Евгений Григорьев: Неигровое кино позволяет нам осознать время, в котором мы живем, и размышлять о будущем

Ангелина Грохольская: Сегодня кинематографисты всего мира отмечают профессиональный праздник – 121 год назад в этот день братья Люмьер в Париже устроили первый платный показ фильма. Было несколько лент, но самая знаменитая – это "Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота" – 50 секунд, которые ошеломили публику. Есть легенда, что зрители, увидев, как на них с экрана мчится железная махина, в панике бросились на улицу! Некоторые источники, правда, утверждают, что знаменитый поезд не показывали на первом киносеансе. Не будем утверждать, но факт – кино сыграло важную роль в нашей жизни.

Сегодня поговорим о кино современном. Этот год стал для российских кинематографистов знаковым: вышло 136 картин, рекордные сборы, обновился "Ленфильм", у "Союзмультфильма" будет новый дом. А сегодня у нас в студии – вице-президент по работе с регионами Гильдии неигрового кино, режиссер и сценарист Евгений Григорьев. Евгений, здравствуйте.

Евгений Григорьев: Здравствуйте.

А.Г.: Ну, во-первых, с праздником профессиональным!

Е.Г.: И вас тоже. Спасибо.

А.Г.: Спасибо. Начнем с кино все-таки. У всех на слуху премьеры 2016 года художественных фильмов: "Экипаж", "Ледокол", "Дуэлянт", другие картины. Все это – фильмы художественные. Ни одного документального, ни одного авторского. Мне кажется, вообще массовый зритель о неигровом кино не знает ну практически ничего. Чем вы жили? Как прошел этот год для вас?

Е.Г.: Во-первых, неигровое кино тоже художественное. Нет "художественного и документального кино", это заблуждение. Художественное подразумевает систему образов. И кино, будь оно игровое или неигровое, оно, если это кино, обладает этой системой. Поэтому корректнее говорить "игровое и неигровое кино", "документальное и игровое кино".

Чем мы жили? Мы жили каким-то серьезным количеством серьезных фильмов, интересных фильмов, которые случились и в России, и во всем мире. Мы жили в ожидании государственных субсидий. Правда, мы их дождались только к концу Года кино, в ноябре. В общем, отрасль, конечно, у нас не в прекрасном состоянии. И я надеюсь, что в 2017 году будет полегче. Может быть, как-то и государство пересмотрит систему поддержки. И какие-то, может быть, реформы будут, потому что основная масса кинопроизводящих студий находится все-таки в районе Центральной России. Мы довольно мало поддерживаем Дальний Восток, Сибирь, Урал.

Вот мы жили этим – жили размышлениями о том, что же дальше делать. Ведь мы утратили за последние 25 лет почти… ну, больше половины, наверное (да даже больше) региональных студий. И ведь когда-то кинохроника и неигровое кино шли перед сеансами игрового фильма. И документальное кино – то, что сейчас мы видим, например, в каких-то телевизионных передачах, эти хроникальные кадры, история нашей страны – это снято документалистами. И за многие эти кадры цена у них – жизнь. Сколько фронтовых кинооператоров не вернулось. Сколько людей, которые снимали хронику в горячих точках, не вернулось. Вся эта хроника сейчас воспринимается как хроника, а когда-то это были вполне самостоятельные кинематографические произведения, которые смотрели в кинотеатрах.

Надо сказать, что в этом году случился один прорывной релиз. Правда, это не наш фильм, а фильм "Citizenfour" про Сноудена, который собрал рекордную для неигрового кино кассу в нашей стране. Вообще, конечно же, телезрители, наверное, привыкли под документальным кино понимать перемонтированную хронику, озвученную каким-то голосом, какие-то истории из прошлого. На самом деле во всем мире (да и у нас в стране) это не так. Неигровое кино позволяет нам осознать то время, в котором мы живем, оценивать его критическим взглядом, пытаться осознать, где мы, кто мы, пытаться с помощью неигрового кино размышлять о будущем.

А.Г.: "Код города" – ваш проект, который существует уже два года, если я не ошибаюсь, да?

Е.Г.: Нет, он больше существует.

А.Г.: Больше уже, да?

Е.Г.: Мы его придумали года четыре назад. Он развивается, да.

А.Г.: Давайте о нем поговорим. Вообще что это такое? Я когда начала готовиться к нашей встрече, сначала, если честно, не поняла, что это. Где-то вы его представляете как некую кинокарту, где-то – как сборник киноновелл, где-то – как какой-то межрегиональный проект. Что такое "Код города"?

Е.Г.: "Код города" – это национальный кроссмедийный проект. Он существует в разных формах презентации, так скажем. Это и кинокарта, если это связано с Первоуральском, это и полнометражный неигровой фильм, если это связано, скажем, с Ростовом и Первоуральском тоже.

Смотрите, что такое "Код города"? На самом деле это такая передвижная кинолаборатория. В город N приезжает четыре специалиста неигрового кино: режиссер, оператор, сценарист и продюсер. По заранее объявленному конкурсу мы набираем в эту лабораторию местных жителей. Мы делаем бесплатную образовательную программу, и в рамках нее они снимают новеллы о любимом городе.

