Старейшее российское издание ежедневная общественно-политическая газета "Московский комсомолец" отмечает свое 95-летие. Ее история началась 11 декабря 1919 года: в этот день вышел первый номер под  названием "Юный коммунар". Газета несколько раз меняла свое название, она была и "Юношеской правдой", и "Молодым ленинцем". Но 85 лет назад, в 1929 году закрепилось то название, которое живо и по сей день – "Московский комсомолец". Аббревиатура "МК" – это пароль к острому и откровенному разговору. Не случайно известные журналистские расследования газеты всегда вызывали живой отклик в обществе. Вслед за днем рождения "МК" 10 декабря в мире отмечается День прав человека, провозглашенный Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 году. И это символично. Ведь и сегодня "Московский комсомолец" продолжает стоять на страже интересов своих читателей, защищая права и свободы граждан нашей огромной страны. Павел Гусев: Дайте высказать разные точки зрения – в спорах рождается истина! Дайте людям говорить! Дайте людям писать! Дайте людям сегодня мыслить! Павел Николаевич Гусев – главный редактор газеты "Московский комсомолец", председатель Союза журналистов Москвы, член Общественной палаты Российской Федерации, член Совета при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека, окончил Московский геологоразведочный институт имени Орджоникидзе и Литературный институт имени Горького. С 1975 года работал в Краснопресненском райкоме ВЛКСМ города Москвы и в Центральном комитете ВЛКСМ. С 1983 года главный редактор газеты "Московский комсомолец". Павел Гусев: Сегодня не так уж много печатных средств массовой информации, которые могут похвастаться такими датами, которые сохранились, которые остались на плаву, которые значимы для читательской, прежде всего, аудитории. 95 лет – это, конечно же, большой срок, учитывая, что технологии шагнули далеко вперед, они зашкаливают в своей быстроте, они зашкаливают в новых абсолютно информационных технологиях. Треть населения страны сидит в интернете. Хорошо это или плохо? Я считаю, что это нормально. Сейчас появляется то, о чем мы даже раньше и мечтать не могли – это и интернет-телевидение, интернет-радио, это смешение всех стилей, смешение всего. Но печатная продукция остается, традиционные СМИ остаются, они остаются с читателем и читатель, что самое главное, или слушатель, или тот, кто смотрит программы, он остается с традиционными средствами массовой информации. Я всегда привожу этот пример, что сегодня порядка 50 млн. работают в новых технологиях. Работают как? Как зритель, как читатель, как пользователь. Сегодня 50 млн. граждан России сидит в интернете – это треть страны. Хорошо или плохо? Я считаю, что это нормально. Но надо сказать, что темпы уже замедлились, то есть если раньше семимильными шагами мы шли в этом направлении, теперь уже шажки, шажки. Но ведь интернет – это не средство массовой информации, а интернет – это, прежде всего, средство массовой коммуникации. И вот здесь есть путаница и у чиновников, и у тех, кто работает в этих технологиях, и у тех, кто пользуется: они начали смешивать стилистику и начали смешивать вообще все и вся. Существуют интернет-СМИ, а существует интернет как средство массовой коммуникации. И вот здесь очень важный момент: интернет-СМИ входит как важная часть в интернет-пространство, и пользователей там порядка 15% от всех тех, кто вообще сидит в интернете.  А если посчитаем, то это очень просто – это около 7-8 млн., пускай даже 10 млн., которые постоянно используют интернет как средство массовой информации. Давайте возьмем традиционные СМИ: газеты, их десятки тысяч, с тиражами разными, но это миллионы и миллионы читателей, радио, телевидение – традиционные СМИ. Всего, если посчитать, это порядка 100 млн., которые пользуются традиционными средствами массовой информации, практически вся страна. Поэтому говорить о гибели тех или иных СМИ очень рано. И поэтому, когда мы говорим про 95-летие "МК", говорим, что мы существуем, работаем, и мы будем работать, при этом используя новые технологии. Потому что существует mk.ru, которое появилось энное количество лет ному назад и которое активно вторглось, и мы входим в 15 самых крупных и сильных интернет СМИ, интернет-проектов. Это и интернет-ТВ, которое мы тоже развиваем в меру возможности, финансирования и т.д. и т.