Благотворительность 2020. Стали ли мы милосерднее и добрее к ближнему за последние два десятилетия?

Гости
Нюта Федермессер
учредитель благотворительного фонда помощи хосписам «Вера»
Дмитрий Поликанов
Президент благотворительного фонда поддержки слепоглухих «Со-единение».

Ангелина Грохольская: Мы вступили в новый 2020 год – это не просто красивая цифра, но и повод для нас, журналистов, проанализировать, какими были эти годы, проследить ретроспективным взглядом, как развивались разные сферы жизни, что удалось сделать и что еще предстоит. Сегодня мы поговорим о благотворительности и добровольчестве, эти понятия прочно вошли в нашу жизнь последние десятилетия.

Традициям милосердия несколько веков, но в советские годы они были забыты, о людях с инвалидностью в обществе говорить стеснялись, а само слово «благотворительность» было едва ли не ругательным. В 90-х, когда не стало Союза, неожиданно появились благотворители в малиновых пиджаках, так называемые «новые русские», заработав лихие деньги, они огромные суммы отдавали на восстановление церквей, но не от великого милосердия, а таким образом пытаясь откупиться от своих грехов. На различные акции, например, помощь детским домам жертвовали деньги и крупные компании, но всё это носило разовый характер, о системной работе речи не шло. Всё изменил кризис 1998 года: деньги начали считать и интересоваться, а сколько конкретно уходит на благотворительность и зачем это бизнесу, в результате появились первые грантовые программы «Росбанка», «ЮКОСа», «РУСАЛа», а в 1999 году был зарегистрирован первый частный фонд в России – благотворительный фонд Владимира Потанина и это был уже профессиональный подход к некоммерческой деятельности. Еще одним фондом, задающим тренды в секторе, пожалуй, является «Русфонд», сегодня его называют «пионером фандрайзинга», а началось всё с мешка писем в редакции газеты «Коммерсант» – это были мольбы отчаявшихся людей и с ними надо было что-то делать. Журналисты придумали ход: публиковали эти письма и предлагали читателям откликнуться. Так, благодаря «Русфонду», сначала он назывался «Российский фонд помощи», постепенно сформировалась культура фандрайзинга – сбора средств. Всего за последние 20 лет в России зарегистрировано около 140000 некоммерческих организаций. Переломным для сектора стал 2008 год: к этому времени уже сложилось профессиональное сообщество, и тут грянул очередной кризис – сократились корпоративные перечисления на благотворительность, одновременно с этим большое число людей стали искать помощи у общественных организаций, впервые начались серьезные обсуждения перспектив платных услуг НКО, стал еще более актуальным массовый фандрайзинг, именно в 2008 появилась первая в России платформа для сбора частных пожертвований – blago.ru, до этого сборов в интернете практически не велось. Фонд «КАФ» проанализировал рост платежей с 2013 по 2017 годы: за 5 лет объем пожертвований вырос в 15 раз и в 2017 году составил более 350 миллионов рублей. Пришло понимание, что благотворительность – это не удел богатых и даже рубль, добавленный в общую копилку, может спасти чью-то жизнь. В декабре 2016 года президент России Владимир Путин дал поручение Правительству направить 10% бюджета на оказание социальных услуг в НКО и малые предприятия. С 2017 года в нашей стране отмечается День волонтёра, а 2018 был объявлен Годом добровольца, а в ноябре 2019 утверждена новая концепция благотворительности в России до 2025 года, в ней сформулированы 2 актуальные задачи сектора: стимулировать массовое участие в благотворительности и повысить эффективность работы НКО.

И сегодня в нашей студии эксперты благотворительности: Дмитрий Поликанов – президент фонда поддержки слепоглухих «Со-единение», председатель Совета форума доноров и Нюта Федермессер – учредитель фонда помощи хосписам «Вера», руководитель проекта ОНФ «Регион заботы». Здравствуйте!

Дмитрий Поликанов: Здравствуйте!

Нюта Федермессер: Здравствуйте!

Ангелина Грохольская: Я хочу в 90-х годах задержаться немного, потом перейдем к нашему времени, потому что, на мой взгляд, еще одно ключевое событие было в секторе – это 94-й год, открытие Верой Миллионщиковой Первого московского хосписа. Нюта, наверняка Вы хорошо помните, как это было?..

Нюта Федермессер: Да, я там была на открытии.

