Рецепт выживания. К чему привела реформа системы здравоохранения в регионах России?

Гости
Юрий Фокин
хирург, профессор, доктор медицинских наук
Нелли Игнатьева
доцент кафедры фармакологии Первого Московского медуниверситета им. И.М. Сеченова, член комитета по предпринимательству в здравоохранении и медицинской промышленности ТПП РФ

Павел Давыдов: Реформа системы здравоохранения привела к серьезным проблемам: почти в 2 раза сократилось количество больниц и поликлиник, особенно в небольших городах, кроме того, возникли перебои с доступностью жизненно важных лекарств, отдельные категории россиян могут получать а аптеках лекарства бесплатно по полису ОМС, но не все пациенты знают об этой возможности, а врачи, в свою очередь, стараются не выписывать препараты из так называемого бесплатного списка, а предлагают пациентам дорогостоящие аналоги. Иногда, чтобы раздобыть необходимые медикаменты, люди идут на крайние меры, преступают закон, заказывая лекарство за границей для тяжело больных детей, результат – уголовные дела и угроза тюремного заключения. Что происходит сегодня с лекарствами в большой стране? Об этом мы поговорим с экспертами, у нас в гостях: Нелли Игнатьева – исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей и Юрий Фокин – эксперт ОНФ, профессор, хирург, заслуженный врач России. Нелли Валентиновна, Юрий Николаевич, здравствуйте!

Нелли Игнатьева: Здравствуйте!

Юрий Фокин: Здравствуйте!

Павел Давыдов: О том, что с лекарствами не всё в порядке, сегодня много говорят и пишут, да и сами мы, когда приходим в аптеки, обращаем внимание, что нет нужного препарата, а если он и есть, стоит в несколько раз дороже, чем еще вчера. В чем причина происходящего: в пресловутой системе здравоохранения, может быть, это политика импортозамещения или всё-таки несовершенство нашего законодательства? Кто ответит на первый очень сложный вопрос?

Нелли Игнатьева: Позвольте, возьму микрофон.

Павел Давыдов: Давайте.

Нелли Игнатьева: Сегодня у нас есть, я считаю, серьезная проблема, потому что у нас есть система здравоохранения, регулируемая система здравоохранения, в которой лекарственное обеспечение живет, собственно, совершенно отдельно, у нас есть регулирование просто обращения лекарственных препаратов, в связи с чем возникают проблемы, нет лекарственного препарата, того, который нужен пациенту, но мы даже не можем чётко ответить, а сколько этого препарата должно быть, то есть отсутствует банальное определение потребности, которая бы, собственно, и должна была определять наличие этих лекарственных препаратов.

Павел Давыдов: Юрий Николаевич, Вы согласны?

Юрий Фокин: В принципе да, но я Вам хочу сказать, что проблема лекарственного обеспечения не может рассматриваться отдельно от тех проблем, на которые указывают нам жители, и чётко поставил задачу нам, ОНФ, наш Президент – это проблемы в первичном звене медицинской службы, это дефицит кадров и, конечно же, лекарственное обеспечение, это взаимосвязанные процессы, и я поддерживаю коллегу, что необходим действительно эти процессы сегодня рассмотреть взаимосвязано, потому что результат того, что разбалансирована система: свыше 50 % жителей России недовольны качеством оказания медицинской помощи, куда входит в том числе и лекарственное обеспечение.

Павел Давыдов: Но, кстати, недовольны и на самом верху, дело в том, что хочу сейчас привести слова вице-премьера правительства Татьяны Голиковой, она, в частности, сказала, что оптимизация во многих регионах России, оптимизация системы здравоохранения, была проведена неудачно. Ну, всё понятно, что если признают даже в правительстве, что система здравоохранения сегодня работает неэффективно, то что уж говорить о фармацевтике, но вот хотелось бы прояснить: то, что происходит сегодня с системой здравоохранения страны в целом, имеет прямое отношение к тому, что происходит на рынке фармацевтики? Наверно, Нелли Валентиновна, вопрос этот Вам адресую.

Нелли Игнатьева: Система здравоохранения может работать только тогда, когда у нее есть все должные инструменты и представить себе терапию без лекарственных препаратов в принципе невозможно.

Павел Давыдов: То есть оптимизации и затронула эту сферу тоже?

Нелли Игнатьева: Нет, дело всё в том, что у нас регулирование сферы обращения лекарственных препаратов, не потребности, не обеспечения лекарственными препаратами, а именно обращения просто… понимаете, когда возникает ситуации, когда у нас отсутствуют лекарственный препарат, и мы бьем тревогу в СМИ, на начинают комментировать ситуацию каким образом: было произведено столько-то упаковок, столько-то упаковок, столько-то упаковок, для меня как для специалиста это не говорит ни о чем, почему? Потому что я действительно не знаю, какова потребность в этом препарате со стороны наших уважаемых пациентов – это один момент, поэтому здесь действительно нам нужно соединить, логично соединить, чтоб здравоохранение и уважаемые врачи знали, какие сегодня лекарственные препараты есть в арсенале у него, не просто зарегистрированы, они действительно присутствуют на рынке, я имею в виду, есть в аптеках, их можно сегодня купить, их можно сегодня… есть отдельные механизмы, заказать в индивидуальном порядке, я имею ввиду, для льготников наших, постольку-поскольку, ведь, действительно, есть индивидуальный подход к пациенту, это правильно, не все лекарственные препараты подходят ко всем пациентам, те, которые у нас идут в схемах лечения, те что называется стандартно закупаются в общем, скажем, таком масштабе и вот эти моменты нужно просто соединить и создать ту систему, которая бы гармонично дополняла друг друга, вырвать лекарства из системы здравоохранения – это совсем неправильно.

Павел Давыдов: Да, Вы абсолютно правильно говорите: нужно создать, но сегодня этой системы нет, и мы видим, что отсутствуют порядка 700 наименований препаратов. Юрий Николаевич, я прав?

Юрий Фокин: Да, но Вы должны понимать, что система может функционировать тогда, когда мы не только говорим, что нет какого-то препарата, потому что лекарственное обеспечение – это триединая задача. Первое – это лечебно-диагностический процесс, амбулаторный и станционный, почему? Потому что препараты в том числе для диагностики необходимы, их также бывает порой в недостаточном количестве. Вторая позиция – это социальная поддержка населения по статусу или по характеру заболевания, но самое главное, о чем мы должны сегодня говорить, о том, что лекарственное обеспечение – это основная составляющая безопасности нашей страны, и если мы будем игнорировать данную составляющую, а на сегодняшний день так в принципе не происходит, потому что поставлена чёткая задача по импортозамещению, то, конечно же, мы должны будем вырабатывать единую концепцию, когда фармация и мы, врачи-клиницисты и диагносты, должны быть едины как никогда. Я позволю себе сказать одной фразой, которую сказал в свое время Герхард Кохер: «Фарминдустрия сегодня – это искусство превращения миллиграммов в миллиарды».

Павел Давыдов: Очень точно замечено, да. А сейчас я предлагаю отправиться в регионы России и разобрать конкретные примеры: Тамбовская область нас ждет, в частности, мой коллега, Евгений Шарапов, внимание на экран.

СЮЖЕТ

Павел Давыдов: Увы, но таких примеров в большой стране очень много, но с вашей помощью хотелось бы разобраться: и всё-таки это локальные или общенациональные проблемы?

Юрий Фокин: Позвольте, этот сюжет нам демонстрирует следующий принцип, что отечественная бюрократическая машина работает на полном ходу.

Павел Давыдов: Работает хорошо в кавычках, да?

Юрий Фокин: Да, и второе: известна русская отечественная поговорка, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, почему? Потому что в настоящее время система в регионах работает таким образом, что если ты о себе не заявил, то есть уведомительный принцип, ты так и будешь прозябать со своей проблемой.

Павел Давыдов: То есть пациент виноват сам?

Юрий Фокин: Пациент должен обращаться в лечебное учреждение по месту рождения и по месту жительства.

Павел Давыдов: Нелли Валентиновна, могли бы Вы пояснить: а в чем причина такой длительной, многолетней регистрации зарубежных препаратов, ведь аналогов зачастую просто у нас нет?

