Ангелина Грохольская: У меня дачи нет. Хотела купить – да призадумалась. Люди знающие говорят, что дорогое это удовольствие. Еще и сообщение нам на электронную почту bs@ptvr.ru пришло от нашей телезрительницы, жительницы Подмосковья Татьяны: "Добрый день! Просьба обсудить в вашей программе очень болезненную для многих и многих дачников тему – регистрация дачных строений и налоги. Я владелец 6 соток около поселка Сычево недалеко в Волоколамском районе. На участке два щитовых домика – хозблок и старый двухэтажный дачный дом. Дом и сарай не регистрировала и не знаю, стоит, ли. А вот налоги пугают уже сейчас. В связи с тяжелой экологической ситуацией в этом районе участки совсем обесценились – никто не хочет покупать дачу около помойки. Мало того, – пишет телезрительница, – что ежегодные сборы нашего СНТ – 18 тысяч. Так еще и налоги ждем с содроганием. Интересно, из какой цены будут высчитывать налоги, если цена за участки стремится к нулю? И что власти региона Московской области намерены делать с этой ситуацией?" Неужели дача – и правда, это не удовольствие, а настоящий ад? Поговорим об этом сегодня с нашими экспертами. В студии Андрей Туманов – председатель Совета межрегиональной общественной организации "Московский союз садоводов", главный редактор журнала "Ваши 6 соток". Здравствуйте. Андрей Туманов: Здравствуйте. Ангелина Грохольская: Юрист Полина Тришина. Здравствуйте, Полина. Полина Тришина: Здравствуйте. Ангелина Грохольская: И Наталья Заводиленко – председатель Волоколамского отделения "Московского союза садоводов". Наверное, письмо прокомментировать я в первую очередь попрошу вас. Наталья Заводиленко: В среднем стоимость ежегодных взносов составляет 10 тысяч. 18 тысяч – это уже, наверное, цены 2019 года, когда по новому законодательству придется платить зарплату председателю официально и обязательно. Ангелина Грохольская: То есть там решили вперед немножечко забежать? Наталья Заводиленко: Ну, может быть, у них достаточно развитая инфраструктура. Касаемо помойки. Нашумевшая тема, шумела везде, наверное, на всех площадках. Разбираются сейчас с этим в Правительстве Московской области. Выезжал туда министр. Единственное только – территория помойки сейчас будет расширяться, старый полигон закрыт, новый делают по улучшенным технологиям. Но при этом, по последним данным, увеличили вдруг, недалеко еще одну помойку хотят сделать в том же Волоколамском районе. Опять же она достаточно большая и очень недалеко от Осташевского водохранилища, то есть по прямой где-то порядка 7 километров от края. А Осташевское водохранилище – из него пьет где-то треть Москвы. Ангелина Грохольская: Экологических проблем очень много. Наталья Заводиленко: Да, очень много. И если говорить про удешевление земли – да, она не продается сейчас, то есть там участки действительно стоят, встали. Ангелина Грохольская: Да. Но наша телезрительница также спрашивает: "Если не продавать, то налоги". Что за налоги пугают всех дачников? Андрей, давайте разбираться. Андрей Туманов: Ну, давайте сначала о земельном налоге. Ангелина Грохольская: Да. Андрей Туманов: Земельный налог – это местный налог. Давайте почитаем Налоговый кодекс, и там сказано, что для того, чтобы определить земельный налог, нужно сначала определить кадастровую стоимость земли. Кадастровую стоимость земли у нас определяют специальные оценщики. Ну, к сожалению, я, честно говоря, за всю свою жизнь ни разу оценщика живого не видел. Вообще-то, теоретически оценщик должен приехать, посмотреть, какая земля, какой вид, не пахнет ли свалкой. Но это в теории. На практике все по-другому. На практике, скорее всего, сидела девушка за компьютером и высчитывала какую-то среднестатистическую стоимость земли, используя объявления о продаже. Отсюда вылезли все несовпадения и завышения кадастровой стоимости земли. Поэтому, учитывая, что нет, в принципе, методик, непонятно, как кадастровая стоимость земли определялась, смело идите в согласительную комиссию Росреестра (они есть практически в каждом регионе) и требуйте пересмотреть кадастровую стоимость земли. Если это не помогает, то через суд. Суд, как правило, в 80% с лишним принимает сторону садовода и снижает кадастровую стоимость земли. Ангелина Грохольская: Вот смотрите – по поводу кадастровых инженеров, о которых вы говорите. И насчет очень много было сообщений. Я в социальных сетях обсуждала эту тему, и мне сразу стали писать: "Да, это проблема. Вызываем, и даже если приходят, то приходят, но потом выполняют свою работу с ошибками". Андрей Туманов: Ну, кадастровые инженеры не оценивают. Это сейчас у нас путаница понятий. Оценивают оценщики. Ангелина Грохольская: А кадастровые инженеры что делают? Андрей Туманов: Границу, скажем так. Ангелина Грохольская: А, границу? Андрей Туманов: Да. Полина Тришина: Кадастровые инженеры проводят кадастровые работы. Кадастровый инженер – это такой специально обученный геодезист, обладающий специальным образованием, который отвечает за ту работу, которую он делает. Ангелина Грохольская: Соответственно, если он неправильно ее сделал… Полина Тришина: Если он что-то сделал неправильно, то он за свой счет должен исправить. Андрей Туманов: Отвечает в этом смысле как нотариус, который отвечает за поставленные подписи и печати. Ангелина Грохольская: Но ведь одно за другое цепляется. Полина Тришина: Нет. Ангелина Грохольская: Один неправильно определил… Полина Тришина: Дело все в том, что сейчас возникает проблема в основном с тем, что за те годы, прошедшие с 2001 года, когда был принят первый закон о земельном кадастре, прошло уже много лет. С тех пор технологии, методы измерений и сами многократно изменились. Требования к точности изменились также. И сейчас проблема возникает в основном не с теми результатами межевания, которые сейчас проведены, а проблема возникает с тем, что свежемежуемый земельный участок вот сейчас накладывается на те земельные участки, которые были поставлены на кадастровый учет ранее и были поставлены с ошибкой. Ангелина Грохольская: И не соответствуют. Полина Тришина: И в этом случае приходится собственникам либо договариваться о том, кто оплачивает повторные кадастровые работы в отношении этого ранее поставленного на кадастровый учет земельного участка. Либо, если договориться не получается, то в этом случае вынужден тот сосед, который хочет сейчас отмежеваться, обращаться в суд с иском и доказывать, что, в общем-то, его кадастровый инженер прав, а вот тот, который делал ранее, он сделал с ошибкой. Ангелина Грохольская: В итоге деньги платят дачники, собственники. Полина Тришина: Деньги в итоге платят все – и тот, кто является истцом в суде по факту, и тот, кто является ответчиком, если он иск проигрывает. Но дело все в том, что государство, в 2000-х годах возложив ответственность за межевание участков на их правообладателей, оно не учло то, что кто-то будет делать, а кто-то делать не будет. Андрей Туманов: Кто-то бедный, кто-то богатый. И, например, те же самые пенсионеры не будут это делать, а они будут ждать, пока гром грянет. Полина Тришина: Сейчас многие пенсионеры начинают межевать свои земельные участки почему? Потому что они боятся, что в соответствии с действующим законом их наследники не смогут этот участок оформить никогда. И они, просто опасаясь за сохранность своего имущества, тратят свою пенсию на то, чтобы провести кадастровые работы и поставить участки на кадастровый учет. Андрей Туманов: Кстати, власти любят запугивать, чиновники: "Обязательно, а то будет хуже. Тройные налоги. Вы ничего не сможете сделать". Вообще садовод должен, когда его пугают, когда в телевизоре говорят, что срочно надо что-то сделать, какой-то чиновник говорит, надо все это фильтровать, слушать спокойно, не кидаться немедленно что-то делать. Ну, это как в армии – могут отменить приказ, могут изменить. Поэтому не надо нечего бояться. Если вам говорят кто-то сказал, что срочно надо бежать, что сараи, бани и туалеты – все это ерунда. Ничего не надо. Никто вас не может… Ангелина Грохольская: Вот про это расскажите. Ведь заставляли действительно. Про туалеты эти нас завалили письмами. Андрей Туманов: Никто не заставлял. Это вброс одного телеканала, там неправильно поняли. Приказ это, по-моему, был Минэкономразвития. Там просто определялось, что есть временное строение, да? Полина Тришина: Регистрировать нужно капитальные объекты, это относится к недвижимости. Андрей Туманов: А это временные. Просто журналисты перепутали, вбросили, подняли шум. Полина Тришина: Заборы и теплицы к ним не относятся. Ангелина Грохольская: И народ поверил. Андрей Туманов: Ну, самое главное – рейтинг. А люди переживают, переживают, думают: "Сейчас у нас все обложат". Не волнуйтесь, не обложат. Наталья Заводиленко: Ну да. Просто получается, что люди разделились на тех, кто зарегистрировал тогда за 350 рублей по дачной амнистии домик, ну, неважно какой – щитовой, на сваях, на капитальном фундаменте. Вот зарегистрировали, заплатили. А есть вторые, которые сейчас межуют сначала, потому что без межевания нельзя зарегистрировать дом. Они сначала межуют, потом платят еще 5–7 тысяч рублей за техпаспорт, соответственно, для этого дома. А в дальнейшем власть угрожает: "Вот платите еще больше из-за того, что нужно еще вводить в эксплуатацию как обычные жилые дома". Андрей Туманов: Давайте дополнительно еще не запугивать. Не надо ничему верить, живите спокойно. Никто не может вас начать штрафовать за то, что вы ничего не делаете. Если государству это нужно (а государство здесь главный выигрыш получает в виде налогов), вот государственные органы пусть помогают садоводам. Знаете, вот такой маленький пример. Если я вдруг совершаю какое-то преступление, при этом я бедный человек, государство что делает? Государство мне нанимает адвоката. Если у трети дачников нет денег (а это действительно так), у большего количества нет денег, чтобы заплатить кадастровому инженеру за межевание, то здесь должно государство софинансировать и помогать, потому что вот эта земельная реформа не будет полной и комплексной. Если часть богатых зарегистрируется, а бедные не зарегистрируются, то будет вот такое лоскутное одеяло. Государство у нас хитрое и жадное, я вам по секрету скажу, оно хочет все переложить на садоводов. Так вот, не получится! Рано или поздно ему придется софинансировать эти работы. Ангелина Грохольская: "Придется", "должно" – сейчас эти слова прозвучали. Это действительно так. Но всегда ли это выходит на самом деле? С нами на связи Татьяна Поливанова, руководитель проекта "Южный сад", глава межрегиональной общественной организации садоводов. Татьяна Анатольевна, здравствуйте. Татьяна Поливанова: Здравствуйте. На самом деле наш проект в народе называется "Инвентаризация всех объектов недвижимости (земельных участков, строений и линейных объектов) в рамках проведения комплексных кадастровых работ с устранением противоречий в государственных реестрах, в целях защиты прав граждан и государства и стратегического развития территорий", а называется "Возвращение блудной дачи". Потому что если сам человек придет и межуется, на самом деле не даст соврать ни Андрей, ни Полина, стоимость кадастровых работ в Москве, в Подмосковье и так далее составляет от 15 до 25 тысяч как минимум, плюс кадастровые выписки, которые в электронном виде, 400 умножить 5. Это как минимум. И на 5 умножаем 800, если вам придется идти в суд. Ангелина Грохольская: Это понятно, денег много. И дачники лучше нас с вами… Наталья Заводиленко: В Волоколамском районе стоит 7–8 тысяч. Татьяна Поливанова: Если возникла реестровая ошибка, допустим, вернуть участок, оказавшийся на соседнем поле и в соседнем государстве, на свое место, а на его месте уже кто-то стоит, то вам придется идти в суд. А суд – это слишком дорогостоящая услуга. 25 тысяч – адвокат. Плюс 50 тысяч – экспертиза. Принцип домино. Сейчас у меня в садовом товариществе "Полет" сложилась ситуация: из 1 500 участков 770 участков имеют реестровую ошибку. Они не могут нормально стать на учет. Мы их межуем компактно по 5, по 10 для того, чтобы их хоть как-то распределить и поставить. А они цепляют соседний – и понеслась! Я говорю, это принцип домино. Ангелина Грохольская: Татьяна Анатольевна, вы хороший пример сейчас привели. Но я знаю, что ваш проект вы предлагали по всем регионам распространить. И не везде вас поддержали именно со стороны власти. Почему не удалось договориться? Татьяна Поливанова: Ни один такой проект не может работать без связки Правительства, исполнительной власти на местах, государственных структур и гражданского общества. На самом деле когда мы приехали и провели на уровне Правительства совещание, нам было сказано: "Да нет, мы согласны, давайте будем работать. Но вы сами откройте ЕГРЮЛ, найдите все товарищества. А потом поедете на месте и попытайтесь найти председателя". А ЕГРЮЛ, как выяснилось, вот мы делали сейчас объект по садовым товариществам Краснодарского края, вот в Каневском районе из 12 товариществ одно стоит на налоговом учете, а остальные… Ангелина Грохольская: То есть никакой помощи со стороны чиновников вы не получили, я так понимаю, да? Татьяна Поливанова: В некоторых муниципальных образованиях, особенно после того, как я выступила на парламентских слушаниях в Москве, потянулись наши чиновники из Краснодарского края. Ангелина Грохольская: Услышали. Татьяна Поливанова: На самом деле мы, работая на местах, находили большую часть садовых товариществ и без них. Полина Тришина: Дело все в том, что в законе "О кадастровой деятельности" осталось немного статей после принятия нового закона. И есть статьи, которые посвящены именно комплексным кадастровым работам и в отношении территорий садоводческих товариществ заказчиками комплексных кадастровых работ, в рамках которых выявляются неучтенные раннее объекты недвижимости и исправляются реестровые ошибки. Собственно, о чем идет и речь, да? Именно ради того, чтобы решить эту проблему за счет бюджета, были приняты вот эти нормы. Соответственно, норма в законе прописана, механизм ее реализации есть. Но при этом в бюджетах муниципальных районов и городских округов денег на проведение комплексных кадастровых работ в отношении земельных участков, которые занимали садоводческие товарищества, нет. Соответственно, норма есть, а денег нет. Идея прекрасная! Ангелина Грохольская: У нас часто так бывает почему-то. Андрей Туманов: Более того, земельный имущественный налог садоводов идет в местную казну. При этом местные власти не то что не хотят, а они не имеют права тратить ни копейки на садоводов. Сейчас это меняется и будет меняться, безусловно. Плюс еще, скажем так, мудрая местная власть потихонечку это делает не совсем законно. Потому что главы администраций поняли, что садовод – это выгодно. Ангелина Грохольская: Они же деньги получают. Андрей Туманов: Допустим, возьмем Московскую область, Озерский район. Он в пять раз увеличивается, в пять раз в сезон увеличивается за счет садоводов! Там экономическая жизнь начинается бить ключом. Наталья Заводиленко: В Волоколамске 50 тысяч жителей, а садоводов – 450. Андрей Туманов: Деньги приходят, налоги приходят. И поэтому мудрый и умный глава администрации поддерживает все-таки садоводов. Я думаю, придет и государственная поддержка. Ангелина Грохольская: Давайте прервемся на несколько минут и вернемся потом к нашему разговору. Оставайтесь на Общественном телевидении России. Мы продолжаем разговор. Сегодня у нас дачная тема. Казалось бы, должна быть приятной, а оказывается, что проблем у дачников очень много. Полина Тришина: Я хотела бы вернуться к тому письму, с которого наша программа началась. Все же предполагаю, что российское государство пусть и не во всем бывает право, но иногда какие-то здравые мысли и решения приходят. И предполагается, что при проведении кадастровой оценки для дальнейшего налогообложения оценщик, который проводит такую работу, должен учитывать все факторы, влияющие на стоимость участков. И все-таки разумно, предполагаю… Мы не знаем, как оно будет. Посмотрим, когда будут результаты утверждены. Все экологические проблемы, возникшие в некоторых районах области, они окажут свое влияние на снижение кадастровой стоимости. Ангелина Грохольская: Вот есть рядом помойка – и стоимость должна быть ниже, да? Полина Тришина: Стоимость должна быть ниже. Размер земельного налога и налога на строение должен уменьшиться. Мы предполагаем, что так должно быть в нормальном государстве и что у нас так будет. Андрей Туманов: И что к этому мы придем рано или поздно. Пока это некая игра в оценку, но я думаю, что рано или поздно мы к этому придем. Но я хотел бы еще добавить, мы одну вещь не осветили. Кроме помойки рядом с садоводами, еще есть и депутаты местные, да? Дело в том, что по Налоговому кодексу налог-то определяется не только от кадастровой стоимости земли, а есть еще и ставка земельного налога. Ставка земельного налога для нас, для дачников, не выше 0,3%. Не выше – это не значит, что она должна быть 0,3%. Полина Тришина: А может быть 0,1%. Она может быть 0,2%, 0,1%. А может быть и 0%, как в некоторых регионах страны. И определяют эту ставку земельного налога местные депутаты. Ангелина Грохольская: Местные? Андрей Туманов: Местные. Полина Тришина: Местные, совершенно верно. Андрей Туманов: Другое дело, что, допустим, я "понаехавший", я приехал, я москвич. Как я могу на местного депутата?.. Поэтому учитывая то, что садоводческое товарищество состоит фифти-фифти примерно – местные и "понаехавшие", – местные должны идти к местным депутатам, брать их за горло и говорить: "Дорогие вы наши местные депутаты, пожалуйста… Вот вы, наверное, забыли снизить нам ставку земельного налога? Ведь когда-то, когда кадастровая стоимость была низкая, везде было 0,3%, наивысшая ставка. Ну, когда она подскочила, вы должны были этой ставкой срегулировать земельный налог. Поэтому давайте, дорогие друзья, либо вы принимаете 0,1% или пониже даже, либо мы вас потом не изберем". Ангелина Грохольская: Знаете, что мне интересно? Есть в каких-то регионах (Андрей, наверняка вы знаете), где депутаты пошли навстречу местным жителям и снизили ставку? Андрей Туманов: Да, знаю. Я был в Псковской области, идеальное садовое товарищество, никто ни с кем не ругается, все хорошо. Но дело в том, что руководит этим садоводческим товариществом полковник, бывший командир десантной части. У него вот такие кулаки, он говорит: "Кто тут хотел нам налоги повысить?" И, как правило, депутаты говорят: "Нет-нет-нет, мы ничего не хотели!" Ну, это, конечно, такой смешной, но, самое главное, реальный случай. Ангелина Грохольская: Вот реальный и действенный способ. Андрей Туманов: И надо понимать, что, конечно, кулаки, оружие пролетариата, не самое главное наше оружие. Самое главное наше оружие – то юридическая подкованность и все-таки быть гражданским обществом, то есть объединяться и защищать свои интересы. Те садоводческие товарищества, где внутри ругаются между собой, они платят и взносы выше, и налоги выше. Где дружно взялись за одно дело… Наталья Заводиленко: И судов больше, и затраты на суды. Андрей Туманов: Да. А где дружно взялись за одно дело, там и денег меньше платят, и помойки закрывают, если надо. Ангелина Грохольская: Завершая уже нашу беседу, я хочу у вас спросить: что делать-то? Дачу покупать или подождать? Полина Тришина: Вы знаете, пока вы дачу не купите, вы не поймете, стоила ли она того или нет. Поэтому покупайте. Андрей Туманов: Я бы, честно говоря, купил бы домик в деревне, если бы можно было сейчас переиграть, в деревне подальше в Москве и соточек побольше, а то у меня 6 соток, и никуда я подвинуться не могу. Наталья Заводиленко: Ну, если покупать дачу (уже мое мнение), то надо учитывать, что в СНТ должны быть люди вашего уровня. Если вы покупаете дачу в порядочном поселке, а вы многодетная семья и вы наскребли только на участок, вам будет дорого в поселке. Если вы группа молодых людей одного возраста примерном с одним достатком, и вы друзья, то вам было бы хорошо, конечно, может быть, купить в садовом товариществе небольшом. Но если это большое товарищество, то там достаточно трудно людям договориться. И надо понимать, что если вы ответственный человек, то вы будете либо председателем, либо членом правления, либо бухгалтером. Ангелина Грохольская: Спасибо вам огромное за беседу. Я очень надеюсь, что все сказанное вам обязательно пригодится нашим телезрителям, все вопросы разрешатся, а дачный ад никогда не наступит все-таки. Пусть это будет дачный рай. Полина Тришина: Он и не прекращается. Чего ему наступать-то? Он уже наступил. Ангелина Грохольская: Пусть тогда он быстрее прекратится! Покупать дачу или нет – я сегодня пока не решила. Стоит все правильно просчитать. Но при всех минусах у дачного отдыха, как мне кажется, есть одно явное преимущество – всегда можно оздоровить себя посильным трудом: вскопать грядку, покосить травку, наколоть дров для шашлыка. И, кроме этого, сэкономить на одежде, щеголяя все лето в любимой майке и шортах, заношенных до неприличия прошлым летом в городе.