Павел Давыдов: Вы смотрите Общественное телевидение России. В эфире «Большая страна». Я Павел Давыдов, здравствуйте! По вторникам в нашей дискуссионной студии мы обсуждаем актуальные региональные проблемы, собираем разные мнения, а главное – ищем пути выхода из конкретной ситуации. В России площадь аварийного жилья не уменьшилась по сравнению с данными пятилетней давности и сегодня составляет 11 млн кв.м. Пока одни дома расселялись, другие приходили в негодность. Поэтому дождаться переселения удается далеко не всем. Вдобавок ко всему, одной из основных преград на пути из аварийного дома в новую квартиру зачастую становятся чиновники и наше законодательство. Что же делать в такой ситуации? Попытаемся разобраться в этом сложном вопросе, а помогут нам наши гости. В студии «Большой страны»: Илья Владимирович Осипов, депутат ГД, член Комитета по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству; Светлана Викторовна Калинина, член Центрального штаба ОНФ; и Светлана Викторовна Разворотнева, исполнительный директор некоммерческого партнерства «ЖКХ Контроль». Здравствуйте! Гости: Здравствуйте! Павел Давыдов: Сегодня тысячи и тысячи семей в нашей большой стране до сих пор живут в условиях, которые можно назвать «дикими». Опасность пожара, потопа, разрушений и других непредсказуемых бедствий угрожает жизни и здоровью людей, которые оказались «на краю». Так мы назвали тему нашей сегодняшней студии, а почему? Ответ узнаем в нашем сюжете из Брянска. СЮЖЕТ Павел Давыдов: Вот такой сюжет из Брянска. Светлана Викторовна, пока он шел – Вы комментировали. С чем Вы не согласны? Светлана Калинина: Действительно, когда приезжал Андрей Владимирович Чибис, мы вместе с прокуратурой проанализировали все дома в Брянской области, которые на тот момент не были признаны аварийными и не попали в прошлую программу переселения. Вывели 126 домов из программы капитального ремонта, люди там действительно мучаются. В этой ситуации застройщик дважды собирал, и подписывали договора. Что такое застройка территории? На 100% все люди должны были освободить дом, и должен был прийти застройщик, чтобы начать там строить. Это деньги, мы же с вами понимаем. Но получилось, что в первый раз, когда мы только подписывали договора, жильцы одной квартиры «встали на свои» и просили не одну квартиру, а две, просили различные преференции в центре города, и застройщик не справился с теми обязательствами. Люди оказались в двояком состоянии: либо они в программе переселения ветхого аварийного жилья (аварийность дома комиссионно уже признали) – тогда уже застроенная территория, программа не может дважды уложиться на один и тот же адрес. Произошла эта запутанность. Сегодня необходимо решать в суде. Застройщик живой, здоровый, он у нас депутат областной Думы, участвует во всех дебатах, совещаниях – но результат вот такой «голый». Павел Давыдов: Суд состоялся, и о его результатах мы сейчас узнаем. На прямую связь из Брянска по Skype выходит местная жительница одного из аварийных домов Елена Кобзева. Елена, здравствуйте! Елена Кобзева: Добрый день всем! Павел Давыдов: Прежде чем Вы ответите на основной вопрос о суде, какая в доме сейчас стоит температура воздуха, в частности, в Вашей квартире? Елена Кобзева: У нас не больше 17 градусов. В комнате, где я нахожусь, градусов 15, поэтому я вынуждена сидеть в двух кофтах. Павел Давыдов: 19 ноября, как мы услышали в сюжете, состоялся суд по иску жильцов к строительной компании. Каков вердикт суда? Елена Кобзева: Суд отказал жителям. Павел Давыдов: Поясните, пожалуйста, каковы ваши действия дальше? Вы будете подавать апелляционную жалобу, что намерены сделать? Елена Кобзева: Мы в растерянности, поэтому мы бы хотели обратиться к нашим экспертам с просьбой донести данную ситуацию до Президента РФ, потому что в нашей Брянской области, в нашем городе мы ни у кого не находим поддержки. Администрация нам томами шлет отписки, прокуратура нашим делом не занимается, строительные компании нас слушать не хотят, суд нам отказал. Павел Давыдов: Елена, с Вами не согласна наш эксперт. Светлана Викторовна, Вам слово. Светлана Калинина: Прокуратура не бросила людей, но не может прокуратура каждый день отвечать. Есть определенная процедура, есть заявления от людей, центр общественного контроля – это однозначно все под контролем. Сегодня единственное, по крайней мере, с нашей стороны – дать оценку действиям органам муниципальной власти, которая привела людей в это двоякое положение. Сейчас они уже даже не в новой программе переселения. Здесь единственный вопрос: все-таки инвестконтракт застройщик обязан выполнить и людей переселить. Другого здесь не может быть. Павел Давыдов: Главный вопрос: когда это произойдет? Люди уже годами живут в аварийном жилье с угрозой для жизни. Светлана Калинина: Павел, за один раз, за день, и за два года это не решается. Виноваты все, и жители в том числе. Понимая, что программа формировалась до 1 января 2012 года, уже надо было бить тревогу. Павел Давыдов: А жители в чем виноваты? Светлана Калинина: По крайней мере, надо читать законы. И собственность – это собственность каждого человека, и здоровье своих людей – это тоже наше. Мало того, застройщик дал возможность переселиться, значит надо было с соседями так разговаривать, чтобы не было препонов, и дом был бы переселен. Павел Давыдов: Елена, Вы согласны? Елена Кобзева: Абсолютно ни в чем не согласна со Светланой Викторовной. Павел Давыдов: Почему? Елена Кобзева: Жители препонов не строили, все хотели переселиться. И скажу даже больше: я лично в 2014-15 годах несколько раз звонила Светлане Викторовне (у меня есть даже ее личный мобильный телефон), просила «разрулить» ситуацию, потому что мы не находили поддержки ни у администрации, ни в прокуратуре. С прокуратурой мы на связи с 2012 года. За все эти годы ситуация не продвинулась ни на сантиметр. И мы сейчас вынуждены жить в доме, который может обрушиться каждую секунду, а у меня двухлетний ребенок. И как нам жить в этой ситуации? Почти у всех дети. Павел Давыдов: Илья Владимирович, Вы юрист по образованию, в том числе представляете важный комитет. Скажите, пожалуйста, как можно сегодня помочь жильцам конкретного дома в Брянске уже завтра переехать? Илья Осипов: Давайте по порядку. Исходя из сюжета, я увидел крайне слабую невнятную позицию городской администрации, потому что сидеть, убеждать, что мы ждем вступления в федеральные программы, или когда закончит свои договорные обязательства та фирма, которая по договору делает развитие территории, – это не просто очень слабая позиция – это противозаконная позиция. Я хочу коллеге напомнить, что уголовная ответственность за не расселение аварийного жилья несет глава местной администрации, глава города Брянска. Павел Давыдов: Елена, Вы слышите? Елена Кобзева: Да, я слышу. И мы бы хотели попросить депутата помощи в этой ситуации. Илья Осипов: Давайте я продолжу. Мы прекрасно понимаем, что сразу же следует от них ответ: у нас нет денег, у нас ограниченные бюджеты. Поэтому Федеральная программа по расселению – следующий пятилетний этап с 2012 по 2017 годы. Буквально вчера в третьем чтении был принят Закон, который регламентирует: как будет проходить это расселение, и как мы будем исполнять то, что написано в Указе Президента – устойчивое сокращение аварийного жилья в рамках всей страны. Здесь важно понимать. Из того сюжета, который я услышал, вопрос вхождения в эту программу или признание, постановка в реестр конкретного дома, если мы приходим к конкретной ситуации в Брянске. Между признанием дома аварийным по суду и между тем, когда чиновники его включают в реестр, проходит достаточно большой промежуток времени. Я боюсь, что здесь придется снова обращаться в суд за тем, чтобы этот срок был изменен. Павел Давыдов: Я Вам просто назову этот срок: только в 2024 году по этой программе, о которой Вы говорите, этот дом подлежит расселению. Это ни в какие ворота не лезет. Илья Осипов: Я пока бы не был настолько уверен. Если он в реестре оказался в 2018 году, то формально у того же чиновника будет основание отказать. Здесь нужно, конечно, побуждать инвестора исполнять свои обязательства. Но это договорные обязательства, это свободный договор. У него были возможности, у него есть экономическая основа – он расселяет. Кризис, меняется ситуация, жилье не продается – он останавливает проект. Но люди же не могут быть заложниками того, что у инвестора хорошо или плохо. Здесь, как раз, есть ответственность органов местного самоуправления за расселение призванного аварийным жилого фонда. Признание судом является основанием. Но постановка в реестр, – я слышал из сюжета, они затягивали 3 года, – это абсолютный беспредел, простите за жаргонное слово. Павел Давыдов: Дело в том, что в фонде содействия реформирования ЖКХ нам сообщили о том, что этот дом попадет в программу расселения только к 2024 году, потому что сегодня его внесли в реестр, а не сделали это вчера. Светлана Калинина: Павел, нет еще такого реестра. Сейчас муниципальное образование только формирует программу. Павел Давыдов: Значит, и к 2024-му не расселят. Илья Осипов: Закон был принят в ГД вчера в третьем чтении. У него есть еще процедура прохождения через Совет Федерации, потом подписание Президентом, поэтому пока то, что отвечают в фонде – это проект, это они предполагают. Но исходя из той редакции, которая принята, здесь жителям конкретного дома нужно будет обязательно добиться того, чтобы дом попал в реестр в даты до 1 января 2017 года, возможно даже через суд. Светлана Разворотнева: Действительно, сейчас у нас новый закон, который позволяет некоторые вещи делать гораздо более прозрачными, потому что реестр, про который вы говорите – это, действительно, вещь новая. Раньше невозможно было понять: когда признали, куда и когда переселят? Что бы я еще в утешение сказала – это то, что кроме продления фонда и тех денег, которые будут выделяться через фонд на переселение из аварийного жилья, есть поручение Президента о принятии непрерывно действующей программы переселения. Строго говоря, это поручение должно было быть выполнено к 1 июля 2018 года. К сожалению, у нас Минстрой это поручение «сорвал», и сейчас оно практически на год перенесено, но, тем не менее, это не значит, что эти новые механизмы не обсуждаются. Конечно, они будут разными для больших городов и для малых, но, как показывает практика, в том числе развитие застроенных территорий будет одним из таких механизмов. Другое дело, что и этот механизм надо совершенствовать. Надо абсолютно четко определять назначение участков. Например, стоят эти аварийные дома на участке, приходит какая-то компания, говорит: сейчас мы их всех переселим. Дома сносятся, а назначение участка изменяется, и там строится какой-то торговый центр. Этого в будущем не будет. Будут ужесточены требования к тем компаниям, которые работают на этом рынке, компаниям-подрядчикам, потому что, к сожалению, не только в этом случае: у нас огромное количество историй – почему людей не переселяют? Потому что пришли какие-то люди, взяли деньги, потом они скрылись в неизвестном направлении – бюджет пытается как-то за свой счет эти вещи поправить. Соседняя Тверская область, Иваново – можно привести много ярких примеров. Поэтому учитывая ошибки прошлых лет, сейчас появятся, я думаю, эти механизмы, и, может быть, как у нас любят говорить, «залетает» программа побыстрее, чем вы думаете. Светлана Калинина: Можно Елене сказать? Важно сейчас прокуратуре дать оценку действиям органов муниципальной власти в постановке в этот реестр муниципальной программы. В этом вопросе мы поработаем, но люди должны сами понимать, что есть сейчас программа переселения, и у нее есть свои критерии. И если будет точно такой же подход, когда был подход по программе, когда их хотел переселять инвестор (это не только на этой улице, это и на других улицах, у нас много таких было), то люди сегодня тоже должны понимать: прочитайте условия этой программы внимательно. Вы должны понимать, что если вы сегодня будете опять же оспаривать или будете крутиться – это ваше жилье, программа принципиально другая. Она совершенно не такая, какая была предыдущая, поэтому надо посмотреть, проанализировать и для себя принять такое решение: либо вы все вместе принимаете все условия этой программы, чтобы не получилось, что опять будут перескакивать какие-то сроки. Елена Кобзева: Уважаемый эксперт, учтите один момент, что дом может не простоять даже один год: он настолько аварийный, что может рухнуть в любой момент. Вы сейчас обсуждаете – поживите годик или два. Жить невозможно в таких условиях. Светлана Викторовна, услышьте нас! Нас надо переселять в ближайшее время, и возможности у муниципалитета есть. Застройщик попросил представить ему в аренду всего лишь один участок, и он готов расселить. Павел Давыдов: Елена, очень важный момент: как с вами общаются представители строительной компании «Надежда» – идут на контакт? Елена Кобзева: Не идут – это один момент. И второй момент, я хочу сказать тоже для Светланы Викторовны: квартиры многим жильцам предоставлялись за пределами города, и гораздо меньшие по площади. Это при том, что мы живем в самом центре города. Поэтому люди просто вынуждены были отказываться от таких квартир. И на сегодняшний момент застройщик нам предлагает самый выгодный вариант. Павел Давыдов: Мы попытались связаться со строительной компанией «Надежда» – комментарии нам получить также не удалось, но мы собрали краткую информационную справку об этой структуре. Давайте посмотрим. СЮЖЕТ Павел Давыдов: К слову о чиновниках. Вы, Светлана Викторовна, очень правильно заметили, что сменилось не одно руководство. Тем не менее, руководителем компании является депутат Брянской областной Думы. Неужели он на законодательном уровне не мог вмешаться в ситуацию, если его компания конкретно не смогла решить проблему 10-20 человек? Светлана Калинина: Давайте говорить честно. Все прекрасно понимают. Я не люблю заигрывать политически, это чисто экономический процесс. Не защищая «Надежду», не защищая жителей, которые должны понимать, что это их имущество, что есть закон, что есть экономическая возможность, которая по закону о переселении дает «метр на метр». Я сама контролировала процесс этих договоров и могу сказать: ни одной квартире никогда не было представлено ни на один метр меньше. Мы еще от 5 до 8 метров прибавляли, и застройщик на это шел. Не защищая этого гражданина, который обещал, что все-равно этот инвестконтракт будет закрыт. Я не просто так сказала: 126 домов, которые мы вывели в еще худшем состоянии. Я точно такая же общественная организация: центр общественного контроля, мы в случае нарушения помогаем применять какие-то меры. Но это не значит, что я должна сегодня построить 6 домов и переселить всех людей. Я бы всех хотела переселить. И мне не нравится, когда люди начинают политически играть на таких мелочах. Очень важно, что сегодня есть программа переселения, за которую мы все вместе благодарны Президенту, который на это обратил внимание. Светлана Разворотнева: Я хочу сказать, что этот «аттракцион невиданной щедрости» существует только в нашей стране, потому что зачастую не важно: сколько у людей жилья, какой у них уровень дохода – дают всем и по нескольку раз. Конечно, много недовольных. В том числе, такие истории, что жил в центре – переселяют на окраину. Сейчас есть теоретическая возможность у жителей, которые живут в центре, найти инвестора и самостоятельно переселить этот дом. Но, практически, все, кто пробовали – оказалось, что все это настолько юридически сложно, нужно 100% решения собственников. Для людей, которые живут в центре в хороших регионах: что им ждать, когда муниципалитет договорится – сами пусть пытаются эту проблему решить. Илья Осипов: Если позволите, я дополню. Этот законопроект на сегодняшний день в стадии обсуждения внесен в Думу, он еще пока даже не проходил первого чтения в Комитете, но будут публичные слушания, называется Закон о реновации. Мы с вами бурно обсуждали реновацию города Москвы, но Москва – это не вся большая страна, это совершенно другие возможности. Сейчас мы говорим о том, чтобы этот механизм распространить на всю страну. Это, еще раз повторю, не означает, что мы освобождаем муниципалитет от обязанности расселения аварийного. Но это еще один инструмент, который позволит проводить реновацию в наших городах и распространить не только на аварийное, но и на то самое пока юридически не определенное ветхое, и сделать так, чтобы этот механизм заработал, и застройщиков защитит в части «злоупотребления правом». Сегодня косвенно звучало, что некоторые жители начинают требовать одну и две квартиры. И когда дом не расселяется, потому что один сосед занимает такую позицию, то проблема остается не решена. Поэтому Закон о реновации, я считаю, будучи распространенным на всю страну, даст еще один механизм для решения этой проблемы Светлана Калинина: И главное – порядок. Илья Осипов: И еще одно я бы дополнил, что все-таки нам нужно добиться не того, чтобы у нас аварийного жилья становилось все меньше, а того, чтобы жилье не становилось аварийным. Люди становятся активными, когда уже рушится потолок, когда нужно выходить и требовать, «стучать касками и кастрюлями». Но до этого нельзя доводить. Нужно требовать с управляющей компании, с фонда капитального ремонта, чтобы дом ремонтировался – это наша собственность. 80% жильцов – собственники, передают по наследству, дарят, продают. Светлана Разворотнева: Еще добавлю один пункт к Вашему списку. Ведь если что случится – некуда этих людей деть. Отсутствует маневреный фонд. Давайте мы все-таки начнем создавать специализированный маневренный фонд, в том числе, за счет тех квартир, которые стоят брошенные, особенно в малых городах. Павел Давыдов: Как это есть в Пермском крае – там хорошо эта программа работает, и людей частично туда расселяют. Частично, потому что, естественно, этого фонда не хватает. Светлана Калинина: Елене хочется сказать сегодня одно, что, действительно, надо сейчас дождаться результатов проверок, и сегодня, в любом случае, с жителями принять решение, что если сегодня приходит программа – почитайте ее условия; и расселять застройщик будет согласно этих условий, даже если это инвестконтракт. Павел Давыдов: И подводя итог нашей беседы: аварийное жилье – серьезная государственная проблема, решать которую надо как можно быстрее и всем вместе. Спасибо вам за участие в нашей программе! Гости: Спасибо! Павел Давыдов: Зимой лютый холод, летом – протекающая от дождя крыша. Плесень, насекомые, бесконечные трещины – и весь этот ужас при полном отсутствии горячей воды. Таковы условия проживания в аварийных и ветхих домах, жители которых еще надеются на здравый смысл со стороны чиновников и власти, на адресный подход к их проблемам, а главное – продолжают ждать, что им все-таки помогут покинуть эту опасную зону и дадут жить по-человечески, а не на краю пропасти. Вы смотрели «Большую страну». Встретимся завтра. Напомню электронный адрес нашей программы: bs@ptvr.ru. Мы также доступны и в социальных сетях. Будьте с нами на связи и помните: несмотря на расстояние мы рядом. Брянские развалины. В Брянске жители двух аварийных домов уже несколько лет пытаются добиться переселения. Дома №73 и №75 по улице Советской построены в 1949 и 1951 годах. Сейчас «состояние наших домов такое, что проживать в них небезопасно для жизни. У нас имеется заключение экспертной организации, где сказано, что дом грозит обрушением в любую минуту, могут быть человеческие жертвы», — написали жители в обращении к властям. В 2015 году в город приезжал замминистра строительства и жилищно-коммунального хозяйства России Андрей Чибис. Тогда он пообещал расселить дом №71 и сказал, что следующими на очереди станут дома № 73 и 75. Как говорится, обещанного три года ждут. Но вот жители домов № 73 и 75 пока не дождались....