Ангелина Грохольская: Сегодня в России вспоминают о великом сражении 1812 года, в котором, по словам Наполеона, французы были достойны победы, а русских можно считать непобедимыми. 8 сентября – день Бородинской битвы. И у нас в студии впервые вместе представители русской и французской армий. Здравствуйте, уважаемые гости. Позвольте я вас представлю. Илья Ульянов, руководитель клуба военно-исторической реконструкции Лейб-гвардии "Литовский полк". Илья Ульянов: Здравствуйте. Ангелина Грохольская: И Михаил Шмаевич, руководитель военно-исторического объединения "Дивизион Императорской армии". Михаил, здравствуйте. Михаил Шмаевич: Здравствуйте. Ангелина Грохольская: Вообще о Бородинском сражении, мне кажется, уже очень много снято фильмов, написано очень много картин, различных литературных произведений – как документальных, так и художественных. Воссоздаются мельчайшие детали, открываются новые исторические факты. А с точки зрения реконструкции что можно показать? Вообще возможно в деталях показать сражение 1812 года вашими средствами? Илья Ульянов: Дело в том, что в деталях пытался показать, наверное, единственный человек, который этим занимался всерьез, – это император Николай I, который устроил во время своего правления грандиозную реконструкцию Бородинского сражения силами войск Российской империи. Там было собрано больше 100 тысяч человек, которые пытались изобразить на поле все перемещения во время сражения. А мы сейчас пытаемся показать реконструкцию не всего сражения, это невозможно. Это сражение, в котором участвовало около 300 тысяч человек, и показать нашими силами сейчас это совершенно не представляется возможным. Кроме того, само поле потеряло уже тот рельеф, ландшафт, который был в 1812 году. И мы пытаемся показать на очень ограниченном кусочке территории Бородинского поля ограниченными силами основные какие-то моменты, основные приемы ведения боя в начале XIX века. Ангелина Грохольская: Что самое главное? Какая цель? Показать технику боя, воспроизвести костюмы, антураж или создать некую атмосферу? Михаил Шмаевич: Все важно в целом. Невозможно этим заниматься маленькими кусочками. Нужно детально подходить к каждому эпизоду: к униформе, к тактике, к строю. Люди должны уметь все делать. Французы, например, командуют по-французски, и зачастую зрители слышат французские команды и, соответственно, думают, что приехали настоящие французы. Конечно, это не так. Самая известная команда – это "Шаже!", "В атаку!". Ангелина Грохольская: Я так понимаю, что вы в реконструкции воюете на французской стороне, но все-таки вы за русскую армию. Михаил Шмаевич: Еще как! Ангелина Грохольская: А как начинается подготовка? Кто определяет, какой момент будет изображаться в этом году? Есть у вас какой-то режиссер-постановщик? Ведь это, мне кажется, очень трудно. Вообще, судя по вам сегодня, как вы к нам пришли, это настолько продумано с исторической точки зрения. Расскажите, с чего все начинается. Михаил Шмаевич: Вы даже не представляете, какие баталии у нас по поводу того, что мы будем делать на поле. Ангелина Грохольская: Именно подготовительный этап, да? Михаил Шмаевич: Да. На самом деле мы долго готовимся. Собираются люди, мы долго обсуждаем, где и с какой стороны, как это лучше преподнести. Очень важный аспект – как это будет выглядеть со стороны. Есть очень красивые элементы сражения – например, каре. Но это настолько сложный элемент в исполнении, который нужно тренировать очень долго. Ангелина Грохольская: А в чем там сложность? Илья Ульянов: Сложности в перестроениях. Нам нужно, чтобы каждый человек, который в этом участвует, каждый боец в клубах… А клубов таких десятки участвуют в самом празднике. Нужно, чтобы каждый боец знал, что он должен делать на своем уровне – на солдатском, допустим. В течение года идет достаточно долгая подготовительная работа: изучение всевозможных документов, уставов, занятие с солдатами, с теми, кто приходит в клубы реконструкций, чтобы на поле можно было только отдавать приказы и пытаться изобразить, как это на самом деле было. А люди внутри строя уже делают то, что им известно. Кроме того, это большая постановка для зрителей. На самом деле в разные годы до 100 тысяч доходит количество