Павел Давыдов: В России сегодня около 55 тысяч детей-сирот. Такова информация Минобрнауки, представители которого ссылаются на Федеральный банк данных. Статистика утверждает, что эта цифра меньше, чем в прошлые годы, но Россия по-прежнему занимает лидирующее место в мире по числу детей-сирот, брошенных детей и детей, оставшихся без попечения родителей. Сегодня в эту студию мы пригласили экспертов, которым не понаслышке знакома тема обеспечения сирот жильем. Вопрос болезненный как для чиновников, в ведении которых находится это распределение, так и для самих его получателей – молодых ребят, выпускников детских домов. Я представлю сегодняшних наших гостей. Итак, Ксения Мишонова – уполномоченный по правам ребенка в Московской области. Ксения Мишонова: Здравствуйте. Павел Давыдов: Варвара Пензова – директор благотворительного фонда "Дети наши". Варвара, приветствую вас. Варвара Пензова: Здравствуйте. Павел Давыдов: Алексей Головань – исполнитель директор благотворительного центра "Соучастие в судьбе". Алексей, здравствуйте. Алексей Головань: Здравствуйте. Павел Давыдов: И Диана Гуц – президент Центра молодежных и предпринимательских инициатив "Поколение 2025". Диана, рад видеть вас. Диана Гуц: Здравствуйте. Павел Давыдов: Уважаемые эксперты, прежде чем мы начнем дискуссию, предлагаю посмотреть сюжет из Пермского края. Собственно он и побудил нас поднять эту острую тему. Внимание на экран. СЮЖЕТ Павел Давыдов: Да уж, нет ничего более постоянного, чем временное. История Яны Жерноковой из Пермского края хорошо иллюстрирует то, что происходит сегодня в регионах с выпускниками детских домов. Я попрошу каждого из вас прокомментировать увиденное. Алексей, давайте начнем с вас. Алексей Головань: Ну, ситуация на самом деле стандартная, к сожалению. Для того чтобы обращаться в суд, мне кажется, нужно очень серьезно проанализировать ситуацию, потому что, к сожалению, само по себе обращение в суд не всегда заканчивается позитивным решением. И это может только усугубить ситуацию, то есть сделать так, что потом какие-то другие варианты решения жилищной проблемы будут невозможны. И в такой ситуации, как Яна, находятся сотни, если не сказать, что тысячи детей-сирот, к сожалению. Павел Давыдов: Это действительно так, и ситуация плачевная во многих регионах. К ним мы еще вернемся. Диана, ваше мнение. Диана Гуц: Ну, вообще если обратиться к официальной статистике, то на сегодняшний день задолженность государства перед детьми-сиротами составляет 165 тысяч квартир. И здесь отчасти как бы, с одной стороны, винить органы власти невозможно, потому что многие регионы – это высокодотационные регионы, и они не могут заложить финансирование, потому что они идут по программе софинансирования этого жилья. И та рыночная стоимость жилья, которая на сегодняшний день есть во многих регионах, она достаточно высокая. Поэтому здесь нужно искать какие-то альтернативные схемы покупки именно этого жилья – возможно, софинансирование со стороны крупных организаций, корпораций и так далее. Павел Давыдов: Можно я уточню: а кто должен это делать – искать эти альтернативные варианты? Диана Гуц: Я думаю, что здесь должны подключаться, во-первых, общественные организации, которые непосредственно занимаются проблемами детей-сирот, и, естественно, органы государственной власти. Павел Давыдов: У нас присутствуют также общественные организации. Варвара, вам слово. Варвара Пензова: Да, очень грустно. Хотя, конечно, достаточно стандартный такой сюжет, история, когда формально подходят к вопросу исполнения прав детей-сирот. Даже я вижу, что заложили камень грядущих проблем, построив специальный дом для сирот, потому что то, во что превращаются такие сегрегации, уже давно известно. Мне кажется, что это решается только человеческим фактором, только теми людьми, которые по-настоящему заинтересованы в решении проблемы, а не в постановке галочки в этом вопросе. Павел Давыдов: Сегодня мы озвучили проблемы Яны. Я надеюсь, что чиновники из Пермского края услышат наконец-таки об этой истории и все-таки помогут ей. Ксения, конечно, хочу предоставить слово вам. После увиденного какие комментарии могли бы дать? Тем более что Московская область во всей этой истории, насколько я понимаю, держится немного особняком. Ксения Мишонова: Меня, если честно, очень шокировала эта история. Вы знаете, вот можно чем угодно оправдать – дотационным регионом, ввели в заблуждение. Но я согласна, наверное, с тем убеждением, что все зависит от людей на местах. Потому что если бы поставили задачу, как, например, у нас стоит в Московской области задача – обеспечить всех детей-сирот квартирами… Московская область сейчас на третьей позиции в Центральном федеральном округе как раз по обеспечению детей-сирот. В этом году мы должны дать 768 квартир. Я уверена и просто убеждена, что так и будет. Павел Давыдов: Мы, кстати, их можем показать сейчас. Пожалуйста, запустите видео. Ксения Мишонова: И у нас ни одного года не было, в общем, даже проблем с этими квартирами. Павел Давыдов: Как раз мы видим вручение ключей от квартир. Ксения Мишонова: Это Химки. Квартиры полностью меблированы и пригодны для жизни, то есть ты можешь даже заехать. Более того, я могу сказать, что по решению губернатора, правительства области мы выдаем 100 тысяч рублей каждому ребенку-сироте, чтобы он еще что-нибудь докупил в эту квартиру. Вот такие квартиры они получают у нас в Химках. Ну, этому можно позавидовать, я понимаю. Павел Давыдов: Это Химки. А если взять другие районы Московской области, ситуация будет такая же? Ксения Мишонова: Вы знаете, конечно, мы также выдаем квартиры, стараемся выдавать хорошего качества. Другое дело, что не все муниципалитеты могут позволить себе вот так ее обустроить. Но есть стандарты, и эти стандарты позволяют ребенку-сироте, который получает эту квартиру, во-первых, за ней не бегать. Павел Давыдов: То есть очереди нет из выпускников детских домов? Ксения Мишонова: Нет-нет. Мы прогнозируем, мы каждый год составляем эти списки и понимаем, кому из детей исполняется 18 лет. И опекун или директор детского дома заявляет, приходит с заявлением в органы опеки, собственно говоря, на квартиру. И этот ребенок автоматически попадает, как вы говорите, в эту очередь на получение. И мы стараемся обеспечить всех сразу после 18 лет. Павел Давыдов: Объясните мне, пожалуйста, почему Московская область может выполнять свои государственные обязательства перед выпускниками детских домов, а в других регионах это сделать невозможно? Я думаю, что-то этот вопрос уже, наверное, не к вам. Ксения Мишонова: Вы знаете, нет, я могу сказать. Абсолютно верно, у каждой проблемы есть имя и фамилия. Вот если есть воля и желание руководителя того или иного муниципалитета, а главное, области, не знаю, страны – тогда все получается. Понимаете, все зависит от человека. Павел Давыдов: Алексей, вы согласны с этим мнением? Алексей Головань: Знаете, я согласен, что во многом это, конечно, политическая воля, но не столько губернаторов, сколько руководства страны, потому что… Павел Давыдов: Берем выше. Алексей Головань: Дело в том, что 164 тысячи детей-сирот – это, я считаю, позор для страны. И вот это право на жилье – одно из самых основных прав детей-сирот, которое позволяет им дальше развиваться, строить свою семью, строить свою самостоятельную жизнь, растить детей, – оно реализуется в основном только в судебном порядке. Каждый год у нас оказываются неисполненными по 30 