Филипп Киркоров: Артист всегда должен быть недолюбленным. Когда все хорошо, и петь-то не хочется!

Гости
Филипп Киркоров
народный артист России

Филипп Киркоров, он выходит на сцену, и вас накрывает с головой мощнейшая волна невероятной энергии.

 

Он словно излучает свет, пробивающий все пространство от партера до самого последнего ряда галерки. Звучат первые аккорды, и в многотысячном зале, всегда заполненном до отказа, начинается настоящая магия. Восторженные глаза зрителей устремлены только на него, ведь для миллионов поклонников во всем мире он самый любимый и единственный. И Филипп никогда их не подводит и не предает. На протяжении вот уже 30 лет не перестает удивлять своими песнями, своей жизнью, своим искусством. Дамы и господа, встречайте, для вас поет Филипп Киркоров.

 

Долгожданная встреча состоялась, конечно же, во дворе, Государственном кремлевском.

Дмитрий Кириллов: Спасибо огромное, Филипп, что вы на нашем канале "Общественное телевидение России". Это действительно большое счастье.

Филипп Киркоров: Это для меня большое счастье, потому что столько внимания, сколько за последние дни я ощутил к своей персоне… Я всегда был не обделен зрительским вниманием, вниманием журналистов, но в последнее время так все активировались, потому что вдруг почему-то для всех стало жуткой и дикой неожиданностью, что мне 50 лет.

Дмитрий Кириллов: Когда 50, злопыхатели начинают: "О, шестой десяток…"

Филипп Киркоров: Пенсия, да?

Нет, это паспортная данность, так скажем. По паспорту мне 50 лет. 1967 года 30 апреля я появился на свет, но в душе мне всегда будет 30 как минимум, потому что это самое звездное в моей жизни время – время открытий, свершений, колоссального взлета. И я решил заморозиться в этом состоянии, и я об этом говорю открыто, не скрывая. А чего скрывать? Для меня 50 лет – это цифра, и просто повод сделать что-то очень красивое, и лишний раз встретиться со зрителями, рассказать, что у меня происходит, и вообще как я докатился до такой жизни. И вот моя юбилейная 50-я весна мне преподнесла очень много приятных сюрпризов, неожиданностей и встреч, в том числе на общественном российском телевидении, на котором я довольно-таки нечастный гость. И мне, наверное, есть о чем сегодня сказать и поговорить.

 

Дмитрий Кириллов: Филипп, ваша жизнь – это просто какой-то сериал, увлекательный, длинный.

Филипп Киркоров: У меня есть ощущение, что это такая "Санта-Барбара", "Игра престолов" и многое другое в одном лице. Вообще, это индийское кино, я бы назвал. Моя жизнь – это индийское кино, любимое советским зрителям, на каком я вырос. "Танцор диско" – это мой любимый фильм. Поэтому все, что в моей жизни происходит – это, безусловно, история жизни не человека. Но я человек, и все это реально, и все в моей жизни происходило как в кино.

 

Дмитрий Кириллов: Доверительный тон, исповедательность в пении – это от Пугачевой?

Филипп Киркоров: Всегда нам на эстраде была особо ценна искренность, и именно она являлась ключом к сердцам миллионов слушателей и поклонников. Просто кто-то этот ключик находит, кто-то его так и не находит, поэтому кто-то становится таким легендарным артистом, как Пугачёва, как Бернес, Утесов, Шульженко, а кто-то – нет, кто-то просто горлопанит, и никого это не трогает.

Безусловно, Алла научила меня многому, и, наблюдая, как она искренне проживала каждую песню, это не могло меня не трогать в первую очередь как ее поклонника как актрисы. А вообще, это во мне всегда жило. Я очень любил доверительную интонацию в песне. И если это еще хорошая песня попадалась – а мне везло на хорошие песни за все эти 30 с лишним лет, – то оно как раз и называлось доверительностью. Но можно сказать, что учителем в этом направлении для меня стала Алла Пугачева, конечно.

 

Дмитрий Кириллов: Вы по-прежнему тайно любите газировку, сэндвичи и картошку фри?

Филипп Киркоров: Отвечу, что "да", потому что могу сейчас раскрыться, и более распространенно ответить на этот вопрос, что когда собираешься, когда что-то впереди, какое-то ответственное мероприятие, то отказаться от всего – и от газировки, и от бутербродов…

Дмитрий Кириллов: Жесть такая, да?

Филипп Киркоров: Но жизнь актера, артиста диктует и требует максимальной собранности и максимальной физической формы. Там, где физическая форма, там нет газировки, нет бутербродов, хотя я это все безумно люблю.

Дмитрий Кириллов: То есть когда-то говорите себе: "Стоп, Филипп"?

Филипп Киркоров: Я просто умею себе сказать "Стоп". У меня сильный характер и сила воли, хотя очень иногда хочется сделать такой зигзаг, и нарушить все диеты, и послать их к чертовой матери.

 

Дмитрий Кириллов: Вы верите в гороскопы, серьезно к ним относитесь?

Филипп Киркоров: Нет, нет, нет. Я прочитал один раз гороскоп про свой знак Зодиака – Телец, мне все стало ясно. Я типичный Телец, родившийся в год Козы, и это канонический образ мой, и весь характер мой от этого канонического образа гороскопного Тельца.

Дмитрий Кириллов: Классика такая.

Филипп Киркоров: Во все эти остальные – Луна пошла вниз, Луна на убыль, Луна на прибыль, а сегодня Марс с Венерой…

Дмитрий Кириллов: Некоторые живут без… Да.

Филипп Киркоров: …да, и строят свои планы под то, как Солнце взошло, ушло. Нет. Я живу другими. Я живу эмоциями, я живу настроением, на меня это не воздействует. Солнышко светит – слава богу. Нет солнышка – мы сами солнышко.

 

– Он находит свое счастье в том, что выходит на сцену, ведь, по сути, она стала главным местом в его жизни. В России нет больше такого артиста, который готов работать 24 часа в сутки. Может быть, поэтому Филиппа Киркорова повсюду сопровождает успех.

Король российской эстрады – это не пустые слова. Его короновал зритель, признав лучшим на нашей эстраде. Разве это не так? Второго такого артиста не найти. Филипп Киркоров у нас в стране.

Дмитрий Кириллов: Петь с душой, этому можно научиться?

Филипп Киркоров: Нет. Вряд ли. Это либо дано, либо не дано. Либо идет от сердца, либо это не чувствуешь. Хотя, я знаю, были примеры, когда люди с идеальной жизнью, у них ничего не получалось в искусстве. И как только происходила какая-то трагедия в их жизни, они вдруг начинали правильно петь, и находили ту интонацию, которая отсутствовала в их психофизике. И эта трагедия им помогала раскрыть свое "я".

Дмитрий Кириллов: Жизнь научила, получается.

Филипп Киркоров: Жизнь научила, да. А вообще, научиться самому – я не знаю. То, что касается душевности, это дается свыше.

Дмитрий Кириллов: Слова в песне не имеют значения. Главное – музыка?

Филипп Киркоров: Я так думал по молодости, я заводился от ритма и совершенно не думал так. Ну, тексты и тексты. А потом, когда встретился с Леонидом Дербеневым, поэтом, который написал мне первые песни, я понял, что стихи – это главное. Но если еще повезло с музыкой, то это тогда супер. Это получается хит, это успех. Редко бывает такое сочетание, когда все совпадает: и песня, и музыка, и стихи, и место, где ты исполнил эту песню, и время, и даже погода, даже время года. Все имеет значение, когда появляется песня.

Дмитрий Кириллов: Все-таки слова нужны, получается, да? То есть сейчас вы говорите, что они имеют значение?

Филипп Киркоров: Сегодня уже нужны, и особенно когда тебе есть, что этими словами сказать.

 

Дмитрий Кириллов: В наше время в России пишут великие песни?

Филипп Киркоров: Пишут, и писали, и будут писать. У нас замечательные авторы.

Дмитрий Кириллов: Просто есть распространённое мнение, что все осталось в Советском Союзе, когда мы знали эти песни, которые мы поем дома за столом, а то, что сейчас пишут – в основном однодневки.

Филипп Киркоров: Почему? Я не думаю, что моя песня, например, такая, как "Жестокая любовь", или песня "Просто подари" из моего репертуара – это какие-то песни-однодневки. А я и не знал, что любовь может быть жестокой… Или. Любовь, похожая на сон… Это все песни, написанные 5-10-15 лет назад, и ничего. Они написаны не в советское время, они написаны, когда уже была Россия. И прекрасные. И совсем недавние очень красивые песни есть. Та же песня "Снег" (я говорю про свой репертуар). Про чужие песни тоже могут так сказать. У меня есть некоторые любимые песни в исполнении Меладзе, Ирины Аллегровой, я уж не говорю про Пугачеву. Действительно, очень красивые песни были написаны там в 1960-70-х.

Дмитрий Кириллов: Золотой век был.

Филипп Киркоров: Арно Бабаджанян и песни Магомаева – это… "Верни мне музыку" одна песня чего стоит только. Но всему свое время. Время было более тонкое, хотя железный занавес, вроде все так серо. Но песни были действительно очень красивые. Сейчас, может быть, не в таком количестве они появляются, и, может быть, они и не нужны в таком количестве. Сумасшедший ритм и темп от нас ждет совершенно другой музыки, и мы должны идти в ногу совсем с другим ритмом. Рэп, техно – все по-другому. Но когда появляется красивая баллада, она становится также популярна, как в 1960-е, 1950-е, и трогает сердца.

Дмитрий Кириллов: В вашем репертуаре есть какие-то песни, перепетые много раз, от которых вас уже трясет?

Филипп Киркоров: Нет, все песни любимые. Когда песня, я чувствую, заезживается, я просто отставляю ее на некоторое время в сторону, и вынимая из своего багажа другую песню. Но потом, когда соскучусь, обязательно ее возвращаю. Благо, это программа, это шоу. Сегодняшнее шоу "Я" дает возможность периодически менять одну песню на другую в зависимости от твоего настроения, состояния или просто желания. Ну, соскучился. Я уже, например, почти год не пою песню "Единственная моя", хотя все эти годы, почти все 20 лет, включая шоу "Другое" она звучала.

Дмитрий Кириллов: На карантине стоит?

Филипп Киркоров: А в шоу "Я" она почему-то ушла в сторону. И я сейчас думаю, может быть, может быть, мне ее вернуть. Хотя еще нет, я еще не соскучился. Уж очень она у меня… Я когда понял, что я пою "Единственная моя" и не чувствую ничего, я ее перестал петь.

Дмитрий Кириллов: Это как к людям относятся, да? Какое-то ощущение.

Филипп Киркоров: А песни – это люди, это живой организм, это дети мои. Каждая песня – это мой ребенок.

 

Дмитрий Кириллов: Кто-то сказал, что если есть деньги, то можно надолго задержаться на эстраде.

Филипп Киркоров: Деньги действительно решают сегодня многое. Благодаря деньгам можно сделать красивое шоу, снять дорогой клип. Но если этот клип снимает артист, богом одаренный, тогда это все одно к одному, а если это какой-то каприз богатой жены, или сынка, или дочки, то, ну, снимет клип, ну, хорошо, ну, покажут его за деньги в эфире. Ну, и что дальше? Кто тешит свое самолюбие? Только семья, которая радуется, что их сына или дочь показали по телевизору. Но деньги не могут заставить полюбить зрителя тебя. Сколько бы у тебя ни было денег, и сколько бы ты собой ни заполнил эфир, и не купил бы этот эфир с ног до головы с потрохами вместе взятыми, и ни показывал себя день и ночь за деньги, невозможно заставить людей прийти в зал, заплатить деньги, чтобы тебя смотреть. Поэтому деньги решают, но невозможно за деньги купить народную любовь.

