Марина Калинина: Здравствуйте, это программа "Де-факто". Сегодня к нам пришла Любовь Ивановна Гончаренко, проректор Финансового университете при правительстве Российской Федерации. Любовь Ивановна, здравствуйте. Любовь Гончаренко: Здравствуйте. М.К.: Тема нашей сегодняшней дискуссии – это налоги. Потому что 2 июня в Государственной Думе состоялись парламентские слушания комитета Госдумы по бюджету и налогам. Тема называлась "Основные направления налоговой политики Российской Федерации". Любовь Ивановна, вы там были. Расскажите, какие основные направления, что обсуждалось. Л.Г.: Обсуждалось именно то, что было вынесено в заголовок, то есть основные направления налоговой политики на 2016 год и на период 2017-2018, то есть среднесрочный период. Но на самом деле были определены те основные акценты, на которые все обращали внимание. Первое – это то, насколько эти основные направления соответствуют направлениям развития экономики. М.К.: Насколько основные направления основные. Л.Г.: Да, совершенно верно. И социальной политики нашего государства. Насколько это соответствует региональным требованиям. Постольку поскольку сейчас очень много внимания уделяется развитию регионов Российской Федерации. И это очень серьезно затронуто в этих основных направлениях. Но и плюс ко всему, несмотря на санкции, несмотря на достаточно сложную международную ситуацию, тем не менее, мы вводим в налоговую систему, в налоговые отношения и с другими государствами. Поэтому международный акцент, который здесь тоже присутствует, безусловно обсуждался, очень активно обсуждался. И я думаю, что не последний раз. М.К.: Но что говорили на будущее? Какие вообще планы у нашего государства? Что нас ждет в плане налогов? Л.Г.: Прежде всего это то, что определил президент в своем выступлении о том, что в сегодняшних условиях очень важно соблюсти мораторий на повышение налоговой нагрузки. То есть мы все-таки предполагаем, что она останется достаточно стабильной на ближайшее время. Однако это не означает, что ничего не будет изменяться. Безусловно, речь идет о том, что в среднем налоговая нагрузка не будет увеличиваться, не будет расти. Но вместе с тем мы все прекрасно понимаем, что бюджет в сегодняшних условиях и в условиях социальных обязательств не может быть без доходов. А это значит, что должны быть налоговые поступления. И, собственно говоря, вопрос стоял о том, чтобы найти эти пути поступления в бюджет доходов при том, чтобы соблюсти вот этот принцип – не повысить налоговую нагрузку на бизнес, с тем чтобы бизнес в сегодняшних очень сложных обстоятельствах развивался и получил поддержку от государства, в том числе, и в налоговой сфере. М.К.: У нас налоговая нагрузка вообще в принципе тяжелая, вот это бремя, по сравнению с другими странами? Л.Г.: Вы знаете, именно вчера был такой акцент, все его заметили, на него обратили внимание, что министр финансов, который выступал, Антон Германович Силуанов, отметил, что все-таки налоговая нагрузка у нас достаточно серьезна. И впервые привел цифру 36%, что, собственно говоря, несколько выше, чем раньше называлось официально, то есть 34%. Но, понимаете, все цифры немножечко лукавят относительно. М.К.: Они лукавят в сторону увеличения? Л.Г.: В данной ситуации мы все-таки ближе к реальности, потому что действительно, конечно, разные сектора по-разному отражают эту налоговую нагрузку. И вчера это тоже было видно, потому что выступали и представители крупного бизнеса, в частности, господин Алекперов, и представители малого бизнеса. Там был непосредственно наш фермер, который нас кормит. И, собственно говоря, все они отмечали, что на самом деле, конечно же, налоговая нагрузка достаточно серьезна, но она не удушающая. На сегодняшний день это признали все. М.К.: В связи с тем, что сейчас у нас курс на импортозамещение. Как раз если говорить про фермерство. Ведь они сейчас такие очень незащищенные. Все субсидии, которые государство выделяет на развитие сельского хозяйства, как мы знаем, у нас прямые эфиры каждый день, и на прямой связи выходят именно люди, которые работают на этой земле – фермеры, сельхозпроизводители. И они говорят, что эти огромные цифры звучат. Но конкретный человек конкретных денег не получает. То есть, они просто не доходят. А налоги платить надо, все остальное надо. И как-то все это делать. С этим как? Л.Г.: Вы знаете, действительно, вопрос импортозамещения обсуждался. Обсуждался он в плане в большей степени амортизационной политики, постольку поскольку сейчас рассматривается вопрос о том, чтобы особенно на отечественное оборудование повысили те пределы, которые позволяют использовать и амортизационную премию, и другие элементы амортизационной политики, которые способствуют в принципе развитию такого импортозамещения, в частности, основных фондов. А что касается вашего непосредственного вопроса, хотелось бы отметить следующий момент. Дело в том, что сейчас с точки зрения налоговой политики относительно именно фермерского хозяйства созданы достаточно серьезные льготные условия. У нас же существует специальный налоговый режим – единый налог на сельхозпроизводителей. И поэтому в этом плане, конечно, здесь много чего сделано. Тем не менее, есть такие моменты, которые решают более косвенно, не непосредственно конкретный тот налог, который на конкретного фермера. В частности, я вам приведу пример, который тоже обсуждался. Это вопрос о том, что те субъекты малого бизнеса, не только фермерства, потому что ведь вопрос о поддержке малого бизнеса тоже стоит. Не только в сельском хозяйстве. М.К.: Естественно, и малый бизнес. Л.Г.: И один из вопросов был как раз то, что те, кто находятся на так называемых специальных налоговых режимах - а это малый бизнес и фермеры в том числе - они лишены возможности, как мы говорим, возмещать тот НДС, который они оплачивают, при покупке горюче-смазочных изделий, сельхозоборудования, основных фондов и так далее. И поставили вопрос о том, почему так происходит. Ведь потом получается, что этот НДС, который входит при покупке, невозможно предъявить к возмещению, потому что, используя этот специальный налоговый режим, малый бизнес и сельхозпроизводители не уплачивают сами налог на добавленную стоимость. И сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы все-таки с точки зрения и экономического содержания налога на добавленную стоимость разрешить представителям и малого бизнеса, и сельхозпроизводителей по их выбору применять обычную систему налога на добавленную стоимость, с тем чтобы все-таки возмещать из бюджета вот эту разницу между входящим НДС и тем, который уплачивается потребителями продукции. М.К.: Вообще, если говорить в целом о нынешней системе налогообложения в России, она, на мой взгляд, на взгляд многих людей, которые профессионально не связаны с налогами, очень какая-то странная, непонятная, очень много всяких дополнений, объяснений, один налог вводится, другой отменяется, к нему какие-то куча, куча документов. Нельзя ли как-то упростить эту систему, чтобы она была как-то понятна и доступна для всех людей нашей большой страны? Л.Г.: Я поняла вопрос. На самом деле я бы хотела сказать следующее. Понимаете, опять-таки, если возвращаться к специальным налоговым режимам, они очень просты на самом деле. Если так рассматривать в том формате, в котором это написано в налоговом кодексе и так далее. Но я бы хотела… М.К.: Упрощенный налоговый режим касается кого? Л.Г.: Это касается в основном малого бизнеса. У нас такой малый бизнес заложен в этой упрощенной системе, что некоторые говорят, что это все-таки уже не малый бизнес, а скорее средний бизнес. Потому что на западе малый бизнес – это действительно больше даже, можно сказать, супермалый бизнес. И у нас об этом тоже сейчас говорят. В принципе да, это в основном малый бизнес, потому что есть же еще и патентная система. Она раньше входила и немножко еще входит в эту упрощенную систему налогообложения. Но вот эта патентная система, сейчас как раз рассматривается, чтоб уж совсем для упрощения то, что вы спросили, сделать не просто патентной, а вообще пошлину. Заплатил