Ангелина Грохольская: А сейчас я предлагаю мысленно перенестись в начало XX века. Октябрь, 1916 год, в газете "Ля Франс" появляется восторженная заметка: "После открытия Америки и сооружения Суэцкого канала история не отмечала события более выдающегося и более богатого прямыми и косвенными последствиями!" Речь идет об открытии Сибирской железной дороги – Великого Сибирского пути. 100 лет назад было завершено строительство этого амбициозного и казавшегося фантастическим проекта. Впрочем, рекорд Транссиба впечатляет и сейчас. Это самое длинное железнодорожное полотно в мире – 9288 километров. Магистраль проходит через 2 части света, 12 областей и 87 городов. О Великом Сибирском пути, его современном значении и людях, которые строили Транссиб, мы попросили рассказать историка транспорта, председателя Общества любителей железных дорог Алексея Вульфова. Алексей Борисович, здравствуйте. Алексей Вульфов: Здравствуйте. А.Г.: С юбилеем вас! А.В.: И вас также. А.Г.: Спасибо. В общем-то, наверное, и всех жителей Большой страны. А.В.: Да. И всего мира, я бы сказал. А.Г.: Всего мира, потому что рекорд до сих пор ведь не побит. А.В.: Нет. А.Г.: Парадоксально, но история Транссиба началась ведь с тачки земли. Правильно? А.В.: Конечно. А.Г.: Что это была за история такая? И повлиял ли тот случай на успех всего этого одиозного проекта? А.В.: Безусловно. Как и все в старину, во-первых, все начиналось с молитвы, с молебна. Во-вторых, все начиналось с этой самой первой тачки земли. Дело в том, что шли к этой тачке долго, давно. Уже в середине XIX века высказывались конкретные предложения о том, что необходимо Сибирь соединить с центром страны, с Петербургом, столицей, прямой железнодорожной магистралью. Дорога была, конечно, на Кяхту, старый торговый путь на Кяхту был, но он был в таком состоянии… Ехали долго, морозы лютые. Часть путей – по мерзлоте. Разбойники, тайга непроходимая! То есть было очень тяжело. И самое главное – много-то не вывезешь по такому пути. А уже геология развилась к тому времени, и много нашли уже полезных ископаемых в Сибири. И осваивать начали Сибирь – уже Муравьев-Амурский, то есть уже поселения на Амуре, и так далее, и так далее. Россия вроде как была Россией, но она еще не была соединена. И почему говорят, что Хилков, вбив золотой костыль на Кругобайкалке, соединил Россию золотой пряжкой? Золотой почему? Потому что очень дорогой проект. А пряжкой, потому что с этого момента – с 1905 года, когда прямой рельсовый путь соединил Петербург и Владивосток, – Россия соединилась воедино вот этой самой золотой пряжкой, на Байкале была стянута. Транссиб, ко всему прочему, как и вообще железнодорожный транспорт, перевернул представление людей о пространстве и времени. Я могу это сравнить по влиянию на бытовую жизнь людей разве что с внедрением активной гражданской авиации, когда семь часов до Иркутска, непостижные уму. А здесь три недели, две с половиной недели от Петербурга до Владивостока – уму непостижно! А.Г.: Волшебство практически, как ковер-самолет. А.В.: Что-то немыслимое! Причем в основном по местности необитаемой. Все, что за Обью, там уже, в общем, и сейчас-то едешь, по сторонам смотришь – и кажется, что тут нога человека никогда не бывала, на этих сопках. А тогда – тем более. Вот альбом. Видите, как они рисуют? Они с топорами, здесь тайга глухая, прокладывают путь паровозу. А.Г.: Алексей Борисович, а тачка земли-то откуда? Как эта история появилась? Про пряжку мы уже поняли. А.В.: А тогда традиция была такая. Дело в том, что наследник, цесаревич Николай, будущий император Николай II… Такого масштаба стройка была, что, вы представляете себе, отец, Александр III, благословил его во Владивосток, во-первых, поехать. Собственно говоря, вот то, что цесаревич Николай эту тачку символическую, как сейчас бы сказали, 19 мая 1891 года высыпал в землю – это всей России был знак о том, какое придается значение этой стройке властью. Это первое. Второе. Раз государь или сын государя непосредственно начинает непосредственно какое-то дело – это указание на то, что это великое народное дело. Россия к 1891 году преуспела в железнодорожном строительстве и строила очень серьезные уже железнодорожные магистрали. Между прочим, уже в Средней Азии уникальная железная дорога – просто потрясающая как инженерное решение! – вот эта знаменитая дорога от Красноводска на Мары уже была построена. Дело не в этом. А этим было подчеркнуто значение для Отечества того, что начинается. Причем не в Челябинске, откуда начался… Его называли тогда не Транссиб, а его называли Великий Сибирский путь. А.