зрителей на поле. Поэтому это такое большое общественное мероприятие, в котором есть свои законы, свои правила. У нас есть главный постановщик задач – это Бородинский музей-заповедник, который нам ставит основные свои задачи. А уже исходя из них, мы пытаемся разрабатывать какие-то сценарные всякие изыски, которые были бы интересны и нам как участникам, и зрителям. Ангелина Грохольская: У нас есть фотографии с Бородинского поля, как раз из ваших реконструкций. Мы сейчас их увидим, и я надеюсь, вы прокомментируете, что происходит, как происходит. Это еще начало, я так понимаю, да? Илья Ульянов: Да, это парадные марши. Вот это лагерь, в котором люди живут во время приезда на Бородино. Выстраивается исторический лагерь по правилам начала XIX века. Солдатские палатки, и люди в них ночуют, живут по расписанию начала XIX века, то есть: утренняя заря, всевозможные построения, занятия лагерные. Ангелина Грохольская: То есть красиво на лошадях – это уже половина успеха, я так понимаю, да? Илья Ульянов: В общем, да, половина успеха. Но для этого каждый из этих людей, кроме больших материальных трат, еще должен потратить массу времени на это для того, чтобы изучить всю эту науку. Михаил Шмаевич: Невозможно просто надеть мундир, а нужно понимать, как надел, куда надел. Это все должно быть на своем месте, чтобы было удобно, чтобы в пехоте ты мог достать патрон, вовремя выстрелить. Если строй не стреляет одновременно, то это бессмысленно. Строй должен стрелять… Представляете, 100 человек в строю стоит – и они должны стрельнуть практически одновременно. Илья Ульянов: Вот это каре, которое строится против кавалерии. Ангелина Грохольская: Это то, о чем вы говорили. Илья Ульянов: Да, это одно из самых сложных построений. Ангелина Грохольская: "Скажи-ка, дядя…" Битва гигантов до сих пор собирает сотни тысяч участников. О новых фактах, о возвращении к истории победного Бородинского сражения и о его современных героях – в беседе с руководителем клуба военно-исторической реконструкции "Литовский полк" Ильей Ульяновым и руководителем военно-исторического объединения "Дивизион Императорской гвардии" Михаилом Шмаевичем. У вас очень много оружия. И сегодня в студии у нас оружие. Я надеюсь, это не боевое. Ружье не выстрелит сегодня по законам жанра? Михаил Шмаевич: Ни в коем случае. Илья Ульянов: Нет, конечно, это муляжи, копии, но внешний вид оружия они повторяют полностью – вот то, что было в то время. Михаил Шмаевич: Эта шпага где-то начала XVIII века, и она на самом деле подлинная. Ангелина Грохольская: Подлинная? Михаил Шмаевич: Да. Ангелина Грохольская: Можно я подержу? Михаил Шмаевич: Пожалуйста. Ангелина Грохольская: А у вас вообще много подлинных вещей – в костюмах, в элементах, в оружии? Михаил Шмаевич: Нет, это скорее парадная вещь, которую вообще практически не достают. Ангелина Грохольская: Не используется, да? Михаил Шмаевич: Да. А вот представлен, лежит палаш – это, конечно, копия. Это оружие тяжелой кавалерии. И карабин кавалерийский укороченный. Его, как правило, использовали для несения службы, караулов. Война 1812 – одна из последних еще рыцарских войн, когда люди достигали победы не силой техники или денег, которые вносились, а силой собственной подготовки, силой духа. Илья Ульянов: Тут суть в том, что в отличие от нынешних времен, когда каждая страна щеголяет достижениями в области науки и делает все новые и новые вооружения, вооружения в то время – что в русской, что во французской армии – были практически аналогичные. Они отличались какими-то элементами, видом – допустим, внешним видом гарды или чем-то еще. Но в целом оружие было практически одинаковым. Оно стреляло на одно и то же расстояние, оно одинаково рубило. И войска, которые вынуждены были пользоваться одним и тем же оружием, кроме того еще выполняли массу всевозможных правил, еще оставшихся со Средних веков. Поэтому в известной степени война 1812 года и несколько позже, до середины XIX века, – это считается последними еще рыцарскими войнами, когда люди достигали победы не силой какой-то техники привнесенной или денег, которые вносились, а силой собственной подготовки, силой духа. Михаил Шмаевич: Я бы сказал, что сила духа там была основным аспектом. Потому