Ангелина Грохольская: Подросткам и молодежи свойственно объединяться в группы. Хорошо, если это такой, как в нашем сюжете, рок-клуб. А если компания окажется плохой? В вагон подмосковной электрички ворвались несколько парней с битвами. Жертву выбрали моментально – темноволосого мужчину, сидящего у окна. Били зверски. Когда подонков задержали, оказались – некоторым нет восемнадцати. Подобные случаи не единичные. Совсем недавно в Челябинске несовершеннолетние атаковали полицейские автомобили, при этом выкрикивали арестантские оскорбления. Кто вовлекает детей в криминальную среду? И можно ли этому противостоять? Поговорим об этом сегодня с нашим гостем. В студии "Большой страны" – Андрей Бабушкин, член Президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека. Андрей Владимирович, здравствуйте. Андрей Бабушкин: Здравствуйте. Ангелина Грохольская: Давайте сразу уточним для наших зрителей, что мы не говорим о субкультурах – готы, эмо, панки. Это, скажем так, более безобидные истории, да? Они были всегда. Андрей Бабушкин: Если говорить о криминализированных подростковых субкультурах, надо четко понимать, что они возникли не сегодня. Волна детской безнадзорности 20-х годов привела к тому, что многие десятки тысяч детей попали в орбиту криминала. И особенно этому способствовало совместное постановление наркома 1935 года, снизившее возраст уголовной ответственности до 12 лет. Государство совершило очень грубую ошибку. Снизив возраст уголовной ответственности и набив учреждения для несовершеннолетних преступников относительно благополучными детьми, государство сделало так, что потом основные лица, лидеры криминального мира, известные нам как "воры в законе" 60–70-х годов, они образовались именно из этих 12–14-летних, которые переступили тюремный порог. Ангелина Грохольская: А, они просто выросли. Андрей Бабушкин: Потом, в послевоенное время происходит романтизация и блатизация общественного сознания. Многие сотни тысяч детишек мечтают в это время о карьере криминального характера. Но государству тогда было что противопоставить: пионерская и комсомольская организация, полет в космос, освоение целины. Все это давало детям, склонным к романтике, склонным к тому, чтобы испытать свою способность оказаться в сложной ситуации и выжить в ней, оно давало альтернативу. Ангелина Грохольская: 90-е годы, обострилось… Андрей Бабушкин: Ну, 90-е годы, даже 80-е годы – мы видим появление целого ряда криминализированных субкультур. Наверное, наиболее ярким среди них были любера. Идея хорошая – вести здоровый образ жизни, бороться с алкоголиками, тунеядцами, людьми, которые ведут асоциальный образ жизни. Но способы, к сожалению, были исключительно криминальные: драки, избиения, издевательства всех, кто был не похож на этих крепких накачанных ребят. Ангелина Грохольская: А потом появились скинхеды. Андрей Бабушкин: Ну а в 90-е годы, да, когда люди на высоких трибунах говорят: "Мы, русские, самые хорошие. Иностранцы понаехали! От них вся преступность, от них все заболевания". Естественно, кто-то действительно сталкивается с иностранцем, агрессивно настроенным. Кто-то придумывает себе миф о том, что иностранец на него косо посмотрел или улыбнулся, а на самом деле мечтал нехорошее что-то ему сделать. На самом деле появляется этническая преступность. Это реальный факт, да. Появляются этнические преступные группы, отнимающие бизнес, отнимающие квартиры. И на фоне этих явлений многие молодые люди делают вывод, что черты человеческого поведения, характера неразрывно связаны с расой или национальностью. И появляются скинхеды. И в это время, конечно, так как все эти группы действовали очень ярко, вызывающе, пытались привлечь к себе внимание, повлиять на настроения молодежи и подростков, то государство увлеклось борьбой с этими группами, не заметив еще одну важную опасность. Преступный мир тоже пытается создать себе смену из подрастающего поколения, пытается создать свою собственную "пионерию" и свой собственный "комсомол", который нам с вами сегодня известен, как АУЕ – "арестантско-уркаганское единство", или другая расшифровка этой аббревиатуры – "арестантский уклад един". Ангелина Грохольская: Посмотрите, если такие группировки были практически всегда, почему мы до сих пор не научились с этим бороться? Андрей Бабушкин: Понимаете, Россия – это страна, где не накапливается исторический опыт. Это страна, где каждое новое поколение с нуля начинает делать те самые ошибки, что и их предшественники. Это, к сожалению, такая историческая не очень хорошая особенность нашей страны. Что надо понимать для борьбы с АУЕ? Надо понимать, с моей точки зрения, четыре очень важные вещи. Первое. АУЕ обращается к тем чертам молодого поколения, которые молодому поколению присущи имманентно. То есть эти черты невозможно выбросить, от них невозможно избавиться, и из этого надо исходить. Второе. Не каждый член или активный сторонник АУЕ – это человек, совершивший криминал. Это культура. Это субкультурный