Константин Точилин: Добрый день, добрый вечер, доброй ночи, доброго утра всем, кто присоединяется к эфиру Общественного телевидения России. Это программа "Де-факто", мы работаем одновременно на все большие регионы нашей страны. И для нашей большой страны понятно, что сейчас важнейшим из искусств является экономика. Об экономике и говорим сегодня с Евгением Надоршиным, главным экономистом АФК "Система". Здравствуйте. Евгений Надоршин: Здравствуйте. К.Т.: Смотрите, в этот понедельник вроде бы как-то показалось, что вздохнулось полегче, чуть-чуть начал расти рубль, рост продолжился и во вторник. Это означает, что проскочили, дно прошли, или это такое затишье перед бурей, вообще на что надеяться? Е.Н.: Вы ориентируетесь пока на публичный рынок и, по сути, на единственный формальный индикатор, валютный рынок. Это не единственный сигнал нехорошего. Я думаю, что те, кто сейчас стоят в многочасовых очередях в ряде банков, с вами не согласятся. Потому что у них, возможно, ощущения, что они проскочили, даже близко нет.  Этот сумасшедший декабрь будет нам стоить дорого во всех смыслах Поскольку очереди остаются большими в ряде кредитных организаций, причем в крупнейших российских кредитных организациях, там коктейль просто невероятный: кто боится, что банки погорят, и снимает деньги просто для того, чтобы спрятать их под матрас, в ячейку, куда угодно, кто переводит их за рубеж и боится, что депозиты рассчитают по 36 рублей за валютный доллар, кто еще чего боится. А кто на самом деле - и таких тоже не мало - снимают деньги для того, чтобы их немедленно потратить, что-то купить. К.Т.: Ажиотаж в магазинах совершенно безумный. Е.Н.: Банки подняли ставки по кредитам, причем лучшие ставки по ипотеке - порядка 15%, и все равно по этим ставкам на нее спрос: люди как бы боятся опоздать на поезд и хотят во чтобы то ни стало купить квартиру - местами, мне кажется, не думая, сколько им придется за нее  заплатить, и какой "золотой" выйдет этот квадратный метр. Но, тем не менее, факт остается фактом: люди берут все и новые машины, б/у машины, телевизоры, холодильники, квартиры. Декабрь у нас будет воистину сумасшедшим, и я вам хочу сказать, дорого он нам будет стоить во всех смыслах этого слова. Поскольку понятно, что те, кто носится сейчас в ажиотаже по рынку, стремясь что-то там купить, - они, возможно, уже не покупатели в следующем году. Хорошо, если подросшая инфляция оставит им достаточно денег, чтобы им не пришлось резать свое продовольственное потребление. На самом деле, с мая этого года картина не совсем такая: если вы посмотрите, то весь рост в розничной торговле произошел за счет непродовольственного сегмента и кормился, например, такими вот паниками. Как они начались с января-февраля, когда рубль первый раз в этом году пошел вниз. У нас же не одно хождение вниз было. К.Т.: Как-то вспоминается последнее обычно. Е.Н.: Это правда, есть что помнить, если курс, между прочим, 79. Поэтому я вам скажу так: сказать, что все успокоилось, и в порядке, и как бы стабилизируется - пожалуй, нет. Прижало, то есть немножко подзатихло – это правда. Сказать, что ситуация стабилизируется – скажем так, знаете, американцы в 2009 году любили фразу "есть признаки". Зеленые ростки у них там появлялись, появлялись-появлялись… И на самом деле - в течение приблизительно года они все время появлялись, и рынок постоянно в этом сомневался. То есть, как бы не удавалась убедить, а ФРС вливала и вливала деньги. Вот как бы та самая ситуация: есть признаки начала стабилизации. К сожалению, вернуть контроль над ожиданиями пока не получилось, иначе бы исчезли эти очереди, и перестали бы люди по любой ставке кредита и, соответственно, по любой рублевой цене, которую они видят, пытаться купить все, что попадается им под руки. Нет, конечно, мы бы увидели другую ситуацию, если бы наступила стабилизация. Искренне надеюсь, что ее удастся стабилизировать в течение ближайших нескольких недель. Очень на это рассчитываю. К.Т.: Несколько недель – это же мертвые недели, по сути, потому что вся страна уходит в снятие стресса, я бы сказал. Е.