Павел Давыдов: В эфире "Большая страна" – программа о людях, обществе и власти. И сегодня у нас в гостях – Герой России, летчик-космонавт и депутат Госдумы Елена Серова. Елена Олеговна, здравствуйте. Пожалуйста, присаживайтесь. Елена Серова: Здравствуйте. Павел Давыдов: Очень рады видеть вас в "Большой стране". И сегодня мы рассчитываем узнать о вашей жизни на орбите. Надеюсь, вы нам в этом поможете. Елена Серова: Ну, я с удовольствием с вами поделюсь. Елена Серова – космонавт-испытатель, Герой Российской Федерации. Имеет два высших образования. В 2014 году отправилась на Международную космическую станцию и провела на орбите полгода, став четвертой женщиной-россиянкой, побывавшей в космосе после 17-летнего перерыва. В сентябре 2016 года избрана депутатом Государственной Думы России. Павел Давыдов: Елена Олеговна, хочу начать с вопроса самого популярного и одновременно самого сложного. Но, мне кажется, ответ на него поможет понять нашим телезрителям, через какие трудности вам пришлось пройти по извилистой дороге в космос. Вот сегодня, оглядываясь назад, у вас есть понимание, что же вам помогло стать космонавтом? Елена Серова: Можно вспоминать, честно говоря, с пеленок весь маршрут следования до орбиты. Но, честно говоря, наверное, здесь определяющим фактором был характер. Я с детства была очень упертым ребенком. И мне часто за это даже попадало, потому что, если я в чем-то была глубоко убеждена, меня тяжело было сдвинуть с места. И вот эта упертость переросла в упорность. Я понимала определенные цели и задачи. Я понимала, чего я хочу в этой жизни. У меня были достаточно высокие цели, поверьте мне. Павел Давыдов: Верю. Елена Серова: И то, что я однажды заболела звездным небом – конечно, это стало определяющим, судьбоносным моментом. Когда я была маленькая… Ну, не всегда так получается, что ребенка можно сразу определить в детский садик. Меня некуда было девать. Родители, естественно, воспитывали меня одни. И меня папа очень часто брал с собой на работу – на аэродром. У них там проходили определенные занятия, а я сидела на стульчике и ждала, когда все пройдет. Так мне было привито терпение. Все-таки час просидеть ребенку достаточно сложно. И все это происходило на аэродроме. Вот эти запахи – они даже где-то неуловимые совершенно. Запах аэродрома, мне кажется, его ни с чем перепутать невозможно. Конечно же, здесь роль сыграла и учительница первая (я про нее очень часто вспоминаю), Воробьева Вера Сергеевна. Я ее помню очень хорошо. Она была необыкновенная умница, очень простая женщина. Но в то же время именно она прививала нам исподволь вот эту любовь к космосу, к космонавтике. И конечно, уже окончательно вопрос был решен, когда уже звездное небо меня просто, скажем так… Павел Давыдов: Засияло на горизонте, правда? Елена Серова: Абсолютно правильно, да. Павел Давыдов: Елена Олеговна, вас можно назвать счастливым человеком. Вы с детства мечтали полететь в космос – мечта осуществилась. Но вот вопрос – какой ценой? И чем пришлось пожертвовать для того, чтобы оказаться там, на околоземной орбите? Елена Серова: Мне кажется, когда мы идем к поставленной цели, мы не жертвуем, а мы просто идем вперед и пытаемся добиться поставленной цели. Тут нельзя говорить о жертвенности какой-то. Павел Давыдов: Семь лет подготовки – мне кажется, уж это больше, чем жертва. Елена Серова: Абсолютно верно, абсолютно верно. Затрачено было огромное количество энергии. Это правда. Это тяжелейший труд – подготовка космонавта. И это тоже правда. Ты постоянно учишься, ты постоянно находишься в хорошей физической форме. Причем ты учишься – не просто что-то ты выучил, и у тебя есть время усваивать материал. У тебя его нет. Постоянно этот материал новый, он поступает, причем абсолютно из разных сфер: научная сфера, техническая сфера и так далее, и так далее, и так далее. Плюс выживание, плюс подготовка, тренировки. Это занимает огромное количество времени. И конечно же, семья – это тоже накладывает определенные обязательства, безусловно. Павел Давыдов: Вообще космонавтика – это