Константин Точилин: Это программа "Де-факто". Сегодня наш гость – Александр Евгеньевич Суринов, руководитель Федеральной службы государственной статистики, она же Росстат. И давайте, наверное, начнем с того, что из себя Росстат представляет, потому что мы знаем, что бывают переписи населения. Иногда, - как нам, журналистам, кажется, спонтанно - ваше ведомство вдруг выдает какой-то показатель, социальный или экономический. Но это надводная часть айсберга. А как это все работает и сколько народу во всем этом задействовано? Александр Суринов: Здравствуйте. В российской статистике работает где-то примерно 20 тысяч человек. Много это или мало? В общем, если посмотреть в удельном отношении, то есть по сравнению с другими странами, не так уж и много, не так уж и мало, где-то средняя цифра, как и все в статистике должно быть. Во всех субъектах Российской Федерации работают наши люди. Я говорю о нашей системе. Но статистикой, кроме нас, еще занимаются другие структуры. Есть соответствующие подразделения, по-разному называются – статистики, информации – в министерствах, в ведомствах. В Центральном банке есть большое подразделение, которое занимается составлением платежного баланса, например, или банковской статистикой. К.Т.: Они вам подчиняются или нет? А.С.: Нет, нам не подчиняются. Мы взаимодействуем с ними. Они должны согласовывать с нами методологию и так далее, и так далее. То есть в данном случае мы играем роль некоего координатора. Но прямой подчиненности нет. В разных странах по-разному. Но примерно такая система в других странах. Так что статистиков довольно много. Но, действительно, когда вы сказали про перепись населения, она становится еще больше, потому что мы привлекаем переписчиков, временных работников. Когда перепись населения проводили последнюю в 2010 году, в общем сложности мы наняли еще 700 000 человек. К.Т.: 700 000? А.С.: Да. Даже безработица в это время немножко сократилась. У нас обычно сезонная волна в октябре. Безработица растет. А здесь безработица снизилась. Почему? Потому что рабочие места государство создало. Хоть на месяц, но тем не менее. Поэтому у нас довольно много, кто занимается статистикой. Эпизодически это очень много, а регулярно, профессионально – где-то 20 000 плюс еще несколько десятков тысяч человек, которые занимаются в других ведомствах. К.Т.: Про перепись мы уже начали с вами говорить. Это, конечно, наверное, самое масштабное и самое заметное явление. Во-первых, когда следующая? А.С.: 2020 год по закону. Каждые 10 лет в Российской Федерации - слава богу, я думаю, что мы выдержим, в отличие от американцев, например, которые каждые 10 лет уже 200 лет проводят перепись, несмотря на Гражданскую войну, которая у них была, и другие катаклизмы - у нас не всегда получалось так, хотя в советское время мы последнее время делали это регулярно каждые 10 лет, но потом опять такие разные события. Надеемся, что сейчас Россия вошла в такую стадию, когда переписи станут регулярными. Это очень важно – каждые 10 лет. Потому что демографы хотят прогнозировать и некоторые устойчивые характеристики получать от нас. Да, перепись – самое крупномасштабное, самое главное. Почему? Потому что мы же людей переписываем. Что может быть важнее? К.Т.: Насколько люди охотно переписываются? А.С.: По-разному. В общем-то, растет число тех, кто переписываться не хочет, к сожалению. Я сейчас несколько цифр назову. Последняя перепись 2010 года, у нас 2 600 000 в неявной форме отказались: дверь не открывали, прятались, не хотели с нами взаимодействовать. А где-то 1 000 000 написали официально: не хотим, не будем, будем жаловаться в ООН, президенту Российской Федерации, в суды, не хотим, не будем. Остальная масса населения, в общем-то, адекватно воспринимает переписи. И, в общем-то, большинство людей даже очень хочет, чтобы их переписывали. Обижались, когда не пришли. К.Т.: Я, например, обижен. Ко мне переписчик не приходил. А.С.: Что ж вы не пошли тогда на стационарный участок? Мы так всех приглашали. К.Т.: Это уже нужно себя заставить, вы же понимаете. А.С.: Зато вы бы мне сказали: я сам ходил. Как было бы приятно поговорить с вами. К.Т.: В 2020 году, наверное, если доживем… А.