Н.: Если я правильно понимаю то, на что вы намекаете, то пить от снятия стресса не очень помогает, то есть, протрезвеешь, - и стресс вернется. Можно, конечно, память сотрет - и как бы с чистого листа. Но я  вас уверяю: такие события, которые прошли в нашей недавней истории, которые будут нас ждать в ближайшем нашем будущем, просто так не забываются. Поэтому стресс нужно снимать в нашем случае одним способом: вернуть комфорт населению, вернуть комфорт потребителям. То есть, вкладчикам нужно предоставить достойные проценты, что, слава Богу, на рынке появляется, и надежную защиту. То есть, государство должно явно и четко подтвердить свою готовность обеспечивать стабильность финансовой системы.  Справедливость настолько далеко лежит от капитализма, что, простите, совершенно некорректна даже  Потому что то, что заставило людей выстроиться в очереди в банке, - это ощущение угрозы стабильности финансовой системы. ЦБ ее не почувствовал, а люди почувствовали, потому что  своими действиями они дестабилизируют ситуацию больше. Власти сейчас, слава Богу, предпринимают действия для того, чтобы этому воспрепятствовать. Поверьте мне, не один ЦБ за это в ответе, и точно не один ЦБ должен действовать для того, чтобы ситуацию стабилизировать. Мы движемся в верном направлении, но поймите меня правильно - потерять всегда проще, чем вернуть. По крайней мере, те же самые превентивные меры, то есть прививка, - всегда дешевле, чем лечение от заболевания – это известное правило по жизни и везде. К.Т.: Я правильно понимаю, что практический вывод из ваших слов - что не нужно сейчас ажиотажно все скупать, не нужно брать кредиты, а выдохнуть и осмотреться. Е.Н.: Абсолютно правильно. Просто нам еще так везло, что наши кризисы пришлись на 1992, 1998 годы, когда практически в стране ничего не было, и на самом деле тот, кто успевал ухватить - а в 1992 году было много денег, которые ничего не стоили. Самый тяжелый, самый сильный, наверное, был этот, последствия которого мы расхлебываем до сих пор. То есть, в разных сферах по-разному, но тем не менее. Эта память засела у людей глубоко, что деньги вмиг обесценились, просто потому, что тогда товарного наполнения не было. Сейчас другой кризис, я обращаю ваше внимание: у кого деньги – тот король. Важный момент заключается в том, что не важно, сколько там будут стоить какие-то товары, а важно, соответственно, что будет нужно вам, к чему вы стремитесь, и что будет готов отдать продавец вам. По какой цене он будет готов отдать тот или иной товар, когда его припрет, и перед ним встанет вопрос: либо ты продаешь по той цене, по которой у тебя готовы купить, либо ты уходишь с рынка. Вовсе не все предпочтут уйти с гордо поднятой головой и пустым карманом с рынка – кто-то естественно, предпочтет здесь остаться. Здесь будут другие цены, которые будут больше адаптированы к местному спросу, вовсе не все будет пересмотрено прямо один в один с динамикой курса. Тем более, вы с этого начали - динамика курса. Я, конечно, не такой оптимист в отношении рубля. К.Т.: Чтобы успокоиться, нужно понимать, что происходит. Давайте поймем, с чем связано это укрепление последних дней? Е.Н.: Налоги – это первый момент. Второй момент - естественно, меры, предпринятые ЦБ, в том числе повышение ставки. Это формальная сторона, но я вас уверяю, что 17 % - это мелочь по сравнению с тем, что произошло на денежном рынке. Из-за того, что там ряд участников оказались в ситуации достаточно жесткой нехватки ликвидности. Ставки денежного рынка сейчас там 25-30%, они чуть подснизились, а в первый момент они были порядка 30%. А вот несколько дней назад ставки по производным инструментам, когда ты продаешь рубль, а покупаешь доллар,  достигали 45-50% на срок до месяца. Это феноменально. Потому что по таким ценам играть против рубля было чрезвычайно дорого и совершенно неадекватно. Я не думаю, что кто-то сейчас считает нормальной ставкой по рублю порядка 50%. Поэтому история очень быстро стала разворачиваться. Сейчас там другие ставки на тех же производных рубль-доллар, но не важно. Важно следующее: с потребностью в налоговых платежах приходит дополнительная потребность в рублевой ликвидности. Мы видим продажи валюты – это первый момент. Второй момент – это договоренности полуформальные такие  по продаже валюты. К.Т.: Имеются в виду крупные экспортеры? Е.Н.: Да, абсолютно верно, крупные компании, крупные экспортеры. По сути, они же являются и крупными налогоплательщиками. К.Т.: А сколько у нас крупных экспортеров? Е.Н.: Да не так уж и много, я бы сказал. Если мы действительно говорим о крупных экспортерах, то их там 10-20 компаний. Опять же, масштаб крупности нужно определить, но мы говорим о десятках компаний, самые крупные – это в пределах десяти. Причем там сильный отрыв от следующей группы как бы. Но мы говорим - не более чем полсотни, если говорить о сколь-нибудь крупных компаниях. Надо понимать, что российская экономика - это не экономика малого бизнеса, а это экономика крупного бизнеса. Поэтому, по большему счету, если крупные экспортеры берут на себя обязательство продавать валюту равномерно, не зависимо от того, нужно ее продавать или нет, то понятно, что это оказывает давление на рынок, и результат его мы, в том числе, наблюдаем. К.Т.: Это ведь то, что называется нерыночный метод, но действенный? Или он действует в краткосрочной перспективе? Е.Н.: Абсолютно правильно, он временного действия. Надо понимать, что договоренность достигнута до конца декабря. Вот, соответственно, возможно, - причем вовсе не факт - что в конце декабря эти продажи уже помогут, потому что там приходит огромное количество бюджетной ликвидности, и традиционно в нестабильной ситуации это все идет на валютный рынок в приличных объемах. К.Т.: В рамках этой договоренности сколько вываливают экспортеры ежедневно денег на рынок? Е.Н.: Мне сложно сказать, я не вникал, не анализировал. Для меня важно следующее: поскольку это фактор временного действия, и не так важно то количество, которое будет в конкретный момент времени предложено, а важно, что это производит следующий эффект. Я далек от того, чтобы считать курс. Вот если у нас 60 рублей за доллар, с поправкой на отток капитала, вот есть как бы фундаментальные оценки курса, - те, кто их цитирует, говорят, что должно быть 45 или не дороже 50. Вы знаете, когда у вас крупнейший в истории отток капитала, а именно, возможно, такую цифру мы получим по итогам этого года, то есть мы перебьем, возможно, рекорд 2008 года - говорить о фундаментальном бесполезно. Экономики Азии в 1997-1998 годах тоже считали себя фундаментально стоящими иных денег, но, когда инвесторы стали выводить оттуда деньги, фундаментально их цена изменилась. К.Т.: То есть разговор о том, что существует справедливая цена рубля – это в пользу бедных все-таки? Е.Н.: Это вообще не про экономику, ну, мы же знаем. Карл Маркс хорошо описывал капитализм и его неприятные стороны. Одна из ролей общественных институтов - чтобы компенсировать недостатки капитализма. Но справедливость настолько далеко лежит от капитализма, что, простите, совершенно некорректна даже. Если вы говорите "рыночная цена", а на самом деле для курса у нас рыночная цена - там у нас либерализованы капитальные операции, все движется достаточно свободно, хочу - покупаю, хочу – продаю, и в этом плане насколько неадекватной и некорректной выглядела эта попытка атаковать и обвинять спекулянтов. Все операции разрешены: хочу –  могу, не хочу – не могу, соответственно. Каким образом, но не важно. К.Т.: Отыграли назад. Е.Н.: Да, это знаете, как раз об истории о моральном, о справедливости какой-то совершенно непонятной. Истории для кого справедливой, а для кого и нет. И справедливость, как вы знаете, тоже бывает о двух сторонах. В моем понимании, картина такая: в панике справедливые цены едва применимы, но можно говорить о равновесной цене, понимая под справедливой некую равновесную. Хочу сказать, что, поскольку Центральный банк не каждый день присутствует на рынке, то большую часть по итогам дня у нас равновесная цена так или иначе складывается на каждый конкретный день. Она не всех устраивает, но складывается. Сколько продали – столько и купили, кто хотел по этой цене продать – тот по ней продал, кто хотел – тот купил. Соответственно, картина такая. Сейчас рынок щупает вот этот процесс огромных скачков туда-сюда, это процесс нащупывания равновесия. Он движим капиталом, и отток капитала очень сильный. Часть этого оттока капитала действительно спровоцирована тем, что сбережения обесценятся, какими-то спекулятивными мотивами заработать и т.д. Когда у вас ситуация нестабильна, то эти потоки могут резко меняться. По крайней мере, могут сильно ускоряться, могут ослабляться. Что нужно сейчас, в моем понимании, дать рынку? Это возможность нащупать некую стабильность, равновесие, почву под ногами. К.Т.: Зацепиться за что-то. Е.Н.: Он стал цепляться за уровень около 60, и, в моем понимании, это не так плохо, учитывая, насколько масштабный отток капитала в этом году мы получили. К.Т.: То есть, могло быть хуже? Е.Н.: Абсолютно верно. Я хочу сказать, увидев 79, можете не сомневаться, подумал, что 60 - это просто великолепно, поверьте мне. Потому что как бы 79 и толкнули большое количество людей покупать все подряд по любой цене подряд, мы можем этого коснуться. В моем понимании, процесс нездоровый и не тот, который должен был бы сейчас развиваться в российской экономике. Но что имеем, то имеем. Это признаки, в том числе, паники, и не факт, что рационального поведения - вовсе не для всех. Касаемся курса. Рынок стал щупать равновесие около 60, и мы выводим сейчас экспортеров с принудительными продажами, едва ли они собирались под налоговый период ко всему прочему. Что мы можем получить? Мы можем получить сейчас движение до 54. Допустим, можем даже до 50. Кто знает, как они там разойдутся со своими продажами. На конец года приходит ликвидность. График, например, окажется не сбалансированным, а ошибиться нужно будет на копейки на самом деле – и все, опять выпрыгиваем на 65. Зачем оно было нужно? Мы фактически что делаем? Мы  государственными административными мерами начинаем подраскачивать эти качели сами, возможно. Потому что мы формируем у людей понимание, что вот сейчас покупай, даже спровоцировать спекулянтов на 50. То есть курс доходит до 50 – и вдруг мы видим еще очередной ажиотаж спроса на валюту со стороны населения, и прочее. А как же, это выгодно, вот же недавно!..  Когда рынок нащупывает равновесие, важно не переборщить с временными административными мерами  Поэтому, в моем понимании, здесь, когда рынок щупает равновесие, важно не переборщить с административными мерами, которые ты не собираешься вводить надолго, которые видишь исключительно как временные и непродолжительные. Потому что тогда ты просто раскачиваешь качели заново. То есть те люди, которые заберут по 50, соответственно, с радостью могут толкнуть рынок на 60-70, и, простите, мне, честно признаться, не кажутся такие уровни курса рубля сейчас оправданными. Уже я готов назвать их неадекватными даже с поправкой на отток капитала. Но поймите меня правильно, нужно либо решаться и дать возможность, как ЦБ это делал, отработать рынку, не допуская резких скачков на 70 с лишним, как мы видели – вот там он должен был вмешаться. Либо, соответственно, когда ситуация начинает стабилизироваться на валютном рынке, - дать ей устояться, рынку нащупать равновесие, участникам нащупать свои ожидания, чтобы у них появилась почва под ногами, и от нее уже можно было двигаться и определяться. К.Т.: То есть никаких резник движений сейчас? Е.Н.: Я бы не торопился точно. Понимаете, одно дело, когда ты говоришь, что рубль должен стоить 44, а другое дело - видно, что на эти весы ты готов мало что поставить, строго говоря. Поэтому есть нюансы. ЦБ сделал свой шаг со ставками. ЦБ позволяет банкам  пересматривать ставки. Это очень хороший шаг, он моментально влияет. Эффект этот будет сказываться неделями и месяцами, пока люди привыкнут и покомфортнее себя будут чувствовать. В течение нескольких месяцев это может сыграть очень положительную роль для курса национальной валюты, и рубль начнет укрепляться уже в следующем году по рыночным сигналам. К.Т.: И не так безумно, как это происходит. Е.Н.: Да, если сейчас его загнать на 50, а потом получить 65, кто знает, что люди будут думать относительно того, насколько им покажется выгодной ставка в 20%. То, что сделал ЦБ, там были огрехи, но в целом это очень неплохо поможет стабилизировать ситуацию. Высокие рублевые ставки - 20% по депозитам - очень привлекательны, и я бы их брал. Я для себя их смотрю, это интересно. То, что мы сейчас делаем дополнительно административным фактором, носит для меня очень неоднозначный характер, потому что эффект очень временный, и, к сожалению, спекулянтов может скорее подстегнуть, чем отпугнуть от рынка. Вот так я себе понимаю картину. Поэтому картина ближайшего времени: я ожидаю, что может 54-55 - это уже около самого дорогого рубля в ближайшие дни.  Когда выстраивается очередь вкладчиков - даже если у банка нет проблем с ликвидностью, бывают проблемы с доставкой нужного количества мешков денег  Может быть, мы завтра увидим чуть меньше, потому что НДПИ довольно большой налог платится, под него будут завтра продажи. Но я искренне верю, что мы увидим что-то стабильное на уровне 50. К сожалению, самоотток капитала, наши потребности в рефинансировании долга - они не позволяют рассчитывать на то, что мы можем оценивать рубль, исходя из вот этих гипотетических фундаментальных торговых цифр, паритета покупательной способности или каких-то еще вещей. Нет, потому что, к сожалению, люди нервничают, бизнес нервничает. Пока ситуация не стабилизируется как бы, фундаментальный для нас курс однозначно выше того, который нам показывает нефть, и который показывает другие расчеты просто потому, что нужно делать поправку на обеспокоенность населения, на вылившуюся панику, на дестабилизированное ожидание. И это наша реальность. Поэтому надо дать возможность курсу стать на этот уровень и от него естественным образом поправляться. К.Т.: Вчера очень обсуждалась новость про Китай, когда китайцы заявили, что поддержат Россию в рамках возможности юаня. Что это значит? Насколько это все серьезно? Какой механизм всего этого дела? Е.Н.: Думаю, что, скорее всего, это механизм, пригодный для двусторонней торговли, чем для стабилизации нашего валютного рынка. По крайней мере, мне с трудом представляется. Поскольку у юаня, в отличие от нас, не либерализовано валютное законодательство, то возможностей распорядиться юанем меньше, чем возможности распорядиться рублем. Простите, на нашей бирже юань, конечно, торгуется, но это, что называется, небольшой объем. Скорее для вида и для формы, нежели с каким-то серьезным и большим наполнением. Основная валюта, события последних месяцев четко показали для нас – это доллар и евро. Соответственно, с юанем не очень развернешься. Есть наверняка возможность конвертировать этот юань в доллары и евро. Через те же, например, резервы Китая надо смотреть, или какие-то еще рыночные инструменты, но это не так удобно. Поэтому, в моем понимании, у ЦБ 400 с лишним миллиардов долларов резерва. Вычтите из них золото, вычтите из них фонды – все равно останется порядка 100-150 миллиардов достаточно ликвидных резервов, которыми ЦБ может быстро распорядиться. Что такое 24 дополнительных миллиарда на этом фоне? Да в общем-то ничего серьезного. Прямо сказать, что в этом есть какая-то потребность – нет. К.Т.: Пустячок, но приятно. Е.Н.: Именно так. Неплохая новость, что они солидарны с нами, готовы поддержать. Скорее всего, это пойдет на цели двусторонней торговли, как раз, рубль-юань. Но, по большему счету, в том, что беспокоит, по большому счету, нас сейчас, и что толкает людей нервничать и поступать необдуманно, - это не новость, и ничего не решает. К.Т.: Скажите, что происходит и будет происходить с банками? Невозможно снять валюту – это уже понятно. Сложно получить рубли – многие банки вводят предварительную запись и ограничения. Сбербанк вчера заявил, что приостанавливает оформление заявок на кредиты, автомобильные, прежде всего, жилищные и т.д. Население при этом не понимает, что делать. Я сегодня ехал и слушал одну из московских радиостанций, там очевидцы говорили следующее, что в банке две очереди: одна - чтобы снять деньги, а вторая - чтобы их, наоборот, в этот банк положить, потому что банк объявил очень хороший процент по депозитам. Естественно, две эти очереди друг на друга смотрят как на идиотов. Что происходит с банками, насколько наша банковская система - вот эти качели, про которые мы с вами говорили - насколько не укачают банки? Е.Н.: Потребительская паника, паника вкладчиков имеет место. И вы правы, что приличная часть людей стоит в банке, чтобы снимать. Либо просто опасаясь, что банки все обанкротятся, потому что пришли в самые крупные банки. Поэтому тут нет исключений, и большинство находится в одном и том же положении. Просто у кого-то больше снимающих, у кого-то меньше, кому-то тяжелее, кому-то легче. И плюс, слава Богу, отпустили ставки. Отпустить не отпустили, но дали возможность предлагать более-менее адекватную нынешним условиям ставку. Потому что, если бы мы встретили эту ситуацию - а мы в первые дни ее встретили - со ставкой в 10,5% в первых крупнейших – это смешно. Второй очереди бы просто не было, и первая очередь выросла бы, возможно, в 2-3 раза. Если честно, то это уже хороший фактор, что вторая очередь в банках есть. Потому что это означает, что надежды на стабилизацию, и достаточно скорую, имеются. Потому что ставка, в моем понимании, выглядит чрезвычайно привлекательно. Опять же, по поводу вакцины, прививок и болезни. Если бы мы почувствовали ситуацию раньше, и не сдерживали бы административно ставки в банках, и дали бы им возможность вырасти до адекватных в рублевых рисках ускоряющихся уровней, то не исключено, что хватило бы и 15%. Не пришлось бы предлагать 20 или 20 с лишним. Я знаю крупнейшие банки, предлагающие очень агрессивные ставки. Пусть на 43 месяца, но все равно - невозможно было еще представить две недели назад, что такие проценты за рубли будут платить. Возможно, хватило бы 15%, и мы бы не увидели 79, и вообще первая очередь снимающих не появилась бы. Но момент был упущен, очередь появилась, она выросла. И, к сожалению, понятно, что запись для многих банков - вынужденная мера. Они просто не успевают в таком количестве подвозить рубли и валюту, которой физически просто нет для того, чтобы отоварить всех желающих. Поэтому здесь есть проблемы. Когда выстраивается очередь вкладчиков - даже если у банка нет проблем с ликвидностью, бывают проблемы с доставкой нужного количества мешков денег в банк. К.Т.: То есть иногда это даже вопрос не экономики, а логистики просто. Е.Н.: Конечно. Вы можете ускорить работу инкассаторской службы, вы можете доставать больше денег, вы можете быстрее забирать их из ЦБ? Если, например, вы ошиблись, заказали на снятие 100 миллионов рублей, а желающих снять стоит на 150. Все, больше вы ниоткуда не возьмете, потому что по своему графику все эти инкассаторские машины уже разъехались по другим отделениям, и сегодня к вам уже ни одна не придет. К.Т.: Или стоят в пробках новогодних. Е.Н.: Кстати, это тоже в том числе, ведь московские пробки - это тоже часть проблемы. Ждали машину – пришла на три часа позже, за это время обзвонили родственников, очередь выросла в три раза. Испуганные люди дальше звонят знакомым, у которых депозиты, очередь растет на глазах, а проблемы-то нет в принципе - машина приедет и всех отоварит. Но очередь выросла, и к вечеру этой машины все-таки не хватило. Если бы она была вовремя, то все в порядке, а так паника, люди нервничают - и это основная сложность. Я не думаю, что есть что-то неразрешимое в части банков. К.Т.: Вот то, что касается ипотеки, особенно валютной, потому что тут люди попали просто. Жалко людей. Как быть-то? Е.