тысяч исполнительных листов. То есть что это за право, когда дети-сироты ходят сотнями тысяч в суды? Для чиновников, органов опеки, разного рода органов исполнительной власти, которые в регионах за эти проблемы отвечают, для них не наступают никакие последствия. Они десятками тысяч проигрывают суды, а для них никаких последствий не наступает, то есть их никто не снимает с работы, их никто не штрафует. Павел Давыдов: Пожалуйста. Ксения Мишонова: Я про другое. Вы знаете, я считаю, что если берем губернатора, и у него дотационный регион, то у него есть право… Просто никто не хочет им, во-первых, пользоваться и, во-вторых, сильно не напрягаться. И все очень боятся последствий. Хотя мы учим даже на уровне директоров школ: "У вас есть проблема? Заявите о ней". Ничего не мешает главе региона прийти туда, наверх, и сказать: "Вы знаете, ребята, все прекрасно, только у меня столько-то сирот, мне не хватает денег. Я прошу мне выделить на это деньги или помочь найти эти деньги". У чиновника почему-то задача – в первую очередь рассказать, почему нельзя, почему вам не положено. Потому что у вас, не знаю… У меня была девочка, которой папа оставил наследство – комнату в коммуналке. Понимаете? И мы ничего не можем сделать. А в другой комнате какие-то алкаши собираются. И мы с этой девочкой (а она инвалид) ничего не можем сделать, потому что… По закону у нее есть это жилье. И я говорю чиновникам: "Давайте решим и подумаем, что можно сделать, чтобы это стало возможно". Павел Давыдов: Другими словами – нужно включать здравый смысл, а не смотреть тупо на закон. Ксения Мишонова: Да нет, надо просто взять себя в руки главе региона, посмотреть задачи и проблемы и сказать: "Так, у нас с этим и с этим проблемы. С этим справимся? Не справимся. Значит, я пойду туда, наверх". Никого еще не убивали за это, чтобы просили. Просто просить не хотят, не хотят зависеть. Не знаю, чего-то там боятся, не знаю, не справиться, показать, что ты слабый. Это все зависит от качества и человека, и профессионала, который возглавляет тот или иной регион. Ну, я так считаю, правда. Алексей Головань: Ксения, вы знаете, я вам возражу. Дело в том, что есть мониторинг, который ежеквартально проводит Министерство образования и ежеквартально докладывает президенту Российской Федерации по вопросу, связанному с обеспечением жильем детей-сирот. И в Администрации президента есть ежеквартальные цифры по каждому региону – сколько детей-сирот обеспечены или не обеспечены жильем. Получается некое лицемерие власти. Мы говорим, что мы об этих детях позаботимся и не отдадим их за границу, потому что они наши. И вот они наши так, как они живут в этой ситуации, в этой комнате. Ксения Мишонова: Вы знаете, опять у вас Путин виноват. Это неправда, так не надо говорить. Путин дал поручение. Давайте говорить про то, что Путин дал поручение. Вот есть губернаторы, которые выполняют его. Если мы третьи – значит, перед нами есть еще два региона. И сзади нас есть десятки тоже регионов, которые более или менее выполняют это поручение. Все зависит от человека на месте. Павел Давыдов: А сейчас я предлагаю вернуться в Пермский край. На прямую связь по Skype выходит автор сюжета из Пермского края, моя коллега-журналист Юлия Долгова. Юлия, здравствуйте. Юлия Долгова: Здравствуйте, всем здравствуйте. Павел Давыдов: Что осталось за кадром и не попало в этот материал, который мы смотрели? Юлия Долгова: Яна – это девушка настойчивая. Она все эти годы ходит и ходит, пытаясь отстоять свои права, в жилищную комиссию, где ей, конечно же, не рады. И при подготовке материала, когда мы тоже вновь с ней пришли в жилищную комиссию, нам сказали: "Извините, товарищи журналисты, ответ на ваш вопрос – ждать ли Яне нового жилья и так далее на эту тему – мы можем дать в течение 30 дней". Естественно, мы не смогли ждать эти 30 дней. Нам просто пришлось включить камеру, открыть дверь и зайти, где сразу же как будто бы нас встретили очень тепло. То есть не хотят ни принимать этих детей… То есть: "Тема пройдена, все, вы свое жилье получили и сюда больше не ходите". И что-либо подсказать… Говорили, кстати, еще про права человека. Вот у Яны очень много бумаг, но у них там нет ни одной бумаги, куда бы она могла обратиться, именно к уполномоченному по правам человека. Ей даже не подсказали, чтобы туда обратиться, она там даже не бывала. Алексей Головань: Вот вы говорите, что у вас больше 3 тысяч ребят ждут жилье. Сколько срок ожидания? Сколько лет – три, пять, семь, два года? Юлия Долгова: Сейчас стало гораздо проще тем ребятам, которым исполнится 18 лет, подошел этот возраст. Дома построятся, и им дадут, не затягивая. Сейчас все нормально, все выстроилось. Павел Давыдов: Юлия, еще у Ксении есть вопрос к вам. Ксения Мишонова: Ну, у меня вопрос: кто автор идеи (если он известен, конечно), чтобы строить вот такие резервации, дома для детей-сирот? Павел Давыдов: Фактически гетто, да? Ксения Мишонова: Гетто, гетто реально. Они из детского дома переходят в другой дом, но только там они уже сами свободны. Павел Давыдов: В других условиях. Можете ответить на этот сложный вопрос? Ксения Мишонова: Дайте нам имя этого человека. Я требую. Юлия Долгова: Говорят, что не надо отвечать вопросом на вопрос, но у меня приготовлен именно такой вопрос. Ксения Мишонова: Давайте. Юлия Долгова: А кто придумал строить такие дома для детей-сирот? Потому что когда в Кунгуре появился первый такой дом, возникли сразу очень большие проблемы. И в первую очередь проблемы возникли у полицейских, потому что им пришлось дежурить у этого дома круглые сутки: там не заканчивались драки, не заканчивался шум. Я не знаю, чья это идея строить такие девятиэтажки для детей-сирот. Павел Давыдов: Кстати, что-то подобное в других регионах есть, уважаемые эксперты? Пожалуйста. Диана Гуц: Аналогичные дома есть, целые кварталы в Калининградской области. Собственно говоря, местные жители говорят: "Мы, в принципе, туда даже ходить не хотим". Ксения Мишонова: Не заходят. Диана Гуц: Да. Потому что это действительно некий сиротский такой квартал, гетто, да. И здесь само государство, в принципе, лишает детей возможности правильной социализации. Павел Давыдов: Нормально жить. Диана Гуц: Хотя у нас стоит конкретная задача: выпускник детского дома должен правильно социализироваться – социализироваться в учебном заведении, социализироваться на работе, куда он трудоустраивается, социализироваться в том месте, где он будет жить. Ксения Мишонова: В кондоминиуме. Диана Гуц: А здесь получается, что у него нет возможности социализироваться. Павел Давыдов: А почему мы это все понимаем, а чиновники создают подобные кварталы? Ксения Мишонова: Подождите. Чиновники – это тоже мы, это такие же люди, как мы. Общественные организации, где вы? Павел Давыдов: Но тогда смотрите – мы, обсуждая эту программу и проблему, в течение пяти минут поняли, что этого делать нельзя… Ксения Мишонова: Да мы не поняли, мы это даже знали. Павел Давыдов: А люди создают такие кварталы. Алексей Головань: Ответ очень простой. Это опять же говорит о формальном отношении в решении этой проблемы. Ведь что получается? Очередняки, которые ждут обеспечения жильем, они имеют разные семьи. С детьми – они получают двухкомнатные квартиры, трехкомнатные квартиры. Они получают это жилье часто за счет муниципалитетов. Жилье для детей-сирот во многом финансируется за счет средств субъектов Российской Федерации, то есть львиная доля идет на эти средства. И