Ангелина Грохольская: А как тогда восприняли это в обществе, вообще коллеги, как это произошло?

Нюта Федермессер: На самом деле, открытие произошло через несколько лет после начла работы, потому что до этого уже работала служба помощи на дому и здание в центре Москвы было передано, оно 2 года было в ремонте и вот эти 2 года ремонта – это было очень тяжело, потому что местные жители митинговали, говорили: «Нам не нужны умирающие под окнами! Нам тут строят крематорий! Уберите это всё!» – это было очень тяжело, потому что, когда начинался хоспис, а через много лет начинался фонд «Вера», это всё равно была табуированная тема, слова «хоспис», «смерть», «онкологический больной»… тогда не принято было, если Вы помните, ни в коем случае говорить пациентам диагноз…

Ангелина Грохольская: Да-да.

Нюта Федермессер: Это всё было табу, всё было нельзя и это было такое закрытое и как бы стыдное, и даже существовал термин такой, помните, Дима, «непопулярная благотворительность»?

Дмитрий Поликанов: Да.

Нюта Федермессер: Куда относились умирающие, туда же относились заключенные, умирающие были где-то с маргиналами: проститутки, воры, бандиты, убийцы, СПИД и онкология – всё было там. Сейчас мы, конечно, никак не можем пожаловаться на то, что мы непопулярны в благотворительности, 2 года назад это было или год, когда уже президент посещает хоспис, и когда слово «хоспис» звучит из уст ключевых чиновников и руководителей страны – это невероятный путь и путь довольно быстрый, а потом начало 2000-х – это расцвет благотворительности. Все ведущие фонды сегодня в стране – это фонды, которые начинались с нами одновременно.

Ангелина Грохольская: Дмитрий, Нюта, вот скажите мне, пожалуйста, мы сейчас стали добрее, или, может быть, мы просто лучше жить стали, богаче, поэтому и активность такая?

Дмитрий Поликанов: Социология показывает, что мы стали добрее и, на самом деле, по опросам видно, что люди сами говорят о том, что они замечают это и в отношении себя и в отношении окружающих, при этом, понятно, что были трудные этапы, то есть не только 2008 год, но и в 2014 тоже уровень жизни населения просел несколько и тем не менее те опросы, которые делает «КАФ», и те опросы, которые делает Высшая школа экономики, показывают, что всё равно, скажем так, средний чек пожертвований на благотворительность и со стороны россиян, которые живут в крупных городах, и в среднем по стране, всё равно потихонечку, но увеличивался.

Ангелина Грохольская: К цифрам: вот Вы упомянули и Высшую школу экономики в том числе, они провели опрос всероссийский и впервые безоговорочным лидером по частоте упоминаний, кто должен заниматься благотворительностью – это государственные организации, 73%, то есть две трети россиян считают, что благотворительной деятельностью должны заниматься государственные организации, это что такое, о недоверни к НКО говорит или о чем вообще вот этот показатель?

Нюта Федермессер: Я думаю, что, может быть, о непонимании людьми до конца, что такое благотворительность, и они понимают, что если происходят адресные сборы на какую-то операцию, лечение, то это недоработки государства и социальной сферы в государстве, государство должно, конечно, заниматься системной помощью и вообще государство нужно для того, чтобы наши с вами социальные запросы, возникающие не только в сфере образования и лечения, чтобы они решались, но благотворительность не может быть уделом государства, государство – это всегда система, это матрица, это всегда нехватка души, если мы хотим, чтобы был какой-то индивидуальный подход, если мы хотим с вами, чтобы мы в мир в эпоху цифровизации, когда у нас собираются люди вместе, даже дети и друг на друга не смотрят, сидят смотрят только в гаджеты, в телефон, когда ходит личное общение, мы просто с вами все перемрем, мы перестанем как люди существовать, если мы друг другу помогать не будем. Благотворительность, конечно, должна быть помощь человека человеку, поэтому был Год добровольца, поэтому так важно волонтёрство, поэтому так важно, чтобы негосударственные организации в это включались, они дают нам почувствовать себя… вообще вовлечённость в благотворительность любую, финансовое участие, волонтёрское, pro bono – это когда профессиональная помощь какая-то, это дает нам почувствовать себя хорошими людьми, нам этого жутко не хватает, в этом смысле ни в коем случае нельзя всё передавать государству и ровно наоборот, то, что сейчас происходит, когда государство выделяет серьезные гранты некоммерческим организациям – вот это круто!