феномен со своими установками, традициями, взглядами. И если мы с вами сегодня издадим закон, что за то, что человек является АУЕ – штраф 100 тысяч рублей, а за то, что он пропагандирует АУЕ – срок 5 лет, а за то, что он под эгидой АУЕ что-то совершил, и вообще посадим его пожизненно, – это ничего не даст. Это просто приведет к тому, что эта субкультура радикализируется. Наказывать можно только преступные действия. Преступные взгляды, как и любые взгляды, ненаказуемы. Бороться с культурой можно только методами культуры, только методами вытеснения. Как, например, боролись с тягой детей 30-х годов к романтике, к тому, чтобы, например, преодолевать негативные подходы взрослых? Было создано Тимуровское движение. То есть была найдена удачная форма, которая захватила собой десятки тысяч детей. И те дети, которые могли бы быть криминализированными, они оказались… их энергия была направлена в совершенно другое русло. Ангелина Грохольская: В мирное русло. Андрей Бабушкин: Да. Мы должны искать подобного рода… Ангелина Грохольская: Волонтерские движения сегодня существуют различные. Они сработают в этой ситуации? Андрей Бабушкин: Они могут стать определенной альтернативой АУЕ. Но сказать о том, что на сегодняшний день мы нашли такие формы и методы, которые эффективно преодолевают интерес ребенка к криминалу, – вот так сказать я, к сожалению, не могу. Это, к сожалению, не так. Третий важный момент, который мы должны понять: для того чтобы бороться с АУЕ, мы должны понимать еще один способ борьбы с АУЕ. Мы должны понимать, что не все люди, пришедшие в АУЕ, они пришли туда ради того, чтобы сотворить некое криминальное зло. Некоторые люди туда пришли с идеальными… Ну, например, они не верят нашему государству, они не верят нашему официозу, они говорят: "Да все ненастоящее, там все фальшивое. Вот здесь настоящая жизнь". Ну и в реальной жизни мы знаем, что иногда, когда какие-то преступники контролировали некий бизнес, то там порядка было больше, чем когда его контролировало государство. Такие примеры, к сожалению, известны. Поэтому здесь надо думать о том, чтобы тех лидеров АУЕ, которые там есть, перевербовывать на свою сторону и пытаться эту субкультуру трансформировать. Ангелина Грохольская: Что делать родителям, чтобы сын или дочь не увлеклись этой самой романтикой? Андрей Бабушкин: Три вещи. Первое – быть для своих детей не только родителями, не только наставниками, но и друзьями, которым дети будут доверять свои самые сокровенные вещи. То есть правильно найти баланс. Потому что ребенок говорит: "Вот у меня друг Вася попробовал наркотики". Что делать? С одной стороны, вроде надо пойти и родителям Васи про это сказать, понимаете, или пойти в наркоконтроль. Но завтра, когда вы это сделаете, ребенок не будет вам доверять. То есть если вы идете на то, чтобы некую информацию у криминальной активности, полученной от ребенка, бросить в правоохранительное пространство, то это может иметь место только по инициативе и согласию ребенка, когда он понимает, что это единственно оправданный путь. Если он этого не понимает, то этого делать нельзя – вы потеряете его доверие. Второй важный момент – вы должны знать угрозы и вызовы. Они очень быстро меняются. Интернет-мир и мир в эпоху нарастающей глобализации – это мир очень быстро меняющихся вызовов. Здесь надо держать руку на пульсе того, что происходит в молодежной среде. Ангелина Грохольская: Быть в тренде. Андрей Бабушкин: Это делать сложно, но это делать нужно. Да, быть в тренде. Ангелина Грохольская: И третье? Андрей Бабушкин: И третий важный момент – это иметь эффективные методы воздействия. Вот у вас три ребенка. То, что понимает первый ребенок, не понимает второй. То, что интересно первому и второму, не интересно третьему. Каждый человек индивидуален. Те слова, которые прозвучали откровением для кого-то, и люди, услышав ваши десять слов, поменяли свое мировоззрение, совершенно покажутся смешными и неприемлемыми для кого-то другого. Вы должны понимать, что к каждому человеку надо искать свой ключик. Большинство слов, что вы говорите человеку, они дадут свои всходы через много дней, месяцев и лет после того, как они прозвучат. Не ждите немедленного эффекта. Если вы говорите своему ребенку, который к своим 15 годам стал убежденным националистом, что все народы равны и нации должны помогать друг другу, что лучше быть интернационалистом, чем националистом, это более естественно для человека, – не думайте, что он через час вам поверит. Он должен выстрадать это сам. Но слова, что вы в него заронили, они обязательно дадут свои всходы, если это правильные слова. Вот минимально эти три вещи. А так советов я могу давать очень много. Ангелина Грохольская: Спасибо вам огромное. Мы запомнили. Я надеюсь, что эти советы обязательно пригодятся. Спасибо вам большое. Андрей Бабушкин: Спасибо. Приглашайте. Ангелина Грохольская: В гостях у "Большой страны" был Андрей Бабушкин, член Президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека.