Год экологии. Закрыли тему?

Гости
Максим Токарев
руководитель общественного проекта «Сохраним Байкал»
Евгений Шварц
руководитель Центра ответственного природопользования Института географии РАН, доктор географических наук, заслуженный эколог РФ
Дмитрий Миронов
координатор проекта ОНФ «Генеральная уборка»
Владимир Бурматов
первый заместитель председателя комитета Госдумы по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды

Ангелина Грохольская: Мы не будем спешить делать какие-то выводы, а выслушаем мнения экспертов, сегодня они собрались в нашей студии. Здравствуйте! Спасибо, что нашли время и пришли в предновогоднюю неделю в студию "Большой страны". Давайте подведем итоги Года экологии. Вот по пятибалльной шкале какую бы оценку вы поставили этому глобальному экологическому мероприятию? Владимир Владимирович, давайте начнем с вас.

Владимир Бурматов: Если оценивать, например, усилия президента в рамках Года экологии, я бы ему поставил пять с плюсом, а если можно, то с двумя, потому что реально драйвером Года экологии был только президент, фактически его руками все было запущено. И те мегапроекты, которые Путин реализовал в Арктике, на Байкале, по спасению редких видов животных на Дальнем Востоке, он это делал как президент Российской Федерации.

Ангелина Грохольская: А исполнители, которые должны были это делать?

Владимир Бурматов: Если ставить оценки, например, Министерству природы, ну, в честь Нового года я бы тройку им поставил, но только накануне праздника.

Ангелина Грохольская: Натянули бы на троечку, да?

Владимир Бурматов: Вот так вот. Если, например, оценивать усилия регионов, потому что регионы же тоже участвовали в Годе экологии, то там диапазон очень серьезный и очень большой, поэтому очень неравномерно, конечно, Год экологии прошел. И те цифры, которые мы услышали, что сколько-то миллионов человек приняли участие во флешмобах… И что? Это как-то имело положительный эффект или наоборот? Или у них возникло после этих флешмобов настолько отвращение ко всем экологическим программам, что больше они ни в чем участвовать не будут?

Ангелина Грохольская: Евгений Аркадьевич кивает головой – соглашается, видимо, с вами, с вашими оценками?

Евгений Шварц: Ну, я абсолютно согласен с подходом, потому что мы привыкли измерять… То, что количеством не измеряется, то ничего не стоит. И поэтому моя оценка, скажем, деятельности глубокоуважаемым коллегам из Минприроды – наверное, не больше двух.

Ангелина Грохольская: Вы их даже перед праздником не пожалели?

Евгений Шварц: Я абсолютно согласен с тем, что мерить нужно не процесс, не сколько людей вышло, даже если они остались абсолютно счастливыми и будут рассказывать родным и близким, как было клево. Мы зачем их выводили? Мы проблему решили или нет? Да, в этом году 800 тысяч гектар посеяли. Но при этом известно, что переводится в лесопокрытую площадь дай бог чтобы десятая часть.

Ангелина Грохольская: Спасибо большое. Максим, вот вы были в числе тех тысяч, которые выходили, в каких-то акциях участвовали, в проектах. Зря все это было или это тоже нужно, эти цифры тоже важны?

Максим Токарев: Это важно, обязательно, конечно, проводить подобные мероприятия. Но все прекрасно знаем, что чисто не там, где убирают, а где не мусорят. В первую очередь нужно налаживать контроль и порядок на тех территориях, где действительно люди отдыхают. То есть нехватка информационных материалов, нехватка общения с населением о правилах поведения на природе. Это то, с чем мы столкнулись, уже работая на Байкале более семи лет. Мы не проводим уборки. Мы больше именно работаем с населением, экопросвещение, с населением и отдыхающими, внедряем современные технологии по утилизации или сортировке мусора.

Да, выставляют оценки Министерству природных ресурсов. Я часто бываю на их слушаниях, и я заметил, что Год экологии переместился у нас с 2017-го на 2019 год, потому что не справились с документацией, не справились с налаживанием очистных сооружений даже в том же городе Улан-Удэ.

Ангелина Грохольская: То есть "хвосты" оставили, да? Что значит "на 2019 год"? Подчищать будут за собой?

Владимир Бурматов: Там один сплошной "хвост", если честно.

Ангелина Грохольская: Да вы что?