С.: Обязательно. Тем более, мы планируем к 2020 году все-таки с помощью Интернета, с тем чтобы таких, как вы, занятых людей, у которых своеобразный режим времени, кто-то из вас, журналистов, ведет ночной образ жизни, трудно поймать переписчику, и наоборот. Будем использовать Интернет. Думаю, полегче будет и с молодежью, и с такими, которые очень заняты на работе. К.Т.: Как писали Ильф и Петров в "Двенадцати стульях", статистика знает все, кроме количества стульев в стране. Если серьезно говорить, есть что-то, про что вы не знаете? А.С.: Конечно. Довольно много чего мы не знаем, к сожалению. Потому что последнее время мы стали как-то восстанавливать то, что делали и в советское время. За это время, конечно, много чего изменилось в статистике с точки зрения науки. Мы смотрим на лучшие образцы статистики, это страны – члены Организации экономического сотрудничества и развития занимались такой широкомасштабной статистикой, особенно связанной с социальной сферой. У них есть проект… Они рассчитывают индекс лучшей жизни. Мечта сделать это и в России. Мы постепенно к этому приближаемся. Уже несколько лет реализуем такую идею, как различные обследования, связанные с социальной проблематикой, проводим в России. Мы уже оценили рацион питания россиянина, доходы измерили. Это только расходы мерили. Занятость, использование ИКТ в домашних хозяйствах, будем сейчас заниматься, первое обследование провели. И так далее. Бюджет времени, то есть, на что люди тратят время. Это все составляющие нашей жизни. Моя мечта – дать обществу представление о самом себе с помощью статистики. Статистика чем хороша? Потому что она дает возможность не то чтобы осреднить, но выявить некую тенденцию обо всем обществе и, конечно, об его частях: молодежь, старики, женатые, неженатые, с детьми, без детей, занятые, безработные и так далее, и так далее. К.Т.: Ваша задача – только сбор цифр, или их анализ тоже? А.С.: Нет, наша задача – это все-таки сбор цифр. Сбор цифр, адекватность измерений. А анализ мы проводим на непротиворечивость информации. Когда одна цифра выходит, мы, если имеем возможность измерить это явление с разных сторон, мы это делаем и смотрим, почему дают два разных метода разные данные. В чем причина? Анализ, скорее, у нас описательный. Так исторически было. В общем-то, сама статистика родилась где-то в середине XVIII века, и само слово "статистика" означало "государствоведение", появилось в 1749 году. То есть она носила функцию описания данного государства в данный момент времени. Потом уже стали использовать математический аппарат, уже появились более сложные вещи, которые мы тоже используем. Но аналитикой мало кто занимается из статистиков… Но мы занимаемся прогнозированием. Демографическое прогнозирование на многие годы вперед – это наша ответственность. К.Т.: Понятно, что цифры, тем не менее, собираются не ради того, чтобы их собрать, а, наверное, чтобы на основании этих цифр руководство страны принимало какие-то решения. А.С.: Вы знаете, у вас так хорошо называется - "Общественное телевидение России", общество. А вы говорите – руководство страны. Почему руководство страны? Почему не бизнес? Почему не общественные организации? То есть, вообще все общество должно пользоваться цифрами. К.Т.: И об этом мы поговорим отдельно. А.С.: Хорошо, ладно. К.Т.: Абсолютно верно. Но, тем не менее, на основании ваших цифр принимаются очень многие решения. Механизм вашего взаимодействия, я не знаю, с правительством, с администрацией президента, с кем вы работаете? А.С.: Мы работаем со всеми. Я вам должен сказать: вообще концепция, которая сегодня главная, взгляд на официальную статистику в современном мире – что официальная статистика есть общественное благо. Статистика принадлежит всем. Всем институтам гражданского общества: государству, бизнесу, политическим партиям, общественным организациям, средствам массовой информации, простым людям. Вопрос – как пользоваться? Конечно, государство – главный заказчик, потому что мы существуем за счет федерального бюджета. Естественно, как главный заказчик государство определяет, на что нам дает деньги. Вот, вы говорите – перепись населения. Да, перепись населения. Кто дает? Государство. Раз в десять лет. Сколько дает? Сколько дает денег, столько и будет вопросов в опроснике. Сколько дали денег, так быстро или не так быстро мы обработаем материалы переписи. Вот, бразильцы хорошо вложились в перепись с точки зрения… они