Павел Давыдов: По вторникам в нашем эфире дискуссионная студия "Большой страны". И сегодня у нас на повестке тракторный вопрос. А точнее, попытаемся разобраться, какое будущее ждет российскую сельхозтехнику. Студию мы назвали – "Туманные перспективы". Но на самом ли деле они таковы? Представляю наших гостей. Денис Максимкин – заместитель директора ассоциации "Росспецмаш". Денис, здравствуйте. Денис Максимкин: Здравствуйте. Павел Давыдов: Владимир Кузнецов – сотрудник факультета машиностроения Московского политехнического университета, профессор, доктор технических наук. Владимир Анатольевич, приветствую вас. Владимир Кузнецов: Здравствуйте. Павел Давыдов: И Сергей Серебряков – директор Петербургского тракторного завода. Сергей, здравствуйте. Сергей Серебряков: Здравствуйте. Павел Давыдов: Тему тракторной промышленности страны мы затронули не просто так. Побудил нас сюжет из Липецка, где рассказывается о сегодняшнем дне знаменитого Липецкого тракторного завода. Внимание на экран! СЮЖЕТ Павел Давыдов: Итак, липецкие тракторы были известны на весь Союз. Да что там говорить? Во всех странах соцлагеря! Знаменитый Т-40 считался лидером у сельхозпроизводителей. Тем не менее шансы у завода были стать лидером российского тракторного рынка, но в 90-е годы завод не смог нормально развиваться. И результат – банкротство. Владимир Анатольевич, неужели это теперь история? Как вы считаете? Владимир Кузнецов: В общем-то, если посмотреть по всем тенденциям развития, в настоящее время машиностроение, в том числе, я думаю, и тракторное машиностроение, имеет возможность развиваться достаточно динамично. Это, кстати, показывает… Ну, с тракторными заводами мы сейчас не очень близко дружим, но по другим заводам видно, что крупные предприятия развиваются, заказывают даже различные научные разработки. Стали дружить достаточно близко с высшими учебными заведениями, участвовать в различных конкурсах, которые проводят федеральные органы, опять же научные разработки. Поэтому мне кажется, что при правильной постановке менеджмента на заводах и правильном развитии, в общем-то, перспективы есть. Вот так. Павел Давыдов: Денис, а что считаете вы, комментируя этот сюжет? Денис Максимкин: Вы знаете, о многих вещах задумался. Наверное, первое – это все-таки то, что у нас очень сильная конкуренция на рынке. Это в первую очередь связано с Минским тракторным заводом. Это белорусский производитель, который поставляет по достаточно низким ценам на российский рынок тракторы, является основным поставщиком тракторов. Павел Давыдов: Простите, вас перебью. То есть надо закрыть Минский завод для того, чтобы наши заводы нормально работали? Денис Максимкин: Нет, нужно просто, чтобы поддержка была адекватная. Павел Давыдов: Поддержка со стороны государства? Денис Максимкин: Да. Поддержка в Белоруссии просто громадная, очень большая. Это позволяет делать трактор достаточно дешевым и перебивать по цене любого поставщика в классе 0,9–1,4. В том числе, наверное, поэтому было банкротство Липецкого завода. А вот по поводу поддержки в целом других предприятий сельхозмашиностроения. На самом деле по другим заводам, в частности по Петербургскому тракторному заводу, который Сергей Александрович представляет… Это крупнейший в мире… крупнейший в России тракторный завод. Он развивается последние пять лет очень эффективно. Павел Давыдов: Вот как раз, Сергей, слово мы хотим предоставить вам. Скажите, пожалуйста… То, что вы сейчас увидели – кадры о Липецком тракторном заводе, говорящие кадры, что достаточно все плохо и перспектив как таковых нет. Они действительно туманные, как мы назвали и тему этой студии. А что считаете вы? Сергей Серебряков: Проблема Липецкого тракторного завода – она многогранная, и она касается на самом деле всей промышленности и всей экономики. Прежде всего, это упадок сельского хозяйства, которое начало