Ангелина Грохольская: Знаменитые сторожевые башни Кавказа стали маяками дружбы для десятков молодых людей из регионов России. Этим летом в Ингушетии и Северной Осетии состоялся необычный проект – студенты из разных вузов отправились восстанавливать уникальные памятники. Но реставрация – лишь одна из задач проекта. Какие еще цели он преследовал – узнаем у нашего гостя. Сегодня в студии "Большой страны" – координатор межнационального молодежного культурно-исторического проекта "Маяки дружбы. Башни Кавказа – 2016" Павел Павловский. Павел, здравствуйте. Павел Павловский: Здравствуйте, очень приятно. А.Г.: Вы на Кавказе часто бываете? П.П.: Первый раз. Ну, как на Кавказе… В Сочи, конечно, я бывал волею судеб. Очень сильно отличается сочинский Кавказ от горной Ингушетии и горной Осетии. Более того, люди, живущие в Ингушетии, не в горных районах, очень часто не представляют, оказывается, что творится в горах и какие они красивые. Я работаю в Университете управления, и проректором нашего университета волею судеб стал автор этого проект Руслан Гусаров. Наш московский вуз, как и другие московские вузы, – это достаточно многонациональная структура. Много делается для того, чтобы ребята дружили, общались, вливались естественно. Проблема межнациональной дружбы – одна из важнейших для нас, потому что многонациональная страна, много вопросов. В процессе знакомства мы разговаривали, обсуждали эти проблемы и пришли к одному мнению: большинство наших проблем от того, что мы друг друга не знаем. Не все, конечно, но очень многое было бы понятнее, если бы мы друг друга узнали поближе. Соответственно, проблемы есть – нужно как-то решать. Как? Просто поехать в гости – это, конечно, хорошо. Знаете, тут нам на помощь пришло советское прошлое, а точнее мультфильм "Простоквашино". Кот Матроскин там, помните, говорил: "Совместный труд, Шарик, объединяет". И Руслан Владимирович впервые рассказал мне о башнях Кавказа. Я тоже, как и большинство москвичей, ограничивался… Ну, башни. Вот в Европе, знаю, замки есть. Ну, у нас где-то есть замки. Кремль – понятно. Кремли российские. А на Кавказе другая традиция, другая культура. На Кавказе строили башни. Они решали разные задачи: были сторожевые башни и были жилые башни. И эти башни есть на территории всего Кавказа – от Каспийского до Черного моря. Это общая культура для Кавказа, которая их отличает, это их особенность. А.Г.: Многие же башни были родовыми, их строили семьи, да? Строили башню в течение года. То есть, если за год не построил башню, в Осетии башню разбирали и начинали строить заново, а в Ингушетии мастера просто выгоняли из общины. Особенности есть у народов. П.П.: Более того, все башни были родовыми и их строили семьи. В процессе знакомства с ребятами, в процессе работы замечаешь уникальные вещи: как мы близко находимся друг к другу порой, как похожи друг на друга, но находясь… Знаете, это ошибки приближения – лицом к лицу лица не увидать. То есть в Ингушетии и Осетии очень разные культуры. Они живут рядом, но они очень разные сами по себе. Но, с другой стороны, есть какие-то вещи, которые делают их невероятно похожими. В том числе у них у всех было одно правило – они строили эту башню в течение года. То есть, если за год не построил башню (и вот уже начинаются различия), в Осетии башню разбирали и начинали строить заново, а в Ингушетии мастера просто выгоняли из общины. Особенности есть у народов. И мы решили… Когда поднялся этот вопрос, Руслан Владимирович говорит: "Они стоят, есть эти башни, видите? Они вот в таком состоянии". По разным причинам – техногенные, время и, конечно же, люди, нельзя об этом забывать. А.Г.: Не без этого. П.П.: Да, не без этого. Две кавказские войны недавнего времени, много кавказских кампаний прошлого (генералы Ермолов, Абхазов). Это все историко-архитектурное наследие страны на самом деле – все эти башни. Некоторые датируются XIII веком, XIV веком. А.