Константин Точилин: Это программа "Де-факто". И сегодня наш гость – Юлия Флоринская, ведущий научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования Российской академии народного хозяйства и государственной службы. Здравствуйте. Юлия Флоринская: Добрый день. К.Т.: А говорить будем о проблемах малых городов. Начнем вот с какой. По данным соцопроса, вами, я так понимаю, и проведенного, всего лишь 4% опрошенных выпускников школы в малых городах собираются остаться дома. Остальные хотят уехать. И звучит, в общем-то, пугающе. Это означает, что в перспективе, причем, даже не удаленной, а обозримой мы просто теряем малые города, или что? Ю.Ф.: Я сначала немножко вернусь назад, скажу вообще, откуда взялся этот опрос. Это было большое исследование Института социального анализа и прогнозирования РАНХИГС по трудовой миграции из малых городов в российские регионы. И мы исследовали четыре малых города разного типа, разных географически, но примерно потенциально доноров трудовой миграции. Это Вязники Владимирской области, Ртищево Саратовской области, Камень-на-Оби Алтайского края и Сатка Челябинской области. К.Т.: А чем выбор городов объяснялся? Ю.Ф.: Во-первых, мы выбирали разные регионы. Во-вторых, мы выбирали, чтобы это были малые города, то есть до 50 000 жителей. И, в-третьих, по данным ОНПЗ, откуда идет довольно заметная трудовая миграция жителей в другие регионы. И почему Урал, Сибирь и европейская часть. Потому что европейская часть – это настроенность больше на Москву. А те два города – это в том числе севера: Тюменская область, Северный Урал. К.Т.: Другие центры притяжения. Ю.Ф.: Другие центры притяжения. Хотя есть и Москва тоже. И исходно главным фокусом исследования были трудовые мигранты. Но параллельно мы изучали, во-первых, распространенность по домохозяйствам в принципе такого явления, как трудовая миграция, и в том числе проводили опросы выпускников, опросили 420 выпускников в четырех городах. То есть в каждом городе это примерно от трети до половины выпускников, но, подчеркиваю, 11 классов. Поэтому когда выносят эту цифру 4%, значит надо учесть, что, во-первых, это 11 класс. А после 9 класса почти половина учащихся ушли сейчас в ПТУ, техникумы, колледжи. Почему? Потому что с введением ЕГЭ они просто испугались… К.Т.: То есть эффект ЕГЭ? Ю.Ф.: Эффект ЕГЭ, который для нас оказался полной неожиданностью, а в малых городах ЕГЭ воспринимается, что это было целью ЕГЭ – заставить детей вспомнить про среднее профессиональное образование, хотя я уверена более чем, что это не ставилось целью. И оказалось, что во всех малых городах это сработало. В Москве, по-моему, абсолютно нет. А в малых городах… К.Т.: Сработало – это означает что? Что они получают среднее специальное образование и остаются, или все равно будут мигрировать? Ю.Ф.: Дальше стратегии отличаются. Мы их специально не изучали. Но часть действительно остается. Потому что это все зависит от того, где они получают это образование. Есть среднее профессиональное в своем городе, есть тоже в областном центре. Поэтому очень все отличается. Но факт тот, что это усилило приток молодежи в эти малые города, но не 11-классников. А что касается 11-классников, то отток усилился по сравнению с предыдущим нашим исследованием, которое было 10 лет назад. К.Т.: 10 лет назад, я выписал, 14% собирались остаться. А сейчас 4%. Ю.Ф.: Дело в том, что 4% - это без учета 20%, которые не решили еще, не определились. То есть на самом деле твердо… К.Т.: Но все равно тенденция, однако. Ю.Ф.: Твердо сказали, что мы уезжаем обязательно – это три четверти. К.Т.: Много. А куда собираются уезжать? Мы так чуть-чуть коснулись. Понятно, что в Москву. Но я так понимаю, что есть и другие центры притяжения, к счастью. Ю.Ф.: Что касается выпускников, это связано в первую очередь с образовательной стратегией. Они не просто уезжают. Они уезжают массово получать высшее образование. То есть 91% по четырем малым городам в среднем собираются получать высшее образование, не всегда зная, какое, но точно зная, что высшее. Я даже специально себе очень показательную цитату. Очень часто на приемной кампании я сталкиваюсь с тем, что я так говорю, что по вашему аттестату вы только платно сможете учиться. Она мне отвечает: "Тогда я пойду лучше на ветеринара". При этом документы подавались на банковское дело. Представляете? К.Т.: Да. Разброс такой. Ю.Ф.: Я говорю, что у вас как-то кидания в разные стороны. – Там же бесплатно, и стипендию будут давать. То есть людям совершенно неважно, какое у тебя будет образование. Чувствуете? Им лишь бы просто диплом был. Эта тенденция тоже наблюдается. К.Т.: Не у всех, наверное? Или это массовая штука? Ю.Ф.: Конечно, не у всех. Но вот эти 20% неопределившихся – они тоже в том числе отвечают, что они будут получать высшее образование. Но неизвестно, какое. К.Т.: Интересно. Я просто себе немножко представляю жизнь малых городов на примере конкретного моего любимого Углича, в который я бы даже с удовольствием переехал. С другой стороны, понимаю, что зарплаты там никакие. С другой стороны, регулярно там проводя отпуск и подводя его финансовые итоги, я понимаю, что и затраты не такие, как в Москве и в других городах. То есть возникает вопрос: "В деньгах ли дело?". Ю.Ф.: Что касается выпускников, то когда мы спрашивали о зарплатных ожиданиях, 10 лет назад большинство говорило "10 тысяч". Вот такие были зарплатные ожидания. То есть на уровне на тот момент примерно малых городов. Сейчас не менее 50 тысяч основная масса хочет. К.Т.: Что для малого города нереально. Ю.Ф.: Что для малого города недостижимо абсолютно. 17-19 тысяч средняя зарплата в этих городах. То есть понятно, что зарплата никак. С другой стороны, мы видим, что трудовые мигранты, которые ездят на работу в Москву, на севера и так далее – они охотно возвращаются в свои города (не все, но какая-то часть), если даже им предлагается зарплата на уровне средней или около 20 тысяч в этих городах. Потому что издержки, конечно, несравнимы. Я уж не говорю о том, что это жизнь без семьи длительная. К.Т.: Вы имеете в виду трудовую миграцию? Ю.Ф.: Да, уже взрослые трудовые мигранты. Плюс это съем квартиры где-то еще, плюс питание не у себя дома, допустим, со своего и огорода… К.Т.: Да. А там ведь еще это и подсобные хозяйства практически у всех. Ю.Ф.: Да, хотя как источник дохода личные подсобные хозяйства… Это тоже представления, что в случае чего жители малых городов прокормятся, если уж совсем припрет. Мы увидели, что личное подсобное хозяйство как источник дохода очень сильно упал. К.Т.: Это скорее не источник доходов, а попытка сокращения расходов. Ю.Ф.: Тем не менее, раньше это было на 2-3 месте после зарплат. А сейчас на 2 месте пенсии. Поэтому, например, сокращение пенсий… Недаром наш руководитель Татьяна Михайловна Малева все время подчеркивает, что сокращение пенсий скажет не просто на пенсионере, а на домохозяйстве. И по ответам выпускников, какие источники доходов ваших домохозяйств, на втором месте пенсии. К.Т.: Ничего себе. Ю.Ф.: А ЛПХ где-то далеко. К.Т.: Ваш доклад процитирую. Получается, что улучшение материальных условий жизни населения в 2000-е годы и приток денег в инфраструктуру малых городов никак позитивно не сказался на привлекательность этих городов для жизни молодежи. Скорее, наоборот. Ю.Ф.: Да. Скорее, наоборот. Это почему такая фраза появилась? Потому что когда, например, мы спрашивали 10 лет назад "где вы были?", "выезжали ли вы из своего города?", то был довольно заметный процент тех, кто не выезжал, то есть просто не мог оценить жизнь вне своего города. К.Т.: Сравнить. Ю.Ф.: Сравнить, да. А теперь только 5% никогда не выезжали из своего города. Более того, почти половина были в Москве, треть – в Петербурге, даже из самых отдаленных городов. То есть уж в своих областных центрах несколько раз в год почти все бывают. То есть возможность увидеть другую жизнь сыграла обратную роль. К.