им должны предоставлять всем однокомнатные квартиры. Далеко не все дома состоят исключительно из однокомнатных квартир. И поэтому, с одной стороны, есть большое число ребят, которых нужно обеспечить, в каждом субъекте. А с другой стороны, есть как бы ограниченный набор квартир в стандартном доме, однокомнатных, которыми нужно обеспечить. И поэтому для того, чтобы решить проблему резкого сокращения числа нуждающихся детей-сирот и предоставления только однокомнатных квартир, пошли по самому простому пути – строить отдельные, по специальным проектам дома, предназначенные для детей-сирот. То есть для чиновников региональных так проще. Ксения Мишонова: Согласна. Алексей Головань: Так проще осваивать бюджетные деньги, так проще заселять и ставить галочки, что проблема решена. Вот и все. Ксения Мишонова: Вы знаете, я соглашусь с Алексеем, что все-таки не хватает нам вот этой информации и не хватает возможности наказывать чиновников. Вот эта женщина… Я таких женщин очень много встречала в своей жизни в Москве. В Подмосковье их не так много, они уже боятся, вот так не глядя в глаза, с таким нерадостным выражением лица… Неудобно им, что к ним пришли. Павел Давыдов: Мы говорим про чиновницу из Пермского края? Ксения Мишонова: Да-да-да, вот эта чиновница. Понимаете, у нас уже боятся так реагировать, потому что люди уже привыкли к другому отношению и хотят получить другое отношение – хотя бы заинтересованность. Иначе сразу пишут жалобу президенту на равнодушие. Диана Гуц: Отсутствие клиентоориентированности у чиновников. Ксения Мишонова: А там отсутствующий взгляд, перебирает бумажки и говорит: "Ну, не знаю, чем помочь. Ну, мы уже все сделали". Вот на каждом этапе есть человек. Не государство такое аморфное, безымянное, жуткое такое существо, а каждый конкретный человек сидит на каждом месте и решает наши с вами вопросы, начиная от справки, как вы правильно сказали, и заканчивая жильем для детей-сирот. Все зависит от человека. Павел Давыдов: Давайте отпустим Юлию. Юлия, вам есть что добавить? Юлия Долгова: Спасибо большое. Я думаю, что эта передача принесет какие-то свои плоды. Очень верим и надеемся. Павел Давыдов: Юлия, большое вам спасибо за участие в нашей программе. А я напомню, на прямой связи по Skype из Пермского края была наш корреспондент Юлия Долгова. 90% выпускников детских домов не могут адаптироваться к нормальной взрослой жизни. Причин этому несколько: проблемы с трудоустройством, алкоголизм, наркомания и отсутствие нормальных условий для жизни, в первую очередь жилья. Мы продолжим этот разговор через несколько минут. Оставайтесь с нами. Павел Давыдов: Тема сегодняшней дискуссии в "Большой стране" – проблема обеспечения жильем выпускников детских домов. Вступая в самостоятельную жизнь, сироты сталкиваются с серьезными вызовами, главный из которых – квадратные метры. Мы продолжаем диалог на эту тему. Ксения, хочу вторую часть нашей беседы начать именно с вас, тем более что в Московской области вскрывалась и другая проблема. Озвучьте ее. Ксения Мишонова: Мы сталкиваемся с тем, что многие родители, которые лишены своих родительских прав, не торопятся их восстанавливать, потому что как раз их дети, оказавшись в новом статусе – в статусе либо сироты, либо оставшегося без попечения родителей, – имеют вот эти льготы, о которых мы говорим. И не только жилье, но также поступление в вуз, например. И для нас это такой звоночек. Когда появились эти случаи, мы вдруг поняли, что мы можем таким образом воспитать еще какую-то армию иждивенцев. А для нас важно, чтобы ребенок оставался и де-юре и де-факто в семье. Павел Давыдов: А у меня такой вопрос. Почему сотрудники детских домов не готовят ребят к самостоятельной жизни? Ведь можно и