Г.: Конечно, это памятники культуры в любом случае. П.П.: Конечно. И мы хотели подарить наш труд. Мы хотели общаться с ребятами, и у нас было желание сделать что-то хорошее своими руками. Процесс что строительства башен, что ремонта – он сложный. Но мы делали, что могли. Мы видели свою задачу – просто помочь. А.Г.: Вы же не все башни поехали реставрировать, были выбраны две башни. Почему именно они? И какие? П.П.: Мы выбрали башни. В Осетии мы реставрировали башню Цаликовых, семейства, фамилии Цаликовых. А в Ингушетии это была башня Хамхоевых, комплекс Хамхи – это комплекс башен, башенный комплекс так называемый. Башня Цаликовых появилась на первом совещании, когда мы первый раз приезжали в Осетию и рассказывали: "Мы из Москвы хотели бы к вам приехать и поработать у вас. Примете нас, не примете?" И там находился человек, имеющий отношение к фамилии Цаликовых, и он сказал: "Вы знаете, мы будем очень рады, если вы к нам приедете". Собственно люди сами захотели, чтобы мы к ним приехали. А.Г.: Сколько студентов поехало и из каких вузов? Это ведь не только ваше учебное заведение, да? П.П.: Большая часть – это, конечно, из Государственного университета управления, так получилось. Были студенты из Московской государственной юридической академии, были из Московского государственного педагогического университета (МГПУ), были студенты из Ингушского государственного университета, были студенты из Осетинского медицинского колледжа. Схема работы была придумана такая. Мы собираемся студентами из Москвы, едем на территорию двумя группами, двумя отрядами. "Джигит" и "Горец" мы назвались. Ну, названия, чтобы легче было в рацию говорить. Поехали. Вначале одна группа поехала на территорию Ингушетии, а другая – на территорию Осетии. А.Г.: А, то есть вы параллельно работали? П.П.: Да. Там нас ждали ребята местные. То есть основная задача какая? Узнать друг друга все-таки, не забываем об этом. Ждали ребята из Ингушетии и ждали ребята из Осетии. Ребята, девчонки. В Осетии – ребята и девчонки. А в Ингушетии строже – там одни ребята. Мы вместе с ними работали неделю, потом менялись на реке Терек. То есть ребята, кто работал в Осетии, переезжали жить и работать в Ингушетию, а ребята, кто работал в Ингушетии, соответственно, делали все то же самое, но в Осетии. Таким образом мы узнали два разных представления о башнях, два немножко разных представления о жизни, но очень и очень похожих. И самое главное. В Ингушетии ребята говорят: "Мы не были в горах ни разу. Мы не видели, как здесь красиво". Некоторые из ребят просто сами узнали своих предков, как они строили. Там есть Вовнушки, такой комплекс сторожевой. Там отдельная скала, на этой скале стоит башня, и до нее можно было добраться только на канатной дороге. Как ее строили, я вообще не представляю! Ну, ингуши скромно про себя говорят: "Мы лучшие строители на Кавказе". В общем, я просто повторяю их слова. Но это действительно феноменально! А.Г.: "Маяки дружбы". Как относится молодежь к духовным ценностям старших поколений? О привлечении внимания к проблемам сохранения историко-культурного наследия Кавказа рассказывает Павел Павловский, координатор межнационального молодежного культурно-исторического проекта "Маяки дружбы. Башни Кавказа – 2016". Какие-то легенды, может быть? Ведь Кавказ – это все-таки невероятная история и невероятные сказания, легенды. Что-то для себя такое интересное открыли? П.П.: Самая замечательная для меня история была, когда мы поехали в самый старый христианский храм на Кавказе. Чтобы в него попасть, нужно было заехать в село, постучать к сторожу, забрать ключ. Мы забрали ключ, открыли этот храм. Это уникальное сооружение, по-моему, IV или V века нашей эры. Оно закрывается ключом, там никого нет. Невероятно красиво! Это горы. Ни разу не был на Кавказе, и прямо вот здесь у меня это было! А.Г.: А кавказское гостеприимство-то прочувствовали на себе? П.