Павел Давыдов: Уже три года подряд в Москве проходит семейный инклюзивный фестиваль "Галафест". Он собирает обычных и особенных детей, чтобы через совместную игру, через общение научить их дружить. В этом году в мероприятии участвовали более 7 тысяч человек. "Галафест" придумали в благотворительном фонде "Галчонок", чтобы помочь детям с поражением центральной нервной системы не чувствовать себя изолированными в обществе. Фонд "Галчонок" был создан в 2012 году. Он организует разные акции и проекты, помогая в лечении и реабилитации, а также оказывает социальную и психологическую поддержку подопечным и их семьям. Кроме того, волонтеры фонда занимаются инклюзивным образованием. В эфире наша рубрика "Фонды, которые мы выбираем". У нас в гостях – соучредитель благотворительного фонда "Галчонок" Юлия Немировская. Юлия, пожалуйста, присаживайтесь. Юлия Немировская: Здравствуйте. П.Д.: Здравствуйте. Рады вас видеть. Перед встречей с вами я прочитал несколько интервью о работе фонда. И в одном из этих интервью ваши коллеги сказали, что самое сложное было – назвать фонд и найти инвестора. Давайте вернемся в 2012 год. Как все начиналось? Ю.Н.: Ох, это вообще на самом деле очень интересная история. В фонде "Подари жизнь" был совершенно потрясающий директор, мы считаем ее основателем всей благотворительности – Галина Чаликова. К сожалению, Галины Чаликовой сейчас уже нет с нами, она скончалась. И ее политическим завещанием коллегам было организовать фондик, маленький фондик для детей с органическими поражениями центральной нервной системы. И моя подруга Ольга Журавская, которая услышала это пожелание, решила создать такой фондик и привлекла нас всех. П.Д.: И как раз Ольга Журавская отметила: "Инвестор-то нашелся, но благодаря вмешательству высших сил". Что имела в виду Ольга? Ю.Н.: Название фонда, еще раз подчеркну, "Галчонок" – по имени Галины Чаликовой, в честь которой мы хотели назвать этот фонд. Удивительный человек был! Что касается инвестора. Мы искали везде. Тогда был еще LiveJournal, основной сегмент пишущих людей сидел там. И от отчаяния Ольга Журавская написала пост: "Помогите! Все готово, люди готовы, а денег нет". И совершенно незнакомый человек откликнулся и помог нам первым взносом. Это было настолько неожиданно! Да, нам казалось, что это, наверное, что-то произошло в атмосфере, что это все сложилось. П.Д.: Вас поддерживают многие известные люди, среди которых, кстати, певица и актриса Наталия Орейро. А насколько сложно привлечь сегодня звезд в благотворительные проекты? И главное – зачем это нужно? Ю.Н.: Не сложно. Люди всегда остаются людьми. Неважно, кем этот человек работает – юристом или артистом. Другое дело, что, выступая за работу фонда и являясь лицом фонда, безусловно, человек должен быть абсолютно уверен в чистоте, в прозрачности фонда, в том, что он соблюдает законодательство (а мы такими являемся). А дальше уже это веление сердце. Я должна отметить отдельно, что, во-первых, конечно, мы благодарны безумно всем, кто нас поддерживает. А это большое количество людей, и они это делают исключительно на добровольной основе. Мы никому не платим, мы никого не нанимаем. Это исключительно волеизъявление каждого человека. А уж кто он – актер, юрист или волонтер просто… П.Д.: Юлия, мне кажется, главное, что они делают это от улыбки, от чистого сердца. Ю.Н.: Абсолютно верно. П.Д.: Основная проблема, что общество сразу смотрит на людей с ограничениями через призму сожаления и сочувствия. А насколько я понимаю, представители благотворительного сектора говорят, что делать так нельзя. Ю.Н.: Люди очень чувствуют эти взгляды. Они их боятся. Они их травмируют. Каждый из нас когда-то был в ситуации, когда на него оглядывались и смотрели вольно-невольно. П.Д.: Показывали пальцем. Действительно, все через это проходят. Ю.Н.: Абсолютно. Да на пляже обгорел. Да комар укусил – и глаз распух. И мы идем и ловим на себе вот эти взгляды. А люди живут в этом всю жизнь. Поэтому сочувственные взгляды – это то, что ставит, наоборот, границу между людьми с ограниченными возможностями и нами всеми, большинством. А мы как раз стираем границы. П.Д.: Давайте поговорим о фестивале "Галафест". Я так понимаю, что это главный ваш инклюзивный проект. Ю.Н.: Да, это главный наш инклюзивный проект. Он не один. Спасибо, что вы заострили свое внимание на этом. Это совершенно бесподобное, веселое, потрясающее мероприятие, которое мы проводим раз в год. Чаще просто невозможно, потому что у нас подготовка полгода к нему идет. Фестиваль, в котором дети с ограниченными возможностями, обычные дети, звезды, родители таких и таких детей, просто прохожие получают максимальное количество улыбок, визуальных каких-то удовольствий… П.