быстрее всех обработали материалы переписи. Тоже немаленькая страна, и по размерам, и по численности населения, побольше нас даже. Нам дали меньше – мы отстали от них. Американцы тоже отстали от бразильцев. Дали бы нам побольше – мы бы сделали быстрее. Государство в этом плане диктует некие главные условия. Но, конечно же, любой бизнес и объединение бизнеса, или, например, журналисты могут сказать: а вот нам необходимо вот это, повлиять на принятие государством решения о выделении средств на проведение того или иного обследования. Тоже может быть. Мы добивались, например, довольно долго проведения обследования малого и среднего бизнеса. Пять лет назад мы его провели – в следующем году будет очередное. Тоже очень важная штука, потому что малый и средний бизнес – terra incognita. К.Т.: Хотя о нем говорят… А.С.: Говорят очень много. К.Т.: Что его поддерживать надо. А.С.: Что он спасет Россию и так далее. А что это такое? Размер этого предприятия. Вопросы, связанные с наемным трудом. И так далее. И все, все, все остальное. Это же важная штука. Тем более это массово, неравномерно по стране. Нельзя с одним лекалом прийти, где-то в одном энском регионе что-то… и в России так. Извините, одно дело – Северный Кавказ, другое дело – Москва, Подмосковье, наш Дальний Восток. И так далее, и так далее. Поэтому это такая важная штука. Кто-то с общественными организациями работает, они нас в этом плане тоже поддерживали. В следующем году будем проводить сельскохозяйственную перепись. Очень активно поддерживает не только Министерство сельского хозяйства, но ученым-аграриям необходима эта информация. Что происходит? К.Т.: Они вам дают какие-то запросы о том, что они хотели бы узнать? А.С.: Да. У нас есть соответствующие комиссии, где вот эти представители этого сообщества, очень грамотные и продвинутые люди, они предлагают и требуют, чтобы внесли такой-то вопросник, такой вопросник. Естественно, мы спорим или соглашаемся, потому что это всегда компромисс. Перепись – вещь дорогая. И каждый вопрос стоит определенных денег. Плюс ко всему мы смотрим, как… К.Т.: То есть в буквальном смысле – цена вопроса. А.С.: Да. И плюс ко всему мы смотрим знаете как на вопросы? А не отпугнет ли респондентов? Мы же должны еще помнить про итоги, которые мы получим. Вот перепись 2002 года, перепись населения, был вопрос: а это ваше жилье или нет? В переписи 2010 года мы этот вопрос убрали. Почему? Людей пугало. К.Т.: А почему пугало? А.С.: Потому что вы арендуете квартиру без оформления. К.Т.: А, все понятно. А.С.: Сами пострадали. Нам для наших расчетов по ВВП нужна эта информация. Ну что сделаешь? Почему? Потому что мы тем самым работали на качество итогов переписи. Не пугать респондентов. Чтоб подозрений не было. Понимаете, тоже важная штука. Мы всегда думаем еще об этом. В данном случае нас лучше всех понимают социологи, то есть кто ходит тоже в поле, кто взаимодействует с населением. К.Т.: Александр Евгеньевич, тем не менее, статистика – это все равно некое усреднение. Существует статистическая погрешность и существует такое выражение, как средняя температура по госпиталю. Мы с этим сталкиваемся сами, потому что у нас есть такая рубрика, рассказывающая о жизни малых городов. И вот по каждому городу мы даем, пользуясь официальными данными, сколько стоит жилье, сколько стоит проезд в общественном транспорте, какая зарплата. И очень часто приходят такие возмущенные письма: да с чего вы взяли, что у нас в городе средняя зарплата 20 тысяч рублей? У нас и на десять не устроишься. А получается, что средняя действительно да. И информация о том, что средняя 20 уходит наверх, соответственно, правительство принимает какие-то решения, исходя из того, что там 20. Потом эти решения спускаются вниз. Но уже к реальным гражданам, а не к среднестатистическим, у которых зарплата тоже реальная. Вот как с этим быть? Есть такая проблема, или нет? А.