очень жесткий и даже, я бы сказал, мужской мир. Но вы в него вошли уверенно. Более того – вы смогли многим доказать, что женщине под силу выполнять любые задачи, даже мужские. А как пришло понимание этого? Вас жизнь заставила или вы всегда стремились брать больше, чем возможно? Елена Серова: Я не стремилась брать больше, чем возможно. Я могу сказать, что когда я уже подавала заявление в отряд космонавтов, я четко представляла… Павел Давыдов: Что вас ожидает. Елена Серова: Я понимала, что меня ожидает, безусловно. У меня же был стаж работы в Ракетно-космической корпорации "Энергия", в Центре управления полетами, то есть я уже технику знала, специфику знала. Безусловно, я знала, что происходит в отряде, что из себя вообще эта подготовка представляет. Потому что, к сожалению, у нас многие ребята – они целеустремленные, они подают заявления, но у них это все в области романтики какой-то, мне кажется. Павел Давыдов: Не отдают себе отчет. Елена Серова: Не до конца. Они, может быть, и отдают, но не до конца отдают отчет, вообще через что придется пройти. Я четко отдавала себе отчет, что меня ожидает, как я в принципе могу, преодолею, не преодолею, зная себя. Да, было сложно. Да, бывали моменты, когда уже чуть ли не ползком ты добираешься до дома. Но опять же, когда у тебя есть цель и ты добиваешься своего, мне кажется, это совершенно правильная история. Было сложно. Тут даже спорить невозможно. Для мужчин это достаточно тяжелый труд – во всех отношениях. Павел Давыдов: Мне кажется, доля романтики есть и в вас. Когда вы первый раз увидели летательный аппарат, на котором вы отправились в космос (и на нем вы действительно стартовали), вы испытали настоящее чувство нежности. Так вы рассказывали. Более того – провели ассоциативный ряд с автомобилистами, которые первый раз сели в машину. А почему возникла такая ассоциация? Елена Серова: Здесь речь шла не о космическом корабле. Здесь речь шла о самолете, потому что космонавты проходят в том числе еще и летную подготовку, безусловно. И вот именно тут прошел этот ассоциативный ряд. У каждого водителя своя манера вождения, да? Также и у пилота своя манера пилотирования, безусловно. Как машины отличаются по маркам и своим каким-то характеристикам, точно так же и самолеты отличаются друг от друга. Более того – машина одной и той же марки может вести себя немножечко по-разному. Вроде бы конструкция одна, а душа разная. Согласитесь. Павел Давыдов: Соглашусь. Елена Серова: Точно так же и у самолетов. И мы летали на Л-39, полеты осуществляли с Чкаловского аэродрома. И вот эта нежность возникла, когда мы уже летели в небе, пилотировали. Среди облаков самолет настолько маленький! Ну, он такой очень компактный, что я его назвала "воробушек". Павел Давыдов: Очень мило. Очень! Елена Серова: Вот именно об этом шла речь, безусловно. Павел Давыдов: Скажите, а какой этап для космонавта, для вас в данном случае, самый сложный – этап подготовки, старта, полета или приземления? Все-таки семь лет подготовки. И жизнь – как сплошной экзамен. Елена Серова: Абсолютно верно. Не было ничего легкого, все этапы были по-своему сложны. Ответственный момент наступил, когда мы прилетели на "Байконур", естественно, уже в качестве основного экипажа. Ну, в чем ответственность заключалась? Вы поймите, у нас 17 лет не летали женщины. И конечно же, пристально смотрел весь мир – кто-то доброжелательно, а кто-то, может быть, и не очень доброжелательно. И это накладывало… Павел Давыдов: Кто-то, наверное, и завидовал. Елена Серова: Ну, по-разному. Но дело в том, что это накладывает ответственность за то, что был дан шанс полететь в космос. И я не могла допустить ошибок. К слову сказать – у нас экипаж отлетал, экспедиция наша отлетала вообще без единого замечания. Павел Давыдов: Вообще о полете в космос принято говорить как о мечте, которая осуществилась. Все, что вне Земли, – это, в принципе, романтика. Мы об этом в двух словах уже говорили. А вообще есть ли на орбите для космонавта место этой самой романтике? Елена Серова: Безусловно есть. У нас же