Ангелина Грохольская: Про гранты Вы сейчас сказали и буквально с языка сняли у меня вопрос: сейчас практически все некоммерческие организации существуют… ну что скрывать, все стараются получить грант: Фонд президентских грантов работает уже не первый год, другие какие-то гранты местные, а вот опять же здесь про отношение общества и, получается, мне кажется: «Ага, деньги дают из бюджета – какой же это некоммерческий фонд, какая это благотворительность?» – деньги-то им из государственного бюджета дают, вот здесь сам смысл милосердия, благотворительности, не ломается?

Дмитрий Поликанов: Мне кажется, как раз грантовая система позволяет обеспечить некую устойчивость для этих организаций, потому что мы прекрасно знаем, что очень много некоммерческих организаций по стране, так скажем, недостаточно мощные, и они не могут открыть дверь к любому бизнесмену средней руки, который здесь в регионе, и попросить у его денег и, соответственно, та система, которая создана: 8 миллиардов в год президентских грантов плюс региональные субсидии и так далее, они позволяют некоммерческим организациям по крайней мере какую-то базовую часть свою закрыть и обеспечить планомерное исполнение тех проектов, которые они делают, соответственно, на развитие вся эта история, они совершенно точно могут фандрайзить деньги с населения, с бизнеса и так далее, и я как раз согласен здесь с Нютой, что государство в данном случае во взаимоотношении с благотворительным сектором должно рассматривать его как партнёра, потому что часто сектор приходит туда, где государства либо нет еще, либо оно просто еще не видит эту проблематику.

Нюта Федермессер: Не дорабатывает.

Дмитрий Поликанов: Не дорабатывает, да.

Нюта Федермессер: Мне кажется, важно еще про такую вещь сказать: могут быть и государственные организации и некоммерческие благотворительные, которые занимаются одним и тем же – это может быть, например, какой-нибудь дом престарелых, некоммерческая организация, это может быть и медицинская организация, это может быть и помощь сиротам, это может быть образовательная организация, почему же тогда… и это, да, Вы правы – это наши с Вами налоги, да потому что, на самом деле, негосударственная организация… если мы убираем мошенников, мошенники есть везде, в банкротством секторе, в медицине…

Ангелина Грохольская: Это да.

Нюта Федермессер: В образовании, где хотите, вообще у нас такой народ: «Пока живут н свете дураки, их обмануть нам, стало быть, с руки». Всегда будут мошенники и при этом те организации благотворительные, которые работают честно, значительно, конечно, более эффективны по очень простой причине: туда приходят люди осознано, с осознанным выбором и желанием заниматься этой темой, это люди-энтузиасты, которые горят, для них не существует рабочих часов, для нас не существует рабочих часов, отпусков, больничных, для нас не существует ограничений и препятствий, мы не укладываемся ни в какие стандартные нормы, мы двигаем изменения законодательства, мы определяем: «Ребята, что значит положено так? Что значит в законе написано? Закон – это что, набор букв неизменный? Закон надо менять для того, чтобы государственная машина работало более эффективно, надо изменить вот это законодательство, вот это, вот этот пункт надо переписать», – и, конечно, работа качественной некоммерческой организации всегда за меньшие деньги сделает больше, чем любая государственная структура, а уж я не говорю про волонтёрство.

Ангелина Грохольская: Ну какие-то льготы всё-таки появились у волонтёров?

Нюта Федермессер: Вот здесь главная льгота для меня, я не очень понимаю, что такое льготы для волонтёров, да, я очень хочу, чтобы у волонтёров было право бесплатного проезда к месту волонтёрского служения, но законодательство это будет рассматривать всё равно как доход, это всё очень сложно, на мой взгляд, просто количество волонтёров сейчас так растёт…

Ангелина Грохольская: Это да.