С.: Конечно, есть. Вообще статистика родилась из теории среднего человека, XIX век. И, в общем-то, это наука о среднем. Но, когда люди говорят о средних, они забывают, что есть целый класс средних. Та средняя, о которой мы с вами говорим, средняя температура по больнице, или "Вы курицу ели?", "Я не ел" – в среднем мы с вами полкурицы вроде съели, да, я ушел голодный. Это так называемая средняя абстрактная. Она может не существовать в реальности. И часто, конечно, к сожалению, нам, статистикам, проще считать такие средние. Они тоже имеют право на жизнь, потому что они, по крайней мере, отражают общую тенденцию. А жизнь более богата. Есть медианная средняя, есть модальная средняя, наиболее часто встречающаяся. Та же самая зарплата. Какая зарплата наиболее часто встречается? Медиана – это вы ввели при переписи населения, например, медианный возраст человека в России, как во всех странах мира. Не средний, чтобы уйти от этого, а медианный. То есть это возраст человека, который стоит в середине ранжированного ряда. Половина населения страны имеет возраст меньше этого человека, половина имеет больше. Это истинная средняя, она реально существующая. Вот надо уметь работать с разными средними. И наша задача, статистиков – конечно, представлять весь класс средних и объяснять вам, потребителям, когда какой средней нужно и можно пользоваться, и какую среднюю… К.Т.: С этим как раз, наверное, проблемы и возникают, потому что когда очередной вброс информации от Росстата, иногда кажется, что какая-то странная цифра. А.С.: Конечно. Но что мы делаем? На нашем сайте можно посмотреть, у нас в прошлом году появился раздел "Доходы и заработки". Такая тема животрепещущая. Мы пытаемся показать всю дифференциацию и неравенство по распределению заработков по России, доходов. Представить эту информацию дифференцированно. Чем более дифференцированно мы даем информацию, тем она ближе характеризует жизнь конкретного человека. То есть каждый может сказать: да, я, наверное, к этой группе принадлежу. Да, вроде что-то похоже, близко или нет. Я вот к этой. А мой сосед – к этой. И так далее. Вот эта задачка, приблизить нас к реальной жизни – это проблема не российской статистики, это проблема вообще всей статистики. К.Т.: То есть сначала была проблема возвыситься над частностями, а теперь, наоборот, более предметно… А.С.: Конечно. Показать, что есть характеристики, которые близко описывают жизнь реального человека. Это тоже очень важно. Потому что, конечно, возникает недоверие и так далее, и так далее. По ценам. С ценами здесь тоже сложно. Мы сейчас тоже, у нас на сайте с прошлого года есть информация по ценам на очень много товаров и услуг, которые мы наблюдаем, в 276 городах России, это и севера, и юг, и все-все-все. Можно посмотреть, сколько морковь стоила в таком-то месяце, сколько – капуста. Мы призываем всех и на сайт… К.Т.: Сколько она, опять же, в среднем стоила, да? А.С.: В среднем стоила в этом городе. К.Т.: Но в этом городе 17 магазинов, которые торгуют морковкой. А.С.: А вы хотите, чтоб мы пришли, в каждом магазине… Не имеет права. Бизнес запретит нам. Это коммерческая тайна, понимаете, в чем дело? Даем в среднем. Но рынок здесь выравнивает, понимаете? Более того, мы не наблюдаем цены в дорогих магазинах, в бутиках. Мы не наблюдаем в магазинах социальных, там, для ветеранов,  для студентов, не берем. То есть магазины, рынки, киоски, где покупает обычно население. Такое правило. Поэтому можно посмотреть. Если там что-то не нравится, Бога ради. Пишите, возмущайтесь, будем смотреть и разбираться. Мы сами стали внимательно смотреть, сами нашли в нашей работе огрехи, сами стали исправлять. Когда, знаете, публично больше информации даешь, естественно, страшно: а вдруг там что-нибудь не то? Когда за средней-то все прячется. К.Т.: Скажите, часто было, что данные, скажем, зарубежные или данные негосударственных каких-то источников не совпадают с данными официальной статистики. В чем тут собака зарыта? А.С.: Я бы проблему разделил на две части. Это альтернативные измерения. Социологи работают, маркетологи работают. Многие из них работают архипрофессионально, они очень детализировано изучают рынки, мы на это и не претендуем. Я не знаю, есть специалисты по сахару, они все это знают, кто, как, где производит, и очень детально изучают этот рынок. А у нас сахар как монопродукт в числе прочих продуктов. Это отдельная тема. Поэтому здесь просто надо понимать степень дезагрегации показателя. А что касается международных, то здесь опять два момента. Российская Федерация – член статистической комиссии ООН. Исторически это первая комиссия Организации объединенных наций. Когда создали ООН, наша комиссия стала первой. Мы постоянный член этой