Нелли Игнатьева: Это отчасти не совсем объективная характеристика ситуации в силу того, что у нас процесс регистрации препаратов не длительный, даже один из самых оптимальных, здесь я на сторону Минздрава встаю: первично – это 210 дней, а вторично, это продление – это 120 дней. Ситуация в другом заключается, что сам иностранный производитель, равно как и любой другой, должен добровольно изъявить желание быть на нашем рынке, если он не придет и не захочет регистрировать препарат, его не будет никогда, как бы мы об этом ни кричали и на что бы мы ни сетовали, то есть, получается, сегодня – добровольное желание. Что касается второй ситуации, почему у нас лекарственные препараты отсутствуют? Во-первых, если это лекарственный препарат, который должен отпускаться по льготе, я призову наших телезрителей обязательно требовать выписки рецепта и оставлять этот рецепт в той аптеке, которая отпускает льготу, потому что просто слова: «Сегодня этого препарата нет всё равно», и не выписывая рецепт, то есть мы будем стоять на этой мертвой точке, а вот если пациент потребует выписки от врача рецепта даже в случае отсутствия препарата, и этот рецепт дойдет до аптеки, в аптеке его должны протактировать, то есть отметочку сделать, на срочное обслуживание его зарегистрировать и только тогда в информационную систему лёгочного обеспечения пойдет сигнал, что этот пациент ищет лекарственный препарат и вполне возможно, что на соседнем складе, что часто бывает, этот препарат лежит и его можно просто передать в эту аптеку и дать нашему пациенту.

Павел Давыдов: Очень хороший совет Вы дали.

Нелли Игнатьева: Мы стараемся работать и очень рады всем вот этим проблемам, которые озвучивают напрямую нам наши зрители, наше население, потому что решение есть и они действительно есть. Если по препарату, о котором уже в начале говорила: если препарат не входит в схему лечения, индивидуальный подход требуется, врачебная комиссия должна собраться. Уважаемые пациенты, вы тоже – полноправные участники системы здравоохранения, она работает именно для вас, потому требуйте выписки этого рецепта.

Павел Давыдов: А я хочу напомнить, что существуют не только пациенты, но и стационары. Давайте посмотрим, что происходит в них, а потом мы вернемся в эту студию, внимание на экран.

ИНФОРМАЦИОННАЯ СПРАВКА

Павел Давыдов: Сначала этого года осталось без заявок почти 30 % тендеров лечебных учреждений на закупку лекарств. Основная причина отказа фармкомпаний от участия в государственных закупках – слишком низкая начальная цена контракта, установленная новыми правилами, никто не хочет работать себе в убыток. В этом году цены на лекарства выросли в среднем на 10 %, причем быстрее всего дорожают препараты по цене от 150 до 500 рублей. На этом фоне всё чаще подделывают лекарства, пользующиеся наибольшим спросом. Ежегодно из обращения изымают фальсифицированные и недоброкачественные лекарства на сумму 5000000 рублей, но, как говорят эксперты, это капля в море, в обороте их гораздо больше. Кстати, в странах Евросоюза и США за подделку лекарств грозит наказание от 10 лет до пожизненного тюремного заключения, в Китае за это – смертная казнь, у нас же в основном всё остается на уровне разговоров. И вот он, наверное, результат политики импортозамещения в нашей стране в системе фармацевтики, нет?

Нелли Игнатьева: Не соглашусь, у нас уголовная ответственность уже введена.

Павел Давыдов: Работает ли эта уголовная ответственность?

Нелли Игнатьева: Работает и уже были дела, да, мы долго за то бились, что касается фальсификата, не соглашусь, мне приятно, что я с этим не соглашаюсь и вот эта несколько дезинформированность наших сограждан, она, увы, доверия… разрушает, но у нас фальсификата, именно фальсификата – это когда отсутствие действующего начала в лекарственном препарате или активной молекулы, которая работает, активного вещества, у нас по этой характеристики самый низкий в Европе показатель лекарственных препаратов, не соответствующих качеству, а с контрафактом, недоброкачественными лекарственными препаратами, это вполне могут быть, хорошие лекарственные препараты – это вполне могут быть хорошие лекарственные препараты, контрафакт – это просто нелегальные, с точки зрения экономических механизмов, маркировка это исправит, с точки зрения недоброкачественных, это если их неправильно хранили и транспортировали и опять призываю телезрителей: правильно храните лекарства, в том числе и в домашних условиях.

