Ангелина Грохольская: В эфире Общественного телевидения России «Большая страна» – программа о людях, обществе и власти, здравствуйте, я Ангелина Грохольская. Через 4 года должен начаться беби-бум – об этом заявил Президент России в Послании Федеральному Собранию, назвав сбережения народа, а значит поддержку семей, ключевой задачей. Молодые родители вскоре смогут рассчитывать на сниженную ставку по ипотеке, дополнительные пособия, преференции по налогам – рожайте, женщины. Вот только рожать, оказывается, негде: оптимизация системы здравоохранения привела к тому, что некоторые малые города и районы остались без родильных домов. По данным Минздрава число койко-мест в акушерских отделениях за 10 лет сократилось примерно на 10 %: в 2013 году было 37800, в 2017 году – 34200, данных за 2 последние года нет, но вряд ли они оптимистичные. Так как же в этом случае решать вопросы демографии? Подробнее об этом поговорим с нашими экспертами, в студии «Большой страны» Юрий Крупнов – председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития и Виктория Тарба – врач-неонатолог закрытого осенью прошлого года роддома в районе Зюзино, это город Москва, и я сейчас предлагаю именно с Вашей истории начать беседу. Давайте напомним, что происходило: в ноябре 2018 года по предписанию Роспотребнадзора роддом № 10 был опечатан, официальная причина – несоблюдение санитарно-эпидемиологических требований, в мэрии уточнили, что рожают в Зюзино в основном иногородние жители стран СНГ. Жители района и медики другого мнения, они провели уже не одну акцию протеста, в интернете собирают подписи, чтобы сохранить роддом: вот, мы видим сейчас это всё на видео. Виктория, скажите, а что сейчас происходит? Виктория Тарба: 30 апреля закончился срок второго простоя, и сотрудники были сокращены в количестве 42 человек, всех сократили, не осталось ни одной ставки, хотя на наш запрос в Департамент здравоохранения нам ответили, что учреждение не ликвидировано, но ставки все сокращены. Мы консультировали с юристами, нам сказали, что если основания для продления простоя – это капитальный ремонт, то сотрудников сократить всех не должны, если сокращаются все сотрудники, то это говорит, что здание должно быть ликвидировано и филиал центра планирования семьи должен быть ликвидирован. На наш запрос, так ли это? Нам ответили: «Нет, учреждение не ликвидировано, будет проводиться капитальный ремонт». Что там дальше будет, под что будет этот капитальный ремонт – неизвестно. Ангелина Грохольская: То есть о сохранении, вернее, о возвращении роддома, о сохранении специализации, вообще, не идет речь? Виктория Тарба: Нет, речь не идет. Ангелина Грохольская: Можно говорить о том, что изначально планировалось именно закрытие, да? Виктория Тарба: Скорее всего, да, судя по тому, как экстренно это всё было сделано, наверно, план такой был ранее. В 2014 году была попытка закрыть роддом уже, в феврале 2010 роддом № 10 присоединили к центру планирования семьи и репродукции – он стал филиалом № 1. Встал вопрос о сокращении штата, и отстояли жители, сотрудники, также были массовые протесты – им удалось отстоять. Слухи о закрытии ходили на протяжении всего этого времени, все жили, как на пороховой бочке, и в августе 2018 года после очередной мойки роддом был открыт, всё хорошо, приходил Роспотребнадзор: все анализы, всё было хорошо – роддом разрешили открыть. В сентябре начались работы по замене лифтового оборудования и по газификации реанимации новорожденных, то есть это не просто замена лифта, а реконструкция шахт, это масштабные работы конструктивного характера, на них тоже, видимо, было получено разрешение, проводились они без закрытия роддома, то есть роддом работал в обычном режиме, роженицы присутствовали, дети тяжёлые присутствовали, ничего не закрывалось, а потом в ноябре – внеплановая проверка Роспотребнадзора по случаю эндометрита, который был в июне, то есть в июне был эндометрит, в августе была мойка, роддом открыли, а в ноябре вспомнили про июньский эндометрит и закрыли по нему. Ангелина Грохольская: В общем, странная логика, мне кажется. Юрий Крупнов: Нет, почему странная – это хорошая отработанная схема: Роспотребнадзор здесь в данном случае выступает, так сказать, «киллером», то есть для того, чтобы это всё… плюс еще, смотрите, идет демонизация, то есть, что там у нас очаг, там вот эти эмигранты непонятные, там они чуть ли не всего СНГ, со всего мира собираются именно в Зюзино и так далее и тому подобное, то есть, представьте, какая картина – дальше у жители должны сами выйти и просить просто мэра закрыть это всё безобразие. Схема, жёсткая схема. Ангелина Грохольская: А неужели она где-то еще повторяется? То есть Зюзинский роддом по этой схеме не единственный? Виктория Тарба: Не единственный, 72-ой роддом в Москве… Юрий Крупнов: По все стране в отношении и школ, особенно малокомплектных в деревнях и так далее, то есть, вообще, просто отработанная схема для то, чтобы проводить оптимизацию… сейчас я Вам такие слова скажу: оптимизацию и реструктуризацию. Ангелина Грохольская: Кстати, да, эти слова не впервые звучат в нашей студии, про оптимизацию, особенно про оптимизацию в сфере здравоохранения, нам и врачи пишут, говорят и пациенты… Кстати, что с пациентами, куда женщин?.. Виктория Тарба: Женщин распределили по роддомам: это центр планирования семьи – головное наше учреждение на Севастопольском проспекте, родильный дом при больнице № 7 имени Юдина, роддом номер № 4 при больнице имени Виноградова и роддом № 25 – распределили, гинекологов практически одним днём перевели в центр планирования семьи, и они отмечают, что нагрузка, конечно возросла и количество роддом, естественно, снижает качество оказываемой помощи. Но нам говорят, что всё в норме, всё укладывается, всё хорошо. Юрий Крупнов: И будет еще лучше. Виктория Тарба: Будет, наверное, еще лучше, да. Ангелина Грохольская: На самом деле, у женщин в Москве есть хотя бы какая-то альтернатива: их переводят в другой роддом, пусть это дальше от дома своего, но так или иначе. В регионах нашей страны совершенно другая ситуация: там приходится ездить за много километров. Давайте посмотрим сюжет, это Тамбовская область, наши корреспонденты расскажут о длинном пути к материнству. СЮЖЕТ Ангелина Грохольская: Здесь была озвучена еще одна причина закрытия роддомов: не хватает специалистов. Действительно, в регионах это является большой проблемой, но можно ли ее решить, веди очень много программ сейчас появляется? Юрий Крупнов: Давайте сначала начнем с более простых вещей. Ангелина Грохольская: Давайте. Юрий Крупнов: По факту просто: за 30 лет с развала СССР в 3 раза уменьшилась сеть медицинских учреждений – первый пункт, вообще, в целом. Второй момент: мы посчитали, это оценочная цифра, то есть речь идет не о точности в 1 километр, но в результате оптимизации, с 2005 года мы считали: родильные дома, родильные отделения, то есть место, где можно рожать, уехало в среднем на 40 километров, в среднем по стране, что значит в среднем, если Зюзино 5-10 километров – Москва, я условно говорю, плюс это Москва всё-таки, как бы там ни было, то в таких, как Тамбовская область, кстати, всё время у нас проходит по негативным каким-то сценариям, соответственно, Костромская или Черноземье и прочие – это часто 100-120 километров. Ангелина Грохольская: Да и еще и плюс не по хорошей дороге. Юрий Крупнов: Это не дороги, это