Д.: Положительные эмоции. Ю.Н.: Да. Там потрясающие выступления актеров с участием детей, с привлечением детей, абсолютный интерактив. Никаких актеров в зоне недоступности, эти все актеры гуляют, и ряженые, и не ряженые, и цирковые, и собаки-терапевты. Я с таким придыханием рассказываю об этом фестивале, потому что, на мой взгляд, это нечто новое (наверное, сейчас будет ключевое слово) для горожан. Несмотря на то, что вход платный… А не может быть иначе, потому что все-таки… П.Д.: Все-таки это благотворительная акция. Ю.Н.: Конечно. Цель благотворительного фонда при создании любого мероприятия – получить некоторое количество средств для того, чтобы покрыть расходы собственно на подопечных. Так вот, любой горожанин найдет там что-то интересное для себя. Абстрагируясь от того, что я соучредитель фонда, приведя туда свою восьмилетнюю дочь, я ее потеряла. Она совершенно без меня где-то прыгала, бегала. И об этом нам говорят все: для Москвы это нетипично, чтобы на улице, на открытом пространстве ты совершенно свободно мог оставить ребенка, и он будет занят весь день. П.Д.: Юлия, насколько я знаю, у вас есть еще интересные проекты: "Ловцы над пропастью", фестиваль "Галафест" (мы о нем сказали) и фестиваль "СтихоВаренье". У вас много разных направлений работы. Скажите, а какие благотворительные форматы помогают вашему фонду подойти к главной цели – помощи особым детям? Ю.Н.: Все. А мы другим делать не будем совершенно. П.Д.: Но есть более удачные проекты, которые приносят больше средств для благотворительности, а есть менее удачные, или нет? Ю.Н.: Есть проекты, которые вообще не несут в себе никакой материальной составляющей. Есть проекты, которые направлены исключительно на узнаваемость, на пиар – как угодно назовите. Есть проекты, которые с точки зрения получения материальной выгоды, может быть, малорентабельные, но это не значит, что они не должны быть. Зато они приносят удовольствие. Фонды сейчас стоят в такой очень сложной ситуации, когда они уже за 10 лет попробовали все. Они попробовали просить. Они попробовали требовать. Они попробовали делить людей на особенных и неособенных. Они попробовали стирать границы между особенными и неособенными. Они попробовали привлекать внимание с помощью актеров. Каждый раз, придумывая что-то новое, мы ориентируемся даже не столько на монетизацию данного проекта (хотя, безусловно, это наша цель, это самое важное в нашей работе), но мы стараемся думать о людях, которые будут получать от нас этот инфоповод, и дать им возможность поучаствовать. П.Д.: "От улыбки до благотворительности". В студии "Большой страны" – Юлия Немировская, соучредитель благотворительного фонда "Галчонок". Чтобы разговоры не оставались разговорами, а было действие, действительно нужны деньги, которые вкладываются в том числе в реабилитацию. Я знаю, что с этим сегодня серьезная проблема. Ю.Н.: Да, с этим серьезная проблема, потому что… И дальше мне хотелось бы по пунктам. П.Д.: Объяснить надо, действительно. Ю.Н.: Самая большая проблема, которую я вижу на сегодняшний день вообще в системе благотворительности, – это очень слабая роль государственной поддержки. Мы не можем быть на равных, пытаясь в одиночку социализировать общество, это невозможно. У нас нет никаких преференций для юридических лиц в качестве поддержки благотворительных фондов, как во всем мире. Поэтому донести до общества, что им необходимо участвовать в любом благотворительном проекте, естественно, нам сложнее без государственной поддержки. Второй момент – стереотип "благотворительность – это бездонная бочка". И это правда. Потому что цель любого благотворительного общества – не получение максимального денежного потока, а трата максимального количества средств на реабилитацию детей. И как только мы это понимаем, мы сразу понимаем, что мы никогда не дойдем до момента, когда мы скажем "Горшочек, не вари!", потому что у нас огромное количество детей, семей, которые нуждаются в помощи. В этом году мы закрыли прием заявок через два дня, потому что мы поняли, что мы не справляемся. У нас за два дня 500 заявок только адресной помощи! Мы не справляемся, мы не можем взять большее количество детей. П.Д.: Юлия, а могли бы вы вспомнить истории конкретных семей, которые благодаря поддержке вашего фонда смогли вести полноценную жизнь? Ю.