Юрий Фокин: Я позволю себе конкретизировать моих коллег п данному сюжету…

Павел Давыдов: Пожалуйста.

Юрий Фокин: Я вам хочу сказать, что необходимо мнение двух сторон. Практикующий врач… практикующие врачи в стационарах и поликлиниках говорят: «У нас нет манёвра для выбора лекарственного препарата. Если у больного появилось право выбора лечебного учреждения, то право выбора лечебного препарата у врачей… нас загнали в определенные рамки, и когда мы выписываем, мы должны давать чёткие рекомендации: вот этот препарат или его аналоги, что там дадут на местах, мы не знаем». Вторая ситуация, то, что говорят руководители: в 2017 году наши руководители от Минздрава хотели сделать как лучше, а получилось как всегда. Создание ценовой политики в области препаратов – получилось то, что на тендер не выходят наши уважаемые фармкомпании: из 16000 заявок на тендер в этом году в Москве не прибыло 4000, 30 % тендеров несостоятельны только лишь по той причине, что выходит один производитель или не выходит вообще – это проблема серьезная.

Павел Давыдов: Фармкомпаниям невыгодно, получается, да?

Юрий Фокин: Да, это ситуация, но фармкомпаниям невыгодно по той только причине, что они уже работали в убыток, а сейчас с 2017 года они начали в убыток работать в 2, в 3, в 4 раза, поэтому и отечественные и зарубежные компании уходят с рынка, поэтому и нет таких лекарств, но нет не только жизненно важных лекарств, есть еще лекарства так называемые стратегически значимые для безопасности страны, я как военный человек говорю, они тоже не пополняются, потому что импортозамещение еще только-только набирает обороты.

Павел Давыдов: Я, единственное, хотел бы дополнить эту картину: сегодня, к сожалению, нередки случаи, когда возбуждаются уголовные дела против женщин, которые пытаются спасти своих детей, а как это происходит, мы сейчас узнаем, внимание.

ИНФОРМАЦИОННАЯ СПРАВКА

Павел Давыдов: В Москве летом была задержана очередям женщина, которая заказала лекарство из-за границы для своего тяжело больного сына, как и в предыдущих случаях, это произошло на почте, когда она пришла за посылкой: препарат входит в список психотропных веществ, оборот которых запрещен После нескольких резонансных случаев в Москве, Свердловской области и ряде других регионов правительство решило официально закупить за рубежом 10000 упаковок психотропных препаратов, причем перед Минздравом России эту проблему ставили еще год назад, тогда было первое громкое задержание матери больного ребенка, дело, конечно, закрыли, но тема недоступности сильнодействующих препаратов обострилась. Но вот что интересно, в самом Минздраве проблем не видят, я процитирую, что сообщили в пресс-службе информагентствам, там сказали следующее, что ведомство продолжает выдавать разрешения на ввоз незарегистрированных лекарственных препаратов в 5-дневный срок в случае соответствующего решения врачебной комиссии, о которой Вы ранее говорили, а действительно ли это так?

Нелли Игнатьева: Да.

Юрий Фокин: Я хочу сказать другое: вот этот сюжет показывает ОНФ в действии, Общероссийский Народный Фронт в действии, лидером которого является наш Президент. Почему-то все молчали и только наш активист Нюта Федермессер подняла активно этот вопрос и в эксклюзивном варианте завезли эти препараты, которые уже сейчас, наверно, зарегистрированы на нашем рынке?.. Нет еще, есть проблемы? Ну вот, дополните.

Павел Давыдов: Мне кажется, извините, но ОНФ не должен это делать, это должны делать в Министерстве здравоохранения, почему мы пытаемся сами спасти своих детей?

Юрий Фокин: ОНФ – это глас народа, и мы должны доносить, и мы донесли, и мы решили ту задачу, которую определили.

Павел Давыдов: Безусловно, но проблему должен был Минздрав решать.

Юрий Фокин: Понятно.