п. Все это вместе говорит о том, что совмещая те или иные технологии, традиционные, современные, новые можно продлить существование и продлить такой длительный-длительный контакт, прежде всего, с читательской своей аудиторией, с аудиторией, которая к тебе приходит, с которой ты общаешься. За 95 лет была масса интересного в жизни "Московского комсомольца". Это история, которая зиждется в первую очередь на людях и на читателях. Посмотрите, Осип Мандельштам заведовал отделом поэзии в газете "Московский комсомолец". Ну, разве это не потрясающий факт? Уникальный факт! Ведь я думаю, что очень многие газеты хотели бы, чтобы у них такой факт был бы в их биографии в жизни. Или 18-летний паренек Шолохов, фамилия у него была. Так вот этот Шолохов принес свои первые рассказы куда? В "Московский комсомолец". Юрий Трифонов, я считаю, что это великий писатель, уникальный писатель, в своих последних воспоминаниях он написал, вернее, там было интервью с воспоминаниями вместе и ему задали вопрос: самое значимое событие в вашей жизни? Первая публикация в газете "Московский комсомолец". Вы знает, мы таких открытий делали массу. Кто мог подумать, что на страницах "МК" в середине прошлого века на первой полосе будет маленькая фотография девочки, которая стоит у рояля. И знаете, кто это была? Это Шура Пахмутова, 11-летняя девочка, которая стала победителем. Как мы ее опубликовали?! Как заметили?! Это же не по блату. То есть мы были в тех точках, которые дальше становились историей. Когда я пришел в 1982 году, вы знаете, я пришел как читатель, сразу сказал тогда нашим журналистам, их не так много было, что, ребята, я хочу сделать интересную газету, такую интересную, чтобы мне как главному редактору было интересно ее читать, чтобы я просто получал удовольствие, когда утром открываю эту газету. Более того, я применил методику, не знаю, делал ли кто-то раньше это, тогда же по всей Москве была советская власть: и на бульварах, на Бульварном кольце такие стенды стояли, где под стеклом вывешивались газеты. И вот я, как сейчас помню, у Кропоткинской такой стенд был, садился на лавочку и часа полтора-два сидел и смотрел, как подходят люди к стенду "МК" и что они читают. Тогда я мониторил вот так для себя как главный редактор:  с чего начинают, с последней страницы или с первой, или с середины, какой текст больше читают. Я для себя это смотрел и вот так менял газету, менял ее содержание. Тогда нужно было понимать, что это было довольно жесткое цензурное время: у нас в 711-м кабинете сидел цензор, который давал разрешение печать, и все – тогда ты можешь спать спокойно. Условия игры были достаточно простые. Ты прекрасно должен был понимать, что в 7.30 утра приходила такая разблюдовка из ТАСС, "тассовка", как бы ее называли, и там было все написано – там думать не надо было. На первой полосе там в правом углу - сообщение о Пленуме ЦК КПСС. Посередине – речь товарища Брежнева на встрече с доярками или с кем-то еще. Я сказал, давайте мы будем менять, давайте мы на первой полосе сделаем, как раз там кто-то что-то выиграл в спорте, крупную фотографию нашего спортсмена, это победа, это тоже достижение, что наш спортсмен победил, и распишем, как он тренировался, интервью с ним и прочее. Они говорят, вы что, Павел Николаевич, это же смерти подобно – это нельзя делать, это каюк. Говорю, давайте попробуем. Прошло. Потом еще прошло. И мы начали менять газету, потому что когда говорят, что искусство только на четвертой полосе, на пятой, а спорт вообще на последней странице – ну, не правильно. Мы оказались на острие демократических преобразований в начале 90-х годов. Когда был обстрел Белого дома, и вот те боевики, которые там были, шли через нашу типографию, здесь была дикая стрельба. Газета была на 2 или 3 дня тогда закрыта, была заблокирована типография и по сути дела приостановлен выпуск. Тогда мы нашли ротаторы, такие принты, и печатали на листках газету в виде листовок и бесплатно раздавали. Я сам раздавал, у министерства иностранных дел стоял на Смоленке. И замминистра тогда проходил и говорит, Паша, ты что здесь делаешь? Говорю, вот, раздаю газеты. Он взял листок, взял еще несколько, говорит, что раздаст другим. Это был период, когда мы понимали: или мы побеждаем, или мы становимся никто и вообще исчезаем как журналистика, как класс. Но сейчас посмотрите, у нас около 85% в среднем так или иначе по стране сидят на государственной подачке, на государственных деньгах. Плохо это или хорошо? Мне кажется, что это ужасно. Я считаю, что государство роет канаву, траншею, яму для себя же. Мы нарушаем информационное поле – это информационная безопасность. Вместо того чтобы в СМИ дать возможность людям выговориться, обсуждать самые разные темы, проводить разные дискуссии, мы четко лупим одну и ту же идею, позицию, и не дай Бог тебе свернуть с дороги. Я считаю, из моего опыта, что есть желание у отдельных чиновников, у отдельных депутатов быть выше самого, так сказать, и таким образом пытаться проявить себя, свое верноподничество и показать, что он больше всех любит Россию, Президента, и он борется с тем инакомыслием, которое разлагает или уничтожает Россию. Ведь легче работать, когда все СМИ говорят одно и то же, когда четко выстроена линия по тем или иным направлениям в области политики, международной политики или внутренней политики. Зачем? Что мы не помним, чем закончилась советское время и социализм с единой точкой зрения, с единой точкой убеждения, что только Ленин прав, и все у нас будет хорошо. Но это произошло и рухнуло в течение нескольких дней все. Все это прекрасно помнят и знают, как это происходило. Может быть, рано рухнуло, может быть, надо было что-то оставить? Посмотрите, сегодня Швеция, Финляндия живут по тем же принципам социалистическим, по которым мы жили, у них социализм, в той же Франции бесплатные школы, детские сады. Да, медицина, образование - за что-то платят, но общее направление, налоги идут на то, что нужно. Почему идут налоги на то, что нужно? А у них коррупции нет, у них все налоги, которые собираются, идут гражданам. У них нет коррупции, никто ничего не подворовывает и не пускает эти денежки в обход своих граждан: все что собрали, большие налоги, все для людей и используется – вот и все, это аксиома, социальные условия. Сегодня очень сложно работать в журналистике. Если ты не поешь в унисон, хочешь сказать что-то свое – значит, ты безнадежно отстаешь от общего процесса и оказываешься вне игры. Поэтому сегодня очень сложно работать в журналистике. Если ты не поешь в унисон, если ты вдруг начал выбиваться из общего хора голосов и хочешь сказать что-то свое – значит, ты безнадежно отстаешь, как считают те, кто этот хор организовал, от общего процесса. А если ты отстаешь – отойди. Тебе начинают это, это запрещать – ты оказываешься вне игры, и это очень плохо. Вы знаете, я думаю, я это утверждаю везде и говорю, что чиновники сегодня некоторые, которые находятся при власти, разрушают информационное поле страны, разрушают информационную безопасность страны, они ее приводят к краху, и это может стать большой проблемой. Я считаю, что наоборот нужно говорить, ребята, откройте дверь, пусть либералы, конечно, не должно быть экстремизма, хамства в отношении других национальностей, оскорблений, это другой вопрос, ну дайте высказать разные точки зрения. В спорах рождается истина! Это же придумали не нынешние поколения, а эта аксиома живет тогда, когда еще никто не родился из нынешнего поколения. Дайте людям говорить! Дайте людям писать! Дайте людям сегодня мыслить! Конечно, когда появились в интернете соцсети, блоги и прочее – начался поток сознания. Хорошо это или плохо? Я считаю, что это отлично. Но там тоже свои перегибы: мат-перемат, оскорбления одного, другого, третьего, по национальному или по политическому принципу, по твоим взглядам, если что-то не нравиться, тебя начинают просто унижать. Появилась целая каста фейковых людей, которые зарабатывают деньги, тут же набрасываются – это все ужасно. Это вот огрызки, пережитки технологического процесса. Понимаете, мы же в СМИ этого не можем позволить. Мы же когда открываем, большинство сегодня работающих в интернет-СМИ, идем первым делом регистрируем средства массовой информации в интернете. Почему? Потому что мы говорим, что хотим работать в рамках закона о СМИ, нравиться нам он или не нравиться, но мы не хотим быть просто некой социальной сетью или непонятно каким-то там сайтом интернет-проекта. Мы хотим брать на себя ответственность закона о СМИ и говорить в рамках закона о СМИ. Тогда нам будут люди верить, и тогда мы будем работать как журналисты с реальной информацией и брать на себя ответственность за сказанное. Моя задача найти в себе решимость и ответственность опубликовать острые смелые материалы журналистов. И с гордостью могу сказать, что за все время ни разу не сдал своих. Я сразу же поставил принцип, что у журналистов творчество – это работа с информационными потоками, это писать смело, решительно, писать что думаешь. Моя задача – найти в себе смелость, решимость и ответственность поставить это в газету. Тот же Минкин не раз и в интервью и на разных встречах творческих