восстанавливаться буквально несколько лет назад динамичными темпами, но ситуация там остается до сих пор достаточно сложной. Павел Давыдов: То есть малый спрос на подобную технику? Сергей Серебряков: Да. И при этом в соседнем государстве, в том числе белорусском, меры поддержки, меры заботы государства о промышленности были иными, а рынок был в России открыт. Совокупность кризиса на селе, разных мер поддержки и разной конкурентоспособности, с точки зрения мер государственной поддержки и кредитно-финансовой системы (я сейчас о западных компаниях говорю), и привела к тому, что наша промышленность не справилась с новыми вызовами. Павел Давыдов: Но вы-то справились. Почему же другим директорам не удалось? Сергей Серебряков: Разная история. Завод не версифицированный, достаточно много других направлений продуктов, которые поддерживали это направление. И мы тоже пережили очень тяжелые времена, непростые. Буквально пять лет назад завод находился в крайне тяжелом положении. Павел Давыдов: Что вам помогло "выплыть"? Сергей Серебряков: Мы все изменили, все изменили, прежде всего на заводе – изменили продукты, изменили подходы, изменили философию управления. Павел Давыдов: Так для этого нужны были инвестиции. Вы нашли их? Сергей Серебряков: К этому времени поспели своевременные меры государственной поддержки. То есть сложился ряд факторов внутренних, связанных с управлением заводом, с мотивацией людей, с введением технологического уклада предприятия, мер государственной поддержки, с оживлением сельского хозяйства, которые позволили получить шанс. Мы им воспользовались и динамично развиваемся. Что касается туманности всей отрасли. Она не туманная, если будет грамотное и осмысленное движение в области гармоничного развития всех отраслей. Павел Давыдов: Денис, вы хотели дополнить? Пожалуйста. Денис Максимкин: Да, я хотел бы еще про меры господдержки. Все-таки последние пять лет в нашей отрасли, в сельхозмашиностроении в целом… А это не только тракторы, а это весь шлейф – это почвообрабатывающая техника, посевная техника, техника для послеуборочных обработки урожая, это уборочная техника, кормозаготовительная, и комбайны, подборщики, и так дальше. Основным механизмом поддержки является постановление Правительства № 1432 – это постановление о предоставлении субсидий производителям сельскохозяйственной техники. Благодаря этому постановлению в нашей отрасли производство за последние пять лет выросло более чем в три раза. В 2017 году производство составило 107 миллиардов рублей. Павел Давыдов: Но получается, что этих денег недостаточно. То, что мы видим сегодня… Денис Максимкин: В частности, если брать производство тракторов в Российской Федерации, то оно выросло в семь раз за последние пять лет. Павел Давыдов: А сколько моделей сегодня наша страна производит? Ну, чтобы было понятно нашим зрителям, а то мы абстрактно говорим. Тракторная промышленная страны – что это вообще такое? Денис Максимкин: Ну, наверное, правильнее было бы сказать не о моделях, а в каких тяговых классах у нас есть производство тракторов. Павел Давыдов: Ну, это у вас такой профессиональный подход. Давайте объясним. Денис Максимкин: Ну да. То есть моделей много. Тяговый класс – с 3-го по 8-й тяговый класс. То есть вся основная энергонасыщенная техника в Российской Федерации производится. Павел Давыдов: О господдержке, конечно же, мы еще поговорим. Но прежде приведу еще один пример – Волгоградский тракторный завод. Внимание на экран! СЮЖЕТ Волгоградский тракторный завод ведет свою историю с 1930 года. Тогда он назывался Сталинградским тракторным заводом имени Феликса Дзержинского. В свое время завод работал на оборонную промышленность. В 1942 году в этом же здании собирали легендарные Т-34. Прямо с конвейера танки отправлялись на фронт. Всю войну завод оставался для армии одним из главных поставщиков военной