Г.: Это уже современное название. А.В.: Да, это современное название и, на мой взгляд, очень узкое – оно не передает всего смысла. А.Г.: Это точно. Великий Сибирский путь – это, конечно, сразу все понимают, где величие, в какой стране. Алексей Борисович, вы сказали, что это был народный проект. А ведь даже на одном из первых заседаний перед началом строительства было сказано: "Сибирская железная дорога – это великое народное дело, и должна осуществляться русскими людьми и из русских материалов". Это была принципиальная позиция? Или мы были действительно впереди планеты всей? Никаких иностранных материалов – такое импортозамещение. А.В.: Конечно, самоцели такой не были. Опять-таки, когда строили вот такие с уже вечной перспективой проекты, как Транссиб и, например, Московское малое кольцо (тоже ведь было сказано, что только из отечественных материалов и только отечественными силами), в этом, с одной стороны, присутствовала, конечно, патриотическая направленность. Кроме того, Россия просто научилась этому уже. К моменту строительства Транссиба Россия уже дошла до того уровня инженерного мастерства, чтобы такую магистраль построить. И третье – это, конечно стремление просто не тратить деньги туда, где они, так сказать, пригодятся за границей, когда можно их приложить ради своих интересов. А.Г.: Слушайте, а денег-то много ведь потратили! По-моему, 380 миллионов золотых – это была первоначальная сумма, да? А.В.: Да. А.Г.: А где вообще Витте взял? Вот сейчас бы сказали, что надо привлекать инвестиции, какой-то крупный бизнес вложился бы. А тогда откуда? Это бюджет? А.В.: Это любопытная история. Надо сказать, что как бы я лично ни относился к Витте, но я преклоняюсь перед ним в данном случае как перед общественным деятелем. Хотя главным образом – конечно, перед государем Александром III. Все уже понимали, что это нужно. Мир начали делить к тому времени, передел мира-то уже начался, уже страшный призрак Первой мировой войны потихонечку надвигался. В частности, отношения с Японией тогдашней. Уже было понятно, что нужно укреплять Дальний Восток. А без железной дороги это уже было невозможно, потому что это была война массовых армий так называемых, требующая глобальной переброски войск. Это чисто профессиональные вопросы. Тут не "аля-аля, ура-ура", а это конкретно. Витте имел миллион, вообще говоря, по смете на это строительство. Он очень уважал Александра III. И действительно разработали смету на 380 миллионов, а потратили под миллиард. И заслуга Александра III, так же как и Николая II, когда решался вопрос – строить или не строить "Петербург – Москва"… Я считаю, его историческая заслуга в том, что он, как и полагается начальнику, сказал: "Так, все, разговоры кончены. С завтрашнего дня начинать строительство". Точно так же и здесь – дискуссий было много. Не имея денег в кармане, так сказать, приступили к строительству. Но любопытно, что когда закончили строительство Транссиба, то выяснилось, что огромные денежные перерасходы на стройке, гигантские! А.Г.: Может, украли часть? А.В.: Я думаю, да. А.Г.: Не без этого. А.В.: Я читал, очень интересно. В царской смете еще написано, что украдено было 4,5 миллиона, но при расходе 900 с лишним в это трудно сразу поверить. Но интересная вещь. Во-первых, эти миллионы нашлись-таки. Общественность заинтересовалась: "Как это так получилось, господин Витте, что вы заявляли в три раза меньше?" Он всех собрал (это легенда, но, по-моему, это чистая правда, мне так кажется) и спросил: "Господа, как вы полагаете, Транссиб России нужен?" Все сказали: "Ну конечно, нужен!" – "Господа, зачем же тогда мы здесь все собрались? Ну о чем мы говорим? Построили? Построили". И спасибо ему, несмотря на эти израсходованные миллионы. Потому что Транссиб есть – Россия есть; Транссиба нет – России нет. А.