научить основным юридическим основам. Диана, вопрос к вам. Диана Гуц: Можно научить, но не всегда, наверное, детские дома ставят перед собой такую задачу, потому что у них есть совершенно другие насущные проблемы каждый день. Если говорить про нашу организацию, то у нас такая программа есть. Мы с марта месяца совместно с аппаратом уполномоченного по защите прав ребенка запустили проект "Карта социальных возможностей". Мы, в общем-то, поставили для себя задачу – как раз заниматься информированием и обучением детей-сирот правам и обязанностям. Мы разработали справочник-путеводитель. У нас был пилот в семи регионах, где мы проводили работу с общественными организациями, проводили работу с руководителями детских домов. И соответственно, мы предоставили им на бесплатной основе эти справочники-путеводители. Дальше мы столкнулись с тем, что к нам поступил шквал запросов из регионов, из детских домов о получении этого справочника. Соответственно, мы сделали онлайн-курс, сделали онлайн-университет, где каждый ребенок от любого детского дома, абсолютно бесплатно зарегистрировавшись на ресурсе, может пройти это обучение. И мы запустили горячую линию, по которой как раз нам звонят дети-сироты. Павел Давыдов: Давайте ее назовем сейчас в нашем эфире. Диана Гуц: Да, мы можем назвать. Это 8-800-4-333-19-33. Она абсолютно бесплатная для всех. Павел Давыдов: Для выпускников детских домов? Диана Гуц: Для выпускников детских домов, да. И 80% с марта месяца до сентября (я просто смотрела статистику), 80% как раз всех звонков – они были связаны с тем, что дети не получают жилье, то есть это жилищная проблема. Варвара Пензова: В свое время мы столкнулись тоже с тем, что ребят нужно готовить к самостоятельной жизни, пока они находятся еще в интернате. И мы видели, что многие директора, руководители учреждений по своей инициативе выпускали брошюры, которые дают какие-то ответы на основные детские вопросы, которые возникают после выпуска. Чтобы эту историю систематизировать, мы собрали все в "Путеводитель по самостоятельной жизни", где переписали и законы, и правила, и пошаговые инструкции понятным ребятам языком. И этот путеводитель выпускается с 2009 года, больше 30 регионов охватила печатная версия. И уже два года доступно приложение "Гид по жизни", которое можно скачать себе в телефон, там найти ответы на все вопросы. Если на какие-то вопросы ответов нет – задать его просто онлайн. Мы также собрали базу помогающих организаций со всей России, куда ребята могут обращаться. Мы с радостью добавим туда и вашу онлайн-службу, потому что я, например, слышу о ней первый раз. И будет здорово, если мы сможем… Диана Гуц: Мы с марта только. Варвара Пензова: Вот, видите. Павел Давыдов: Здорово, что в рамках этой дискуссии вы смогли договориться. Вот ради чего мы здесь и собрались. Это же замечательно! Варвара Пензова: Конечно. Чтобы эта информация, запросы, которые поступают к нам, чтобы ребята получили возможно обращаться на местах в конкретные организации, к конкретным людям, которые станут рядом с ними и пойдут с ними туда, где они смогут отстоять свои права. Потому что, к сожалению, наша социальная служба устроена так, что если ты ничего не предпринимаешь, то все положенные тебе выплаты могут пройти мимо тебя. Павел Давыдов: И Алексей поднял тоже важный вопрос – то, что проблема должна решаться с самого верха. Как только будет распоряжение "исправить", тогда дело пойдет. Ксения Мишонова: Нет, вот оно есть уже. Неправда. Вот оно есть уже. Павел Давыдов: Владимир Путин поручил обеспечить жильем. Ксения Мишонова: Он уже распорядился. Павел Давыдов: Ну а почему не сделано? Или сделано? Ксения Мишонова: Что он еще должен? Прийти и починить лампочку им, я не