А.Г.: Все что угодно?

Е.Г.: Все, что хотят.

А.Г.: Все, что они видят, да?

Е.Г.: Нет, все, что они хотят. Все, что их волнует и трогает. При этом до того, как они отправятся в путь кинематографический, с ними работают социологи. У социологов – наших друзей из "Радости Понимания" – у них есть технология "раскодирования городов", потому что, с точки зрения социологов, в нашей стране есть всего два города, имеющих свое лицо. И угадайте какие?

А.Г.: Санкт-Петербург и Москва?

Е.Г.: А все остальные города – "ну, какие-то города". Но какие? У них нет такой яркой идентичности.

А.Г.: Слушайте, здесь, наверное, сейчас возмутятся наши телезрители…

Е.Г.: Конечно! Я же и говорю – видимой.

А.Г.: Скажут: "В Казани есть. В Вологде есть".

Е.Г.: Более того скажу, что в каждом городе она есть, просто она не явлена, она не сделана в форме визуальных образов, в форме каких-то суждений.

А.Г.: То есть "Код города"…

Е.Г.: Это выявление идентичности.

А.Г.: Как сейчас говорят – бренд, брендирование города? Или это немножко другое?

Е.Г.: Ну, это и брендирование, но, скорее всего, это поиск идентичности, уникальности этого города. Мы снимаем и архитектуру города для того, чтобы увидеть его облик. Вот так выглядит на самом деле прекрасный Ростов. Мы ищем идентичность вместе с ребятами. Но мы как кураторы лаборатории… А со мной работают прекрасные абсолютно ребята, уже состоявшиеся профессиональные люди. Профессиональные в том смысле, что не зарабатывают этим деньги. Оператор Артем Анисимов, продюсер и сокуратор Аня Селянина, и с нами в Ростове работала драматург Маша Зелинская.

Мы сидим и помогаем ребятам воплотить их замысел. Мы не меняем высказывание, мы просто помогаем им сделать их историю. Мы не снимаем ни кадра, это снимают все они. В течение трех месяцев длится образовательная программа, и они в рамках нее снимают свои новеллы. А потом я как режиссер-постановщик собираю из этих новелл единое произведение. То есть эти новеллы не могут жить отдельно, они все вплетены в единую ткань повествования. Собственно так и получился "Код города. Ростов".

Кинопортреты своих городов создают их жители – "Код города". У нас в гостях – Евгений Григорьев, вице-президент по работе с регионами Гильдии неигрового кино и телевидения, режиссер и сценарист.

А.Г.: Там нужно жить, потому что действительно каких-то таких нюансов не увидит приезжий человек. Мы приезжаем в другой город и даже дорогу у кого спрашиваем? У местных. И местные нам еще какую-нибудь историю бонусом расскажут: "Вот на этой дороге, если налево свернешь, там будет вот такой уголочек…" Это на самом деле, да, интересно.

Е.Г.: Самое удивительное, что у ребят это дебютная картина. И я правда снял в этой картине девять кадров – их мучения, как они размышляли о замысле. Но эта картина получила гран-при "Золотого абрикоса". 700 картин в отборе, 12 в конкурсе, и у ребят гран-при с этим фильмом! И еще у него, по-моему, порядка семи или восьми призов уже. Поэтому возможно сделать кинематографическое произведение, которое будет волновать. Более того, на премьере в Ростове в августе мы зал в 650 мест заполнили за два часа и вынуждены были сделать второй показ немедленно – такой был интерес.

А.Г.: Как вы думаете, почему?

Е.Г.: Потому что людям нравится смотреть про свой город. Очень давно мы с нежностью, со вниманием и с любовью не относились к тому, что нас окружает. И это всегда интересно.

А.Г.: Я правильно понимаю, что в этих новеллах и в фильме в целом нет какой-то особой художественной ценности, да? Или все-таки это должно быть?

Е.Г.: Нет, там есть система образов. Мы стремились к тому, чтобы там художественная ценность была. Вот новелла про пожарного-танцора.

А.Г.: Какая прелесть!

Е.Г.: Прелесть, да. Вот такие люди.

А.Г.: Это тоже все Ростов, да?

Е.Г.: Это все Ростов, да. Уникальность-то программы в том, что у нас есть возрастной ценз – от 22 до 35. Это возможность человеку поменять участь. Вот знаете, когда "закончил, да не тот факультет" – в 22 года.

А.Г.: А вот кто, кстати, ваши авторы? Кто они?

Е.Г.: Ой, совершенно разные ребята. Но самое интересное – четыре человека из двух образовательных программ изменили свою жизнь и стали документалистами. Вот сейчас я художественный руководитель на дебютной работе девушки из Первоуральска, она снимает на московской студии. Девушка из Ростова уже поступила в Санкт-Петербург в киновуз.

А.Г.: То есть это не только про город, а это еще и про профессию все-таки?