пошлину – и все. То есть пошлина более простая, нежели чем вот эта упрощенная система и, в частности, патентная система. Но я все-таки хотела бы вам сказать еще один такой момент, точнее, даже два. Первое – это то, что сложные экономические отношения, а они каждый раз осложняются, потому что просто рыночные условия таковы, что они постоянно развиваются. Значит, развиваются экономические отношения. И поэтому налоговая система тоже не может быть простой в условиях, когда налоговые отношения – это часть экономических отношений, так уж по большому счету. И поэтому они должны отражать те процессы, которые происходят. Вот мы сейчас сталкиваемся с контролируемыми иностранными компаниями и так далее. Вы понимаете, хотя мы стараемся это учесть, но вплоть до того, что сейчас поставить вопрос о том, что настолько гибриды различного рода организаций, что они даже под сегодняшнее определение контролируемых иностранных компаний не подходят. То есть, это действительно отражение сложных экономических отношений. А второй момент, который я хотела сказать, и вчера он тоже прозвучал, - что, конечно же, в условиях, когда физические лица втягиваются в эту систему налоговых отношений, безусловно, они не имеют возможности нанять работников, которые действительно будут заниматься только налогами, которые могут еще нанять и налоговых адвокатов и так далее. Все-таки для них, конечно же, нужно развивать так называемый институт налогового консультирования. И вчера поставили об этом вопрос очень активно. Действительно, очень давно, на сегодняшний день существует по крайней мере два проекта. Один проект Палаты налоговых консультантов, который они в свое время разработали. И второй проект – тот проект, который предлагается со стороны государства в лице Федеральной налоговой службы. И у нас в Финансовом университете данный вопрос обсуждался в прошлом году. Было очень активное обсуждение. Присутствовал и Михаил Владимирович Мишустин, и присутствовали налоговые адвокаты и представители союза защиты прав налогоплательщиков. То есть вот эти вопросы, безусловно, обсуждались, и вчера тоже, и поднимались эти вопросы. И в условиях перехода на налог на недвижимость, даже не только налог на недвижимость, а на налог на имущество физических лиц, но уже по кадастровой стоимости, это все, безусловно, предполагает, что должен быть человек, к которому я как физическое лицо могла прийти и обсудить, почему у меня такая кадастровая стоимость. Я не согласна. Хочу обсудить этот вопрос. С кем? М.К.: Да, потому что в нашей налоговые инспекции лучше в принципе не ходить, потому что правды не добьешься, даже не дождешься, когда тебя примут. А потом тебе скажут: ладно, подождите, еще месяц будут слать какие-то письма и так далее. Это, конечно, безобразие. Л.Г.: Вы знаете, я на самом деле все-таки, Марина, с вами не соглашусь, потому что в налоговом администрировании произошли очень большие изменения. И даже я… М.К.: Значит, я давно не была в налоговой. Л.Г.: Я на самом деле была не только в Москве, но и, в частности, в Казани и в других городах. Просто по профессиональной своей работе. И посещала налоговые инспекции, постольку поскольку они являются работодателями для моих студентов, ну и для студентов… М.К.: Может, они просто знали, что вы приедете? Л.Г.: Нет, это не так. Они не знали. В любом случае я тоже приходила как налогоплательщик в московскую налоговую инспекцию. Фактически, вы туда заходите. Это уже большой зал с той же самой аппаратурой, что если вы придете в Сбербанк. То есть, вы подходите к аппарату, вы нажимаете соответствующие кнопочки на мониторе. И вам выдают соответствующий квиточек, где будет указано окно. Собственно говоря, для чего пришли. Если вы пришли, что у вас с налогами, значит, это будет такой квиточек. Если вы пришли сдать отчетность, это будет декларация. И еще хочу вам сказать, что на сегодняшний день есть такое понятие, как личный кабинет налогоплательщика. И вчера Михаил Владимирович обратил внимание, что открыли и индивидуальный, соответственно, кабинет