Павел Давыдов: Что такое инклюзивное образование, сегодня знают уже многие. В 2013 году в Законе "Об образовании" это направление было закреплено как приоритетное. Инклюзия – это создание равных условий для обучения. Раньше дети, имеющие инвалидность, могли получать образование только на дому или в коррекционных школах. Теперь у них есть возможность посещать и обычные учебные заведения. О путях решения проблем инклюзивного общества на примере одной из лучших инклюзивных школ страны 2016 года мы поговорим с директором московской школы №1321 "Ковчег" Романом Реуэлем. Роман Абрамович, здравствуйте. Пожалуйста, проходите. Роман Реуэль: Здравствуйте. Павел Давыдов: Очень рады вас видеть. Победителями всероссийского конкурса на лучшую инклюзивную школу стали пять учебных заведений, в том числе и школа "Ковчег". Вообще, насколько я понимаю, инклюзивное образование – в нашей стране достаточно новое явление. Сегодня у вас есть понимание, почему именно ваша школа оказалась в числе лучших? Роман Реуэль: Этой проблемой школа занимается с 1990 года. Павел Давыдов: Четверть века. Даже больше. Роман Реуэль: Да, уже четверть века. Создавал эту школу Ленартович Александра Михайловна, это были ее идеи. Во многом мы сейчас этими идеями пользуемся. Мы считаем ее нашей мамой, и то, что она говорила, сейчас сбывается. Первое, что сбылось – это было письмо 2008 года, подписанное Дмитрием Анатольевичем Медведевым, который написал, что инклюзивное образование он считает наиважнейшим, наилучшим и наиболее правильным. И после этого процесс стал развиваться. Павел Давыдов: Я так понимаю, что в вашей школе внедрены уникальные инклюзивные технологии обучения. Может быть, об этом расскажете? Потому что, действительно, благодаря им школа была признана лучшей, по крайней мере так говорили эксперты о вашей школе. Очень важно, когда ребенок с особенностями общается или, допустим, ходит в поход с ребенком здоровым Роман Реуэль: Во-первых, для каждого ребенка создаются определенные адаптированные программы, с которыми он работает. Во-вторых, дети, которые с аутизмом, у нас для них работает индивидуальное обучение. То есть частично он может работать в классе, может работать отдельно, и это дает возможности от социализации… Очень важно, когда ребенок с особенностями общается или, допустим, ходит в поход с ребенком здоровым. Допустим, они катаются вместе на горных лыжах (у нас все катаются на горных лыжах). У нас ходят в походы и здоровые, и нездоровые дети. Что еще, когда я пришел в эту школу, меня удивило – это когда у нас в школе никто никого не называет по фамилии. Все они – Ваня, Петя. Это сближает учителей и детей в единое общество. Павел Давыдов: Сегодня в современной школе очень тяжело сохранить уникальный коллектив с точки зрения высококлассного специалиста. А что происходит в вашем коллективе, тем более что приходится работать за те же деньги, как и в общеобразовательной школе, а работать особыми детьми особенно тяжело? Роман Реуэль: Процесс приема в школу у нас делится на несколько частей. Приходят молодые сотрудники из педуниверситетов. Первый год у них практика. Мы смотрим друг на друга. На следующий год я даю немного часов – 9 часов, по полставки, мы еще раз смотрим. А потом уже начинаем повышать это все дело. Я могу сказать, что мой сын, он тоже учитель, он работал в нашей школе, он пришел и получал целых 800 руб. в месяц. Думаю, что надо просто смотреть на людей, на их подход к процессу. Это очень важно. У нас школа необычная. Можно я вам задам вопрос? Вы учились в школе, и сколько у вас было учителей мужчин? Павел Давыдов: Конечно, меньшее количество – двое или трое преподавателей. Роман Реуэль: У нас их 46. Павел Давыдов: Да вы что? Все наоборот. Роман Реуэль: 46 мужчин, причем есть учителя начальных классов мужчины. Павел Давыдов: Вы так подбирали, или так сложились обстоятельства? Роман Реуэль: Мне это неудобно говорить, но они