комиссии. И все время на заседаниях этой комиссии, они проходят каждый день, обсуждается вопрос: международные организации должны пользоваться данными, которые представляют официальные статистики. Но международная организация говорит: а ежели несопоставимы, тогда можно мы все-таки что-то такое подкрутим? Даже вы нам не разрешите – все равно будем подкручивать. Пример из России. Несколько лет назад только у нас в Российской Федерации внедрили стандарт Всемирной организации здравоохранения, что считать живорождением, что считать мертворождением. До этого у нас считалось, что если плод меньше 1 кг весит, то родился он, пожил немножко, умер – это не считается, что он родился живым, соответственно, считается младенческой смертностью. Изменилась ситуация в России. За нас придумывали, то есть досчитывали для нас международные эксперты. Сегодня это не делают. Но они теперь… за другие страны, которые остались на старом стандарте. Это как пример. Иногда делается тенденциозно. Например, программа развития ООН… институт ЮНЕСКО не совсем, на мой взгляд, корректно измеряет уровень образования населения. Сейчас мы тоже находимся в стадии переговоров. Поэтому иногда это потому, что нужно действительно сделать сопоставимый ряд, а иногда это… К.Т.: Заказ политический? А.С.: Политический, не политический. Может быть, какие-то амбиции конкретного исследователя, понимаете? Тут трудно сказать. Я никого не хочу обвинять. Но такие случаи, к сожалению, были. К.Т.: Вы употребили слово "подкручивать". От вас не требуют подкручивать какие-то показатели для улучшения отчетности? А.С.: Я давно работаю в статистике. С советских времен, когда для Михаила Сергеевича Горбачева мы работали, такие сводки Госкомстата СССР, соответственно, союзных… должны быть такие победные, успех, успех. К.Т.: Реляции. А.С.: Ну, были недостатки. К.Т.: Отдельные. А.С.: Отдельные. И, как говорит Жванецкий, "исчезали вдали". Михаил Сергеевич говорит… Значит, надо больше недостатков. И, грубо говоря, победных ничего не надо, надо проблемы высвечивать. Был другой крен. Хотя были и плюсы, были и минусы и в то время, и в другое. Что касается современной России, вы знаете, есть недовольства. Некоторые министерства и губернаторы высказывают. А почему? У нас не так плохо, как вы описываете. У нас людей больше посчитали, еще что-то такое. Мы с этим, конечно, боремся, мы это гасим. Я не буду называть конкретные губернии, субъекты федерации, ни к чему хорошему это не приведет. По крайней мере, если нам доказывают нашу неправоту, мы готовы. Но мы говорим так: не цифра плохая, а методика плохая. Давайте мы поработаем с методикой. И вот над методикой мы готовы работать. Что касается федеральных властей, то здесь есть такая тенденция: что так поздно? Надо быстрее, надо быстрее. Мы пытаемся объяснить: в статистике или скорость, или качество. Я понимаю, можно сделать качественную работу, но уже цифра умерла, она никому не нужна. Она нужна для исторических исследований. Но делать совсем быстро – тогда не будет качества, и тогда вы можете просто ошибиться в своих планах. И вот этот баланс между качеством и скоростью – очень тонкая штука. По крайней мере я должен сказать, что мы очень медленная статслужба: и инфляцию мы мерим, и промышленное производство делаем довольно быстро. Мы чуть-чуть, может быть, на несколько дней, отстаем в оценках ВВП, например, страны по сравнению со странами Европейского Союза. Но это решаемо. Я думаю, что не так много усилий нужно. Когда мы выполним все эти вещи. А вот, например, инфляцию мы мерим очень быстро. У нас учатся другие страны. Хотя мы являемся учениками английских статистиков. По программе Tacis Европейского союза нас учили англичане. Экспериментировали на нас, конечно. Потом мы поняли. К.Т.: Тем не менее, если продолжить тему расхождения данных, вот, критикуют, я просто несколько статей почитал, в том числе и депутаты Госдумы, причем, приводят даже цифры, что, например, официально (депутат Смолин пишет) уровень уклонения от уплаты налогов в процентах: официально – 30, фактически – 80. То есть прямое какое-то обвинение статистической службы. А.