для индивидуального предпринимателя, тоже очень важно. И на самом деле, получив пароль, я на сегодняшний день могу зайти в любой момент в свой кабинет и посмотреть, а что у меня там происходит. Другой вопрос – что у меня там происходит. Вот это уже есть такие моменты. И мы их обсуждали. Что действительно есть по регистрационным моментам. У меня, допустим, когда-то давным-давно я машину продала, а она у меня каким-то образом еще осталась в объектах. И сейчас, собственно говоря, идет такая кампания, чтобы я в своем личном кабинете отметила, чего действительно у меня нет. Будут соответствующие проверки проведены. И я думаю, что мы в ближайшем будущем не будем сталкиваться с такой ситуацией. М.К.: А какие еще вещи можно узнать, потому что не все наверняка это знают? Л.Г.: Я могу, во-первых, узнать, какие я как налогоплательщик должна заплатить налоги. Во-вторых, я сейчас уже могу посмотреть, какая кадастровая стоимость по моим квартирам или по моим… М.К.: Уже сейчас такая информация есть? Л.Г.: Да, есть, совершенно верно, такая информация. Я уже могу посмотреть. И в этом смысле могу уже пойти попробовать ее оспорить, если это действительно, допустим, не соответствует истине. Я могу посмотреть, есть ли у меня задолженность по налогам. Возможно, что у меня были какие-то такие случаи. И в принципе я могу сейчас сама распечатать квитанцию и по этой квитанции либо пойти оплатить в сберкассе, либо, если у меня есть онлайн-банк, заплатить по онлайн-банку данный платеж, не выходя из личного кабинета налогоплательщика. М.К.: Скажите, а проблема собираемости налогов насколько сейчас актуальна в России? Л.Г.: Вы знаете, на самом деле она остается актуальной по разным причинам. И, с одной стороны, по причине того, что у нас есть, как мы говорим аккуратно, не тем не менее недобросовестные налогоплательщики. М.К.: Ну что же скрывать? Есть, конечно. Л.Г.: Да, к сожалению. Но есть именно недобросовестные в плане того, что они принципиально уходят от налогов, не осознавая в том числе и общественную значимость налогов, да? С другой стороны, в принципе мы говорим о том, что это право налогоплательщика использовать не совсем качественные позиции налогового кодекса для того, чтобы минимизировать налоговые платежи. М.К.: То есть какие-то лазейки в законодательстве? Л.Г.: Да. Но они не то чтобы лазейки. Это недоработки в налоговом законодательстве. Но я хочу сказать, что и не только это. Еще есть такой момент, как, конечно же, какое-то обеспечение, как мы говорим, инфраструктуры, институциональная среда, в частности, в том числе и работа налоговых органов. И сейчас в этом плане проводится очень большая работа. Буквально я думаю, что это тоже вам известно. По-моему, в конце прошлой недели был открыт новый центр обработки данных в Дубне, куда будут поступать все данные по стране. И, в частности, сейчас основная проблема по собираемости у нас была с налогом на добавленную стоимость. Из-за того, что где-то проходили платежи, предъявлялись к возмещению налога на добавленную стоимость. При этом были фирмы-однодневки, которые уходили. И, собственно говоря, получив сумму налога на добавленную стоимость, ничего не уплачивали в бюджет. М.К.: А налог на добавленную стоимость, насколько я понимаю, составляет основную часть поступлений. Л.Г.: Это основной косвенный налог, очень крупный налог, который действительно с точки зрения косвенных налогов вообще составляет практически больше 80%. Там еще акцизы. Если смотреть то, что сейчас считается администрируемыми налоговыми органами федеральным бюджетом, то есть я имею в виду, что таможенные пошлины и таможенные платежи не учитываются, в частности, по нефти, газу и так далее. Так вот, сейчас счета-фактуры переведены в электронный формат. И теперь встречается два счета. И уже большая вероятность того, что сказать, что да, здесь платеж по НДС вошел, и поэтому здесь есть право возместить тот платеж, который был уплачен предыдущей стороной. Потому что это действительно была большая проблема с точки зрения достоверности