Нелли Игнатьева: Я искренне поблагодарю всех людей, которые решили проблему с лекобеспечением ряда пациентов и в ручном режиме эти препараты были и закуплены, видимо, пациентам именно они были и нужны, я говорю, видимо, почему – потому что для себя я – кандидат фармнауки, я преподаватель фармакологии, я оставляю вопрос открытым, потому что для данного заболевания именно, мы говорим о препарате «Клобазам», его наименование, ИМН, звучит именно так, он не зарегистрирован на территории Российской Федерации – это добровольно, как я уже ранее вам сегодня уже говорила…

Юрий Фокин: Да.

Нелли Игнатьева: С одной стороны, а с другой стороны, именно для тех заболеваний, с которыми столкнулись наши мамы, тяжелая, паллиативная помощь нужна детям этим, но для этого заболевания в России зарегистрировано 23 препарата, 24-й на стадии регистрации, понимаете, для меня вопрос остается открытым, это не новый препарат, препарату несколько десятилетий, он не был зарегистрирован на территории Российской Федерации, откуда мы знаем, что этот препарат нужен? Ну, дорогие врачи, если это так, то нужно, значит… вот опять я вернусь к слову «потребность», нужно информировать Минздрав, для того чтобы… а у Министерства здравоохранения нет такой функции что называется вести закупку для этих моментов, с этого как раз мы начали, да?

Юрий Фокин: Да.

Нелли Игнатьева: Систему соединить нужно, наши потребности, если нужно, на мой взгляд, если нужно хотя бы десяти, хотя ы одному человеку этот препарат, он должен быть и как в предыдущих моментах говорили, ну, говорили, это действительно так, у меня сердце кровью обливается, когда наши уважаемые пенсионеры, давшие нам жизнь и вот это всё, что мы сегодня имеем, каждый из нас…

Павел Давыдов: Вынуждены побираться.

Нелли Игнатьева: Они вынуждены считать… ну, считать… мне стыдно, мне очень стыдно, я считаю, что они вообще должны получать бесплатно лекарственное обеспечение и верю, что лекарственное страхование, возмещение, которое у нас… долго-долго мы к этому идем, придет к нам гораздо быстрее, и наши пенсионеры, во всяком случае, не будут ощущать эти тяготы, а будут получать удовольствие от жизни.

Павел Давыдов: Вы очень правильно сказали, бесплатные лекарства, есть даже специальный список. Юрий Николаевич, поясните, пожалуйста, почему врачи очень часто отказываются из этого бесплатного перечня выписывать лекарства?

Юрий Фокин: Потому что они малоэффективны.

Павел Давыдов: Только и всего или бюрократическая процедура?

Нелли Игнатьева: Нет.

Юрий Фокин: Есть побочные действия, малоэффективные.

Нелли Игнатьева: Нет, не согласна.

Юрий Фокин: Пожалуйста.

Нелли Игнатьева: Почему? Потому что даже в рамках программы… сегодня Вы процитировали госпожу Голикову, что у нас есть проблемы, действительно, уже признанные и в том числе есть проблемы, что даже выделенные средства… у нас ведь не проблема в выделении средств, средств было достаточно, но их освоить даже бюджеты не могли, почему? Потому что не по тем схемам назначаются лекарственные препараты, это тоже цифры… я говорю про льготные и про стационары непосредственно, это говорит о чем? О том, что вот это звено как раз, о чем сегодня коллега говорил, что у нас специалисты и подготовленные специалисты и готовность что называется гибко подходить к этому отдельные врачи даже и не знают, я сколько в профессии пребываю, я задаю вопрос всегда, я очень много езжу по стране, задаю вопрос всегда: «А кто в курсе, что дети до трёх лет имеют право на бесплатное получение лекарств?». Большинство людей всегда удивляются, но это же что называется наше право, я к чему? И никто им не рассказывает и мне поговорят: «Просто нам никто до этого не рассказывал, ни врачи, никто».

Юрий Фокин: Дети до трёх лет…

Павел Давыдов: Врачи сами в кулуарных беседах говорят: «Да нам невыгодно выписывать, вы поймите!».