Владимир Бурматов: Нет, я вам могу сказать. Есть же абсолютное измерение. Вот было десять президентских поручений, которые были даны по итогам Госсовета в рамках Года экологии. До конца, на 100% не реализовано ни одно. Это вердикт.

Евгений Шварц: Хочу поддержать и развить. Совершенно верно, единственный пункт, который стоит в плане проведения Года экологии, – это законопроект про государственную экологическую экспертизу особо опасных объектов, стратегическую экологическую оценку и оценку воздействия на состояние окружающей среды. Его внесли в Правительство. С одной стороны, наверное, где-то можно поставить галочку. Но я абсолютно согласен с Владимиром Владимировичем, что пока этот законопроект не появится в комитете Госдумы…

Владимир Бурматов: Пока он не будет принят.

Евгений Шварц: Им нельзя отчитываться, потому что он не принят.

Ангелина Грохольская: Естественно, конечно. Он не то чтобы не работает, он не принят вообще.

Владимир Бурматов: Его нет.

Евгений Шварц: Его нет, совершенно верно.

Владимир Бурматов: То есть он до стены Государственной Думы не дошел.

Евгений Шварц: Не дошел, да.

Владимир Бурматов: И как мы можем считать это выполненным?

Евгений Шварц: Вот это, я бы сказал, правильный подход. Более того, поскольку это же государственный процесс, то, грубо говоря, у нас с 1 января наступающего 2018 года без закона о госэкспертизе, стратегической экологической оценке не будет работать в полном объеме закон о наилучших доступных технологиях – то, что считается вроде бы главным достижением последних лет. То есть мы все навалились на то, чтобы был закон. Сейчас соответствующая структура при Минпромторге срочно выпускает последние справочники. А как это работать будет?

Владимир Бурматов: Нет, не последние. На самом деле этот закон… Чтобы вы понимали, о чем идет речь. Был очень хороший закон, принятый три с половиной года назад. В соответствии с ним, например, все предприятия-загрязнители должны были с 1 января установить на все трубы счетчики – автоматические приборы учета, которые бы фиксировали объемы выбросов, химсостав и в автоматическом режиме бы отправляли это в единый центр сбора информации. Но до сих пор никто не определил, какие счетчики должны быть установлены, на что они должны быть установлены, какие технические требования к ним. И даже центр сбора информации тоже не определен. В итоге это не вступит в силу.

Более того, злые языки (понятно, мы их как бы порицаем и критикуем) говорят, что это делается как раз в интересах предприятий-загрязнителей, то есть идет наигрывание на крупный бизнес. Мы не знаем, так это или нет, но выглядит это именно так.

Евгений Шварц: Ну, я имел в виду справочники по НДТ. Вчера директор центра заверил, что до Нового года они утвердят последние. Еще целая неделя.

Ангелина Грохольская: Дмитрий Миронов из ОНФ у нас тоже в студии, который отвечает… ОНФ как раз занимается и контролем, и выполнением президентских тех же указов. Вот вы какую оценку ставите работе?

Дмитрий Миронов: Вы знаете, давайте на примере приведу.

Ангелина Грохольская: Давайте, это хорошо.

Дмитрий Миронов: В начале этого года по поручению президента мы запустили проект – проект "Генеральная уборка". Ядром проекта является "Интерактивная карта свалок", куда любой желающий мог разместить любую информацию, связанную с нарушением санитарно-эпидемиологического законодательства, экологического, связанного со свалками. Люди размещали фотографии, размещали видеоролики. И таких обращений на данный момент порядка 16 тысяч накопилось.

Ангелина Грохольская: По всей стране?

Дмитрий Миронов: По всей стране. Ну, конечно, есть регионы в этом отношении лидеры: это и Московская область, и Самара, и Ленобласть. Но дальше включался алгоритм, который придумали мы. Алгоритм включал в себя в том числе и участие людей в устранении данных объектов.

И мы считаем, что это показатель очень важный. Коллеги говорили о том, что он несчитываемый, но мы-то его считали. И там, где не коммунальщики убирали мусор за гражданами, а где граждане были сопричастны к процессу, мусор не появлялся вновь. Половину, 50% удалось за это время устранить. То есть этих свалок нет, они рекультивированы, убраны. В рамках проекта также мы мониторили ход реформы. И вышло несколько президентских поручений после мероприятий с нашим участием. И я могу сказать, что поручения до сих пор не выполнены.