вот этих счетов-фактур. И очень многие добросовестные налогоплательщики, к сожалению, страдали, потому что из-за неправильного оформления счетов-фактур действительно налоговые органы не принимали у них эти счета-фактуры, а значит, не возмещали НДС. И, естественно, добросовестные налогоплательщики страдали. Именно из-за того, что имел место вот такой уход от налогов, точнее, использование вот этих фирм-однодневок. И сейчас на самом деле повысился процент собираемости НДС. По тем данным, которые приводил Мишустин Михаил Владимирович, то есть фактически по НДС с точки зрения оценки его поступления это составляет где-то 98%. М.К.: А что касается прямых налогов, насколько они уступают? Л.Г.: Вы знаете, по налогу на прибыль это, как мы говорим, налог, который действительно, постольку поскольку он прямой, он непосредственно меня касается, он учитывает очень многие моменты, именно он является не столько даже бюджетообразующим, сколько регулирующим, где он используется именно для решений тех задач, о которых мы, в том числе, с вами говорим: и импортозамещение, и инвестиции, и так далее, инновации. Поэтому, конечно, с точки зрения налога на прибыль он на сегодняшний день превратился в такой налог, который заставляет говорить о том, а вообще насколько эффективно его администрировать, если поступления от него весьма незначительны, естественно, в относительном варианте. Именно за счет того, что очень много льгот. И сейчас ставятся вопросы, вчера он тоже поднимался, вопрос о том, что все-таки мы должны в конце концов решить ту задачу, которая была поставлена 2 года назад, а именно оценить те льготы, которые на сегодняшний день введены. М.К.: Вы сейчас говорите о том, что у нас слишком много льготников по этому налогу. Л.Г.: Совершенно верно. У нас по многим налогам много. М.К.: А кто такие льготы получает, например? Л.Г.: У нас разные есть. По налогу на прибыль у нас получают и те, которые занимаются инвестициями, и те, которые занимаются инновациями, и те, которые занимаются у нас сельхозпроизводством. То есть, у нас в принципе льгот очень много. Но основная льгота – та самая амортизация, про которую мы с вами говорили. То есть амортизационные отчисления составляют очень большую сумму, тем более в условиях введения амортизационной премии. А скажите, пожалуйста, основные фонды у нас что, новые? М.К.: Нет, конечно. Л.Г.: Я думаю, что наверняка скажете, что, к сожалению, старение основных фондов продолжает иметь быть. М.К.: Понятно. Естественно, с каждым годом эти платы становятся все больше и больше. Л.Г.: Возникает вопрос. Ну что ж, у нас такая амортизация, амортизационная премия, каждый раз мы говорим… Плохо было, что у нас был прямой метод начисления амортизации. Ввели ускоренную амортизацию. Мало. Не получилось. Давайте введем вот эту амортизационную премию. Теперь поднимем порог применения этой амортизационной премии. То есть фактически у нас на сегодняшний день новые предприятия, покупая основные фонды, они первоначально вообще ничего, можно сказать, не платят в бюджет, именно на основании использования тех льгот, которые имеют место. Плюс ко всему у нас же сейчас то, что мы с вами изначально говорили по регионам, у нас на сегодняшний день очень активно развивается именно региональный аспект налогового льготирования. М.К.: Региональные бюджеты ведь тоже недополучают очень много. Л.Г.: Но я немножечко сейчас другое хотела сказать. Это территории опережающего развития. На данный момент это Дальний Восток. Понимаете. То есть там на самом деле первые годы налог на прибыль вообще не уплачивается в региональные бюджеты. М.К.: Зато теперь мы все с вами будем по кадастровой стоимости. Л.Г.: Налог на имущество, совершенно верно. Но, тем не менее, у нас введены, опять-таки, льготы по так называемым территориальным инвестиционным проектам. То есть на самом деле у нас действительно много льгот. А ведь когда вводилась 25-я глава по налогу на прибыль, там, если вы посмотрите налоговый кодекс, у нас нет слова "льготы". М.К.: Да, интересно. Л.