что когда на тебя несется строй кавалерийский, и там 500, 700, 1000 всадников, и они идут единым строем, и это все гремит – это страшное зрелище, очень страшное. Я бы хотел к словам Ильи добавить, что очень часто стороны друг друга копировали. Например, французский тяжелокавалерийский палаш потом был принят на вооружение в Русской императорской армии и был практически до последнего царствования у тяжелых кавалерийских полков, у кирасиров и кавалергардов. Ангелина Грохольская: У вас кто-то есть, кто отвечает за безопасность на поле боя? Михаил Шмаевич: Конечно. Ангелина Грохольская: Все-таки война. Если даже игра в войну, то она все равно опасна. Илья Ульянов: Техника безопасности – обязательно. Люди готовятся, учатся работать и с ружьями, и с палашами. Несмотря на то, что он тупой, конечно, если неосторожно работать, можно нанести травму. Поэтому у нас тренировки, например, в кавалерии круглый год. Ангелина Грохольская: Илья, Михаил, знаете, какой у меня вопрос? Все-таки реконструкция, тем более такая масштабная, как Бородинское сражение, – это массовое мероприятие, пусть и с исторической точностью? Или есть, может быть, некоторое осмысление вообще тех событий, которые реально происходили в 1812 году? Илья Ульянов: Здесь две стороны одного и того же процесса. Для нас это осмысление всех этих происходящих событий. Для нас это попытка окунуться в то время, которое мы с детства изучаем по художественным книгам, по каким-то научным книгам. Это попытка все это примерить на себя максимально точно. А для зрителей, конечно, это массовое мероприятие и зрелище – очень красивое и очень эффектное. Ангелина Грохольская: Совершенно другое восприятие. Михаил Шмаевич: Совершенно другое. Дети смотрят на это, конечно, с открытыми глазами, им это очень нравится. И они по-другому воспринимают историю. То есть они учат в школе Бородинское сражение. Что такое Бородинское сражение? Ну, где-то там… Ангелина Грохольская: Прочитали и забыли, это точно. Михаил Шмаевич: Да. А тут, когда они приходят и это видят, они вообще по-другому начинают все воспринимать. Ангелина Грохольская: Скажите, а в обычной жизни вы кто по профессии? Миша, кто вы? Кто вы, Михаил? Михаил Шмаевич: Этот странный вопрос мне многие задают. Я фермер. Ангелина Грохольская: Вы фермер по совместительству. Михаил Шмаевич: Да. У меня конный клуб, я занимаюсь лошадьми. Ангелина Грохольская: Илья, а вы? Илья Ульянов: А я инженер-компьютерщик, я занимаюсь компьютерами. Ангелина Грохольская: Все-таки это увлечение, да? Есть основная работа, есть какая-то другая жизнь. Или, в общем-то, все здесь вместе? Михаил Шмаевич: Увлечение, переходящее в жизнь, и жизнь, переходящая в увлечение. Ангелина Грохольская: Мне кажется, сегодня вокруг исторической реконструкции сложилась уже такая инфраструктура, даже целая индустрия по пошиву костюмов, по изготовлению оружия. Или вы все это делаете сами и нигде не покупаете? Илья Ульянов: Нет, сказать, что индустрия, – это, конечно, было бы слишком, наверное. Михаил Шмаевич: Есть мастера. Илья Ульянов: Есть сообщества мастеров, которые этим занимаются. К сожалению, реконструкция – это достаточно элитное увлечение. Небольшое количество людей этим занимается. Ангелина Грохольская: Это дорого? Илья Ульянов: Это дорого. Это прежде всего дорого, да. Михаил Шмаевич: Это все вручную сделано. Вот этот хвостик конский, такой смешной, красненький, на шапке – чтобы вы понимали, это примерно 15 метров нити, на которой по 3–4 волоска навязаны в узелки. Ангелина Грохольская: Кто это делает? Расскажите, кто эти мастера. Михаил Шмаевич: На самом деле это мы делаем, то есть – где-то кто-то что-то. Это невозможно купить нигде. У нас раньше было очень мало информации, особенно по французской армии, потому что все источники на французском языке, и очень тяжело было с ними работать. Еще и язык немножко изменился, и некоторые детали невозможно понять. Вот мы начали ездить и с коллегами встречаться, допустим, в Европе. Известное событие было – Ватерлоо. Был юбилей, огромное количество участников. Я хочу заметить, что французской армией командовали наши русские и французские офицеры, это было очень приятно. И благодаря общению с людьми из-за границы, мы смогли