Денис Драгунский: Хочется писать так, чтобы читателю было интересно, что произойдёт с героем дальше

Гости

Николай Александров: Понятие «писатель» сегодня достаточно широко. Ну, во всяком случае, оно ассоциируется не только с классическими жанрами романа, рассказа, повести. У писателя сегодня достаточная свобода для того, чтобы выразить себя как угодно: в очерке, в мемуарном повествовании, в том, что называется нон-фикшн, в публицистике. И все это, так или иначе, будет связываться с понятием «писатель».

Но, тем не менее, конечно же, в нашем сознании писатель – это, прежде всего, тот, кто рассказывает истории. Умеет придумывать и рассказывать истории. Истории могут получать вид объемный и менее объемный. Но один из самых сложных жанров – это рассказ, которые представляет, вроде бы, фрагмент истории, но, в то же время, является настоящей историей по существу. И это умение необыкновенно ценно сегодня.

Один из мастеров этого искусства – рассказывания историй Денис Драгунский, который уже достаточно громко заявил о себе, и сегодня его можно считать одним из самых популярных писателей, человеком, который с необыкновенным мастерством пишет рассказы. Но, впрочем, не только рассказы, но и романы, и повести, развивая вот этот прозаический жанр, представляя его в совершенно неожиданных видах.

Новая книга Дениса Драгунского «Третье лицо» вышло в редакции Елены Шубиной. Денис Викторович сегодня у нас в гостях. Но прежде, чем говорить об этой книжке, мне хочется сказать о предыдущей, которая вышла тоже достаточно недавно. Это роман Дениса Драгунского «Богач и его актер» - так она называется. И я, собственно, скажу почему. Потому как третье лицо, как мне кажется, в большей степени привычное лицо Дениса Драгунского. А вот роман «Богач и его актер», несмотря на то, что это не первый ваш роман, Денис Викторович, тем не менее, он все-таки к чему-то другому обязывает. Может быть, с этого мы и начнем. Что тяжелее писать: романы или рассказы?

Денис Драгунский: Ну, конечно, роман: больше времени просто. Больше времени занимает. Один рассказ и один роман. Сборник рассказов составлять, книгу рассказов и роман писать – примерно одно и то же по времени. Но роман, конечно, писать труднее для меня, потому что я должен выстраивать жизнь героев в течение такого большого пространства. В рассказе же сразу рисуешь несколькими такими штрихами, несколькими мазками показываешь, что с человеком происходило на каком-то... да хоть на всем жизненном пути.

Николай Александров: Ну, как в этой книжке, как, собственно, в романе «Богач и его актер».

Денис Драгунский: Да, а здесь надо расписывать. Но я должен сказать, что роман «Богач и его актер», он вырос из рассказа, короткого рассказа на три странички, который был опубликован мной, по-моему, в 2014 году. Называется «В последний раз» и там сюжет...

Николай Александров: Также, как фильм, о котором идет здесь речь, да?

Денис Драгунский: Да-да-да, также как фильм, о котором идет речь. И там вся рамка того, что человек приходит, приезжает в эту гостиницу, чтобы попрощаться с этим местом, где он снимался. Но, естественно, в романе там накручено...

Николай Александров: Давайте я без (теперь почему-то все боятся спойлеров) попробую просто саму ситуацию передать сюжетную. Богатый человек решает снять фильм о своей жизни и всех тех людях, которые были ему дороги, в гостинице, которую он специально построил – в «Гранд-отеле», в Скандинавской стране, можно даже догадаться в какой. Там существует у нас сосед Кьеркегор, например, и можно, в общем, восстановить, какие страны граничат с Данией.

И единственный человек, который был не его близкий знакомый – это как раз один из главных героев этого романа, актер, приглашенный в этот фильм для того, чтобы сниматься в роли, собственно этого богача. Ну и дальше, собственно, эти две судьбы, две жизни переплетаются. Это я правильно передал?

Денис Драгунский: Да, правильно, совершенно верно.

Николай Александров: Отсюда возникает множество самых неожиданных положений, поскольку богач, владелец отеля и не только отеля, но и многочисленных фабрик, рассказывает о своей жизни. И задача самого актера и, видимо, отчасти читателя – разобраться в том, что здесь правда, что нет, что он скрывает, что нет, каким образом это отражается на жизни самого актера.