Г.: У нас там нет слово "льготы". И речь шла о том, что рыночные условия должны обеспечивать равные условия для всех. В этом справедливость. М.К.: Тогда откуда льготы появляются? Л.Г.: А они появляются через те самые расходы, которые учитываются при расчете налоговой базы. Та же самая… М.К.: То есть они заложены внутри, но слова "льготы" как бы нет. Л.Г.: Да, их нет. И сейчас поэтому в теории даже появилось такое понятие, как преференция. То есть льгота – это элемент налогообложения, а преференция – это какие-то другие моменты. М.К.: Хитро задумано очень. Л.Г.: На самом деле это не то чтобы хитро задумано. На самом деле это и есть в зарубежной практике. Но действительно мы должны совершенно четко осознавать. То есть у нас есть такие льготы, которые не просто способствуют развитию, но иногда и тормозят. Вот я вам привела пример с налогом на добавленную стоимость. Это же льгота для малых предприятий, что они могут не платить НДС. Но она имеет обратную сторону. Что если ты не платишь НДС, ты его не можешь возмещать, когда он в тебя входит. И поэтому на самом деле нужно, конечно, вот эту работу и методику поставить в задачу о том, чтобы все-таки разработать методики оценки эффективности налоговых льгот. И, кстати, регионы, прежде всего, этим и занимаются достаточно активно. Потому что они ближе к производству, они ближе видят, что дает та льгота, которую они предоставили той или иной организации. И, кстати говоря, инвестиционные льготы, которые есть по налогу на прибыль, кто пользуется, потому что там можно уменьшить налоговую ставку до 13,5% по налогу на прибыль в регионах, в частности, Нижний Новгород очень активно этим пользуются и давно, и они считают, что она имеет положительный эффект. М.К.: Любовь Ивановна, а те налоги, которые мы платим как физические лица, как предприятия, которые платят, они в реальности работают на нас в обратную сторону? Л.Г.: Вы знаете, если бы они не работали… М.К.: Мы как-то платим, и все. Л.Г.: Я поняла ваш вопрос. Вы знаете, на самом деле, наверное, это ошибка и нас как профессионалов, и, наверное, Общественного телевидения, которое не доносит до наших… М.К.: Общественное телевидение вас, профессионалов, приглашает. Давайте, доносите. Л.Г.: Поэтому и стараемся. Вы знаете, еще раз повторяюсь, что это наша ошибка профессионалов, мы не учим и не пропагандируем то, что реально, если платятся налоги и мы говорим об общественной ответственности бизнеса, в том числе, которая выражается в уплате налогов, с точки зрения того, что социальные наши расходы за счет чего финансируются? Конечно, на сегодняшний день в условиях, когда по разным оценкам до 50% федерального бюджета формируется за счет нефтедоходов. Я боюсь даже сказать больше, потому что на самом деле это реально больше. Но в любом случае мы не доносим, может быть, до нашего населения, что, действительно, и образование, школы, детские сады и так далее, в конце концов, даже частично пенсии, потому что, к сожалению, пенсионный фонд не справляется даже в результате повышения страховых взносов, тем не менее, не справляется с объемом обязательств перед пенсионерами. Поэтому периодически федеральный бюджет вынужден перечислять денежные средства в пенсионный фонд. Даже не периодически, а пока на сегодняшний день ежегодно. Поэтому на самом деле социальные расходы, и об этом, кстати говоря, Силуанов как министр финансов, Антон Германович сказал вчера, что, действительно, уровень у нас несколько выше, как, например, в странах БРИКС или в том же самом Казахстане. Но в Казахстане пенсионный возраст +3 года по сравнению с нами, меньше расходы социальные - у нас 16%, у них только 12%, я имею в виду, от ВВП. Поэтому, конечно, и наша налоговая система где-то должна соответствовать социальным расходам. А социальные расходы, безусловно, за счет чего же они будут финансироваться? М.К.: Хорошо, разъяснили. Спасибо вам большое за прекрасную беседу. В гостях в студии "Де-факто" была Любовь Гончаренко, проректор Финансового университета при Правительстве Российской Федерации. Увидимся.