техники. Несколько лет назад в Волгограде ходили слухи о том, что предприятие переживает не самые лучшие времена. И кадры, размещенные в YouTube, ярко это иллюстрируют. Павел Давыдов: И действительно, кадры, размещенные в Интернете в 2016 году, показывают полную разруху. Однако, по информации, которую нам удалось получить в пресс-службе завода, сегодня он занимается в основном сборкой и ремонтом гражданских и военных машин, в том числе предназначенных для воздушно-десантных войск России. Я еще процитирую: "Также подписано соглашение о размещении очередного оборонзаказа на территории Волгоградской области общим объемом финансирования более чем 7 миллиардов рублей". Завод по решению руководства страны передан в управление госкорпорацией "Ростех". Сегодня коллектив завода – это более 1,5 тысячи человек. Такую информацию нам удалось получить. Ну, понятно, что Волгоградский тракторный завод – пример того, как промышленный гигант не сдается, несмотря на разруху. Я уж не знаю, что именно там работает, и возможно ли за два года восстановить всю инфраструктуру. Кто обладает информацией по конкретному заводу? Кто-то может дополнить? Сергей Серебряков: Ну, там сохранилось производство военной техники, оно сохранилось, просто оно здесь не показано. Это всегда традиционно выделялось отдельно, отдельно группировалось в производственно-технологическом процессе. Оно сохранилось. С точки зрения тракторной техники, там, конечно, мощности практически утеряны. Павел Давыдов: Но опять-таки я хочу провести аналогию с Липецким заводом. Там долго решали, что с этим делать. И здесь, я так понимаю, тоже правительство страны не сразу определилось. Может быть, в этом причина, Владимир Анатольевич? Владимир Кузнецов: Ну, тут скорее всего, еще, наверное, не только правительство страны должно участвовать. Я думаю, что достаточно серьезное значение имеет отношение к этому региональных властей и, может быть, даже городских, где и на какой территории размещается предприятие. Павел Давыдов: Которые обязаны бить тревогу, да? Владимир Кузнецов: Да. Скорее всего, да, действительно. Потому что в том же самом Липецке есть несколько предприятий. И, может быть, этот Липецкий тракторный завод был поставлен как бы немножко, так сказать, в очередь на те же инвестиции. Павел Давыдов: И не дождался. Владимир Кузнецов: Да, на возрождение. А занимались другими делами. Мне кажется, что в этом тоже может быть большая причина – в том, что отстает этот завод. Павел Давыдов: Денис, вы разделяете такой подход? Денис Максимкин: Возможно, да. Ну, я бы еще добавил, что еще одной из вероятных причин может быть то, что это были тракторы на гусеничном ходу. И в том тяговом классе, в котором они находились, все-таки возможно, что не выдержали конкуренцию с тракторами колесными. Павел Давыдов: Так можно же было переделать линейку, как Петербургский завод? Денис Максимкин: Возможно, что не хватило просто времени, чтобы это переделать. Владимир Кузнецов: Ну, времени, наверное, денег и средств. Павел Давыдов: Сергей, а как вы считаете, для этих заводов, о которых мы сегодня уже рассказали, точка невозврата уже пройдена, и проще все разрушить и построить заново? Или восстановить можно? Сергей Серебряков: То, что касается тракторного производства в Липецке и в Волгограде – я думаю, что этот процесс, мягко говоря, крайне тяжелый, восстановление. Утрачены конструкторско-технологические кадры, школа, естественно, технологии, оборудование. Это будет требовать огромного количества денег, времени, людских ресурсов, соответствующей кадровой политики. Это сделать в быстрые сроки без масштабных каких-то программ невозможно. Я бы хотел дополнить коллег. Любая проблема – она не линейная, то есть это целый комплекс взаимосвязей. Как и развитие, так и деградация – все имеет целый ряд причин, которые, наверное, даже друг в друга еще вложены и