И у меня было такое впечатление, Денис Викторович, что вот действительно и дальше роман складывается из каких-то отдельных сценок, из отдельных рассказов. Ну, также как жизнь человека состоит из каких-то эпизодов: вот детство, вот родители, вот странные взаимоотношения с сестрой, не менее странные взаимоотношения с женой. И все это воспринимает еще другой человек. И каждая из этих новелл выстраивается вот по такому хронологическому принципу. Или это не совсем так?

Денис Драгунский: Ну, примерно так, как любой человек, когда рассказывает о своей жизни. Понимаете, любой роман – это, в конечном итоге, рассказ, когда писатель нам рассказывает о своих героях. И, конечно, нельзя же жизнь изобразить в виде одной какой-то линии. Конечно, жизнь состоит из эпизодов.

Николай Александров: Можно ли сказать, что это роман о старости и о том, как человек оглядывается на прошлую жизнь?

Денис Драгунский: Можно, конечно, можно. Это роман, конечно, о старости, это роман о том, как человек пытается понять собственную жизнь и жизнь другого человека. Еще это роман о том, как человек слишком сильно вживаясь в другого человека, немножко теряет свое я, потому что этот актер, который в процессе подготовки к съемкам, он очень много разговаривал с богачом и изучал его жизнь, и познавал его жизнь. И он в каком-то смысле стал его вторым я, его копией, актером, который играет его роль. Настолько он стал на него похож, что некоторые люди уже на съемочной площадке, вот эти вот настоящие друзья богача, обращались к актеру и обращались с этим актером как будто бы с его прототипом.

И вот это чрезмерное вживание в чужую роль, вот эта попытка прожить чужую жизнь, она и привела актера, в общем-то, к жизненной катастрофе. Потому что он – этот фильм, который снялся, который получился в результате, он имел огромный успех, он получал премии, призы фестивали – все, что хотите. Но при этом у актера больше в этой жизни ничего не получилось, вообще в жизни не получилось. Он из оскароносного премьера стал медленно спускаться, спускаться, спускаться вниз, покуда не приземлился в маленькой социальной квартирке и скромной пенсии. То есть он уже превратился в ничто, он даже не смог устроиться преподавателем в театральное училище.

Николай Александров: Денис Викторович, а почему фоном для этого повествования вы избрали именно Скандинавию? Вот этот такой условно скандинавский, а, может, даже не условно скандинавский...

Денис Драгунский: Вполне, безусловно, скандинавский колорит. Потому что этот «Гранд-отель» там описан совершенно реальный, в Швеции находится под Стокгольмом – «Гранд-отель Saltsjobade» называется. Я там когда-то прожил, по-моему, недели две. И он там просто очень точно описан.

Николай Александров: И он действительно копия с французского?

Денис Драгунский: Он действительно копия с французского и где-то там на Ривьере. И действительно вот эта библиотека в три этажа с огромным потолком – там все это есть. И вот этот причал, и эти хрустящие от гравия дорожки, и скамейки вдоль воды – это все очень точно, все описано как есть. Понимаете, в чем дело? Дело вот в чем. Это не я, как ни странно... Я это писал просто как писалось, но почему я это написал, мне самому объяснил писатель Александр Мелихов, который писал рецензию на этот...

Николай Александров: На этот роман.

Денис Драгунский: Потому что когда, если бы я писал это про нашу жизнь... Вот как получилось в моем романе под названием «Автопортрет неизвестного», где там история нескольких советских семей с 1935 до 2010 год. Понимаете, судьба нашей страны очень нелегка, мягко выражаясь. И поэтому, когда мы пишем о взаимоотношениях людей, все время возникает вопрос: «Ах, если бы не война. Ах, если бы не Сталинские репрессии. Ах, если бы не Брежневский застой». А если мы пишем о чем-то другом, о каких-то бывших дворянах: «Ах, если бы не революция». Вот это бесконечное «ах, если бы...»