Дмитрий Кириллов: Страдания, переживания, они необходимы творческому человеку?

Филипп Киркоров: Да! Конечно! Артист всегда должен быть голодным, недолюбленным. А когда все хорошо – и петь-то не хочется, хочется купаться в любви, дома сидеть. Меня сейчас очень сложно вытащить на гастроли, потому что меня из дома не выманишь, потому что дети не дают вообще. Видят, что папа уходит – и все, и не дают вообще шагу сделать. Как уйти из дома? А вот надо, к вам на интервью. А я бы сейчас с удовольствием посидел дома.

Дмитрий Кириллов: Но потом вы вернетесь, и они же побегут к вам. Вот радость!

Филипп Киркоров: Вернетесь, но эти два часа-то пройдут без них.

Дмитрий Кириллов: Конечно. Это согласен. Полезнее с детьми побыть, это правда.

Филипп Киркоров: Конечно.

Дмитрий Кириллов: Создается такое ощущение, что вы к песне подходите как к платью, как к костюму. Так, по-моему, Пугачева выбирала, потом под себя подкраивала. Например, автор приносил текст, музыку.

Филипп Киркоров: Только так. Под себя, да.

Дмитрий Кириллов: Она говорит: "Нет-нет, мне это не надо".

Филипп Киркоров: "Давайте поменяем", да.

Дмитрий Кириллов: Вы так же работаете?

Филипп Киркоров: Да, да, да. Много, мучительно меняем аранжировки, слова подбираем иногда. А иногда, бывает, приходит песня, и все в ней хорошо.

Дмитрий Кириллов: Неужели есть такие песни, в которых вы ничего не правили?

Филипп Киркоров: Есть. Та же "Жестокая любовь", как она была, даже с инструментальной аранжировкой она была такой, как записана сразу.

Дмитрий Кириллов: Вот авторы выдохнули.

Филипп Киркоров: Ничего даже не поменялось там. А бывают такие перекроенные, как "Зайка моя".

Дмитрий Кириллов: Сложные?

Филипп Киркоров: Она была мелодией, стала рэп. Это вообще первый рэп в стране – "Зайка моя". Там "Зайка моя, я твой зайчик".

Дмитрий Кириллов: А чего там перекраивать? Там на двух нотах, в принципе, "Зайка".

Филипп Киркоров: Ну, как? Там была музыка, там была мелодия.

Дмитрий Кириллов: Припев был.

Филипп Киркоров: Там были другие слова. Мы придумывали там алогизмы, неологизмы. Достаточно серьезно поработали над этой песней.

Дмитрий Кириллов: Но в народ пошло, конечно. Эта история долгая. Мега-хит.

Филипп Киркоров: А клип-то какой мультяшный. Первый мультяшный клип в стране.

 

Дмитрий Кириллов: К 50 годам происходит переоценка ценностей каких-то. Если брать шкалу ваших ценностей, есть что-то такое, что вам самое дорогое, самое ценное?

Филипп Киркоров: Любовь, конечно же. Любовь должна быть внутри, греть, потому что, если отсутствует это чувство, неважно к кому, то она должна жить. Она может быть даже безответной, но она должна быть, потому что если нет, то ты превращаешься в черствый комок мяса.

Дмитрий Кириллов: Рождение детей поменяло вас?

Филипп Киркоров: Вначале я не осознал это, но потом, когда уже прошло какое-то время, я, наверное, понял, что, естественно, поменяло. Во всяком случае изменило мой образ жизни. Не знаю, как меня, ведь в 45 трудно измениться, практически невозможно, но образ жизни мой в какой-то степени поменялся.

Дмитрий Кириллов: Все-таки они тоже диктуют свой ритм, они растут, им надо уделять все больше и больше внимания.