Ангелина Грохольская: А на ком ответственность (я хочу сразу спросить) за невыполнение этих поручений?

Владимир Бурматов: Те, которые должны были выполнить это…

Ангелина Грохольская: Это не только Минприроды, да?

Владимир Бурматов: Часть поручений на Минприроды, часть на Минпромторге, часть на Минстрое, если не ошибаюсь. То есть экология – это комплексный вопрос.

Ангелина Грохольская: Это естественно, да.

Владимир Бурматов: Потому что очистные сооружения – это одно ведомство. Лес, лесовосстановление – это другое. И так далее. Поэтому там сразу несколько ведомств.

Ангелина Грохольская: Но это только федеральные ведомства или регионы тоже должны были бы?

Владимир Бурматов: Нет, поручения, про которые я говорю, – это поручения, которые были даны Правительству Российской Федерации. И по каждому из поручений было назначено несколько соисполнителей, которые должны были это поручение выполнить. Вот о чем речь.

Ангелина Грохольская: Мы продолжим разговор в этой студии через несколько минут. Не переключайтесь, оставайтесь на Общественном телевидении России.

Ангелина Грохольская: Наши корреспонденты весь год также следили за тем, что происходит в их регионах. Мы снимали очень много сюжетов. Покажем сейчас два фрагмента, самых таких тревожных, наверное, которые мы обсуждали здесь, в студии. А потом я расскажу, что же произошло или не произошло после эфира. Давайте посмотрим.

СЮЖЕТ

Дмитрий Миронов: Это два самых ярких таких эпизода про экологические проблемы.

Владимир Бурматов: Например, полигон токсичных отходов "Красный Бор" под Санкт-Петербургом в 700 метрах от жилого квартала – нет, ничего? Там две открытые карты до сих пор с химическими отходами непонятной консистенции. Как вот вам, по сравнению с мазутом?

Ангелина Грохольская: Слушайте, мне кажется, здесь некорректно сравнивать, потому что любая, даже маленькая экологическая проблема должна решаться.

Владимир Бурматов: Совершенно верно.

Ангелина Грохольская: Вот в этом поселке…

Владимир Бурматов: Я вам просто…

Ангелина Грохольская: Я хочу сказать, что у них зафиксировано за последние годы, когда завод был заброшен, вот этот беспредел творится, люди начали болеть очень серьезными заболеваниями. Поэтому, на мой взгляд (я сейчас с вами не соглашусь), решать надо и это, и, естественно, уж если где-то более вопиющие истории, понятно.

Владимир Бурматов: Я к тому, что там несколько миллионов человек, понимаете, проживает, вот недалеко от этого места. Собственно, какие-то действия по ликвидации вот этого накопленного ущерба под Санкт-Петербургом начались вот только-только.

Ангелина Грохольская: Вот смотрите – кто это должен решать? Эти проблемы можно решить на месте, в регионе?

Дмитрий Миронов: Вы знаете, мы в рамках наших проектов экологических изучили практически все территориальные схемы обращения с отходами. А это такие документы по базовому 89-му закону, которые являются фундаментом реформы. В тех регионах, где есть хорошие терсхемы, где отображены все объекты, где отображены все субъекты, которые участвуют в процессе утилизации отходов, в складировании этих отходов, в перемещении этих отходов, то там реформы идут нормально и там есть определенные целевые показатели по переработке отходов. В тех регионах, где создается "мутная водичка", явно руководство и причастные нацелены на определенный передел этого бизнеса, там все плохо – там разрастаются свалки.

Вот мы приезжаем в Ростовской области на полигон, который по территориальной схеме является суперсовременным предприятием по переработке отходов. Мы приезжаем посмотреть. Оказывается, что это обычная свалка в поле. С одной стороны – впритык сельхозполя, на которых продукты питания потом выращиваются. С другой стороны – река, которая является притоком Дона, а он является источником питьевого водоснабжения целого Ростова. И по границе полигона идет газопровод высокого давления, что тоже потенциально является опасностью. А в документе официальном это объект, это предприятие, это завод.