пришли ко мне работать. И слова о том, что мужчина работает только за зарплату – я считаю, это неправильные слова. Мужчина работает за идею, и надо дать ему раскрыться в этой идее, и тогда мужчина будет работать. У нас школа еще, к тому же, мальчуковая: 66% детей – это мальчики. Павел Давыдов: Роман Абрамович, я где-то читал, что в вашу школу очень сложно попасть. То есть родители детей, которые рождены с особенностями здоровья, не всегда могут рассчитывать на то, что окажутся места для них. Роман Реуэль: Мне давно говорят: "Почему вы…" Павел Давыдов: Не расширяетесь, да? Роман Реуэль: Да, "…другую школу в другом районе?". Я бы готов, но как я разделю своих этих педагогов, которые у меня работают пополам, на три части, чтобы они пошли в другие школы? Это сложно. А мест, знаете как, нет такой проблемы. То есть они идут, но мы сейчас подбираем классы… Допустим, это "Ковчег", там разные должны быть дети. И класс, допустим, дети-аутисты, но мы его не можем сделать классом 30 человек. У нас класс маленький – 8 человек. Мы готовы терпеть некоторые убытки, но вначале мы делаем классы маленькие. Бывает, у нас в классах 4-5 человек, по приемной специфике, а потом уже мы их набираем больше. Павел Давыдов: Основываясь на вашем опыте, как много времени нужно, чтобы создать подобную инклюзивную школу в другом месте, в другом районе Москвы или в другой области страны? Год, два, 25 лет, которые вы прошли? Роман Реуэль: Может, и меньше. Единственное, я всем говорю одну и ту же вещь. Допустим, у нас есть чудо-модельеры – Юдашкин, Зайцев. Но вы же в платья, которые создает Юдашкин для показа на подиуме – не пойдете на улицу. Нет. Допустим, кокетку, розочку от этого вы можете взять себе. Возьмите кокеточку от "Ковчега", розочку от "Ковчега", и начинайте от этого плясать. И главное – желание. Конечно, не получится сразу, но желание. Есть такие школы, которые работают в этом направлении. И даже не только московские. Есть, и начало у них положено, и все будет у них хорошо, я думаю. Павел Давыдов: Кстати, есть удивительный инклюзивный центр в Воронежской области, где проходят обучение, развиваются особые дети, а работают там их мамы. Давайте посмотрим сюжет на эту тему. (СЮЖЕТ.) Павел Давыдов: А я напоминаю, в студии Большой страны директор московской школы №1321 "Ковчег" Роман Реуэль. Роман Абрамович, только что мы посмотрели очень трогательный сюжет. Вы как специалист что можете сказать, чем интересен опыт организации такого инклюзивного детского центра? Общение больного ребенка со здоровым – это взаимные подарки одного другому, потому что один становится человеком, но и другой становится человеком. У тех родителей, кто это понимают, вырастает социально здоровый ребенок Роман Реуэль: Замечательный опыт. Замечательные дети, замечательные родители, замечательные люди, которые поддерживают их. Знаете, когда ко мне приходят родители в школу, там не так сложно устроиться, но приходят родители, допустим, здорового ребенка или больного. Мы когда общаемся с ними, я им говорю: "Скажите, пожалуйста, есть две проблемы. Вам нравится дарить подарки или получать подарки?". Каждый практически говорит, что ему нравится дарить подарки. Общение больного ребенка со здоровым ребенком – это взаимные подарки одного другому, потому что один становится человеком, но и другой становится человеком. Те родители, которые это понимают, у них вырастает социально здоровый ребенок. У нас был мальчик Леня Енушевич, он аутист, точная копия господина Хоффмана в "Человеке дождя". Он у меня занимался со спортсменами, с борцами, которые большие, огромные. Так вот они сами по своей инициативе провожали его домой через наше Лефортово, где эти дома. Павел Давыдов: Очень трогательно. Роман Реуэль: Когда видишь, когда идет Ленька, он не видит, что там происходит. А сзади, чтобы никто не обидел, до метро его провожали спортсмены. Для того, чтобы было это спокойствие, на данный