Т.: И другая жизнь кажется более привлекательной. Ю.Ф.: Да. С точки зрения и привлекательности, и инфраструктуры. К.Т.: И развлекательности. Ю.Ф.: Да, конечно. Вы знаете, поразительно, но во всех 4 городах нам говорили: "Мы ездим в кино в крупный город". Нет кинотеатров. Это, конечно, удивительно. Я уверена, что даже если сделать кинотеатр, все равно дети поедут учиться, и в этом нет ничего плохого. К.Т.: Главное, чтобы им было куда вернуться и применить полученное образование. Ю.Ф.: Вопрос в другом. Вот эти инфраструктурные изменения не сыграли, может быть, той роли, как всем хотелось закрепить людей там. Но они сыграли свою привлекательную роль в чем? Что дети, например, стали охотно приезжать на выходные, охотно проводить там отпуск у родителей. А ведь это вклад в потребление в городе. Они же приезжают, они ходят в кафе, они ходят в магазины. Это тоже. Кроме того, появлялись новые бюджетные места, на которые кто-то, да, единично, но там их нету больше, чем для единиц. Кто-то возвращался. Плюс вот эти средние профессиональные учебные заведения, которые сейчас немножко поднялись на волне отказов от ЕГЭ десятиклассников, они тоже дают некий приток молодежи. Довольно активно развивался малый бизнес в этих городах. Это, опять же, тот, кто куда-то уехал и потом вернулся, они открывали… К сожалению, налоговые изменения 2010 года, а сейчас еще и кризис очень плохо сказались, и стали закрываться кафе, маленькие магазинчики. И это большой минус. Кстати, показательно, что когда мы спрашивали о профессиональных предпочтениях, то 10 лет назад на 1 месте были экономические специальности. Почти треть их выбирала, в том числе с расчетом на предпринимательство. К.Т.: Как помните, тогда же модно было – юристы и экономисты. Страшное дело. Ю.Ф.: И экономисты именно с расчетом на свое дело в том числе. К.Т.: Причем, экономистов чуть ли не консерватория даже выпускала. Так что качество этих экономистов тоже… Ю.Ф.: С одной стороны. С другой стороны, экономические специальности выбирают 6%, а юристов стало еще больше. Причем, юристов за счет силовых ведомств – МВД, таможня, приставы. Вот такие силовые. И военные, и силовые специальности вышли сильно вперед. К.Т.: Интересно как. Но смотрите, даже если брать вот эту цифру 4% - это ведь все равно средняя температура по госпиталю, я так понимаю. Есть более успешные и менее успешные малые города? И от чего это зависит? Ю.Ф.: Есть более успешные, есть менее успешные. Например, мы специально брали, опять же, разного уровня… Например, в Сатке есть действующие промышленные предприятия, активно действующие, тот же "Магнезит". Что интересно? Казалось бы, вот он действует, в нем в принципе периодически возникают вакансии, которые заполняются. Тем не менее, инженерно-технические специальности, которые будут востребованы на этом заводе, конкретно в Сатке из 100 человек выбрали 5. То есть даже градообразующее предприятие не служит таким… Или, например, Ртищево, которое во многом живет благодаря железной дороге, такое градообразующее тоже. И там 2 человека из 100 выбрали. Хотя, может быть, потом они все равно вернутся, если это будет развиваться, все равно эти… Пусть это будет 2, пусть это будет 5. А в Вязниках, например, другая стратегия. Там они очень хорошо расположены транспортно. Между Владимиром, Нижним и Москвой. Теперь еще и этот скоростной поезд ездит. И очень часто они приезжают на выходные. А те, кто живет, спокойно могут на выходные поехать во Владимир и в Нижний развлечься, и это тоже привлекательно. То есть ты можешь жить и работать, допустим, здесь, но зато у тебя есть возможность выехать на выходные, вывезти детей в крупный город, сходить в театр, в ресторан. К.Т.: То есть смотрите. Давайте попробуем определить слагаемые успеха. Наверное, хорошо бы, чтоб было градообразующее предприятие, а лучше не одно, чтобы как-то это диверсифицировать, да? Ю.