Г.: "Транссибирский экспресс" – считается ли он сегодня, как и прежде, главным поездом страны? Листаем страницы 100-летней истории Транссиба вместе с Алексеем Вульфовым, председателем Всероссийского обществе любителей железных дорог. Я сейчас полистаю, с вашего позволения, альбом. Кирка да лопата… Ну, топор здесь еще присутствует. Основные инструменты все-таки были, да? Я просто сейчас вас слушаю и думаю о том, что сейчас темпы строительства гораздо ниже. И сколько сейчас замороженных проектов, которые непонятно, получат какое-то будущее или нет. Вот как вообще это могло быть? И кто те люди, которые строили? А.В.: Стройка никогда не останавливалась. Никогда! А.Г.: И ведь сроки были сжатые. А.В.: Это мягко говоря. Когда мы говорим о сроках сооружения Транссиба, и особенно Кругобайкальской железной дороги, от порта Байкал до Слюдянки по берегу Байкала, с 1902 по 1904 год в этих тоннелях – 90 километров! Пробить столько тоннелей и построить столько искусственных сооружений под два пути, которые благополучно работали потом до 1956 года. И прошу обратить внимание на облицовку этих тоннелей. Мало того, с каким инженерным совершенством, но с каким эстетическим совершенством! Кому было дело до того, что в глухой тайге на берегу Байкала, где было два или три села вокруг? Даже разместить-то строителей толком было негде. Одни медведи и тайга глухая. Это просто невероятно! Как сказал поэт: "Богатыри – не вы!" Перед этими людьми, конечно, шапку снять. Это были патриоты не на словах, а патриотизм выражался в молитве и в труде. Начнем с того, что это были люди, знавшие, попросту говоря, очень хорошо свое дело. Они занимались не суетой, не кадровой политикой, а своим прямым делом – от зари до зари самоотверженно, зная, что делают это ради Отечества. А.Г.: Говорят, что в артель строительную не так было просто попасть. Я тут факт один нашла: "Рабочих испытывали так. Шпалу на плечи – и чтобы три раза туда-обратно, отсюда до вон той березы. И чтобы непьющий был". Правда ли? А.В.: Правда. Во-первых, испытывали так, начиная с первой дороги еще, петербургской. Но было более суровое испытание еще: ставили перед ним полведра кулеша, если он, допустим, в молотобойцы или шпалы таскать, самого кряжистого мужика, допустим, будущего артельщика или крючника, которому тяжелую тачку поднимать и переворачивать, и смотрели, съест он или нет вот эту громадину такую. Если он съедал и не падал – вот тогда его брали, допустим, в бригадиры. И потом еще был один момент. На железную дорогу вообще было очень трудно попасть. На стройке были гроши, конечно, по сравнению с тем, сколько получала аристократия и просвещенное сообщество, но надежные. А потом им всем дальше светила перспектива на ней остаться работать. А.Г.: "Транссибирский экспресс" – мы сегодня так назвали нашу беседу. Для многих именно он является символом всего этого Сибирского пути. Сегодня его можно назвать основным, головным составом? А.В.: Да, он так и называется – "Россия". Раньше он вообще ходил каждый день. Придумали этот поезд железнодорожники, между прочим. Это народная идея была – создать такой поезд. Это интересная, вообще отдельная история. Этот поезд несется, по-моему, шесть с чем-то суток до Владивостока. Я в нем ездил, мне посчастливилось. Конечно, едешь и себя чувствуешь просто каким-то человеком не от мира сего, каким-то привилегированным – ты едешь в "России" по Транссибирской магистрали! Так обычный вагон там покрашен, по-моему, в красно-белый. Вот вагончик "России" впереди, как раз за тепловозом. Просто это ощущение величественности, которая есть в земле, создается. История Транссиба – чем она для меня еще примечательная и всегда волнует? Это тем, что каждая верста поучительная. И конечно, то, что сегодня мы отмечаем в России Транссибу 100 лет – это очень важно для нас всех. Потому что у нас очень богатое, очень сильное и очень светлое прошлое, несмотря на все трудности. А.Г.: О котором мы обязаны знать. А.В.: Да, обязаны знать. А.Г.: Спасибо вам огромное. Одним из первых фотографов, проехавших по построенному Великому Сибирскому пути, оказался американец Бертон Холмс. В своих заметках он писал, что очень завидует тем, кто в будущем сможет доехать от Петербурга до Тихого океана напрямую. И у нас с вами сегодня есть такая возможность.