всегда говорил, что может написать все, что угодно, это не самая большая смелость, а самая большая смелость – опубликовать все это. И если я беру на себя эту ответственность – значит, я снимаю всю ответственность с Минкина, Калининой, Райкиной и всех остальных. Я действительно реально за все время, могу это с гордостью говорить, что ни разу не сдал своих. а, иногда у меня бывают жесткие разговоры с журналистами в плане неаккуратности работы с информацией, некие неточности появляются, иногда грубые ошибки появляются – за это очень жестко я наказываю. Были случаи, когда и увольнял людей и расставался с ними. У нас есть обоюдное: я доверяю журналисту, он знает, что абсолютно может доверять мне, что я всегда возьму ответственность на себя.  Потому что если я опубликовал – все, на этом заканчивается, дальше несу всю ответственность я. Таких случаев было много. Из последних случаев – это публикация по Государственной Думе, когда Государственная Дума возмутилась, что политические проститутки сравнивают с некоторыми депутатами. Был очень большой скандал. Я опять же ни слова не сказал ни автору, ни тем, кто готовил материал – я все взял на себя. Я боролся до изнеможения, потому что это была очень сильная травля, это было очень сильное давление на меня, на газету и очень жесткое по всем линиям. И чтобы я немедленно подал в отставку и чтобы я покинул пост председателя Союза журналистов и т.д. и т.п. Хорошо, что после этого случая был буквально через полтора месяца съезд Союза журналистов, который единогласно избрал меня снова председателем Союза журналистов в сложнейших условиях, когда было давление просто, что вы должны не переизбрать Гусева и убрать его из председателей. Люди проголосовали за меня единогласно, и это тоже показатель доверия. В то же время власть не должна перегибать палку в каких-то вещах, связанных с общественным мнением, с обществом, с организацией общественных организаций. Журналисты избирают, а не по указке того или иного чиновника или депутата быть кому-то или не быть, оставаться при должности или не оставаться. Вопросы либерализации экономики и свободы слова для СМИ в ближайшее время должны все-таки получить новое звучание. Возможно, в ближайшее время мы увидим определенную либерализацию и экономики, и многих других процессов, потому что мне кажется, что и Президент, и те, кто рядом с ним,  по крайней мере, я слышал уже не раз от ближайших советников и помощников о том, что либерализация в государстве необходима по многим направлениям, что нельзя держать в таком состоянии общество, что перетянутые гайки могут привести как раз к обратному явлению: к перегреву двигателя, мотора. Дальше могут быть необратимые процессы в целом для системы. Это очень опасно, опасно для гражданского общества, опасно для государства, опасно для информационной безопасности страны. Сегодня государство должно сделать все, чтобы экономика в средствах массовой информации, свобода слова, вопросы, связанные с технологией производства СМИ были как раз либерализированы и были свободны для того, чтобы они могли существовать не только на коротком поводке, который сегодня держат те или иные представители власти. Поэтому мне кажется, что вопросы либерализации экономики, вопросы более свободного высказывания и свободы слова для СМИ в ближайшее время должны все-таки получить новое звучание. Как это будет, какие механизмы будут работать, сейчас сложно сказать, но то, что это произойдет, я абсолютно уверен. Я 30 с лишним лет у руля, и ощущения, что я устал, нет, ощущения, что перерос – мне кажется, что я еще многое не сделал, ощущения, что занимаюсь не тем – наверное, это бы тоже была бы неправда. Есть постоянный творческий поиск. А самое главное, ты хочешь работать, потому что вокруг тебя очень-очень мощное ядро ребят, которые вот, когда я пришел, одним из первых как бы моих постулатов было для редакции внутренних это то, что я хочу делать именную газету. То есть не газету, которую правит Гусев под себя, под партию, под какую-то линию государства, а именно что должны быть минкины, калинины и многие-многие, Меринов Алексей. Должны быть многие имена, которые работают как имя. Я могу соглашаться, не соглашаться, могу спорить с ними о материале, но просто грубо править я не должен. Я приучаю и редакторов так же работать с журналистами: дать возможность журналистам проявить "я" – я творческий человек. Творчество в журналистике – один из главных моментов, мотивов, которые должны сегодня двигать журналистику.