Ф.: Вы знаете, и это хорошо, если оно есть. Но искусственно его поддерживать невозможно. Потому что если оно будет искусственно поддерживаться, там не будут требоваться работники. С другой стороны, город, например, как на туризме типа Мышкин, который поднялся колоссально. Он маленький, правда, очень. Но тем не менее. Вот они себе создали идею и активно ее эксплуатируют. К.Т.: Они просто эксплуатируют название и Волгу, которая рядом. Ю.Ф.: Но это же прекрасно. Или тот же Углич. Там остановка всех экскурсионных теплоходов. Я была в Угличе 10 лет назад и в это лето. Они очень сильно стали эксплуатировать свою историю. К.Т.: Да, еще как. Ю.Ф.: И это прекрасно. К.Т.: Причем, вы знаете, в 40 км друг от друга расположены города Углич и Калязин – оба на берегу Волги. При этом в Калязине проблема: у них нет пристани, и не на что ее построить. Поэтому там не останавливаются пароходы. Только автобусы иногда туристические. А там же ведь затопленная колокольня. И просто разница по двум городам очевидна. Потому что туристический поток дает, конечно, колоссальный приток какой-то. Ю.Ф.: В принципе стратегии очень разнообразные. Я вообще противница… К.Т.: То есть, смотрите, даже название может сыграть успешности? Ю.Ф.: Да. И, более того, мне говорят: значит все, эти города скоро умрут? Я так не думаю. Потому что когда я была 10 лет назад в Вязниках, мне тоже так казалось, что все, смерть, все, кто мог работать, уехал работать в другие места, кто не мог – спился, дети уедут, и все. А я приехала через 10 лет – город стал значительно лучше, чем был. И это показывает, что, во-первых, жизнь гораздо богаче и разнообразнее. К.Т.: Чем наши представления о ней. Ю.Ф.: Да. И, потом, что никогда не надо насильно что-то делать. Надо помогать, надо развивать, надо способствовать, помогать разнообразию. И тогда, возможно… Да, какие-то города, безусловно, постепенно будут сходить меньше, меньше, меньше. Из всех четырех городов самый худший экономически – это Камень-на-Оби. С другой стороны, среди сельских поселений вокруг он единственный. Там больше ничего нет. То есть для них он все равно центр. К.Т.: Районный, да? Ю.Ф.: Вот такой центр, куда приезжают учиться. Поэтому у каждого своя роль. И не надо… Все малые города должны умереть. Или во все малые города надо насильно переселять молодежь. К.Т.: Возить туристов или переселять молодежь. Ю.Ф.: Да. То есть то, что люди выбирают стратегию высшего образования, не вижу в этом ничего плохого. Это вполне европейский тренд. И это прекрасно, когда повышается… Второй вопрос – какой уровень этого образования? И так далее. К.Т.: И качество. Ю.Ф.: И качество. Но это второй вопрос. В любом случае, мне кажется, это все-таки накопление человеческого капитала, а не его растрата. К.Т.: У нас в новостях в программе "Отражение" есть постоянная рубрика - "Малые города", репортажи оттуда. Так что мы их объехали значительно больше, чем вы. Потому что они у нас каждый день уже третий год выходят в эфир. И очень разная ситуация. В одних действительно видим, как молодежь стремится уехать. Есть примеры, где стремятся остаться. Не так давно был сюжет. И там было интервью как раз с малым бизнесменом, который открыл пиццерию. Уже сейчас, в кризис. И говорит, что все это ерунда, что нельзя работать. Было бы желание и умение – и можно и работать, и вполне себе зарабатывать. Это от человека зависит, или все-таки разница от города к городу может быть в какой-то позиции, может быть в чем-то еще? Ю.Ф.: Нет. Конечно, и позиция властей, и от города к городу. Но другой вопрос, что он только открыл. Хорошо бы с ней поговорить через 2-3 года. Я тоже видела вполне успешные проекты, которые существовали 2-3 года. Но они не выдержали этого налогового бремени и кризиса вместе. И закрылись. Хотя для них это вообще было прекрасно. Потому что стали записываться в кафе в малом городе, чтобы на выходной пойти, бронировать столики. К.Т.: Такси очень популярно. Ю.