Филипп Киркоров: Стараюсь уделять, и стараюсь как можно больше их с собой куда-то брать на концерты, чтобы они какой-то получали эмоциональный всплеск, потому что мои концерты все равно несут добро. Поэтому так много детей на концертах всегда, особенно летом в Сочи, в Ялте. Очень много детей. Родители берут с собой детей, зная, что это будет карнавал. Но я ограничен, к сожалению, в этих возможностях, потому что появление их где-то сразу вызывает нездоровый ажиотаж, и это для них стресс, и я стараюсь их от этого стресса уберечь. Но когда знаю, что никого нет, то я их тайно привожу, и они сидят и смотрят восторженными глазами, как работает и поет их папа.

 

Дмитрий Кириллов: В одном из интервью вы сказали, что где-то пять лет подряд вы отмечали Новый год в одиночестве. Такой был тяжелый…

Филипп Киркоров: Да, было такое настроение.

Дмитрий Кириллов: С чем это связано? Это когда человек на вершину попадает, а вокруг пустота?

Филипп Киркоров: Да, это некое публичное одиночество. Но там все совпало. И видеть никого не хотелось, и не хотелось… Как вам объяснить? Не хотелось свое дурное настроение в Новый год кому-то передавать. Поэтому сидел бабукой. Все подходили, говорили: "Ну, чего ты такой? Что у тебя с настроением?", жалость. А я больше всего ненавижу, когда тебя жалеют. Я предпочитаю один дома…

Дмитрий Кириллов: Закрыться.

Филипп Киркоров: Да. А 1 января куда-то уехать, адаптироваться, аккумулироваться, и вернуться уже в форме.

Дмитрий Кириллов: Чтобы никто и не подумал.

Филипп Киркоров: Чтобы никто и не поверил в то, что одиноко мне.

 

– Он не боится быть на сцене самим собой. Каждая его песня – это кусочек жизни, по сути исповедь. И, в то же время, это театр, где всегда есть место лицедейству. Ведь шоу-то никто не отменял, и уж в этом деле Филиппу Киркорову нет равных.

Дмитрий Кириллов: Вы радуете зрителей яркими шоу. Сейчас появляется новая программа – шоу "Я". Это просто очередное шоу?

Филипп Киркоров: Ну, как? Нет. Для меня это целый этап. Я шел к этому шоу всю жизнь. Я ждал этого режиссера Франко Драгоне всю жизнь.

Дмитрий Кириллов: Как вы его зацепили?

Филипп Киркоров: Я его зацепил? Я увидел сначала шоу, которое он сделал. Во-первых, все эти прекрасные шоу Цирка дю Солей (Cirque du Soleil), это шоу Селин Дион в Лас-Вегасе. Там мы познакомились. Я его долго ждал и готовился, потому что с таким мастером работать – это испытание, это непросто. Нужно было внутренне созреть. Он посмотрел все эти шоу, Франко Драгоне изучал все мое творчество и сказал: "Я фейерверк! Я такого артиста, – мне немножко неудобно о себе говорить, – не видел в своей жизни, который так кардинально менялся, пробовал, экспериментировал, удачно, неудачно, но это всегда было смело и очень ярко. Но за этим я все увидел кроме тебя". Я говорю: "Но, мне кажется, мое я никому неинтересно". Он говорит: "Наоборот, давай его покажем. Это очень интересное "я"". Я говорю: "Да я такой же "я", как и все". Он говорит: "Вот это и интересно. Давай это оставим, давай это покажем, давай это всем внедрим в сознание, что ты не только прекрасно владеешь всеми атрибутами шоу-бизнеса от перьев, страз, и заканчивая плавающими, исчезающими декорациями, светом, анимацией, компьютерной графикой, но ты есть ты, и тоже это гораздо интереснее, чем эта вся мишура". Я говорю: "Ну, давай рискнём. Я тебе доверяю". И я не ошибся, и он не ошибся. А я не ошибся в том, что ему доверился и поверил.