знаю? Что он должен еще сделать? Он распоряжения дает, поручения дает. Вот те люди на местах, я не знаю… Мне даже стало интересно после того, как Алексей это сказал, мне интересно проанализировать. За прошлый год сняли много губернаторов. Вот у них как было? Может быть, их сняли и за это тоже? Павел Давыдов: Вы имеете в виду – в этом году? Ксения Мишонова: В этом году, да. Алексей Головань: Маловероятно. Диана Гуц: За плохие результаты на выборах сняли. Ксения Мишонова: Мне просто интересно посмотреть, а у них что там с сиротами. Может, их за это тоже сняли. И если за это сняли – так расскажите всем, что их сняли еще и за это. Вот так. Диана Гуц: Я с вами абсолютно соглашусь, что это на самом деле воля высшего руководства региона либо республики. Мы очень плотно работаем с Ханты-Мансийским административным округом. Так вот, у них, в принципе, в районе 200 детей-сирот вообще осталось. То есть они настолько грамотно и эффективно реализуют вот эту программу пристраивания детей в семьи, то есть она у них эффективна действительно. Тот же самый Кавказ возьмем – там не так много детских домов, потому что для них, в принципе, в рамках их культуры, в рамках их менталитета не приветствуется отказываться от детей и сдавать их в детские дома. То есть этого нет. И те регионы, в которых мы были… Мы встречались в Удмуртии с директором республиканского детского дома. Милейшая женщина! Для нее все дети – это ее дети. И она говорит: "Пока для главы региона не будет каждый ребенок-сирота его ребенком, проблема не решится". Так вот, на самом деле прокуратура штрафует детские дома за то, что они разрешают детям, которые уже выпустились, прошли обучение, но не получили жилье, находиться в детских домах. То есть это большая проблема. Она говорит: "А куда я их должна деть? Я не могу их выгнать. Это мои дети. Я их растила, я их выкормила, я их выпустила. Где они должны жить? На улице? Они даже на работу не могут устроиться, потому что у них нет временной регистрации". То есть, соответственно, нужно разрешить регионам на местном уровне принимать такие решения. Например, если он стоит в очереди, он не может получить жилье – значит, он может вернуться в тот же самый детский дом и получить временную регистрацию, чтобы трудоустраиваться. Ксения Мишонова: Получить временную регистрацию, я согласна. Алексей Головань: Вопрос этот сейчас уже решен. До 23 лет по решению сиротского учреждения выпускник может проживать в учреждении. До 23 лет. Но это учреждение должно само решить, что оно не против. Павел Давыдов: Что оно готово. Ксения Мишонова: Нет, у них должны быть возможности их отселить. Там же еще… Диана Гуц: Нет, мы говорим о тех, кому и больше 23 лет. Ксения Мишонова: Да. Но всех не поселишь. Диана Гуц: Я знаю мальчика из Астрахани, мальчик-сирота, ему 25 лет. Он до сих пор ждет очередь в Астрахани на получение жилья. Павел Давыдов: В этой беседе точку поставить невозможно, только многоточие. Тему мы обозначили так – "Сиротские метры". Большое вам спасибо, что вы сегодня помогли нам распутать вот этот социальный клубок. А самое главное – вы наметили направление, по которому должны двигаться и чиновники на местах, и люди, которые также наделены властью, но рангом выше. Большое вам спасибо за эту дискуссию. Как добиться справедливости от чиновников, которые отвечают за распределение жилья сиротам? Понятно, что этот вопрос будет открыт еще долгие годы. Но так хочется верить, что госслужащие войдут в положение выпускников детских домов и предоставят положенные им по закону не просто сиротские метры, а квартиры или дома, в которых можно жить. Ведь людям, которые остались в свое время без родителей, помощи ждать, кроме как от государства, больше неоткуда.