С.: Я думаю, что это обвинение не статистической службы, а налоговой службы. Мы такими измерениями не занимаемся. Но я не готов с методикой депутата Смолина… Методику надо посмотреть, как он считает, как считает налоговая служба. Я так не могу голословно, понимаете? Я говорю: критикуют, не нравится численность населения субъекта или муниципального района. Начинаешь разбираться, почему. Понятно, почему. Потому что денег, наверное, хочется больше. А где этих людей взять? Если бы мы все хотелки удовлетворили, в России тогда бы, наверное, виртуально жило бы не 144 миллиона человек, а гораздо больше. К.Т.: Естественно. Без этого же… А.С.: Поэтому, естественно, критикуют, естественно, недовольны. Поэтому боремся, объясняем. Поэтому здесь не так все просто. Или, например, когда справедливые вещи. Несколько лет назад мы с правительством Якутии занялись изучением, как измерять физический объем производства алмазов, потому что конечная цена алмаза определяется достаточно поздно. Мы добыли алмазы, и сколько они стоят? К.Т.: А черт его знает, сколько. А.С.: А нам-то надо в индекс физического объема промпроизводства включить, а для Якутии это важная тема. Из якутского правительства общались, подготовили методику. Или была разработка, претензия, не претензия, вопрос правительства Красноярского края относительно электроэнергии. Пришлось с французами советоваться, то есть с теми странами, где есть производство на атомных электростанциях. Несколько месяцев работали с профильными министерствами. Улучшили методику. Прекрасный пример, когда справедливый вопрос требует напряжения мозгов – меняется методика. А когда просто так "мне кажется, что 80%, а не 30%". Простите меня, кажется – креститесь тогда, если вы православный или католик. К.Т.: Хорошо. В этом году впервые будет отмечаться день российской статистики. Это какие-то усилия потребовалось приложить? А.С.: Вы знаете, да. К.Т.: Чтобы такой праздник появился. А.С.: В общем, да. Мы довольно давно пытались это сделать. Но как-то Дмитрий Анатольевич в прошлом году нас поддержал. И прямо в этот же день 25 июня прошлого года он подписал соответствующее разрешение, чтобы я такой приказ издал, все по новым правилам мы сделали. А так это довольно во многих странах есть. У наших ближайших соседей, в Украине есть, в Германии есть. Да во многих странах. По-моему, мы считали где-то в 60 или 70 странах мира отмечается праздник официальной статистики, он по-разному называется. Профессиональный праздник – тоже очень приятно. Потому что мы ведомство довольно скромное. О нас вспоминают раз в 10 лет, когда перепись населения проходит так широкомасштабно. А так труд наш незаметен, в основном у нас женщины работают, скромные люди. И, конечно, просто привлечь внимание к нашей работе очень важно. А вот международные организации, которые, вы говорите, нас там что-то критикуют, придумывают, они уже в этом году будут второй раз отмечать международный день статистики в октябре. Пять лет назад отмечали, и Генассамблея ООН принимала решение в этом плане. Почему? Потому что действительно уважительное отношение к этому делу. Уважительное. Потому что это универсальный язык, понимаете? Как платить взносы в международные организации? По численности населения? Значит, должны одинаково население считать, на одних и тех же принципах. ВВП? Значит, ВВП надо одинаково считать. Какие-то еще вещи? Хорошо. Оцениваем безработицу, ребята. Как? Одинаковые принципы должны быть. Уровень заболеваемости. Одинаковые? Одинаковые принципы. Кто? В каждой международной организации есть отдел статистики. Где-то больше, где-то меньше. Где-то департамент, как в МОКе или в… К.Т.: Так что это мы скорее отстали от мировой моды, что не было у нас такого праздника. Но говорят, что, как у космонавтов культовый фильм "Белое солнце пустыни", говорят, в Госкомстате любят "Служебный роман", правда? А.С.: Конечно. Во-первых, такой добрый фильм про любовь, у нас больше всего женщин работает, у нас больше 90% женщин, если по системе всей смотреть. Конечно, и плюс про нас. Происходит что-то такое, довольно похожее, да? Мужчин мало. Поэтому некоторым мужчинам трудно работать, да? Особенно которые приходят к нам первое время из армии. Такое обилие женщин. Все очень похоже, очень жизненно. К.Т.: Спасибо, что нашли время к нам прийти. И давайте тогда закончим наш разговор как раз фразой из этого фильма "Если бы не было статистики, мы даже не подозревали бы о том, как хорошо мы работаем". Это было "Де­-факто". Увидимся.