И в этом отношении многое зависит от региональных властей, по какому пути они хотят свой регион вести. Ведь эксперты ОНФ подсчитали: каждый год нам нужно около 40 миллиардов рублей на рекультивацию вновь образующихся объемов отходов. Накопленный объем отходов требует порядка 3 триллионов рублей. Денег этих нет точно, я прямо сразу скажу.

Ангелина Грохольская: Вот приезжают они к нам и говорят: "У нас нет денег". Там люди к ним обращаются, а они разводят руками и говорят: "А бюджет не резиновый у меня".

Владимир Бурматов: Я вам могу сказать, что любая свалка – это такой клондайк, что если на него запускать реально эффективного оператора, то он еще приплачивать будет за то, что он будет на этой свалке работать.

Ангелина Грохольская: Скажите, пожалуйста, коллега, а мусорная тема – это единственная такая глобальная проблема в нашей стране, что касается экологии? Мы просто как-то так начали с общего и ушли в мусор.

Владимир Бурматов: Мы с вами можем начинать, как вам удобнее. Если с севера на юг, то мы начнем с Арктики, с того, что там за последние 150–200 лет накопилось. И только после поручения президента вот этот накопленный ущерб начал ликвидироваться. Это действительно прорыв, который лично президент совершил. Если мы пойдем чуть южнее, мы дойдем до Байкала и посмотрим, что там происходит.

Ангелина Грохольская: Сейчас мы Байкал посмотрим обязательно.

Владимир Бурматов: Там на самом деле не все здорово. Потому что мы смотрим результаты освоения средств в рамках федеральной целевой программы "Байкал", и там по некоторым регионам… Вот Иркутская область – 10% освоенных средств. Ну, это куда? То есть это люди, к которым пришли, президент к ним пришел и сказал: "Смотрите – вот у вас тут, в общем, не очень хорошо на таком озере, которое крупнейший источник питьевой воды вообще на Земном шаре. Мы вам даем деньги. Вы только пошевелитесь немножко и эти деньги освойте". Они говорят: "Да нет! Нам ничего не надо. Нам денег не надо. Вы к нам не лезьте", – и так далее. Это выглядит сейчас именно так.

Если мы пойдем еще чуть южнее, мы увидим, что с 2018 года у нас впервые начинает реализовываться федеральная целевая программа "Волга". Целых 17 регионов в этой программе и больше 200 миллиардов рублей только бюджетного финансирования. А еще 90 миллиардов рублей финансирования из привлеченных средств, то есть это государственно-частное партнерство. И 40 миллиардов еще – региональное софинансирование. То есть мы видим, что президент в эти программы экологические замкнул всю страну.

Максим Токарев: Как раз по поводу Республики Бурятия и Иркутской области. Есть особые экономические зоны, которые как бы должны были развиваться. И государство действительно вложило приличное финансирование, но не зашел инвестор. При этом постройка… Я не знаю, как это все организовывалось, как определялось расположение этой особой экономической зоны. У меня такое ощущение, что просто тыкнули пальцем по карте, а на самом деле не учитывали как раз именно экологический ущерб. Там перестала водиться рыба, пошла вырубка леса.

И вроде бы население должно было включиться в эту особую экономическую зону, если бы инвестор вошел. Но когда он посчитал, какая прибыль, что там сезонность, только месяц, то есть это неокупаемость. В итоге там сейчас стоят юрты. Ну, это смешно на самом деле, по-хорошему. И люди вместо того, чтобы работать в этой зоне, они что делают? Действительно, идут вырубать лес. То есть идет сейчас незаконная вырубка леса.

Ангелина Грохольская: Раз уж мы заговорили сейчас и про Байкал, и про Бурятию и Иркутскую область, давайте сейчас посмотрим сюжет. У нас есть сюжет о том, что происходит на Байкале, какие там проблемы и кто их пытается, по крайней мере, решить.

СЮЖЕТ

Ангелина Грохольская: Владимир Бурматов как-то очень… Вы скептически, по-моему, смотрели сюжет, да?

Владимир Бурматов: Я вам могу сказать одно. Людям честь и хвала, что они там сумки шьют, бутылки собирают и так далее. Вот кто чем может, тот вклад и делает. У меня вопрос к руководству тех регионов Байкальской зоны, которым выделяют миллиарды рублей в год и которые не могут эти миллиарды рублей элементарно освоить.