Нюта Федермессер: И, больше того, я Вам скажу, знаете, раньше, когда ты говоришь человеку: «У нас вакансия, приходите работать в благотворительный фонд». Такие были сомнения: «Благотворительный фонд – что-то неустойчивое, а вы вообще отчисления в Пенсионный фонд делаете? Делаете, да?». А сейчас к нам приходит на каждую вакансию дикое количество людей и очень интересно, что приходят многие из коммерции с таким текстом: «Да, я готов падать в зарплате, но я больше не могу чувствовать, что я непонятно что делаю, я хочу знать, зачем я утром встаю иду на работу, для чего?» – и мы очень как-то даем людям право и даем людям надежду на то, что мы – люди, это очень важно, на человечность собственную. К нам приходят и журналисты, к нам приходят фотографы, к нам приходят программисты, к нам приходят юристы, если не на работу, то pro bono, если не деньгами, то профессиональной помощью и это какое-то невероятное… не добрение общества, а взросление общества.

Дмитрий Поликанов: Взросление, да.

Нюта Федермессер: Взросление общества и это очень здорово…

Ангелина Грохольская: Это здорово!

Нюта Федермессер: Потому что благотворительность становится «гигиеной», это становится неотъемлемой частью нашей жизни, как с утра зубы почистить, вы просто уже не можете без этого жить.

Ангелина Грохольская: Вот на таком общем, казалось бы, позитивном фоне, увы, случаются истории, как с нашим героем следующего материала, давайте мы сейчас посмотрим: Максим Звонарёв, фотограф, жил в Кунгуре, потом уехал в Пермь, работал строителем-отделочником, увлёкся фотографией, работал в газете, собирал лучшие фото для своей первой выставки – всё было хорошо, но врачи обнаружили страшную болезнь.

СЮЖЕТ

Ангелина Грохольская: А вот кто мог бы исполнить мечту Максима? Мечты таких людей вообще могут исполняться?

Нюта Федермессер: Должны исполняться.

Дмитрий Поликанов: Пермь на самом деле – не маленький город и в принципе, я думаю, что если правильно организовать процесс, то на самом деле с нескольких даже небольших бизнесменов Перми как спонсоров организовать...

Нюта Федермессер: Погодите, мы находимся сейчас в телевизионной студии, у вас эта передача выйдет, выйдет этот сюжет, зачем искать еще чего-то, а не объявить сбор через это сюжет? ОТР смотрит невероятное количество людей, человек, который ничего не просит для себя, посмотрите, он в конце говорит потрясающие вещи: «Мы свами не обращаем внимание на мелочи». Я в хосписе ежедневно вижу десятки историй, когда люди говорят, что мы только здесь, в хосписе, на смертном одре, по сути, научились ценить жизнь, мы научились радоваться любой погоде, мы научились радоваться любым звукам: сквозняку, свету, телевизору, любой еде, запахам, мы научились радоваться друг другу, мы перестали ругаться, потому что ты понимаешь, что у тебя больше нет времени на ругань с близкими, его осталось мало, осталось только на любовь, и он говорит… посмотрите, вот эти фотографии, которые у вас были на экране, потрясающие совершенно…

Ангелина Грохольская: Потрясающие.

Нюта Федермессер: Парень, который болеет, который был обделен всегда любовью, потому что он сирота, он готов ту любовь раздавать, откуда она в нем? Что еще нужно, крое этого сюжета? Ничего не нужно, не нужно недооценивать широту человеческой души, если бы Вы дали здесь какой-то номер или какой-то счёт, который есть у вас, и мы бы это делали…

Ангелина Грохольская: А давайте, наверно, сделаем таким образом: bs@ptvr.ru – это адрес нашей программы, напишите и оставьте свои контакты, потому что прямой сбор мы не имеем право вести, а принять письма, дать контакты Максима мы будем рады. Дорогие зрители, я уверена, что, как Нюта сказала, мы стали добрее, давайте это докажем.

Нюта Федермессер: Мы были добрыми всегда, у нас не было инструментов это демонстрировать.

Ангелина Грохольская: А теперь мы это можем.

Нюта Федермессер: А сейчас они есть, да.

Дмитрий Поликанов: И на самом деле для таких людей, как Максим, в том числе и для небольших проектов, есть сейчас, опять же говоря о развитии благотворительности, большое количество краудфандинговых платформ, есть «Planeta», где отдельные люди: «Мы хотим написать книжку, мы хотим снять фильм», – то есть planeta.ru в этом смысле работает…

Ангелина Грохольская: И проекты реализуются.

Дмитрий Поликанов: Да, и реализуются творческие проекты.

Нюта Федермессер: Я еще подумала, что мы, вообще-то, ОНФ, Общероссийский народный фронт, у нас есть исполкомы в каждом абсолютно регионе, и вот он хотел бы эту выставку организовать и провести по регионам, вот провести по регионам – это точно мы могли бы сделать с помощью ОНФ, я так нахально говорю, но я уверена, что это можно организовать, ни с кем не советуясь.