Е.Г.: Конечно. Я еще раз говорю, это возможность попробовать неигровое кино на зуб и понять: "Я смогу в этом вообще жить?" Потому что неигровое кино – это же ведь не только профессия, а это способ проживания жизни.

А.Г.: Евгений, но ведь это все некоммерческая история?

Е.Г.: Вы знаете, да, некоммерческая.

А.Г.: То есть денег на этом вы лично и ваша компания не заработает? И авторы собственно тоже?

Е.Г.: И авторы, нет. Ну, смотрите, мы сейчас поставили себе амбициозную задачу – миллион собрать в прокате. И знаете, почему? Потому что самое главное кино не на экране, а самое главное кино в зале. И если зрители готовы приходить в кинозал и платить совсем небольшие деньги – значит, это им нужно. А иначе для кого мы снимаем? Для многих поколений мышей?

А.Г.: Вы сейчас будете заниматься развитием неигрового кино в регионах…

Е.Г.: Да.

А.Г.: Или что? Поправьте меня. Как это будет? Что это такое? Что в регионах появится, может быть? Какие цели стоят?

Е.Г.: Мы сейчас в Гильдии неигрового кино поставили перед собой такую задачу – собрать и наладить горизонтальные связи между регионами Российской Федерации. И моя задача – сделать опорные пункты, содружество…

А.Г.: То есть чтобы какие-то лидеры были в разных округах, допустим, в разных регионах?

Е.Г.: Да. И чтобы мы могли этим лидерам помогать, а эти лидеры могли развивать неигровые показы, производство неигрового кино. Сейчас у меня Иркутск, Пермь, вот с Пермью будем работать, и так далее, и так потихонечку.

А.Г.: Недавно прошла, в середине декабря, "Платформа 2016" – это такая первая площадка для медиапроектов.

Е.Г.: Я был в числе экспертов, отбиравших проекты. Если говорить, чем дышит наша страна в неигровом кино… Потрясающие проекты! Вот я был экспертом, который из двадцати проектов отбирал вместе с коллегами семь.

А.Г.: Вот что вас больше всего зацепило?

Е.Г.: Ох, меня зацепило кино про молодых учителей Тарусской школы, которые пришли работать в школу. Там такая очень трогательная и комедийная история, но при этом про жизнь: кто кого – ученики или молодые учителя? Классная история! История про то, как один прекрасный хореограф занимается с даунами, очень трогательная история. История про медведей. Там был трейлер, потрясающе снятый. И я надеюсь, что скоро будет классная картина – уровня National Geographic точно совершенно, даже выше. Были какие-то тяжелые истории, связанные с тем, что происходит с нашими детьми. И это фильмы, отражающие реальность, даже медведи.

А.Г.: А почему и нет?

Е.Г.: Ходите в кинотеатры!

А.Г.: Вот про кинотеатры. Показывают ли? Я не вижу в афишах своего города неигровое кино, вообще ни разу не видела. Ездить на фестивали? Или Интернет нам в помощь?

Е.Г.: Существуют показы. Вот если мы сейчас с вами зайдем в Интернет, в Москве мы немедленно найдем пять-семь показов. Ситуация кардинально изменилась за последние пять лет.

А.Г.: В Москве – слава богу. А в регионах, к сожалению…

Е.Г.: В регионах тоже показывают, просто это специальные события. Кинотеатры очень аккуратно пробуют этот вид кинематографа. Какие-то специальные события, когда-то приглашают автора с фильмом. Потому что сейчас кино уже никого не удивишь, его очень много. Когда можно посмотреть, а потом пообщаться с автором – это интереснее.

А.Г.: Это уже другая история.

Е.Г.: Да, другая история.

А.Г.: В Интернете можно найти хорошие картины? Или все-таки авторы стараются…

Е.Г.: Я против.

А.Г.: Против, да?

Е.Г.: Я против. Я считаю, что до тех пор, пока у нас будет процветать пиратство, и до тех пор, пока человек не поймет, что, когда он платит деньги в кинотеатре, он помогает тем людям, которые сделали эту картину, сделать следующую, у нас ничего не изменится.

А.Г.: Должно быть уважение.

Е.Г.: Уважение, конечно. Это такой же труд. А вообще смотреть в Интернете кино – это эрзац. Кино надо смотреть на киноэкране, потому что ученые говорят, что на киноэкране, в кинозале ваше личное IQ повышается в полтора раза. Сосед вас учит воспринимать язык кино. А язык кино – он такой же, как иностранный, его нужно знать.

А.Г.: Давайте же в новом году изучать язык кино, если вы еще этого не сделали. Евгений, спасибо вам огромное. Пусть будет кинопоказов как можно больше во всех регионах, не только в Москве, пусть будут кинособытия. Спасибо вам огромное за сегодняшнюю беседу. И вам удачи!

Е.Г.: Спасибо и вам, что позвали. С Новым годом!

А.Г.: С Новым годом! У нас в студии был вице-президент по работе с регионами Гильдии неигрового кино, режиссер и сценарист Евгений Григорьев.