Ангелина Грохольская: Можно, да? Я хочу просто слово дать Максиму Токареву. Дело в том, что Максим – руководитель общественного международного проекта "Сохраним Байкал". Более того, я хочу Максима от имени наших телезрителей и от вашего имени тоже поздравить, потому что Максим стал "Добровольцем года", получил эту высокую награду из рук президента. Тем более символично, что следующий год объявлен как раз таки Годом добровольчества и волонтерства. Максим, несколько слово о вашем проекте. Вы ситуацию знаете изнутри, мне кажется, да? Что там происходит?

Максим Токарев: Конечно. То, что я сейчас вижу, даже ребята там устанавливают эти деревянные конструкции под сортировку мусора – это благодаря нашей работе, которую мы проводили из года в год, общаясь с населением, отдыхающими, анкетирование проводили как раз. Наш проект "Сохрани Байкал" направлен на самом деле на консолидацию и общую работу двух берегов – работа, синергия бизнеса, общества, власти и средств массовой информации. Потому что люди, когда едут на Байкал, даже не знают вообще, что делать.

Ангелина Грохольская: Скажите, пожалуйста, а кто должен быть драйвером? Вот мы поняли, кто у нас является драйвером вообще в стране. А кто должен быть драйвером в регионе – власть, бизнес, общество? Кто?

Евгений Шварц: Ясно, что одними только правильными поручениями нельзя решить все проблемы, если нет еще чего-то. Вот очень хорошо видно, что когда Китай начинал современные реформы по строительству экологической цивилизации и прекращению того, что люди и чиновники устали сидеть в респираторах в кабинетах, то первое, что было сделано, до любых сложных методов, до "зеленого" кредитования и "зеленых" проектов – открыли доступ к информации о загрязнениях, поскольку здоровье меня и моих близких, конечно, самое важное. И вот после того, как Китай открыл информацию, после этого у них заработали все те механизмы, которые позволяют им сейчас быть глобальными лидерами в области "зеленого" финансирования и "зеленого" развития.

Ангелина Грохольская: Откроют информацию. А как ею пользоваться? Вот что дальше, если будет открыта информация?

Дмитрий Миронов: Совсем недавно, как в сюжете было сказано, мы сделали экологический рейтинг городов России. 32 города из 100 не представили полных данных. И в большинстве из этих городов данные были, а они их не представили намеренно.

Ангелина Грохольская: Почему? Есть что скрывать?

Дмитрий Миронов: Потому что есть что скрывать. Именно поэтому депутаты-фронтовики направили депутатские запросы в Генеральную прокуратуру. У нас предусмотрена ответственность законодательством для глав таких муниципальных образований, которые информацию утаивают.

Ангелина Грохольская: Город Норильск сейчас с нами на связи. Тоже всегда считался один из проблемных городов, потому что это город металлургов. Виталий Толстов, депутат Законодательного собрания Красноярского края, сейчас с нами на связи по Skype. Виталий, здравствуйте.

Виталий Толстов: Здравствуйте.

Ангелина Грохольская: Виталий, скажите, пожалуйста, как прошел Год экологии в Красноярском крае, в Красноярске, в Норильске?

Виталий Толстов: В Год экологии у нас произошло… даже не в Год экологии, а накануне Года экологии произошел определенный перелом в Норильске. Было сделано сразу несколько очень сильных шагов компанией. Был закрыт целый завод. Это такой глобальный шаг, который резко поднял положительно статистику – и не только в городе и крае, но сразу по стране. И еще был утвержден очень мощный проект (стоимость проекта измеряется сотнями миллиардов рублей), после реализации которого практически проблема экологии будет процентов на девяносто решена в Норильске, кардинально.

Ангелина Грохольская: А в чем суть этого проекта?

Виталий Толстов: Суть этого проекта в строительстве нового целого комбината по очистке отходов. И суть этой технологии даже невозможно сказать, потому что она еще нигде не применялась. Это абсолютно новая технология, которая сегодня разрабатывается. И впервые она в таком масштабе в мире будет внедряться именно на территории Норильска.

Ангелина Грохольская: Знаете, я вот так же, как и вы, родилась в городе металлургов, только на Кольском полуострове, и хорошо помню с детства привкус меди во рту и дымку над городом. Сейчас многое меняется в лично моем городе. А в Норильске легче дышать стало?