дополняют. То, что касается субсидиарной политики государства. Понимаете, никакая субсидиарная политика государственная не позволит промышленности развиваться, хоть засубсидируйся, если не будут решаться те проблемы, которые генерируют вот ту ситуацию, которая сложилась, в данном случае отрицательную. Сельхозмашиностроение, еще раз повторюсь, будет развиваться динамично только, тогда когда будет правильно настроено сельское хозяйство, только тогда, когда будет правильно настроена кредитно-финансовая система. Данные заводы, которые представлены, они недожили но изменения политики государства. Сейчас политика государственная немного изменилась – и пошло оживление. Им просто в этой ситуации не хватило времени, сил и умений. Павел Давыдов: Но, чтобы развивалась тракторная промышленность страны, необходимо вкладывать деньги и ресурсы в обучении молодых специалистов. Об этом мы поговорим во второй части. Кризисные 90-е годы предприятия сельскохозяйственного машиностроения пережили тяжелее, чем другие отрасли. Мощные, но неповоротливые тракторостроительные производства советского образца не смогли приспособиться к новым условиям и в разы сократили объемы производства. В результате – массовые банкротства. Мы продолжим эту тему через несколько минут, оставайтесь с нами. Павел Давыдов: Рынок сельскохозяйственных тракторов России за последние годы снизился на 20%. Общий объем продаж в среднем в год составляет около 20 тысяч единиц, из которых только 3 тысячи российских марок. Мы продолжаем разговор о судьбе тракторной промышленности страны. Так что же происходит с подготовкой специалистов? Владимир Анатольевич, вам слово. Владимир Кузнецов: Здесь можно сказать, наверное, прямо, что кадровое обеспечение любого промышленного предприятия и отрасли играет огромное значение в ее развитии. Вследствие этого какие можно принять меры? И, в принципе, они уже принимаются с определенного времени. Направлений здесь основных три. Первое направление – это так называемый обратный инжиниринг. Это направление, которое было испытано в Японии, в Китае, в Южной Корее. Что это такое? Это, в принципе, прямое копирование того, что нам представляется. Павел Давыдов: Уже создано. Владимир Кузнецов: Да. Для того чтобы хотя бы догнать быстренько те же самые иностранные предприятия, надо понять, как они это все делали. Павел Давыдов: Другими словами – украсть технологии, да? Владимир Кузнецов: Ну, не украсть… Павел Давыдов: А позаимствовать. Владимир Кузнецов: Скопировать. И здесь вот очень важно – не просто скопировать… Павел Давыдов: А доработать. Владимир Кузнецов: …а подготовить в это время неких специалистов, которые могли бы в ближайшее же время каким-то образом модифицировать эту продукцию, сделать ее более конкурентной и так далее. Павел Давыдов: Сергей, а к вам на практику приходят студенты профильных вузов? Сергей Серебряков: Безусловно. У нас достаточно хорошие отношения с Санкт-Петербургским политехническим институтом. Павел Давыдов: То есть вы сами выращиваете себе будущее поколение специалистов? Сергей Серебряков: У нас есть собственные образовательные программы, их достаточно. Мы много отправляем своих собственных уже рабочих специалистов на практики, в том числе и за рубеж, в различные компании. То есть кадровая работа – это вообще краеугольный камень, безусловно, развития. Здесь я согласен. То есть без него невозможно. Кадры решают все. И это правильно. То, что касается существующей системы образования при подготовке специалистов – здесь, безусловно, не без проблем. Павел Давыдов: Может быть, давайте назовем эти основные факторы, которые мешают? Сергей Серебряков: Здесь меня больше, наверное, все-таки смущает вопрос мотивированности многих людей вообще в принципе на созидательный труд. Мне кажется, здесь большая проблема. Но она так или иначе тоже решается. Заинтересованность, безусловно, людей