Н.: 2008 год, по-хорошему, должен был показать, что не стоит связываться с валютной ипотекой, потому что Центральный банк о своем желании перейти на инфляционное таргетирование и, как следствие, отказаться от таргетирования курсом валюты российской заявлял очень давно. Сказать, что не было основания ожидать, не было основания ожидать так быстро, наверное, учитывая обстоятельства, что они постоянно оттягивали, передвигали аккуратно, замыливали вот эту точку, что они вдруг отскочат. Это правда. Но ипотечный кредит берется не на месяц, и не на два, и не на три. Я полагаю, что нужно идти в банк и передоговариваться. Если этот кредит стал тяжелым и неподъемным, нужно идти в банк и договариваться о переоформлении его в рублевый кредит по какой-нибудь адекватной ставке. К.Т.: Насколько банки пойдут на это в таких условиях? Е.Н.: Последнее, что хочет банк, это превратить платежеспособного заемщика в неплатежеспособного, если платежи по кредиту или размер кредита в силу валюты кредита вырос до такого уровня, что заемщик не в состоянии расплачиваться по нему. Для банка это сейчас большая проблема. Жизнеспособный хороший заемщик для банка сейчас – это замечательно, великолепно. К.Т.: Его можно "доить" и дальше. Е.Н.: Если хотите, можно использовать этот термин. Что теперь? Они же двое согласились, подписав договор. Мне не нравятся ставки по кредитам – я не беру кредит, кто берет – ему, видимо, нравится. Чем тут возмущаться? В договоре написано, что ставку можно повышать, законодательству России не противоречит – что ты хочешь тогда, чем тогда возмущаться? Прости, банк, соответственно, в начале года у ЦБ занимал по 5,5, сейчас занимает под 17%. Интересно, каким это образом, это же не благотворительная организация. Если бы не было права на повышения – в суд, и совершенно спокойно отстаиваешь свои права. Ты в своем праве, договор это не предусматривал, банк не имеет права. Если было право, надо было думать, что подписывал. Это очень важный момент. Я всегда говорил это раньше, особенно когда начинались все эти бумы кредитования в середине 2000-ных, 2005-2006 годы, после 2008 – читайте договор, смотрите договор, обращайте внимание, там пункты эти не просто так стоят, они не для вида. Каждый из них для вас может стать очень тяжелым. Все маленькие буквочки, все маленькие шрифты, все приписки имеют значение, не просто так они там маленькими написаны. Но большая часть людей, к сожалению... К.Т.: Да, это проблема. Е.Н.: Главное, наступает кризис, и мы пытаемся на кого-то переложить проблемы собственного невнимания, нежелания потратить время на то, чтобы разобраться. Это тоже неправильно. Уверяю вас, банки не от хорошей жизни повышают ставки и прочее, у них нет дешевых денег. Когда вы платите 20% по депозитам - населению, наверное, вы не можете выдавать новые кредиты ниже, чем эта ставка. Ипотеку выдают, но там другой расчет: через несколько месяцев ситуация стабилизируется и все-таки станет рентабельной. Конечно же, будут проблемы в банковском секторе. Конечно, не все переживут эту ситуацию. Но это было понятно изначально с ожиданием рецессии. Нынешняя паника усугубляет картину, но, по большему счету, для многих игроков ничего не меняет. Я к этому морально был готов, я не беру в банк ничего снимать. Надеюсь, я достаточно аккуратно выбирал банки, в которых размещал свои депозиты. И, надеюсь, я не ошибся. Я полагаю, что власти – и, в принципе, они пока дают мне понять, что мои расчеты здесь верны - приложат все необходимые усилия для обеспечения финансовой стабильности. Это и страхование, и бикапитализация, и деньги, которые даются АСВ. И, в принципе, на АСВ я делаю большую ставку, потому что они показали себя и в 1998, и в 2008 как очень хорошая организация. Проблемы, естественно, будут, избежать их не удастся. Неправильно выбранные банки могут аукнуться тому, кто размещал деньги на депозитах, и тому, кто неаккуратно выполнял финансовые операции. Смертей, возможно, будет приличное количество, но основания для катастрофы я пока не вижу. К.Т.: Спасибо. Евгений Надоршин, главный экономист АФК "Система", был гостем нашей студии. Главный вывод из сегодняшней программы - во всяком случае, в финансовом плане - успокоиться, не дергаться, ждать, когда ситуация станет более-менее стабильной и понятной.