Виталий Толстов: Да, однозначно легче. И я скажу, что, в принципе, в Советском Союзе, когда еще в сталинские времена строился Норильский комбинат, конечно же, никто не задумывался о таких мелочах, как экология, и то, что город был расположен практически посредине промплощадки. Это до определенного времени тоже, наверное, мало беспокоило государство. И в 90-е действительно были очень большие проблемы.

Но потом изменился подход, новые собственники, которые сразу задались такой амбициозной задачей – выходить на мировой уровень. А на мировой уровень у нас выйти невозможно без соблюдения общемировых экологических стандартов. Поэтому в этой части намерения государства по повышению качества жизни своих граждан и намерения крупного бизнеса по управлению природопользованием, в принципе, совпадают.

Ангелина Грохольская: Спасибо вам большое за участие в нашей программе. С нами на связи был Виталий Толстов, депутат Законодательного собрания Красноярского края.

Мы продолжим. И уже, наверное, завершая, я хочу задать вам всем вопрос. Что вы считаете все-таки самым главным прорывом Года экологии?

Владимир Бурматов: Раньше, в опросах прошлого года в большинстве регионов, когда спрашивали "Что вы считаете главной проблемой своего региона?", люди говорили: ЖКХ, зарплаты, безработица, преступность и так далее. Если вы посмотрите рейтинги сейчас, то там очень часто, особенно в городах-миллионниках, в мегаполисах, на первом месте будет экология. То есть, в принципе, если говорить, решена или не решена задача Года экологии, то вот в этом она решена, потому что фокус общественного внимания теперь четко в экологической сфере.

Ангелина Грохольская: Сделан акцент.

Дмитрий Миронов: Общероссийский народный фронт в моем лице считает, что самым главным итогом было то внимание, которое абсолютно все уровни власти, граждане, СМИ теперь и в последующем будут направлять на экологию. И это самое главное.

Ангелина Грохольская: В общем-то, то, что Владимир сказал – что мы сделали акцент. Да, пожалуйста.

Евгений Шварц: Если мы говорим про оценки года… Вот у нас стояла задача, которая волновала многих природоохранников, – создание 11 новых федеральных особо охраняемых природных территорий. Созданы две. Скорее всего, до Нового года будет создана еще одна. И по четырем территориям есть положительные заключения Минфина, но Правительство вернуло документы на доработку.

В 99-м году первый заместитель председателя Госкомэкологии Алексей Филиппович Порядин… Должен был быть создан один заповедник в Алтайском крае. И Минфин, как всегда, отказал, потому что нет денег, тяжелое время и так далее. Вот он не постеснялся, не стал ждать, не устраивать переписки, не звонить, а он поехал и записался, будучи первым замглавы федерального ведомства, на прием к министру. И ушел только тогда, когда было поставлено "Согласовано, разрешаю". И сейчас мы все знаем Тигирекский заповедник в Алтайском крае.

Вот если бы было чуть-чуть больше движения от сердца и ориентации на результат, а не то, что мы поставили галочку и отправили в аппарат Правительства, я думаю, что мы бы достигли гораздо большего.

Ангелина Грохольская: Максим, следующий год – это ваш год, Год добровольцев. Продолжатся экологические проекты в этом году, в 2018?

Максим Токарев: Ну, это не только мой год, а это год вообще всех, я так считаю. Вообще доброволец – это добрая воля, то есть изъявление своего желания…

Ангелина Грохольская: А я сейчас не только о вас лично, я вообще. Президент же тоже сказал, что он доброволец, поэтому…

Максим Токарев: Я считаю, что это для всех будет уроком над ошибками. И не надо забывать, что, каким бы годом мы следующий ни назвали, всегда надо думать об экологии. Это все-таки наше здоровье в первую очередь.

Ангелина Грохольская: Спасибо вам большое.

Год экологии заканчивается, но проблемы остаются. Они обозначены, их надо решать всем вместе. Разумеется, нельзя повернуть технический прогресс вспять, но его развитие должно идти во благо, сохраняя баланс с природой. Как писал Дмитрий Сергеевич Лихачев: "Природа по-своему "социальна". "Социальность" ее еще и в том, что она может жить рядом с человеком, соседствовать с ним, если тот в свою очередь социален и интеллектуален сам, бережет ее, не наносит ей непоправимого ущерба, не вырубает лесов под корень, не засоряет рек".

Рубрика "Школа гражданина"