Ангелина Грохольская: У нас 2 представителя Общероссийского народного фронта, мы не можем не воспользоваться вашим сегодня присутствием.

Нюта Федермессер: Абсолютно, плюс то, что н предлагает – это правда всем нужно.

Ангелина Грохольская: Спасибо вам большое, договорились. Уже завершая нашу беседу с вами, хотя мне безумно приятно, вас лично как изменили эти годы, эти 20 лет нового века?

Нюта Федермессер: А Вы сколько занимаетесь благотворительностью?

Дмитрий Поликанов: Я – 6 лет, получается, но если брать меня как человека, который начал жертвовать, я начал жертвовать, сейчас скажу, в 2004 году…

Нюта Федермессер: 16.

Дмитрий Поликанов: Я начинал с экологии, то есть я начинал с поддержки зубров в Приокско-Террасный заповеднике, был тогда проект Всемирного фонда дикой природы по восстановлению зубриного стада. В 14-м году, когда как раз был создан фонд поддержки слепоглухих, и я хочу сказать, что эти 6 лет – это совершенно новый опыт, который действительно… как сказать, ты приносишь от себя что-то из прошлой жизни, какие-то навыки свои и так далее, но ты очень многому учишься, ты учишься колоссальному терпению, ты учишься снимать «броню» с себя – это тоже очень важно, ты учишься расставлять приоритеты, потому что людей много, которым нужна помощь, и ты должен каким-то образом так сделать, чтобы тем, кому она нужна прежде всего, они ее прежде всего получили, и ты очень многим вещам учишься и самый главный плюс благотворительности в том, что ты всегда видишь результат своих усилий, то есть, если ты работаешь, ты практически каждый день видишь, как меняется жизнь благодаря твоим усилиям – это очень мотивирует.

Ангелина Грохольская: Эра милосердия у нас наступила?

Нюта Федермессер: Я не знаю, я считаю, что эра милосердия… мы ее наступляем сами, каждый для себя, вот в отличие от Димы, я-то как раз думаю, что я изменилась как человек в худшую сторону за эти годы, потому что объём ответственности, обязательств и дел меня сделал гораздо более жёсткой и прагматичной и такой резкой, быстрой, когда ты в течение дня ежеминутно принимаешь решения, то на женском характере это точно не лучшим образом сказывается, но при этом работа в этой сфере сталкивает нас с отзывчивыми людьми, мы практически не видим человеческой подлости, мы видим очень хорошую сторону людей, и мы живем в эре милосердия, люди, которые в благотворительности работают, мы в этом и мне невероятно приятно, когда к нам приходят какие-то новые люди на работу неожиданно, почему-то, у них это случайно произошло, а не осознанный выбор, и они тогда говорят: «Опа! Мы поверили в людей, мы поверили вообще в то, что всё не зря», – и он тоже приходит в эту эру милосердия, она внутри у каждого, у нас просто такая загнанная жизнь… в английском есть такое выражение: «rat race», «крысиная гонка», мы всё время зачем-то гонимся, нам нужно зарплату повыше, нам нужно вот это купить, нам нужно вот это вот сделать, нам нужно поехать вот туда отдыхать и, блин, нужно заболеть или попасть на паллиативную койку, что понять, что это, ребята, не нужно, можно проще, можно без болезни, можно просто прийти в благотворительность, заниматься какой-то общественной работой и понимать, что ценны другие вещи. Когда люди умирают, уходят из жизни, в хосписной палате, все становятся так равны: богатые и бедные, профессура и необразованные, у всех остается кровать и тумбочка, счастье, если есть кого-то за руку держать, понимаете, а у кого-то и нет – вот и всё, поэтому эра милосердия внутри точно, в благотворительности мы ее осязаем.

Дмитрий Поликанов: Это правда.

Ангелина Грохольская: Спасибо вам огромное за эту беседу!

Нюта Федермессер: Это Вам спасибо!

Дмитрий Поликанов: Спасибо!

Ангелина Грохольская: Сегодня в нашей студии мы говорили Дмитрием Поликановым – президентом фонда поддержки слепоглухих «Со-единение» и Нютой Федермессер – учредителем фонда помощи хосписам «Вера».