Нелли Игнатьева: Понимаете, в чем дело: врачи как бы не заинтересованы в том, какой лекарственный препарат купит пациент, они с этого, простите, не имеют никакого дохода, они заинтересованы исключительно в том, как и мы, собственно, чтобы пациент купил лекарственный препарат, говорить: «В погоне за прибылью», – возможно, отдельные случаи можно привести…

Юрий Фокин: Конечно.

Нелли Игнатьева: Я не буду этого ни отрицать, ничего, я о другом, я назвала цифры, как у нас сегодня с платежеспособностью населения, та же Москва, субъект Российской Федерации, почти половина лекарств стоимостью до 30 рублей у нас покупается сегодня и это лекарственные препараты в том числе антибиотики, а не просто какие-то обезболивающие лекарственные препараты и всё-таки… и всё-таки, да, врачи по какой-то причине, может быть, несколько административные рычаги внутренние медицинского учреждения, может быть, действительно… есть масса дел сегодня, когда врачи себя чувствуют неуверенно, что они сохранят свое рабочее место, но это же неправильно, это же неправильно!

Павел Давыдов: Да. Как долго мы еще, простые жители большой страны, будем находиться в заложниках фарминдустрии, скажите мне, пожалуйста?

Юрий Фокин: Я скажу одной фразой: регуляторы рынка вводят инновации, нововведения, но не думают о последствиях, у нас нет стратегического мышления. Если сейчас Президент поставил задачу навести порядок в этой отрасли, этот порядок будет, я уверен, что в ближайшее время будет наведен этот порядок. Если мы сегодня говорим о госкорпорации в системе Минздрава, то, мне кажется, создание госкорпорации с фарминдустрией – это выход из ситуации.

Павел Давыдов: Нелли Валентиновна, ну, порядка, действительно, пока нет, но, я так понимаю, что всё-таки мы к нему идем?

Нелли Игнатьева: Мы идем, хотелось бы быстрее, но у нас есть одна очень большая ошибка: ситуация не в том, что… мы – не заложники фарминдустрии, а заложники…

Павел Давыдов: Системы, да?

Нелли Игнатьева: Заложники системы и заложники регуляторики той, в которой находится фарминдустрия.

Павел Давыдов: Да, очень важно, правильно уточнили.

Нелли Игнатьева: Сегодня ориентир почему-то взят исключительно на низкие цены, сегодня низкие цены подменили понятия «доступность» и «национальная безопасность», просто заменили их. Доступность, на мой взгляд, это когда, если нужен дорогостоящий препарат, как мы сегодня видели непосредственно нашу очаровательную девочку, которая больна, ей нужен этот лекарственный препарат, но не будет стоить 50 рублей, как бы нас ни просили, мы не может произвести его за 50 рублей, он должен быть физически доступен пациенту, то есть это наличие физическое лекарственных препаратов и всех, в которых нуждаются наши пациенты, ну и, конечно, лекарственные препараты должны находиться в той системе, которая обеспечивает качество лекарственных препаратов, сохранность качества, то есть интересы национальной безопасности, а те механизмы, которые сегодня заменяют и говорят, что если мы в интернет отпустим все лекарственные препараты, то будет благо, и вот сидит дома телезритель, слышит это, и он думает, что он, льготник, не получил лекарство, а теперь интернет ему даст это лекарство – увы, это не так, поэтому я верю, верю в нас, что мы с холодным разумом, именно с холодным подходом выполним ту задачу, которую перед нами поставил Президент, а не будем что называется уходить от проблемы и решать ее формально.

Павел Давыдов: Студия эта называлась «Рецепт выживания», и сегодня он нужен многим, потому что в аптеках зачастую нет препаратов, от которых зависит продолжительность жизни, но очень хочется остановить так называемое убийственное равнодушие чиновников и заинтересованных лиц, и сегодня в этой студии мы с вами смогли определить пути выхода из непростой ситуации. Спасибо вам большое за участие в программе, и, я надеюсь, те выходы, которые мы обозначили, найдут свой путь. Спасибо большое!

Нелли Игнатьева: Спасибо!

Юрий Фокин: Спасибо!

Павел Давыдов: У нас в гостях были: Нелли Игнатьева – исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей и Юрий Фокин – эксперт ОНФ, профессор, хирург, заслуженный врач России.