антидороги, поэтому вопрос нулевой в этом, к этому мы пришли, и у нас, с другой стороны, есть цель, потому что если мы так будет двигаться, то через 2 года мы вернемся 1913 год. Мы примерно с 12-13 тысяч медицинских учреждений по стране, мы вернемся к 3-4 тысячам основных медицинских учреждений и, естественно, за этим стоит масса других вещей, просто, когда доступность… это всё уезжает от тебя… ну, о чём мы можем говорить?.. Ангелина Грохольская: Юрий, а можно посмотреть на эту ситуацию с другой стороны: например, чем объясняют местные руководители закрытие роддома – тем, что у них уменьшатся количество населения, женщины не рожают, меньше родом, поэтому нет смысла держать у себя… Виктория Тарба: Замкнутый круг: а не рожают, потом что негде. Ангелина Грохольская: Да, а например, если, наоборот, сохранить роддом, наоборот, сделать его пусть не центром, но, чтобы это была хорошо развитая инфраструктура – это может привлечь в этот самый конкретный город или село специалистов, семьи специалистов?.. Виктория Тарба: Конечно. Юрий Крупнов: Сейчас не только неперспективны деревни, то, что 60 лет назад термин ввели, сейчас уже неперспективны посёлки городского типа и так далее. Закрывается роддом, закрывается школа, закрывается, соответственно, еще какой-то такого рода градообразующий социальный пункт, инфраструктура рассыпается, и человек просто выталкивает детей, говорит: «Слушая, я тут живу, мне уезжать некуда – ты беги отсюда». Любая мать и отец, они говорят: «Беги отсюда!». И лучше в Тамбов, а еще лучше в Москву. Вот и всё. Ангелина Грохольская: Но сохранение учреждений, в том числе роддомов, если уж мы сегодня о роддомах говорим – это всё-таки требует инвестиций, вложений. Кто должен быть в этом заинтересован в первую очередь и чья это ответственность? Юрий Крупнов: Вы знаете, вообще, с моей точки зрения, при всей критике, можно критиковать, но вот местному муниципальному образованию где-нибудь в Жердевке я не завидую, то есть я не знаю, как на их месте я бы действовал, потому в принципе денег, бюджетообразующих организаций нет – в таком районе 30 лет назад было 10-15 колхозов, совхозов и 10-15 местных и иногда федеральных предприятий, люди работали, был бюджет там, по-другому он собирался и так далее, этого ничего нет, я глава администрации, всё. Поэтому я считаю, что это вопрос федеральный, потому что элементарно, вот я говорю, сетка: вот, как на выборы какого-нибудь кандидата федерального от партии «Единая Россия» – там приходит политтехнолог, говорит: «Надо сеткой накрыть электорат…». А то, что население должно быть инфраструктурной сеткой накрытой – это, получается, что как бы… а там бюджета нет… поэтому ту даже обсуждать нечего, я уже не говорю про Зюзино, потому что понятно, что квадратные метры или гектары, которые под это есть под этой больницей, значительно интереснее… Виктория Тарба: Стоят… Юрий Крупнов: Да, и стоят значительно больше, чем любые инвестиции в этих людей. Ангелина Грохольская: А что, кстати, со зданием? Виктория Тарба: Со зданием ничего, здание крепкое, оно 1957-го года постройки, здание оборудовано бункером и входом в метро, то есть оно еще и здание гражданской обороны… Ангелина Грохольская: Какое интересное здание, мне кажется, для кого-то может быть. Виктория Тарба: Мы подняли данные: износ здания – менее 30 %, а нам говорят в спешно собранных проверках и технических заданиях, что износ здания – более 70 %. Рядом начал строится храм на коммуникациях родильного дома № 10, то есть это говорит о том, что… и опять же, возвращаясь к тому, что оборудовали лифтовые шахты – это конструктив, оно выдержало и ничего не рассыпалось, ничего не развалилось. Предписание Роспотребнадзора было – устранить