Вы понимаете, когда обыкновенный: семейный, любовный, бытовой роман про советскую действительность, про постсоветскую тоже – это как будто бы роман, который происходит на стройплощадке, которую одновременно штурмует вражеская армия, понимаете? Над вами летают какие-то бетонные плиты, пролетают, и одновременно свистят пули, кажется... А тут я занимаюсь, выясняю отношения с женщиной. Какой-то ужас, понимаете? Поэтому еще раз повторяю: любое произведение про нашу жизнь, про российский ХХ век – это всегда вопрос «ах, если бы не...», как бы мы счастливо жили.

А здесь как получается, что ничего нет. Действие происходит в совершенно образцовой демократической стране. Больше того – в стране, которая не воевала и не знала, что такое Вторая Мировая война и даже что такое Первая Мировая война. В стране развитой, в стране благополучной, в стране какой хотите, но трагедии человеческие в ней существуют все равно, понимаете?

И вот эти человеческие драмы, столкновения судеб, они в условиях полной политической свободы и экономического благополучия подчас бывают еще более острыми, чем в условиях, скажем, России ХХ века. Хотя бы потому, что, как говорится, не на кого свалить, понимаете? Нельзя сказать, что «это не я виноват, это Сталин; это не я, это война; это не я, это революция». Нет ничего подобного. Все, жизнь как белая, хорошо отглаженная скатерть с хорошим завтраком. А ты в это время бьешься о жизнь головой, у тебя ничего не получается: ни любви, ни профессии, ни мира с самим собой.

Николай Александров: Денис Викторович, привычный вам жанр – рассказы. «Третье лицо» - это за сборник, расскажите?

Денис Драгунский: Это последний мой сборник. Я сейчас уже подготовил новый сборник и сдал его в редакцию, надеюсь, он осенью появится. А это просто сборник рассказов. Я теперь пишу рассказы чуть более просторные, чуть-чуть более длинные. Мои первые рассказы были совсем спрессованные, чтобы они поместились в экран компьютера – 2500 знаков.

Но теперь я стал писать подлиннее, поспокойнее. Если в моем первом сборнике, который был такого же размера, было 200 рассказов, то в этом 50, понимаете? И здесь даже в конце есть маленькая повесть, то есть что-то такое на примерно 1,5 печатных листа. Это те же рассказы: тоже про любовь, тоже про судьбу, тоже про столкновение каких-то необыкновенных характеров.

Николай Александров: Мне иногда кажется, Денис Викторович, что у вас даже существует, если угодно, какой-то алгоритм написания рассказов. Вы придумываете некоторые положения. Более того, я даже у вас в Фейсбуке прочел некоторые задания, обращенные к читателям. Вот встреча и теперь нужно придумать, почему встретились, почему так произошло и прочее-прочее. Действительно так, из этого рождаются рассказы?

Денис Драгунский: Понимаете, это второй этап. Первый этап – это сначала какой-то либо сон, либо неожиданная мысль. Действительно встреча, встречаются люди, какой-то между ними возникает, какая-то пробегает искра, любовь или, наоборот, непонимание или какое-то... Или там не обязательно любовь, это может быть что-то вполне производственное, скажем, какое-то желание работать вместе, там какая-то идея, какое-то столкновение и какая-то неожиданная развязка. Это первый этап.

А второй этап – это уже когда начинаешь это писать, нужно это написать так, чтобы было понятно, откуда что взялось. Откуда эти люди пришли и куда они уйдут из этой комнаты, понимаете? Когда-то, по-моему, Чарли Чаплин говорил про спектакли Станиславского, которые он видел в Соединенных Штатах. Он говорит, что это единственный такой случай, когда герой выходит со сцены в дверь, которая в декорации проделана, и хочется пойти за ним, понимаете? Он не просто абстрактно уходит со сцены, а он уходит куда-то: в какую-то комнату другую, в сад, в другую жизнь, к другим людям. И хочется знать, куда он пошел.

Вот хочется писать так, чтобы читателю было интересно, что с героем произошло дальше. Не просто какой-то там обрыв: бабах лбом в фонарный столб или ах, там обнялись и побежали в ЗАГС. А вот что будет дальше, понимаете? Поэтому вы правильно говорите, что второй этап в сочинении рассказов – это попытка выстроить мотивы: почему эти герои сюда пришли и куда они уйдут.