Ф.: Да, конечно. Для них это великолепно. Потом, фестивали какие-то. Вот, Вязники проводят Фатьяновский фестиваль много лет. Они на нем играют. Каждый придумывает себе, приглашает, гостиницу отремонтировали. Как-то свой оркестр держит город. Вот, в тучные годы в том числе создали свой оркестр и нашли деньги его поддерживать. А это значит каждую пятницу или субботу он играет. К.Т.: В городском парке? Ю.Ф.: Да. Но это ведь тоже прекрасно. Сделали красивую смотровую площадку над Клязьмой. Мне кажется, что чем больше свободы у людей, тем больше развязаны руки, тем больше разнообразия, тем больше эффект выживания сработает. К.Т.: Я пытаюсь понять, насколько это все зависит от властей или от тех других факторов, которые мы перечислили – от названия до истории и градообразующих предприятий. Насколько личность руководителя определяет? Ю.Ф.: Важна. Но экономические условия, мне кажется, важнее. Какой бы прекрасный ни был руководитель, если существует кризис, то выше себя ты не прыгнешь. Если люди беднеют и перестают ходить в магазины или в рестораны, или еще что-то, и если у них нет возможностей, если падают зарплаты, если падают пенсии и люди заняты выживанием, то понятно, что о разнообразии досуга уже не приходится говорить. К.Т.: Уже не приходится говорить. Популярная тема сейчас такая – искать позитив в нашем экономическом кризисе. И отчасти этот позитив заключается в том, что поскольку нет денег на заграничный туризм, объективно есть шансы развеять внутренний. И в этой связи это шанс для малых городов, или тоже это не очень и не для всех? Ю.Ф.: Это не очень и не для всех. Но для кого шанс… Я, например, присутствовала на встрече в Вязниках, она меня несколько поразила. Представители управления культуры нескольких малых городов Владимирской области. И они говорят: а у нас нет кафе, маленькие городки. То есть когда группа к нам приходит, мы для них резервируем, готовим и все. А вот для индивидуальных туристов у нас негде поесть. Я говорю: вроде бы, казалось бы… К.Т.: Открывай, да и все. Ю.Ф.: Понимаете, так вложишься – а они то ли приехали, то ли не приехали. Это сложный вопрос. Да, действительно, вложиться… Потому что свои ходить не будут. А те не едут, потому что им даже негде поесть. К.Т.: Или переночевать. Ю.Ф.: Или негде переночевать. К.Т.: А насколько люди вообще готовы к каким-то рискам – открыть свое дело… Или все-таки консервативное сознание? Ю.Ф.: Нет. Вы знаете, в службе занятости мне, например, доказывали, что стратегия, что очень мало дают грантов на развитие малого бизнеса – это плохо. Это когда вместо пособия по безработице дают за год, как я поняла, сразу 60, что ли, тысяч. Но каждый бизнес-проект надо доказывать, комиссия заседает. Но они очень ограничены в их выдаче. То есть надо обращаться в область, чтобы тебе разрешили каждый лишний. К.Т.: То есть эту штуку надо бы упростить, наверное? Ю.Ф.: Может быть, это бы сработало. Хотя человек может открыть и разориться. К.Т.: А может взять деньги и не открыть вообще. Ю.Ф.: Нет. Там есть какой-то контроль. Ты обязан… А, потом, все равно же, если он стоит на учете, ему эти деньги выплачивают как безработному. Это не то, что какие-то дополнительные деньги. Просто их выплачивают либо сразу за год, либо платят… К.Т.: В час по чайной ложке. Ю.Ф.: Да. То есть мне кажется, что это обсуждается на всех… Что малый бизнес для малых городов в том числе – это было бы большое спасение. К.Т.: Значит, надо что-то делать упрощать. И тогда возникает вопрос: кто должен это делать? Ю.Ф.: Это с самого верха говорится. Потому что о налогах и о давлении на малый бизнес говорится с самого верха. К.Т.: В 2013 году Минрегионразвития разрабатывал концепцию развития малых городов аж до 2020 года. Ю.Ф.: Так разработал, что его ликвидировали. К.Т.: Да. А в 2014 году Минрегиона был упразднен. Я пытаюсь понять, сейчас вообще кто-нибудь занимается проблематикой малых городов, или нет, у нас. Ю.