очень сильно совершенствоваться, развиваться и какие-то детали и тонкости понять, чтобы реконструкция была лучше и интереснее. Ангелина Грохольская: Сегодня, в общем-то, проводится много фестивалей и у нас в стране именно по реконструкции, куда съезжаются клубы, молодежные клубы. Или пока еще мы не на том уровне, чтобы действительно сказать: "Да, очень круто мы делаем в нашей стране"? Михаил Шмаевич: Наши реконструкции на очень высоком уровне. В этом году (я надеюсь, получится) к нам приезжают из Польши гости участвовать в Бородино. Ангелина Грохольская: А у нас не может появиться профессии реконструктора уже на профессиональном уровне? Потому что я вас слушаю сейчас… Вас, Михаил, может быть, коннозаводчиком я и вижу, но я не вижу Илью компьютерщиком. Мне кажется, вы полностью в том деле, которое вы сегодня у нас здесь представляете. Мне кажется, здесь уже надо реконструкцию на профессиональный уровень выводить. Илья Ульянов: Это скорее не реконструктор-профессионал, а менеджер-профессионал, который бы занимался организацией этого всего, сценарист какой-то. Это такие смежные моменты. Все-таки сказать, что реконструктор когда-нибудь станет профессией, очень сложно. Это все-таки достаточно специфические зрелища, которые организуются нерегулярно, они проводятся то там, то сям. Требуется то одно количество людей, то другое. Михаил Шмаевич: Я бы сказал, что нельзя делать из этого профессию, потому что мы потеряем дух эпохи. Ангелина Грохольская: А, я поняла. Пока это идет от души и по собственному желанию. Михаил Шмаевич: Это должно идти от души. Война – это страшно. Но тогда все-таки война была по правилам, их старались как-то соблюдать до определенного момента, по крайней мере. Если все это будет на уровне профессии, я боюсь, что это все станет немножко другим. Ангелина Грохольская: Просто очень жалко, что те традиции, о которых вы сейчас говорите, к сожалению, не сохраняются в современной армии, например, или, может быть, не настолько сохраняются. Михаил Шмаевич: Почему? Сохраняются. Ангелина Грохольская: Да? Михаил Шмаевич: Конечно. Посмотрите на почетный эскорт Президентского полка. Еще как сохраняются. Ангелина Грохольская: Ну, это немножко все-таки… Я имею в виду – об отношении, о статусе, о силе духа той же. Илья Ульянов: Вообще с подъемом интереса к истории Отечества, особенно в последние 10–15 лет, на самом деле какие-то элементы уже начинают проникать и в современную армию. Люди интересуются. И в армии есть отдельные подразделения, отдельные люди, которые участвуют и в реконструкции, и интересуются, пытаются привнести какие-то моменты в свою службу. Поэтому я думаю, что это все в дальнейшем очень даже возможно. И не к сожалению, а к счастью, что на самом деле процесс такой поступательный. И он, я думаю, не закончится долгое время. А клубы реконструкции в этом отношении способствуют, насколько это возможно, и немалую помощь оказывают, чтобы люди современные видели, как это было раньше, и могли самое лучшее почерпнуть для себя уже. К нам очень часто приводят солдат срочной службы и мы им рассказываем, как это все было. Им это очень интересно, глаза горят. И офицеры слушают, и солдаты слушают. И какие-то старые традиции в современную армию, я думаю, проникают. Михаил Шмаевич: К нам очень часто приводят солдат срочной службы и показывают нас, а мы им рассказываем, как это все было. Им это очень интересно, глаза горят. И я надеюсь, что от этого есть очень большой толк. И офицеры слушают, и солдаты слушают. И все-таки какие-то старые традиции в современную армию, я думаю, проникли. Ангелина Грохольская: Вот, это самое главное. Михаил, Илья, спасибо вам огромное за интереснейшую беседу. На вас просто смотреть – одно удовольствие. Это очень интересно. Спасибо вам большое. Я надеюсь, что мы обязательно увидим вас в действии, на поле битвы, и обязательно с вами еще пообщаемся. Спасибо большое. И с праздником вас! Илья Ульянов: Спасибо. Михаил Шмаевич: Спасибо. С праздником! Ангелина Грохольская: Битва гигантов, самое грандиозное противостояние враждующих сил на поле брани – Бородино и его герои. Эту великую историю нужно перечитывать. И воссоздавать ее тоже нужно – хотя бы потому, что она очень и очень поучительная.