Николай Александров: Вы же совсем недавно придумали и инициировали создание коллективного романа. Расскажите об этом еще.

Денис Драгунский: Знаете, это очень интересная вещь – коллективный роман. Когда-то был такой роман, назывался «Большие пожары» в 1920-е годы?

Николай Александров: Быков его опубликовал?

Денис Драгунский: Да, его опубликовал Быков, хотя его, так сказать, инициировал Михаил Кольцов – знаменитый журналист. Опубликовал Быков со своим предисловием. Просто была идея, которую...

Николай Александров: Война и мир...

Денис Драгунский: В отдельно взятой школе. Да, он называется этот роман «Война и мир в отдельно взятой школе». А вот почему он называется «Война и мир» - это уже моя, извините, заслуга. А может быть, точнее говоря, заслуга моей жены. Так часто бывает. Потому что мне сказали: «Денис Викторович, напишите первую главу. Будет 24 главы – 24 писателя».

Я подумал: «Как это трудно, наверное, написать первую главу». Ведь в ней же нужно, в этой первой главе, охарактеризовать общую ситуацию, где это все происходит. Собрать и охарактеризовать героев, если не всех, то хотя бы большинство из них – значимую часть героев, которые потом будут действовать. Назвать их. И задать какой-то конфликт.

И я, так сказать, бегаю по квартире, думаю, что делать... А мне моя жена Ольга говорит: «Ну, а ты сделай как в «Войне и мире»: собрались у Анны Павловны Шерер».

Николай Александров: Гости съезжались на дачу на самом деле, да?

Денис Драгунский: И гости съехались вот к этой... Там девочка, такая великосветская девочка, ее зовут похоже – Аня Шергина. Она вот такая дочка богатого человека, и она в честь окончания девятого класса собирает у себя такой прием. И приходят все эти люди. Эти люди являются в каком-то смысле копиями – не копиями, а такими как бы отражениями героев «Войны и мира». Там, например, Коля Дончаков – это значит ясно, понятно, что это Ростов. Там какие-нибудь... Вместо Курагиных там появились брат и сестра Абрикосовы, понимаете? Курага и абрикосы.

Николай Александров: А Болконский Лоджия, нет?

Денис Драгунский: Нет, Болконский назван там Луборским. Там есть Болконский. В общем, там вся вот эта картинка и, естественно, человек, такой нелепый мальчик Петя Безносов, который в первой же главе получает наследство от папы, от своего незаконного отца олигарха. Понимаете? То есть там чистяк завязка «Войны и мира». А дальше уже писатели, остальные 23 писателя, включая Дмитрия Быкова, который написал этому замечательный эпилог, который все переворачивает с ног на голову...

Николай Александров: Без философии и истории?

Денис Драгунский: Нет, без философии и истории. Разве что очень коротко, понимаете? Когда там учитель говорит ученикам: «Вы все понимаете, но вы ничего не можете сделать». Вот такая вот философия и история. И получился такой очень интересный опыт, поэтому я, в общем, советую на эту книжку обратить внимание.

Николай Александров: В завершение нашего разговора, Денис Викторович, я не могу не воспользоваться этой возможностью. Поскольку вы вернулись из Петрозаводска с форума библиотекарей. Я понимаю, что главная тема была не просто «литература и книги», а в частности еще «книги и литература в цифровую эпоху». Ваши впечатления, что это было за собрание?

Денис Драгунский: Это было прекрасное собрание. Петрозаводск был библиотечной столицей России прошедший год, он передал этот жезл, вот эту корону библиотечной столицы Нижнему Новгороду. Это было очень интересное собрание руководителей библиотек и библиотечных ассоциаций, вообще деятелей книги России. И там обсуждались весьма важные вещи, в частности, о том, как сохранить книгу.

В частности, говорилось о том, что именно книга, вот эта вот книга как вещь, она обеспечивает сохранность текста гораздо более надежно, чем интернет, потому что рукописи не горят, в отличие от серверов, которые очень даже может быть горят. Понимаете, книжка, которая издана даже самым скромным тиражом, она будет хранится по тысяче адресам, поэтому, тем самым, она и обеспечивает преемственность и сохранность культур.