момент у нас еще есть одно здание, и мы там социализируем наших детей после окончания школы. Там они занимаются, общаются, и так далее. И они довольны. Конечно, спортсмены туда не приходят, у них много тренировок, но все равно, когда ребенок почувствовал опору этого большого мальчика… Павел Давыдов: Знаете, как у нас в обществе складывается, какое бытует мнение, причем в основном среди чиновников? Построили пандус, сделали его где-то – и все, на этом так называемая инклюзия и закончилась. А ведь это далеко не самое главное. Ведь создание безбарьерной среды включает очень много факторов. Я к чему веду? Со стороны чиновников, в том числе от Министерства образования, вы получаете какую-то помощь? Роман Реуэль: А я доволен отношением к своей школе. Мне не то, что не мешает, мне не нужна помощь. Дело в том, что я привык делать все сам, а эти люди, я нахожусь у них, конечно, грубо так сказать, что я в законе, моя школа в законе. И к ней относятся хорошо. Понимаете, в чем дело? Я чувствую, что к моей школе относятся хорошо. Я понимаю, что если я, допустим, пойду просить что-то – конечно, мне помогут. Но я не прошу это. И мне интересно. Сейчас нам отдали еще одно здание школы, я его полностью внутри обновил. Теперь я думаю о том, чтобы его отремонтировать. Я понимаю реально, когда нужно попросить, когда не нужно просить. Павел Давыдов: В этой студии часто бывают члены разных общественных организаций, которые в том числе помогают и инвалидам, и детям, и их родителям. Эта помощь со стороны НКО у вас есть? Роман Реуэль: Во-первых, у меня, еще когда я только пришел в школу, была создана организация, называемая РООИ "Ковчег" – региональная общественная организация детей-инвалидов и их родителей. Мы с ней сотрудничаем. Я ее создал, потом оттуда ушел, и теперь есть эта организация, которая нам помогает. Это первое. А потом, есть многие такие мелочи, которые мне помогают, друзья "Ковчега" и мои друзья. Допустим, у нас есть в Лефортово, где находится школа, у меня есть конюшня, в которой у меня три лошади. Лефортово – почти центр Москвы, все лошади были подарены нашими друзьями. Нам помогают с этими лошадьми. Нам некоторое время назад дали денег на первый манеж для лошадей. Сейчас второй манеж поставлен. Я думаю, что если я бы пошел и попросил, может быть, как ни странно, я бы обратился первым делом в департамент. Там меня понимают. И это не то, что я говорю для… А эти некоммерческие структуры, я к ним не обращаюсь. У нас такое большое количество друзей – у школы и у меня лично, – которые всегда помогают. Павел Давыдов: Роман Абрамович, чтобы подытожить сегодняшний наш с вами диалог, как вы считаете, от кого или от чего зависит развитие инклюзивного образования в стране? Роман Реуэль: Указание сверху не является тем главным для того, чтобы были организованы эти школы. Главное – те люди, которые находятся внизу, и которые работают на земле, как вот этот детский сад. Дело в том, что сейчас многие считают себя инклюзивными школами, хотя такими не являются. Это мое мнение. Просто это как сейчас принято, как мода, что ли. На самом деле, если люди хорошо относятся к детям, решают, что эта проблема для них важная, и тогда все будет нормально. Тогда будет еще "Ковчег", еще "Ковчег", или будет названо как-то по-другому. Павел Давыдов: Одним словом, наше общее дело – сделай так, чтобы все члены большой семьи, нашего общества, могли жить, развиваться на равных. Спасибо вам большое за этот диалог, за эту беседу. Роман Реуэль: Вам спасибо. Павел Давыдов: У нас в гостях был директор московской школы №1321 "Ковчег" Роман Реуэль. Дорогие телезрители, если вы хотите рассказать, чем живет ваш регион, поделиться достижениями своего города или села – напишите нам письмо или отправьте видеообращение. Адрес нашей электронной почты прежний – bs@ptvr.ru. Пишите, присылайте свои истории, ведь только вместе мы сможем лучше узнать нашу большую страну.