есть свободное время иногда. Мы очень много фотографируем в рамках определенных экспериментов научных. Безусловно, мы фотографии делаем и для себя. Землю можно фотографировать не переставая. Причем один виток ты пролетаешь и видишь одну подстилающую поверхность, то есть один пейзаж, если так более красочно описывать. И ты на этом же витке летишь над той же самой точкой – и вроде бы местность та же самая, а уже все по-другому, краски другие, уже немножечко сценарий другой, где-то облака. Это очень красиво. И каждый космонавт, безусловно, возвращается с очень большим архивом фотографий потрясающих совершенно, которые потом разбираются достаточно долго. Павел Давыдов: Скажите, а какие чувства испытывает человек, который смотрит на Большую страну из иллюминатора? Елена Серова: Чувство гордости, чувство ответственности. Человек, конечно же, начинает думать о том, что планета очень большая. Она не маленькая, она очень и очень большая. И всего у нас хватает на нашей планете – и ресурсов, и человеческих ресурсов, и природных ресурсов, и воды. Есть у нас все. Но почему-то так получается, что без конца кто-то что-то делит и пытается удерживать контроль над всем этим. Как я говорю: все войны возникают из-за чего? – из-за власти и денег. Всё. Больше других мотивов тут нет и быть не может. Но когда ты видишь этот большой мир, нашу большую страну (а наша страна просто нереально большая – Россия-матушка), вы знаете, такое трепетное чувство испытываешь! А особенно красиво смотрится ночью. Вы, наверное, знаете, что мы делаем 16 витков за сутки вокруг планеты. Безусловно, мы проходим как дневные, так и ночные часы. И особенно в ночные часы видна необыкновенная красота, когда светятся города паутинками. Видишь, где больше населения, а где меньше населения. А где-то вообще темно. Ну, за Уралом и Сибирью – там фактически не видно, там никаких огоньков нет. Совершенно потрясающее зрелище! Павел Давыдов: Многие космонавты, астронавты, тайконавты говорят о том, что полет на околоземную орбиту изменил их, их мировоззрение, их мироощущение. А в вашем случае что поменялось после полета? Елена Серова: Я не могу сказать, что что-то поменялось. Я могу сказать, что что-то укрепилось и утвердилось. Это как раз то, о чем я вам сейчас рассказывала. Мы должны, в общем-то, бережно подходить к планете, к той стране, в которой мы живем, друг к другу относиться более человечнее. Я еще не упомянула такой факт, что планета-то большая, а атмосфера Земли очень… Представьте себе – вот огромная-огромная планета и вот атмосфера Земли. То есть она – тонкая прослойка. Павел Давыдов: То есть у нас такая тонкая защита, в принципе? Елена Серова: Да, да, да. И мы фактически как рыбки в аквариуме находимся. И если эту атмосферу вдруг убрать (так представьте себе на секундочку), то ничего живого на планете не будет, все умрет. Павел Давыдов: Прямо какой-то апокалиптический сценарий. Надо помнить об этом. Елена Серова: Тем не менее, такое приходило в голову, что надо очень бережно относиться. Павел Давыдов: Очень интересная мысль, которая возникает на орбите космического корабля. К сожалению, доступна не всем. Но у наших телезрителей есть сегодня возможность познакомиться с вами поближе. И мы продолжаем нашу беседу. Елена Серова родилась в селе Воздвиженка Приморского края. С детства любит астрономию. Утверждает, что случайных людей в космонавтике нет. "Космонавт должен иметь бескомпромиссное самообладание, железный стержень внутри, иначе он не сможет пройти через все испытания на своем пути в космос", – уверена Елена. Вместе с мужем космонавтом-испытателем Марком Серовым воспитывает дочь Елену. Павел Давыдов: Не простят мне наши телезрители, если я не задам один из вопросов, который прислали они с помощью социальных сетей: "Елена Олеговна, скажите, пожалуйста, какая фантастическая книга или фильм наиболее близки к реальному положению дел на борту космического корабля?" А вот действительно. Елена Серова: Фильм "Время первых". Павел Давыдов: Замечательный! Елена Серова: Не так давно вышел