Минимализм некий, присутствующий в этом шоу, он заставляет полностью оголиться, поэтому шоу называется "Я". Там не спрячешься ни за стразы, ни за перья, ни за что. В этом шоу я, и больше никто. Да, все шоу действует балет колоссальный. Такого количества балетов и актеров на сцене у меня не было никогда. Но сущность-то моя, она там абсолютно не прикрыта. Вот он я, какой я есть, со всеми чувствами, интонациями и особой искренностью в этом шоу. Я ни за что, ни за одну декорацию тут не спрятался, и не спрячешься. Шоу идет 2 часа 40 минут почти. И каждая песня – это ты как на ладони. Поэтому оно и называется "Я". В то же самое время "я" – это соткано из тысяч людей, миллионов людей, которые за эти годы меня посмотрели, и сделали меня таковым. Если бы не было публики, то не было бы зрителей, не было бы меня, и не было бы этого "я", который сейчас выходит в 50 лет, и о чем-то имеет право спеть, донести какой-то месседж, какой-то эмоциональный посыл, людей настроить на добро, на радость. Так много серого вокруг, дождь, темнота, не только в прямом смысле, но и в переносном. Поэтому очень важно мне. Может быть, поэтому люди до сих пор и идут ко мне на концерты в таком количестве, и три десятка лет я не знаю, что такое не аншлаг, слава богу. Я не знаю, сколько это еще продлится. Я не знал, что я так надолго задержусь, но, может быть, они поэтому так долго и идут ко мне на протяжении многих лет, что они знают, что я их не обману, они знают, что я им дам солнце, радость, праздник, я им покажу себя. Благодаря моим песням, которые они любят, они вспоминают свою жизнь, потому что за эти 30 лет прозвучало много песен, и в каждом этапе жизни у каждого есть своя любимая. Даже "Зайка", у кого-то "Атлантида", у кого-то "Ты ты ты", у кого-то "Единственная", у кого-то "Дива", у кого-то "Я за тебя умру", у кого-то "Просто подари", "Снег", "Жестокая любовь", "Полетели", "Я буду твоим плащом". Неважно.

Дмитрий Кириллов: Своя.

Филипп Киркоров: У каждого своя любимая песня, и наверняка у каждого своя история любви – грустная или веселая – связана с какой-то из моих песен, потому что их спето за 30 с лишним лет немало.

Слышите, музыка?

Дмитрий Кириллов: Да.

Филипп Киркоров: Это начинается наша репетиция. У нас уже практически не осталось времени. Но я вам, если хотите, после нашего интервью покажу и заключу вас одним глазом посмотреть, как у нас там все это собирается…

Дмитрий Кириллов: Как все происходит?

Филипп Киркоров: … и как все репетируется.

Дмитрий Кириллов: Спасибо.

Филипп Киркоров: Музыка не мешает?

Дмитрий Кириллов: Нет, теперь – нет!

Филипп Киркоров: Ну, и все. Пойдем?

Дмитрий Кириллов: Пойдем.

Филипп Киркоров: Вот наша сцена, кстати. Она собирается сейчас. Сегодня здесь работает около 50 человек. А группа наша – это 89 человек танцоров, актеров. Целый театр.

Дмитрий Кириллов: И вам приходится практически все самому проверять?

Филипп Киркоров: У меня есть помощники, у меня есть те люди, которые отвечают за музыку, за свет, за декорации.

Посмотрите, какой красивый зал. Потрясающий! Кресла были красные, когда был прежде. А сейчас синие, очень красивые, уютные, теплые. Колоссальный зал 60-тысячный, и огромная сцена со всей красотой.

Я не думал, что я так надолго задержусь – на 30 лет с лишним. Дальше что будет – посмотрим. Но сегодня я счастливый человек. Так что спасибо вам, дорогие зрители!

Дмитрий Кириллов: Спасибо, Филипп!

Филипп Киркоров: Спасибо вам!

Дмитрий Кириллов: Спасибо! Здоровья, и с Днем рождения!

Филипп Киркоров: Спасибо!

Филиппу Киркорову исполняется 50 лет, он пришёл на ОТР и рассказал о жизни и творчестве.