неполадки с вентиляцией, администрация роддома по-своему это трактовала и за предписанные 90 суток были выдернуты с корнем раковины, вывезено дорогостоящее оборудование лаборатории, родового отделения, физиотерапевтического отделения, пока была нетронута реанимация, но я не знаю, что с 30 апреля там происходит, реанимация новорожденных, которую мы холили и лелеяли, я ни одного дня на новых площадях не отработала, отрабатывали мы на старых площадях, и мы не знаем, где это оборудование, нам сказано, что в ведомстве один юридический адрес, и имеет право руководитель распределять по филиалам, то есть в роддоме № 10 всё было на уровне и об этом говорят не только наши слова, сотрудников, а на данный момент 7000 подписей жителей района Зюзино собрано в защиту и сохранение роддома. Я родила в этом роддоме троих детей, у нас есть сотрудница – у нее 5 внуков родилось в этом роддоме, то есть если бы там прямо гроздьями висели стафилококки или всё было бы так плохо, навряд ли бы сотрудники рожали бы там. Ангелина Грохольская: Сами врачи рискнули. Юрий Крупнов: Вы очень корректно, очень нежно, я бы сказал, с этой ситуацией… Виктория Тарба: Да. Юрий Крупнов: Если вот просто так посмотреть: во-первых, это нарушение Конституционных прав конкретно жителей этой территории, потому что в принципе Москва и всё можно объяснить, но это совершенно недопустимо и странно, вообще, что эта ситуация не является предметом обсуждения регионального Совета безопасности, федерального Совета безопасности, потому что это чрезвычайная ситуация, это не ситуация жителей, вот, жителям что-то не нравится, это для страны чрезвычайная ситуация, а почему она не такая? Вот спасибо, кстати, вашему каналу, что вы ее поднимаете. Виктория Тарба: Что привлекли. Юрий Крупнов: Второй момент, смотрите, с другой стороны, всё же просто: через 5 лет будет стоять 30-этажка, а может 40-этажка, я пока не знаю… Виктория Тарба: Да, если земля попадёт под реновацию, естественно, там будут сноситься 5-этажки. Юрий Крупнов: Будет стоять 40-этажка на этом месте, и мы посмотрим, кто застройщик, и мы поймем, кто это всё начинает. Причем возникает вопрос, почему такой анализ не проводится это же всё очень банально, понимаете, это всё очень конкретно, очень просто и так далее: фамилии адреса, учредители, пятое-десятое – вот и всё. Виктория Тарба: Первое, о чем мы, конечно, подумали, что хотят скорее всего снести и построить какую-то жилую постройку, нам сказали: «Это бред, объект сохранит медицинскую направленность». Мы подняли документы и в выписке ЕГРН есть пометка, внесённая в 2014 году, что может использоваться под жилую застройку, то есть уже тогда планировалось, эта сноска была внесена и вот вам ответ на вопрос. Ангелина Грохольская: Вот вам и ответы на ваши вопросы… Юрий Крупнов: То есть кто-то, человек, это и чиновник, и коммерсант и так далее, которые… у нас планирование всё разрушено, а они планируют на лет 10: они сначала вставили это в ЕГРН, потом туда, потом закрыли из-за того, что туда мигранты со всего СНГ съехались и прямо катастрофу гуманитарную устроили и так далее, и через 5 лет они получат свою прибыль – вот вам планирование очень серьёзное, мне кажется. Ангелина Грохольская: Знаете, есть всё-таки положительные примеры: в Кемерове в одном из районов города тоже собирались закрыть роддом, единственный в правобережной части, когда жители вышли на его защиты. Это было в феврале этого года: почти 300 человек вышли на акцию протеста у Дома культуры, на митинг приехали и представители областной власти, они предложили жителям собраться в здании ДК, чтобы там уже обсудить эту проблему. В итоге, акция переросла в общественные слушания. ФРАГМЕНТ ВИДЕОЗАПИСИ Ангелина Грохольская: В итоге Департамент охраны здоровья Кемеровской области принял решение не закрывать роддом № 33. То есть можно всё-таки отстоять? Виктория Тарба: И мы очень надеемся, что и мы отстоим роддом, потому что у нас мощная поддержка: спасибо вам, что вы нас поддерживаете, муниципальные депутаты, фракция КПРФ нам дала очень мощную поддержку, мы ждем ответов за запросы, хотя мы более чем уверены, что ответы будут стандартные, у нас на протяжении всего этого времени, на протяжении 6 месяцев отписки абсолютно одинаковые, текст абсолютно одинаковый, просто подпись разная, а так всё одно и то же, что «здание сохранит медицинскую направленность», что «в роддоме рожало 6 % зюзинцев» и так далее и тому подобное, но мы не прекращаем бороться, продолжаем бороться. Юрий Крупнов: У меня есть микропожелание, сейчас же в Мосгордуме выборы будут… Ангелина Грохольская: Да. Юрий Крупнов: Любой кандидат, который не будет в качестве одной из своих первых задач, своих целей ставить вопрос о сохранении роддома – жители должны однозначно относиться к нему, что он не должен быть избран в Мосгордуме – это первый момент. А второй момент, я бы сказал, в итоге смотрите: за 9 месяцев известно, что женщина будет рожать, по этому принципу можно построить один большой роддом в Москве и за 9 месяцев потихонечку на поезде, например, на машине… Виктория Тарба: Отправлять. Юрий Крупнов: Со всей страны свозить в Москву и всё, в чём проблема, скажут. Ангелина Грохольская: Юрий, всё-таки опять же в столице немножко полегче: здесь и средств массовой информации больше и жителей в районах больше, что делать регионам, что делать жителям маленьких сёл и городов? Юрий Крупнов: Есть многие вещи, которые не надо опошлять, потому что у нас определенная избыточность коечного фонда была и так далее, это как бы вопросы… и не такие примитивные и люди, и управленцы. С другой стороны, если брать, например, здравоохранение: это же следствие чего – гиперцентрализации страны, потому что пустеют маленькие деревни, городки и так далее, уже даже Омск, например, гипермегаполис, казалось бы, в 13 раз меньше бюджетная обеспеченность, чем в Москве, Москва – гиперцентрализация, я уже не беру какие-то районные центры. Второй момент: где индустриализация – людям негде работать, они всё равно едут, поэтому здесь комплексное должно быть решение. Это общие проблемы страны, поэтому это всё равно проблема федерального центра, федеральный центр должен сказать: это Жердевка – здесь живут люди, 14000 живёт, да, есть негативные прогнозы, они не нами заложены, по демографии – 10000 предел: роддом должен быть, школа должна быть, оборудование должно быть такое – стандарт, всё. Но федеральный центр говорит: это региональная, вообще, ответственность, поэтому я хочу сказать, что это федеральная проблема, это не проблема Зюзино, не проблема Жердевки, хотя и их, конечно, тоже, но это федеральная проблема. Ангелина Грохольская: Да, к сожалению, Президент ставит задачи по повышению рождаемости и демографии, а мы видим, какое отношение и к врачам, к женщинам, и к детям, увы. Есть такое понятие: «Больница, доброжелательная к ребенку» – это инициатива ВОЗ и ЮНИСЕФ, в которую включены уже многие роддома во всем мире, она направлена на повышение уровня грудного вскармливания, но, как правило, в учреждениях, которые имеют такой статус, мама и ребенок окружены заботой и вниманием, так вот мне, и я думаю, что и вам тоже хотелось бы, чтобы в нашей стране вся медицина стала доброжелательной к людям, пусть это когда-нибудь случится. А на сегодня всё, пишите нам, адрес нашей электронной почты: bs@ptvr.ru, мы доступы и в социальных сетях и помните, несмотря на расстояния – мы рядом!