Ф.: По-моему, специально нет. Я, вообще говоря, не думаю, что надо специально заниматься проблематикой. Надо развивать всюду. _Это неважно, в малом городе, в среднем или в крупном. Это должно развиваться. А меры по развитию малого бизнеса, по-моему, уже столько раз озвучивались с самого верха, начиная к Комитета гражданских инициатив Кудрина. К.Т.: Чего только ни делается. Ю.Ф.: Кончая всеми программами. Но воз и ныне там. Поэтому мне не кажется, что надо специально что-то делать. К.Т.: Мы в этой же студии беседовали с представителем Фонда развития моногородов. Моногород – не обязательно малый. А они там специализируются как раз на том, что они индивидуально для города придумывают рецепты выживания. То есть главное – научить, как. И вторичное уже вопрос инвестирования. Ю.Ф.: Это да. К.Т.: Такая штука была бы полезна для малых городов? Ю.Ф.: Наверное. Когда приходят какие-то креативные люди и говорят, что здесь можно хорошо сыграть на этом, наверное, всегда эти бизнес-планы – это прекрасно. Это кто-то должен оплачивать. У малого города, я так понимаю, средств особенно нет. Например, в Ртищево… К.Т.: Тут как раз смысл в том, что они обучают руководство города. Ю.Ф.: Но за чей счет это все происходит? К.Т.: За счет фонда. Ю.Ф.: Я говорю. У малого города на это денег особенно нет. С другой стороны, они в Ртищево собрали деньги, за счет горожан посадили с фонтанами, с растениями гигантский парк прямо у городской мэрии. И каждый отдел мэрии отвечает за какой-то… Вот эти за розы, эти еще… И они сами в свободное время… Наверное, это хорошо. К.Т.: То есть какая-то самоорганизация. Ю.Ф.: Да. Если уж нет денег сверху, красиво, ты идешь летом, цветут розы и бьют фонтаны. Все дети там бегают, прыгают вокруг этих клумб. К.Т.: Если сравнивать с европейским опытом, ощущение, что у них как раз с маленькими городками все в порядке. Ю.Ф.: У нас ведь тоже малые города разные. Например, малые города в агломерации вокруг Москвы вполне себя неплохо чувствуют, потому что люди там просто живут. Им есть, где работать. К.Т.: Либо у себя, либо в Москве. Ю.Ф.: Либо в маятнике. Им не надо уезжать для этого. И учиться можно в маятнике. К.Т.: Сел на электричку и поехал. Ю.Ф.: То есть Москва – такой большой рынок труда и крупные города Московской области. Так же и Ленинградская область, какие-то небольшие… Мы сознательно такие города, кстати, и не брали, потому что маятник – это одно. Это совершенно другой тип жизни. К.Т.: И Золотое кольцо вы не брали, я так понимаю? Ю.Ф.: Золотое кольцо мы не брали. И понятно, что эти агломерационные города вокруг крупных – они сохранятся. Или крупные туристические центры тоже. И там так же. Ведь тоже молодежь уезжает учиться. Всюду молодежь учится в крупных городах. А дальше ближе к пенсии уезжают или с детьми приезжают. Но плюс транспортная доступность. Все-таки Европа гораздо более компактная. Там можно в принципе жить в одном месте и довольно быстро доехать до другого. У нас от Камня-на-Оби никуда не доедешь. К.Т.: Потом, они же так все носятся со своей историей. Там какая-то развалинка у них есть, они все вокруг утыкают указателями, что обязательно приезжайте посмотреть. Ю.Ф.: В этом смысле у нас такие есть богатые города, такие богатые… Если бы туда вложить деньги, мне кажется, просто весь русский север… К.Т.: Есть потрясающие места совершенно. Ю.Ф.: И так обидно, в каком они состоянии. К.Т.: С другой стороны, вы сами говорите, что в сравнении с десятилетней разницей сдвиги какие-то есть. Может быть, они не так видны. Ю.Ф.: Есть. Но сейчас, к сожалению, все пойдет в обратную сторону. Просто потому что в первую очередь начнут экономить на инфраструктуре. К.Т.: Будем надеяться все-таки, что все-таки мы малые города сохраним для себя. Ю.Ф.: Я даже не сомневаюсь в том, что малые города сохранятся. Не все. Но какие-то сохранятся. И они гораздо дольше проживут, чем нам кажется сейчас. К.Т.: Ну и хорошо. Спасибо. Это была программа "Де-факто" и наш гость, Юлия Флоринская, ведущий научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХИГС. Счастливо, увидимся.