П.: Ох, я думаю, что килограмм шесть-восемь лично я оттуда увез кавказского гостеприимства. Нам пытались не давать работать. Ну, это вполне серьезно. То есть: "Что вы? Вы гости. Садитесь, кушайте. Садитесь, пейте". Но мы очень упрямые. В Ингушетии мы работали вместе с обычными строителями. И они, конечно, жутко восхищались нашими девочками, потому что наши девочки вместе с нами вставали, брали на плечи доски, брали на плечи камни и таскали вместе с нами. Конечно, нам сразу сказали: "Вы гости, мы все прекрасно понимаем". Но ты же сам там находишься, к тебе хорошо относятся. Ты же не хочешь, когда ты пришел в гости, грязными ногами ходить по полу, да? Мы старались вести себя максимально… А.Г.: Чтобы не было противоречия такого открытого. П.П.: Конечно. Просто не хочется случайно даже обидеть людей. Мы старались понять, чуть-чуть побыть ингушом, чуть-чуть побыть осетином. А.Г.: Я так понимаю, подружиться удалось. В этом году мы работали в двух республиках. А планируем - от Черного до Каспийского моря – полностью все шесть российских республик Северного Кавказа. Может быть, мы и в Южную Осетию съездим, и в Абхазию, очень близкие нам республики. И тогда будет восемь республик, тогда будет полный, максимальный охват Северного Кавказа. П.П.: В социальных сетях мы общаемся, сбрасываем какие-то фотографии. Я очень надеюсь, так как мы готовим следующий проект, в 2017 году мы планируем уже охватить… В этом году мы в двух республиках работали. А мы планируем именно от Черного до Каспийского моря – полностью все шесть российских республик Северного Кавказа. Может быть, даст бог, мы и в Южную Осетию съездим, и в Абхазию, очень близкие нам республики. И тогда будет восемь республик, тогда будет полный, максимальный охват Северного Кавказа. А.Г.: Я знаю, что, кроме реставрации башен и укрепления межнациональных отношений, у проекта "Маяки дружбы" есть еще экологическая и туристическая цель. П.П.: Обязательно, конечно. А.Г.: Это как реализуется? П.П.: Мы живем в прекраснейшей стране, в стране, в которой есть все климатические зоны, в которой есть горы, реки, моря, но в которой люди порой… Вот я за себя скажу. Я не знаю, о каких красотах вообще может идти речь. Есть планы в 2018 году сделать большой фестиваль "Маяки дружбы. Песни Волги". То есть мы хотим собрать уже ребят Северного Кавказа. Они говорили: "А почему мы не к вам?" Ну, они все время к нам хотят, это понятно. Есть такая идея. По всей России этих "маяков" очень много. Россия – невероятно красивая страна. А.Г.: А экологическая цель? П.П.: Экология – обязательно. Мы хотим сделать отдельное направление – "Экологические маяки дружбы". Потому что действительно страна огромная, ничего не жалко: "Давайте здесь мусор бросим. А давайте там. У нас же есть еще территория огромная". Принцип этого движения: волонтерский труд в обмен на информацию и, возможно, досуг. То есть я приезжаю, я работаю, а мне потом берут и экскурсию проводят какую-то. Или мы ставим палаточки и на берегу реки удим рыбку, если это разрешено, готовим уху, разжигая аккуратно костры. А.Г.: Ну, это же здорово – быть полезным и еще какую-то информацию, полезность для себя иметь. Павел, спасибо вам огромное за то, что рассказали о проекте. Он безумно интересный. И я уверена, что будут звонить, писать, спрашивать, как включиться в ваш проект. П.П.: У нас есть сайт проекта, естественно: nashibashni.ru. У нас есть группы в социальных сетях. Нас можно найти по поисковым хештегам: #nashibashni, #нашибашни (на латинице и на кириллице). Там анкету заполнить и можно будет оставить свой "маяк". Мы хотим объединять неравнодушных людей, любящих свою страну, которые хотят делать ее чище, лучше и красивее. А.Г.: Спасибо вам огромное. П.П.: Спасибо. А.Г.: Об истории и дружбе мы говорили с координатором межнационального молодежного культурно-исторического проекта "Маяки дружбы. Башни Кавказа – 2016" Павлом Павловским.