Павел Давыдов: "Наука и жизнь". Уверен, эти два слова известны всем. Это не просто название журнала с мировым именем, а это настоящая летопись развития науки и технологий, наших представлений об устройстве мира, о судьбе страны. За более чем вековую историю – первый номер "Науки и жизни" вышел в 1890 году – на страницах журнала были напечатаны уникальные статьи о недавних научных открытиях и об истории науки, о людях, посвятивших жизнь науке, о вещах, которые нас окружают, и об удивительных местах на нашей планете. Физика, биология, астрономия, химия, математика, лингвистика, медицина, психология – все это "Наука и жизнь". Журнал издается непрерывно с 1934 года. Его выпуск не прекращался ни в период Великой Отечественной войны, ни во время экономических кризисов. "Наука и жизнь" – это больше, чем просто научно-популярный журнал; это проводник в мир познания, это жизнь в науке. И я рад представить главного редактора журнала "Наука и жизнь" Елену Лозовскую. Елена Леонидовна, здравствуйте. Пожалуйста, проходите, присаживайтесь. Елена Лозовская: Здравствуйте. П.Д.: Очень рады вас видеть. Уже 126 лет, из которых 82 года непрерывно из номера в номер ваш журнал погружает читателя в науку. Или наоборот – наука погружает читателя в жизнь? Позволю поставить вопрос так. Е.Л.: На самом деле вопрос вполне правомерный, потому что вся наша жизнь основана на науке. Попробуйте представить вообще, что бы мы сейчас делали, если бы не было науки. П.Д.: Не было бы, мне кажется, этой студии. Если я не ошибаюсь, 60-е, 70-е, 80-е годы прошлого столетия – это настоящий расцвет и науки, это золотой век и журнала. Тогда тираж составлял 3 миллиона экземпляров. А что происходит сегодня с тиражом? Е.Л.: К сожалению, сегодня тираж не такой значительный. Сегодняшний у нас тираж – 36 тысяч экземпляров. На самом деле наши коллеги из других изданий говорят, что это хороший тираж, но мы-то понимаем, что для страны, где население 140 миллионов человек, это тираж крошечный. То есть от журнала, который был рассчитан на всю семью, на всю страну, мы сейчас переходим к журналу, к сожалению, можно сказать, элитарному. П.Д.: Елена Леонидовна, а с чем, на ваш взгляд, это связано? Можно ли провести параллели с интересом общества к науке? Е.Л.: Вы знаете, большое падение тиража, резкое падение тиража произошло в 90-е годы. Понятно, тогда времена были настолько сложные, что людям не хватало денег на самое необходимое, и было уже не до журналов. Потом вроде бы деньги появились, но уже изменились интересы и изменилось отношение к прессе, к чтению вообще. Вы знаете, что сейчас привыкли все получать информацию, быстро что-то пролистав, необязательно даже в печатном виде, а скорее на экране планшета, на экране смартфона. Я не говорю, что это плохо. П.Д.: Сегодня, кстати, многие ваши коллеги, особенно в других странах, используют мобильные приложения для того, чтобы найти своего читателя, как минимум не потерять его. А вы это делаете? Е.Л.: У нас есть сайт с очень высокой посещаемостью. У нас огромное количество поклонников в соцсетях, оно приближается уже к миллиону человек. П.Д.: Вот они, миллионы, вернулись, слава богу! Е.Л.: Они вернулись, но они вернулись не в печатной версии, а они вернулись в совершенно другой форме потребления информации, если можно так сказать. П.Д.: А кто сегодня основной читатель "Науки и жизни"? Е.Л.: Да читатель на самом деле все тот же. Читатели – это люди среднего возраста (я имею в виду 35–40 лет). Есть и более молодые, есть и более пожилые. У нас, конечно, есть много читателей, которые с детства и до преклонного возраста выписывают "Науку и жизнь", таких очень много. П.Д.: Признаюсь. Я, например, вырос на ваших журналах и с трепетом сейчас смотрю на эти издания. Мне кажется, по ним даже можно проследить историю нашей страны. Вот журнал 1942 года. В нем статья Ландау! И этот принцип – получать информацию из первых рук от тех ученных, которые реально на переднем крае занимаются физикой, химией, биологией, –  мы стараемся сохранить и сейчас. Е.Л.: Если взять журнал, например, который выходил в годы войны, то там очень много интересного. Мне кажется, что содержание мы стараемся держать на хорошем традиционном уровне. П.Д.: Скажите, пожалуйста, а вы могли бы сейчас что-то вспомнить из того времени? Е.Л.: Например, есть журнал, он издан в 1942 году, это 6-й номер. В это время у нас редакция переехала в Казань. То есть, естественно не было возможности находиться в Москве, поэтому редакция переехала в Казань. Так вот, в этом журнале у нас статья тогда еще доктора физико-математических наук Ландау – будущего академика, будущего нобелевского лауреата. Пожалуйста, 1942 год, "Наука и жизнь". И на самом деле этот принцип – получать информацию из первых рук от тех ученных, которые реально на переднем крае занимаются физикой, химией, биологией, – этот принцип мы стараемся сохранить и сейчас тоже. П.Д.: Сегодня тираж издания крайне низок, по сравнению опять-таки с советскими временами. А как же вы существуете? Кто вам помогает? Теперь мне даже страшно задавать этот вопрос, потому что… Есть ли у вас ответ? Е.Л.: На самом деле нам практически никто не помогает, кроме нас самих. То есть мы то редкое издание, которое на 99% существует за счет тех денег, которые мы получаем от подписки и продаж издания. Таких, наверное, очень мало. И оставшийся процент – это помощь государства небольшая, она дается в виде грантов. Например, два года назад мы сделали по заказу государства серию статей про Эрмитаж, как раз был юбилей Эрмитажа. И эту серию высоко оценили и в Эрмитаже, и читателям она очень понравилась. Но это очень небольшая поддержка. Мы тоже за нее благодарны, но если бы она была в 10 раз больше, было бы гораздо лучше. П.Д.: А рекламодатели к вам не идут? Е.Л.: Рекламы у нас, к сожалению, мало. Мы как-то не вписываемся в тот основной формат… П.Д.: Уж казалось бы, да? Е.Л.: Куда сейчас идет реклама? Смотрите, она идет в женские издания и в автомобильные издания, потому что все остальное как-то не так сейчас ценится, по-моему. П.Д.: Но, по-моему, все эти мобильные устройства как раз и необходимо рекламировать в журнале "Наука и жизнь". Почему этого не делают рекламодатели? Это подсказка вам, уважаемые рекламодатели! Е.Л.: Я тоже не знаю, почему они этого не делают. Наши читатели очень интересуются такими темами. П.Д.: Кстати, вас как-то спросили: "Может ли журнал за деньги опубликовать научны статьи?" На что вы сказали: "Нет, журнал у нас научно-популярный, научные статьи мы не публикуем". А почему? Е.Л.: Научные статьи должны публиковаться в научных журналах. Это совсем другая сфера. То есть это статья, которая проходит научное рецензирование. Коллеги смотрят, все ли там хорошо и правильно. Редакторы ее редактируют совершенно по-другому. Я даже не говорю о стиле, а я говорю о существе вопроса. У нас тот же самый человек, который опубликовал статью в научном журнале, может сделать популярную версию своей работы. Что касается денег, то мы платим гонорары, но, конечно, они очень скромные. П.Д.: А как к сегодняшнему изданию относится научный академический мир? В чем основные точки соприкосновения? Понимают, уважают, ценят, помнят, или наоборот – обходят стороной? Е.Л.: Скажем, президент Академии наук Фортов очень любит наш журнал и ценит. В 1-м номере этого года вышло интервью с ним. И он мне говорил, что он был бы рад, если бы все сотрудники Академии наук читали "Науку и жизнь". Если бы все сотрудники Академии наук читали, у нас тираж был бы точно выше. П.Д.: "Наука и жизнь" – научно-популярный журнал с мировым именем. В студии "Большой страны" – главный редактор журнала "Наука и жизнь" Елена Лозовская. Несколько лет назад в одном из ваших номеров была опубликована статья про научное шарлатанство. Мне кажется, сегодня его стало еще больше. Скажите, пожалуйста, а нынешним журналистам вообще под силу его распознать? Как отличить, скажем, научную статью от лженаучной? Е.Л.: Во-первых, надо посмотреть, кто ее написал все-таки. Потому что если ее написал человек, который называет себя какой-нибудь "Академией космической магии", условно говоря, то явно это лженаучная статья. Дальше нужно посмотреть, какая там терминология. В конце концов, можно просто обратиться к специалистам, которые сразу скажут. Если в статье говорится о каких-то псевдофизических явлениях – значит, нужно поискать специалиста-физика, и он сразу скажет: "Ну нет, это никакая не физика". П.Д.: К слову о журналистах. Как много их у вас? И главное – есть ли поколения журналистов, которые выросли в вашем журнале? Е.Л.: К большому сожалению, основной костяк нашей редакции – это те люди, которые пришли в 60–70-е годы. Да, представьте себе, у нас до сих пор работают те, кто пришел в 60-е годы. П.Д.: Молодые журналисты не приходят к вам? Е.Л.: Молодые журналисты приходят – приходят на практику, приходят поработать чуть-чуть, полгода-год, но мало кто остается. Почему? У нас уровень зарплат не такой, чтобы мы могли быть привлекательными для молодых журналистов. То есть они с радостью пишут для нас статьи со своим молодым взглядом, со своими молодыми понятиями, но в штат… К сожалению, на нашу зарплату семью не прокормить, я вам честно скажу. П.Д.: Вы знаете, когда речь заходит о науке, в первую очередь почему-то я вспоминаю такие регионы, как Томск, Омск и Новосибирск. Скажите, пожалуйста, а региональная составляющая в вашем журнале сегодня как-то представлена, или только Москва и Санкт-Петербург? Е.