фильм. Изумительнейший фильм! Я его смотрела несколько раз. И могу сказать, что он абсолютно полностью описывает то, что происходит на орбите. Прикопаться просто не к чему, с точки зрения физики процесса. Я не знаю, как это снимали, но я была просто потрясена. И многие, кто смотрел этот фильм, они испытывали… Знаете, мурашки бегают. Павел Давыдов: Да, у меня тоже мурашки бежали. Я не верил, что такое возможно – что человеку может выпасть столько испытаний в жизни. Елена Серова: Абсолютно верно, абсолютно верно. И кстати, каждый полет насыщен тем, что показано в этом фильме "Время первых". У меня была единственная маленькая, скажем так… Ну, "претензия" – это неправильное слово. Ремарочка. Вы помните тот момент, когда Алексей Архипович, когда они уже отстыковались и отработали тормозной импульс, борщ кушал и вот так плеснул борщом? Ну, это был художественный штрих для того, чтобы показать, что наступает гравитация. Потому что у них могла история получиться – они могли отрикошетиться от атмосферы. И здесь был как раз показан момент удачи, что они отработали этот импульс, и они входят в атмосферу. То есть исключительно этот нюанс полностью компенсировал, скажем так, эти мои замечания. На самом деле это недопустимо в космосе. Мы никогда не берем ни воду, ничего, потому что капельки могут попасть где-то на контакты, и может произойти… Павел Давыдов: Одним словом – небезопасно. Елена Серова: Да, короткое замыкание. Я очень люблю научную фантастику читать. Я могу сказать, что книгами Павлова я зачитываюсь – "Лунная радуга", "Волшебный локон Ампары" и иже с ними. "Туманность Андромеды" – это уже не его книга, но я хочу сказать, что это потрясающее совершенно произведение, которое стоит читать. Ведь сейчас стало очень много появляться на полках книжных магазинов фэнтези. Ну, что такое фэнтези? Это, в общем-то, то, что оторвано от реальности. Павел Давыдов: Недофантастика, да? Елена Серова: Недофантастика, да, где-то – в лучшем случае. А научная фантастика нацелена на то, чтобы предвидеть, предвкушать будущие возможные научные открытия и достижения. На этом я выросла. Павел Давыдов: Год назад в вашей жизни произошел переломный момент (можно сказать даже – очередной), вы покинули пост летчика-космонавта и стали депутатом Госдумы. Новая для вас орбита. Как она вас приняла? Елена Серова: Я могу сказать, что орбиты принимают меня достаточно гостеприимно. Тут надо отметить в моей биографии маленький факт: я всегда была общественницей, я всегда где-то помогала, бегала и какие-то проблемы решала. Это еще с института у меня все началось. Меня знал весь институт, Московский авиационный институт, мой родной. И я его обожаю просто! Вот оно как-то, понимаете, повелось так. После полета очень большой такой факт сыграл – то, что мне предложили в Общественную палату города Королева войти. Я не отказалась, действительно я вошла в Общественную палату города Королева и продолжила заниматься тем, чем я уже занималась, только чуть в другом, может быть, статусе. Я избиралась в качестве депутата одномандатного округа. Это очень серьезная история, поверьте мне. Павел Давыдов: Тяжелая, да, не каждый сможет пройти. Елена Серова: Предвыборная кампания была очень серьезная, потому что фактически мы постарались… Ну, сказать, что "в каждый двор" – наверное, это будет правильно. Максимально охватить количество жителей. Со всеми надо было пообщаться, надо было услышать проблемы на местах, чтобы какая-то стройная картина выстроилась, что происходит непосредственно в данной местности, в данном округе. Дальше уже могу долго-долго рассказывать. Павел Давыдов: Между прочим, я тоже за вас голосовал. Елена Серова: Ой, спасибо огромное! Павел Давыдов: Спасибо вам. На самом деле, говоря об общественных инициативах и о том, что сегодня гражданское общество набирает, как говорится, обороты, позволяет решать серьезные проблемы, – на ваш взгляд, а в чем сила активных и инициативных людей? Можем ли мы что-то изменить в своем дворе, в своей школе? Елена Серова: Однозначно, конечно же. И не просто можно, но