Н.: Конечно. Когда мне задают такой вопрос, всегда у меня перед глазами Кристина Андросова. Это наша подопечная девочка. Она везде, практически на всех фотографиях есть. Я просто помню, как мы ее увидели впервые. Она не разговаривала, она не ходила. Сейчас ее практически невозможно перебить, прервать. Она разговаривает на все темы со всеми буквально. Она ужасно улыбчивая девочка, она ходит. Да, с поддержкой, но она ходит. Но это три года реабилитации постоянной. Если ребенку оплатить одну реабилитацию и на этом закончить работу с ним… Вероятность того, что это капля в море и это выброшенные средства, значительно увеличивается. И сейчас очень важный момент. Мы пытаемся переориентировать работу фонда не на количественный набор подопечных детей, а на качественный. То есть мы взяли семью и продолжаем оплачивать ей реабилитацию до какого-то момента – неограниченного, бессрочного. Потому что если ребенку оплатить одну реабилитацию (а это большие деньги, уверяю вас) и собственно на этом закончить работу с ним… Мы не знаем, что дальше происходит в семье. Мы не знаем, продолжают ли они реабилитацию в силу объективных причин, субъективных. Мы не знаем. Соответственно, вероятность того, что это капля в море и это выброшенные средства, значительно увеличивается. П.Д.: Юлия, получается, что одной семье повезло, что вы обратили внимание на них, а другой – нет. Ю.Н.: Это наша боль. Я не могу ответить на этот вопрос позитивно, хотя хочу. П.Д.: Юлия, я знаю, что вы активно занимаетесь инклюзивным образованием, вы об этом сказали. А что именно предполагает это образование в контексте вашего благотворительного фонда? Ю.Н.: Это очень серьезный и мощный проект на базе школы № 1465. Дети, которые в 7–8 лет впервые увидели ребенка с ограниченными возможностями в среде обычной школы, не чувствуют его каким-то другим. Они понимают, что у него есть проблемы. И они очень болеют за него сердцем. Они его поддерживают. Они радуются его успехам, не смеются над ним, не шушукаются между собой. П.Д.: В Москве? Ю.Н.: В Москве, московская школа, да. Наш фонд совместно с Центром проблем аутизма сделал проект по инклюзии. И теперь, вот уже третий год (в 2013 году это началось, с 1 сентября), в школе учатся дети с тяжелой формой аутизма. Открытий было море. Мы совершенно не ожидали того, что произошло с нашими подопечными детьми и что произошло со средой. Дети, которые в 7–8 лет впервые увидели ребенка с ограниченными возможностями в среде обычной школы, не чувствуют его каким-то другим. Они понимают, что у него есть проблемы. И они очень болеют за него сердцем. Они его поддерживают. Они радуются его успехам, радуются успехам, не смеются над ним, не шушукаются между собой. П.Д.: Юлия, то есть такими проектами ваш благотворительный фонд меняет сознание общества. Ю.Н.: Это наша цель, это наше стремление – убрать эти границы. Я глубоко уверена в том, что социальное развитие общества напрямую зависит от инклюзивности в данном обществе, от общей среды. То есть чем более развито социально общество, чем выше оно социально, тем отношение к людям с ограниченными возможностями не просто лояльное, а стерты границы. Посмотрите на Европу, посмотрите на Штаты – вот эти автобусы с пандусами. Они не представляют себе других. А мы не представляем себе автобусов с пандусами. Я очень люблю свою Родину, я очень люблю город, в котором я живу. И мне не все равно. И мне очень хочется, чтобы общество, в котором растут мои дети, дети моих друзей, получило именно такую "вакцину", именно такую "прививку". П.Д.: Юлия, у вас фантастическая энергетика! Спасибо, что сегодня действительно от улыбки вы затронули такие важные темы. Вы обозначили проблемы. И при этом это была не грусть-печаль, а все-таки с оптимизмом мы с вами смогли найти некоторые ответы. Ю.Н.: А нельзя, с грустью-печалью ничего не получится. П.Д.: Я считаю, что вы и все ваши коллеги живете ради других. Вот за это вам поклон и большое человеческое спасибо. Ю.Н.: Нет, мы живем ради нас всех. Спасибо вам большое. П.Д.: Спасибо за уточнение. Будем рады вас увидеть снова. Ю.Н.: Спасибо большое! П.Д.: Один из слоганов фонда "Галчонок": "Каждое зернышко – уже помощь". Каждый день волонтеры организации с помощью обычных людей, а также представителей бизнеса, меценатов, благотворителей, пытаются помочь открыть дверь особым детям в мир полноценной и интересной жизни. И у каждого из нас, друзья, есть ключ от этой двери. Так давайте поделимся им и мы! У нас в гостях была соучредитель благотворительного фонда "Галчонок" Юлия Немировская.