Л.: Представлена, и еще как! У нас есть, например, корреспонденты в Екатеринбурге, нам присылают статьи из Томска. Естественно, мы должны с ними иногда поработать. Наши корреспонденты ездят в Новосибирск сами и оттуда тоже присылают нам статьи. Представлена, да. П.Д.: В 1992 году после 150 лет существования закрылся знаменитый английский журнал "Punch", и несмотря на попытки возродить его, он все-таки канул в Лету. А у вас нет опасения, что "Наука и жизнь" может повторить такой сценарий? Е.Л.: Это мой кошмар самый страшный. П.Д.: Не только ваш, а миллионов людей тоже. Е.Л.: Я надеюсь, что этого не произойдет, потому что читатели нас на самом деле любят. И я надеюсь, что они нам продолжат оказывать поддержку. Больше нам рассчитывать реально не на кого, только на читателей. П.Д.: Кстати, а как читатели могут вам помочь? Не только же подписаться, наверное? Е.Л.: Во-первых, они могут подписаться сами. Во-вторых, они могут подписать какую-нибудь библиотеку. Сейчас, кстати, стартовал проект "БиблиоРодина" – это подписка на научно-популярные издания для сельских библиотек. Мы сами проводили такую подписку в прошлом году и подписали достаточно большое количество библиотек. Около 200 библиотек получили журнал "Наука и жизнь" за счет наших читателей, то есть читатели просто добровольно делали такое благое дело. Сейчас этот проект вышел уже на более широкий уровень. И я надеюсь, что он даст свои плоды. Ведь очень важно, чтобы в библиотеки пришли серьезные журналы, ведь это же питательная среда для того, чтобы там росли будущие наши инженеры, ученые и так далее. П.Д.: В мире есть несколько крупных научно-популярных журналов, которые вроде как существуют, и неплохо существуют. Кто-то ушел в Интернет, кто-то по-прежнему в печатном виде активно развивается. А на примере западного опыта к чему стремиться нужно "Науке и жизни"? Е.Л.: Я думаю, что нужно охватывать и тех читателей, которые привыкли держать в руках бумажные журналы, и тех, кто любит читать на экране – на экране планшета, смартфона и так далее. Мы стараемся это делать. У нас, например, сайт появился еще в 1998 году. Мы были одними из первых СМИ в России, которые создали свой сайт. Потом уже в новом виде он запустился в 2005 году. И довольно много читателей предпочитают именно электронную версию. Я человек такого поколения, которое предпочитает читать на бумаге. Но планшет у меня на самом деле всегда под рукой. Когда я куда-то уезжаю, я его беру с собой. У меня в облако загружены все номера наши последних лет. П.Д.: А как удобнее вам читать? Все-таки старый проверенный способ – пошелестеть страницами, или электронный формат? Е.Л.: Я человек такого поколения, которое предпочитает читать на бумаге. Но планшет у меня на самом деле всегда под рукой. Когда я куда-то уезжаю, я его беру с собой. У меня в облако загружены все номера наши последних лет. Иногда бывает по работе вопрос, и даже если я в отпуске, я всегда могу найти нужный номер, посмотреть, что-то сказать, ответить и так далее. П.Д.: Елена Леонидовна, вы руководите журналом с 2008 года, а в "Науку и жизнь" пришли в 2001-м, если я не ошибаюсь. Скажите, пожалуйста, а за это время что для вас стало открытием или потрясением? Е.Л.: Открытием стали читатели на самом деле. Я не ожидала, что они до сих пор присылают бумажные письма. Казалось бы, в наше время кто вообще пишет бумажные письма? Ну, все пишут по электронной почте, общаются в мессенджерах и так далее. Пишут пачками! Мне каждую неделю на стол кладут несколько писем. Второе потрясение, что они читают журнал очень внимательно – внимательнее, чем наши редакторы и корректоры. То есть после выхода каждого номера обязательно приходит письмо… П.Д.: Список ошибок, да? Е.Л.: "Опечатка – на такой-то странице. Неточность – на такой-то". П.Д.: Какие молодцы! Е.Л.: Молодцы, да. П.Д.: Не забалуешь с такими читателями. Е.Л.: Да. И мы каждый раз хватаемся за голову: "Ну вот, опять не заметили! Кто виноват? Где? На каком этапе проскочило? Вроде все было правильно. Откуда это?" А читатели все замечают. П.Д.: "Жизнь в науке" – так мы назвали тему этой студии. И мне кажется, с этим названием мы два раза попали в цель: это и про журнал в целом, и про вас в частности. Я благодарю вас за эту интересную беседу. И отдельное спасибо за вашу работу и вам, и вашим коллегам. Вы действительно меняете жизнь, мы меняете восприятие людей, а главное – рассказываете о сложных каких-то вещах простым и интересным языком. Это все-таки история, и каждый из нас, каждый телезритель, может к ней прикоснуться – просто подписаться на журнал "Наука и жизнь". Друзья, давайте поможем этому замечательному изданию! Спасибо вам большое. Е.Л.: Спасибо. П.Д.: Науку движет человеческое любопытство. А если учесть, что стремление к познанию присуще нам всегда, то и наука из нашей жизни никогда не уйдет. У нас в гостях была главный редактор журнала "Наука и жизнь" Елена Лозовская.