и нужно. К слову сказать… Вот существует обычный дом многоэтажный. Обязательно в этом доме должен быть организован совет местного самоуправления. Это те люди, которые коллегиально решают определенные вопросы и доносят их уже дальше до местной власти. Это так сейчас делается. И многие люди, которые живут в этом доме, почему-то не интересуются, они изначально не хотят в этом участвовать, абстрагируются. А потом возникают вопросы, элементарные вопросы. Допустим, должна быть лавочка рядом с подъездом или не должна быть лавочка рядом с подъездом? Вот тут как раз вступают в роль те самые инициативные люди, о которых как раз вы сказали. Павел Давыдов: Общественники. Елена Серова: Общественники. И я поддерживаю этих людей. Они молодцы! Потому что именно с их помощью мы понимаем… с их участием мы понимаем, что творится на местах. Именно они позволяют нам вовремя принимать какие-то грамотные решения, оказывать помощь. На самом деле так и работаем. Павел Давыдов: Еще одна победа общественников – это то, что наконец-то в школьную программу вернулся замечательный предмет "Астрономия". Я знаю, что вы его в детстве любили. Как вы считаете, то, что несколько поколений людей выросли без этого замечательного предмета, повлияло на то, что Россия теперь не первая в космосе? Елена Серова: Утверждение неправильное. Россия была и есть первая в космосе. Кроме нас, сейчас пилотируемые запуски никто не осуществляет. Что касается опять же предмета "Астрономия". Безусловно, я считаю, что это был огромный недостаток. Ну, у нас много что было в сфере образования… Я даже здесь не буду произносить. Мне кажется, что телезрители и так поймут, о чем идет речь. Я очень рада, что вернули предмет "Астрономия", который у нас был в одиннадцатом классе. Дети должны знать… Павел Давыдов: Как устроена Солнечная система. Елена Серова: Хотя бы как она устроена, сколько планет. Я уже не говорю про астрономические единицы и так далее, и так далее. Ну, мы дошли до того, что при соцопросах у нас дети не в состоянии на элементарные вещи ответить, молодежь. Павел Давыдов: Что, где и вокруг чего вращается. Это же вообще… Елена Серова: Да, да, да. Многие родители преподают, скажем так, до ума детям программу астрономии, сами покупают книжки. Сейчас очень много замечательных книг, дети обучаются дома. Но ничто не заменит, конечно же, курс обучения в школе. Павел Давыдов: А кто, по-вашему, главный в космосе? Ваша коллега – американка Сунита Уильямс – в свое время сказала, что точно не человек. Вы с ней согласны? Елена Серова: Я думаю, с ней согласны будут абсолютно все, потому что для меня Вселенная – это… Ну, "живой организм" – неправильно. Ну, это что-то нечто живое. Человек, конечно же, приписывает себе очень много. У человека действительно много способностей и возможностей. Тем не менее, Вселенная – она живая. Павел Давыдов: "Космос – это Космос. Ничего подобного на Земле нет", – так однажды пошутил Геннадий Падалка. Я думаю, что с ним можно здесь согласиться. Шутка очень уместна. Елена Серова: Вы знаете, мне кажется, что Земля – это тоже свой космос. Есть же микрокосмос, макрокосмос… Павел Давыдов: Ой, тут мы сейчас с вами уйдем… Елена Серова: Поэтому тут можно подискутировать. Павел Давыдов: Да, действительно. И еще такой момент. Вы сказали, что у вас очень устойчивые взгляды на жизнь, и чтобы их изменить, должно произойти что-то сверхъестественное. Такие моменты были в вашей жизни – мистика, что-то необъяснимое? Елена Серова: Что-то, что изменило бы мои взгляды на жизнь? Нет. Павел Давыдов: Елена Олеговна, большое вам спасибо, что нашли время и приехали в нашу студию. И отдельное спасибо, что мы с помощью вас узнали, из чего же состоит ваша жизненная орбита. Она завораживает, интригует и восхищает. И отдельное спасибо вам и всем вашим коллегам-космонавтам за вашу уникальную работу, которая развивает как российскую космонавтику и науку, так и все человечество. Елена Серова: Спасибо вам большое. Павел Давыдов: У нас в гостях была Герой России, летчик-космонавт, депутат Госдумы Елена Серова.