Николай Александров: А жалоб на интернет и на цифровую эпоху вообще, на электронную книгу не звучало? Потому что это же обыкновенные вещи.

Денис Драгунский: Нет, не звучало, наоборот, мне кажется, уже люди взрослые, люди все прекрасно понимают, что интернет дает возможность искать и получать любые тексты. Причем, не только современные тексты, созданные недавно, но вот я пользуюсь, например, разными платформами, где хранятся и древние рукописи, и книжки XVIII и XIX века, и можно найти книжку какую-нибудь славянской вязью и готическим шрифтом и читать ее внимательно. То есть в этом смысле интернет – это, конечно, супербиблиотека.

Другое дело, что в интернете возникает сетевая литература – литература, скажем так, дилетантов, которые пишут, что им в голову взбредет, не заморачиваясь, как говорится, ни литературными правилами, как надо писать, ни даже человеческим этикетом, ни грамматикой. И вот эта сетевая литература она иногда, так сказать, захлестывает. Но она не захлестнет, понимаете, потому что каков бы ни был потоп, каким бы ни было наводнение, материк всегда останется.

Николай Александров: Я так понимаю, что на этом форуме собрались представители крупнейших библиотек, да? Вот по вашему впечатлению на что они в большей степени сейчас обращают внимание? На цифровые фонды, оцифровку книжных фондов, на приобретение книг? Судьба бумажной книги теперь в хранилище: несмотря на то, что текст сохраняется, но ведь нужно помещение, как-то ее нужно хранить.

Денис Драгунский: Ну да, вы знаете, они очень, насколько я понял, руководители библиотек озабочены именно вот такими техническими вопросами. Они озабочены хранением, штатным расписанием, они озабочены еще просветительской деятельностью, прежде всего. Я услышал о многих вот таких интересных проектах, когда в библиотеках устраиваются читательские конференции, выездные какие-то мероприятия, широкое приглашение читателей. В общем, библиотека снова становится каким-то центром интеллектуальной и, не побоюсь этого слова, духовной жизни района.

Вы знаете, сам этому был свидетель давно (два года назад). В маленьком русском городе Торжке, там есть, помимо вот этих старинных мест, там есть очень простые и обыкновенные спальные и рабочие районы. И вот посередине этого спального района находится библиотека, она занимает там первый этаж какой-то пятиэтажки. И вы знаете, там не протолкаться, потому что люди после работы заходят в библиотеку перед тем, как прийти домой: полистать газеты, почитать журналы, посмотреть, пообщаться, поговорить. То есть библиотека превратилась в такой большой районный интеллектуальный клуб для самых, как говорится, обыкновенных людей, для обыкновенных прекрасных тружеников России. Понимаете, это очень хорошо.

Николай Александров: В цифровую эпоху с вашей точки зрения, Денис Викторович, библиотека стала доступней?

Денис Драгунский: Да, конечно, она стала гораздо доступней. И большие библиотеки: и наши, российские, и зарубежные, они выкладывают свои фонды очень активно. И особенно важно, что они выкладывают фонды в книги, которые раньше нельзя было достать никоим образом. Например, скажем, именно какие-то книжные редкости, которые просто вам никто бы не показал, сказали бы: «Что вы, это там книга издана в каком-то там XVII веке, у нее там раскрашенные странички, разрисованные, они осыпаются. Ни-ни». А сейчас ее один раз, так сказать, хорошо, в великолепном качестве перефотографировали, и пожалуйста: листай, делай что хочешь.

А кроме того, разные такие книги, которые... Понимаете, в чем дело? Для библиотеки важно запрос, потому что в свое время известно было, что если в библиотеке больше 10 миллионов названий книг хранится, то из них примерно 6,5 миллионов (то есть две трети) никто никогда не спрашивал. Но их не спрашивали не потому, что эти книги плохие, никчемные, никому не нужные и просто попали как обязательный экземпляр. Нет. Потому что об этих книгах просто никто не знает, никто не подозревает, что такие есть, понимаете? