Ангелина Грохольская: В конце апреля в Центральном доме литераторов в Москве прошел благотворительный концерт "Страсти по джазу". Часть средств музыканты перечислили в пансион для талантливых девочек Николо-Сольбинского монастыря в Ярославской области. Его воспитанницы изучают музыку, поют в хоре и неизменно занимают первые места на фестивалях и конкурсах. И сегодня в студии "Большой страны" один из организаторов этого концерта, народный артист России, джазовый пианист Даниил Крамер. Даниил, здравствуйте. Даниил Крамер: Здравствуйте. А.Г.: Очень рада снова видеть вас в студии "Большой страны". Д.К.: Взаимно. А.Г.: Приятно, когда такие люди приходят к нам в гости. Д.К.: Спасибо. А.Г.: Даниил, скажите, пожалуйста, а почему именно эта школа при Николо-Сольбинском монастыре? Знакомы ли вы с ее ученицами? Д.К.: Для меня такой вопрос не стоит: почему эта школа? Как только я получил это предложение и, зная, что часть денег будет перечислена на музыкальное образование талантливых детей, я моментально сказал "да". И, слава богу, еще и даты сошлись. А.Г.: Все совпало. Я в жизни не видел тех людей, которым я помогаю, и вряд ли когда-нибудь увижу Д.К.: Да, все совпало. Поэтому я с превеликим удовольствием сделал этот концерт. И это не первый, не второй и не десятый концерт в моей жизни, когда я помогаю. И очень часто бывает так, что я в жизни не видел тех людей, которым я помогаю, и вряд ли когда-нибудь увижу. Но это же не значит, что я обязательно должен помогать только тем, кого я вижу. Кстати, бывает так, что, когда я вижу тех, кто просит о помощи… А.Г.: Уже не хочется помогать? Д.К.: Нет, я далеко не всегда помогаю, потому что я очень аккуратно, откровенно говоря, отношусь к благотворительности. И мне очень близко в этом плане правило масонов. Знаете, какое? Не знаю, насколько это правда, но имеется информация, что лет так 150 назад, когда принимали в масоны, задавали в том числе вопрос: "Перед вами нищий, бедный, голодный старик или просто человек. Он действительно нищий, бедный и голодный. И он просит у вас: "Дайте денег или дайте кусок хлеба". И масон поступающий должен был ответить на вопрос: что он ему даст – денег или хлеба? Он обязан был ответить: "Я дам ему лопату. Он должен трудом заработать свой хлеб. Я дам ему возможность трудиться, но он должен трудом заработать свой хлеб". И, собственно говоря, в этом плане для меня помощь талантливым детям ценна вдвойне. Почему? Во-первых, моя помощь не способствует их тунеядству, а моя помощь способствует их занятиям. А.Г.: Они не расслабляются, да? Д.К.: Моя помощь помогает им трудиться. Собственно, я даю им лопату. Это первый аспект. А второй аспект: с величайшим уважением относясь к людским несчастьям и не раз, и не два в своей жизни помогая инвалидам… В том числе, скажем, мы делали большой концерт для слепоглухих детей для того, чтобы купить им слуховые аппараты. Но надо отдавать себе отчет. На мой взгляд (да не сочтут это чем-то страшным), основная цель благотворительности сейчас – это наше будущее, это будущее страны. Это талантливые дети, часть из которых, будучи физически здоровыми, не получают никакой помощи. И в результате мы откровенно теряем огромное количество высокоталантливых детей, которым говорят: "Да у тебя все в порядке". Вы сказали, что все дети гениальны… А.Г.: Знаете, я взяла ведь вашу мысль, я подсмотрела ее в одном из ваших интервью. И, уж простите меня, это не плагиат, я призналась, потому что это действительно ваши слова. Д.К.: Это мои слова, я не стесняюсь. А.Г.: Мысль мне очень понравилась: все дети гениальны. Наверняка она права. Хотя, может быть, кто-то с этим и поспорит. Но вы говорите о том, что надо сделать правильный выбор. Вот кто должен помочь этот выбор сделать? Д.К.: Все вокруг. А.Г.: Родители? Педагоги? Д.К.: Начиная с родителей. И этот выбор начинается, ну, не с рождения, но, когда человеку один год, уже родители могут начинать потихонечку пробовать, к чему ребенок сам тянется, и не боятся ошибаться. Ребенок должен иметь как можно больший выбор. А.Г.: Некоторые родители считают, что плохо, когда ребенок позанимался танцами – бросил, позанимался музыкой – бросил, ушел в спорт. Некоторые считают, что если уж он занялся, допустим, в 3 года пошел в музыкальную школу, то хочешь не хочешь, но до 18 он должен… А потом уже, если не хочет, то пусть идет в другую стезю. Д.К.: Вот так – плагиат и серость. А.Г.: Это опасно? Д.К.: Это не просто опасно, а это сломанная человеческая жизнь, на мой взгляд. Фактически после 18, после 20 лет найти свое истинное предназначение, видимо, уже невозможно. Я – счастливое исключение. Мое предназначение было найдено быстро моими родителями. Хотя сначала, скажем, мама приглашала ко мне флейтиста. Но тот же самый флейтист ей сказал: "Это не его". И мама поняла, что мне надо искать другое. А.Г.: Посадила за рояль. Д.К.: Но то, что была однозначная склонность к музыке – это было ясно. Хотя моя мудрая мама все равно, когда мне было 11 лет и встал вопрос о том, что я делаю несомненные успехи в музыке, но в то же самое время у меня были определенные способности к математике, к спорту… У меня шесть спортивных разрядов. А.Г.: Ого! Д.К.: Да. Часть из них получена в детстве. Я участвовал в математической олимпиаде. Я всегда обожал историю. Если бы я не поступил в Институт Гнесиных, я собирался поступать на исторический факультет. До сих пор обожаю историю. А.Г.: Слушайте, вот он – пример выбора, возможности выбора. То есть – "пожалуйста, тебе было предоставлено". Д.К.: Да. Но тем не менее я музыкант, я природный музыкант. И мама видела, что я увлекаюсь литературой, что я увлекаюсь историей, что я увлекаюсь спортом. И поэтому, видя это, мама в свое время имела со мной серьезный разговор и совершенно откровенно сказала мне: "Я собираюсь тебя переводить в профессиональную музыкальную школу. И если я это сделаю, – сказала мне моя мудрая мама, – я тебя лишу детства. Ты согласен?" Она мне обрисовала, что со мной будет, если я пойду в профессиональную музыкальную школу: как она с меня не слезет после этого, как мои полулюбительские занятия превратятся в профессиональные, как даже в отпуске я буду сидеть за фортепиано. Так и было. Мы приезжали в отпуск, и она сажала меня на два часа в день, с каким-то детским садиком договаривалась. Все купались в море, а я ходил, сидел и учил программу. Но у меня был выбор, и я сделал его сам. А.Г.: "Музыка добра". Какова роль культуры в жизни общества и развития личности? О музыке, о благотворительности и не только – рассуждает народный артист России, лауреат Европейской премии имени Густава Малера, пианист Даниил Крамер. Вы занимаетесь благотворительностью с 1994 года – уже более 20 лет. Можно какой-то итог подвести, сказать, что все это не зря? Д.К.: Нет, я не могу подвести такой итог. Я не могу сказать, зря это или не зря, потому что я не знаю судеб этих детей, я не знаю, кто из них чего достиг. Я могу только на это надеяться. А.Г.: А вам не интересно познакомиться с талантом, который раскрылся благодаря вам? Д.К.: Если кто-то захочет меня познакомить с ним, я с удовольствием это сделаю, но пока… А.Г.: Такого не происходит? Д.К.: Нет, в моей жизни такого не было. Но было другое. Скажем, я являюсь таким "крестным отцом" нескольких семей, которые познакомились на моих концертах и на них поженились. И даже на них родились дети. Ну, не на самих концертах… А.Г.: Уже после. Под вашу музыку, да? Д.К.: Да, совершенно верно. Но чтобы были некие талантливые дети? Другой вопрос, что, да, работая с новыми именами… Я принимал участие в судьбе нескольких талантливых детей, но мое участие было маленьким, потому что дети были классические, и основное участие было и классических педагогов, и благотворительных фондов. Но зато теперь, кстати, благодаря и любви педагогов, и благодаря отсутствию ЕГЭ, и благодаря тому, что было нормальное образование, мы имеем таких людей, как Денис Мацуев, как Игорь Федоров, как Александр Гиндин – гордость культуры и зарабатывания денег с помощью культуры. Культура же не должна просить денег. Это только в нашей стране она просит денег с протянутой рукой. Культура способна накормить любую страну, кроме России, которая категорически не желает, чтобы культура ее кормила, и держит ее на голодном пайке, не понимая, что культура – это выгоднейший бизнес. А.Г.: У нас культура, к сожалению, на остаточном принципе всегда – и финансирование, и все остальное. Д.К.: Это глупость откровенная! Культура сама способна. Она и кормит. Посмотрите на те же сакраментальные Соединенные Штаты. Ткните мне пальцем хоть в один город, в котором нет оркестра, в колледж, в котором нет оркестра. Вы думаете, что это все на бюджете? Среди всех симфонических оркестров в Соединенных Штатах, насколько я помню, на бюджете находится два, а все остальное – без бюджета. И существуют великолепно, и гастроли, и все хорошо. Я не говорю, что все идеально. Есть попечительские советы, кто-то живет лучше, кто-то живет хуже, но они не ходят по государству с протянутой рукой (и не собираются этого делать) и имеют достойные зарплаты. И не бегают, как наши музыканты, по шести работам, чтобы иметь хотя бы нечто похожее на достойную жизнь. А.Г.: К сожалению, это так. Я сейчас предлагаю вернуться к концерту "Страсти по джазу", с которого мы начали. В общем-то, у нас тоже музыканты могут и зарабатывать (слава богу, что есть такие музыканты), но еще и помогать талантливым детям, кому-то другому. "Музыка добра" – мы сегодня назвали так нашу беседу. Что это за концерт? С кем вы? Кто там выступал, кто играл? Кто ваша команда? Д.К.: Со мной была моя ритм-секция. У меня есть несколько музыкантов, которые являются моими постоянными партнерами. Со мной был один из лучших московских контрабасистов – Сергей Васильев. Со мной был один из лучших московских ударников – Дмитрий Власенко. Кстати, Дмитрий Власенко не только великолепный ударник, но он еще и помогает мне работать в Институте современного искусства, он мой заместитель как заведующего кафедрой. Это один из лучших педагогов-ударников, которых я знаю. Мне было очень радостно видеть, что Центральный дом литераторов и ресторан Центрального дома литераторов тоже хотят не только зарабатывать деньги (что вполне естественно, ведь ресторан – это бизнес), не только хотят вкусно кормить (в общем, у них получается, должен сказать). Но вообще ресторан Дома литераторов – это знаменитое место. А.Г.: Легендарное, конечно. Д.К.: Можно сказать, сакраментальное московское место, одно из таких полубулгаковских московских мест. И мне всегда приятно там бывать. И мне очень радостно было видеть, что ресторан не только зарабатывает себе, но и помогает другим. В общем-то, таким образом общество по-настоящему начинает жить. Работать только на себя – это практически смерть. Работая только на себя, ты убиваешь все вокруг себя, хочешь ты того или нет. Помогая, ты помогаешь и своей собственной жизни. Я не говорю про моральную сторону, хотя должен честно признаться: мне откровенно приятно сознавать, что я кому-то помог. Это просто мне доставляет удовольствие. А.Г.: Даниил, вы говорите, что вы не знакомы с детьми, которым вы помогаете, с теми талантами. Все-таки у вас был создан ведь детский квинтет из тех самых детских талантов в 2001 году. Д.К.: Совершенно верно. А.Г.: Он сейчас существует? Ведь дети же выросли. Д.К.: Нет-нет, эти дети… Я вам их назову, этих детей. Среди этих детей Денис Мацуев. А.Г.: Дети выросли. Д.К.: Дети выросли. Среди этих детей Нарек Ахназарян – прошлая I премия по виолончели конкурса им. Чайковского. Вот такие дети. Среди этих детей Лиана Гурджия, великолепная скрипачка, к сожалению, ныне живущая не в России. И это большая беда, что без помощи, не имея хорошей перспективы, громадное количество детей, которым мы сейчас помогаем, уезжает из России. Мы теряем неслыханное количество мозгов! Мы теряем неслыханное количество денег. До сих пор у нас в стране нет комиссии, которая отбирала бы наиболее талантливых мальчиков и девочек, а особенно мальчиков. Почему? Чтобы их в армии не гробили. Армия – хорошая вещь, но не для всех. Есть талантливые дети, которым, во-первых, не нужно терять эти годы. Им не нужно заниматься автоматом, а им нужно математикой заниматься, им нужно оборону страны делать, им нужно науку страны делать, жизнь страны делать, им нужно культуру страны делать, потому что культура – это та же оборона. Армия хороша тогда, когда есть за что сражаться. А все, что называется "есть за что сражаться", делается культурой. И вся история человечества показывает, что нации, у которых было плохо с культурой, уходили, пропадали в небытие. Гибель Рима началась с лозунга "Хлеба и зрелищ!". А.Г.: Даниил, что же делать? Как исправить ситуацию? Д.К.: Забыть про ЕГЭ, полностью изменить процесс образования. В Советском Союзе была создана если не самая лучшая образовательная система в мире, то одна из лучших. И культурная система была великолепна. И очень важная штука: для того чтобы культура нормально себя чувствовала, нужно изменить категорически налоговую систему. Нужно, чтобы действительно каждый город имел хотя бы часть налоговых отчислений конкретных, которые остаются в этом городе – с каждой заправки, с каждой выпитой чашки кофе. Почему? Потому что именно на этом основана вся европейская культурная система. А.Г.: Чтобы эти налоги шли на поддержку тех же музыкальных школ. Д.К.: Совершенно верно. Берем любой 50-тысячный европейский город, который делает гигантский музыкальный фестиваль. Хорошо, этот фестиваль ушел на 2 миллиона евро в убыток, но на него приехало 400 тысяч человек за время этого фестиваля. Каждый из них снял отель, покормил ребенка, купил сувенир, пообедал, заправил машину – и сделал это не раз. Во Франции 18-процентный налог на город. 18% остаются, извините, городу. В результате, как мне сказал один из менеджеров фестиваля, за время фестиваля – при том, что фестиваль ушел от 2 до 3 миллионов евро в убыток – город получил порядка 25 миллионов евро прибыли. В результате город сказал фестивалю: "Миленький мой, дорогой, делай следующий, пожалуйста! Вот тебе покрытие твоих убытков. Вот тебе еще миллион евро на жизнь, чтобы ты спокойно готовил следующий фестиваль. Только делай". А.Г.: Даниил, но это должно быть решение сверху – решение правительства, решение чиновников. Д.К.: Но его нет. А.Г.: А профессиональные взрослые музыканты – что они могут тоже сделать для начинающих? Опять же возвращаясь к выбору, сейчас, подводя, может быть, уже итог нашему разговору. Д.К.: Главное, что должен сделать музыкант для того, чтобы ребенок сделал свой выбор, – это собственным уровнем, собственным классом и собственной любовью к своему предмету попробовать пробудить любовь у этого ребенка. Знаете, когда ко мне приходили дети и мы работали над Моцартом, и я им показывал, как я умею красиво играть Моцарта, у них загорались глаза и они говорили: "Я тоже так хочу!" И я говорил: "Да нет проблем, давай попробуем". Причем я знал, что этот ребенок никогда профессионально не будет играть Моцарта (и ему не надо), но он всегда будет его любить отныне, он всегда будет ходить и слушать. И этого достаточно. Отныне я уверен, что если она захочет быть ученым, он будет хорошим ученым, потому что наука и культура неразрывны. Культура, образование и их гармоничное сочетание – это три основы всего общества. Все остальное сверху, потому что все остальное состоит из людей, и это уже привнесенное. Семья – она уже состоит из людей. Какова у них культура и образование – такова будет и эта семья, и таков будет ребенок в этой семье. А.Г.: Естественно. Основа – это фундамент в любом случае. А будут ли у вас еще какие-то интересные благотворительные проекты? Что-то уже есть в планах? Д.К.: Все время возникают. Сейчас снова ко мне обратились с просьбой продолжить покровительство над слепоглухими детьми. Но должен сказать, кстати, что среди этих детей, которых природа чего-то лишила, начинается компенсация, поэтому очень часто слепые дети оказываются невероятно талантливыми в какой-либо другой области: в музыке, в науке, еще в чем-нибудь. И это часто бывает. Поэтому на таких детей, в принципе, нужно обращать большое внимание, потому что закон Ломоносова – Лавуазье действует неумолимо: если где-то что-то ушло, то где-то что обязательно придет. А.Г.: Даниил, спасибо вам огромное за беседу! Д.К.: Не за что. А.Г.: Удачи вам и побольше хороших таких проектов. Д.К.: Спасибо. А.Г.: Спасибо. У нас в гостях был известный джазовый пианист, народный артист России Даниил Крамер.