молодых приходить на заводы… Павел Давыдов: А как их заинтересовать? Только рублем, наверное, и перспективами? Сергей Серебряков: Нет, сложными задачи, интересной работой в коллективе и индивидуальной, в том числе и условиями труда, в том числе и зарплатой. Владимир Кузнецов: Иногда студенту как раз более важно, чтобы ему было интересно работать, а не то, чтобы он получил много денег. Это, кстати, есть такие примеры. Сергей Серебряков: Кадровыми вопросами мы занимаемся крайне плотно. И здесь, конечно, надо очень серьезно со всеми – и с научным сообществом, и с образовательным сообществом, и с Министерством промышленности и торговли (специальные программы тоже есть), с и Министерством образования – работать плотно, потому что кадры – это наше будущее. Павел Давыдов: Денис, вам есть чем дополнить эту информацию? Денис Максимкин: Крупным производителям, таким как Петербургский тракторный завод, Ростсельмаш, кадровые вопросы решать все-таки несколько проще (хотя тоже есть очень много проблем, и там очень много чего еще нужно делать – и со стороны производителей, и со стороны государства), нежели мелким предприятиям. Павел Давыдов: А вам не кажется, уважаемые эксперты, что нужна и популяризация темы? Например, проводить всевозможные состязания, выставки, больше об этом рассказывать, привлекая не только молодежь, но и местные власти к решению конкретных задач. Ведь мы говорили, что проблемы того же Липецкого или Волгоградского заводов, наверное, отчасти кроются и в бездействии местных властей. Я не хочу сейчас никого обвинять, мы это делать не будем, тем не менее от их роли зависит многое. Денис, а что говорят ваши цифры по итогам 2017 года? Денис Максимкин: Рынок сельскохозяйственных тракторов в Российской Федерации вырос на 35% по сравнению с 2016 годом. По поводу того, что… Вы, в принципе, правильно говорите, да, что из 20 тысяч только 3 тысячи российские. Но ведь рынок тракторов тоже делится на сегменты. И есть маломощные тракторы, есть тракторы средней мощности, а есть энергонасыщенные тракторы. Вот если брать сегмент энергонасыщенных тракторов (это с мощностью от 240 лошадиных сил), то в этом сегменте мы занимаем более 50%. Павел Давыдов: Про 2017 год мы поговорили. Хотелось бы немного попытаться заглянуть в завтрашний день. Я знаю, что многие из вас занимаются прогнозированием. Сергей, я хочу слово предоставить вам. Сергей Серебряков: Ну, я как директор машиностроительного предприятия должен прежде всего заботиться о своих клиентах и измерять их возможности, с точки зрения платежеспособного спроса. У нас есть специальная методика, мы измеряем. И мы видим очень серьезную зависимость рентабельности сельского хозяйства на спрос и продажи сельхозтехники. Сегодня ситуация складывается, мягко говоря, непросто в сельском хозяйстве. И связано это в первую очередь с очень большим падением цен на зерно. В результате особенно сибирские регионы и южно-уральские регионы находятся в ситуации, когда и валовый сбыт зерна тоже на очень низком уровне, с точки зрения запасов зерна. Павел Давыдов: Правильно ли я вас понимаю, что 2018 году мы увидим падение в этой отрасли? Сергей Серебряков: У нас есть такой риск очень серьезный, что если в ближайшее время не будут предприняты меры по стабилизации цен на зерновом рынке, то платежеспособный спрос, в том числе и на технику, будет падать. Денис Максимкин: Я бы хотел вот здесь дополнить и поблагодарить Правительство за достаточно оперативно реакцию на эту проблему. У нас в феврале вышло постановление Правительства № 163, в соответствии с которым будут выдаваться льготные кредиты (около 5%) на приобретение сельхозтехники. Надеемся, что это тоже простимулирует спрос и как-то снизит наши риски от того, что был большой урожай зерна и… Сергей Серебряков: Вот видите, что мы делаем? Все-таки это хорошо. Но мы не решаем коренную проблему, а пытаемся подставить какие-то… Денис Максимкин: Подпорки. Сергей Серебряков: Подпорки, да. Павел Давыдов: Кредиты и так далее. Сергей Серебряков: Это все хорошо. Главное, чтобы были доходы, и эти доходы покрывали расходы. Потому что субсидиарная политика, в том числе и льготных кредитов, в том числе и стоимость сельхозтехники, имеет свой мощный эффект только тогда, когда крестьянства чувствуют себя уверенно. Этой уверенности пока не хватает. Над этим надо работать – именно над коренной проблемой, которая генерирует все эти нюансы. Это цены на зерно. Это экономический уклад, который сложился в сельском хозяйстве. Это хронологическое несовпадение доходов и расходов в периоде времени. Это конкуренция регионов друг с другом, а не кооперация и специализация, в огромной, большой стране, в разных зонах и климатических условиях. Тут есть над чем очень серьезно задуматься, в том числе и федеральной власти. Денис Максимкин: Еще бы хотел по поводу туманности. На самом деле вот эти туманные перспективы – я даже немножко обескуражен таким подходом. Павел Давыдов: Ну, вы развенчиваете этот миф. Денис Максимкин: Потому что в отрасли абсолютно противоположная ситуация. Денис Валентинович Мантуров, министр промышленности и торговли, второй раз подряд в начале года докладывает президенту Российской Федерации об успехах, о развитии промышленности, и в первую очередь говорит о сельхозмашиностроении, о том, как эффективно развивается производство сельхозтехники в Российской Федерации. Я думаю, что это уже говорит о том, что наша отрасль ставится в пример многим другим отраслям машиностроения. В прошлом году, я хорошо запомнил, Дмитрий Анатольевич Медведев выступал в Государственной Думе с докладом о результатах работы Правительства в 2016 году. Говоря о машиностроении, Дмитрий Анатольевич, опять-таки сказал, что сельхозмашиностроение выросло на 50%. То есть никакой туманности абсолютно нет. У нас абсолютно пока светлое пространство. И мы хорошо видим, когда мы движемся. Павел Давыдов: Туман имеет прекрасное свойство – рассеиваться. И вы сегодня этот туман рассеяли в нашей студии. Благодаря вам мы узнали, что не так все плохо, а те случаи, о которых мы рассказали, – это все-таки частная история, в которой, возможно, в будущем тоже рассеется туман, и она будет иметь перспективы. Владимир Кузнецов: Можно? Павел Давыдов: Пожалуйста. Владимир Кузнецов: Здесь еще очень важно, чтобы мы и все комплектующие изделия стали производить у себя в России. Особенно это касается двигателей. Сергей Серебряков: То, что касается компонентного производства – и двигателей, и трансмиссий, я добавлю, потому что это основа машин. Потому что если у нас в стране есть двигатель и трансмиссия (а это литье, упаковки, соответствующие технологии термообработки, механообработки, проектирования, испытания этих систем) то мы получим уже гамму всей техники. И будем выпускать 20 тысяч, еще и экспортировать во весь мир. Этим тоже надо заниматься. Здесь усилия еще должны быть более масштабными. Того, что есть, пока недостаточно. Павел Давыдов: Уважаемые эксперты, большое вам спасибо за обсуждение этой сложной, но очень важной темы. Ведь тракторная промышленность России имеет и стратегическое значение. Это не только рабочие места, но и в условиях импортозамещения – престиж страны. Спасибо вам большое. Крупнейшие предприятия по производству тракторов – стратегические объекты, выпускающие продукцию двойного назначения: для сельского хозяйства и для военно-промышленного комплекса (в основном танки, бронетранспортеры, вездеходы). Так что есть надежда, что будут реконструированы тракторные заводы в ряде регионов России, о которых мы сегодня и говорили, – предприятия, которые не прошли так называемую точку невозврата, когда проще построить заново, чем восстановить. В любом случае, к этой теме в эфире "Большой страны" мы еще вернемся.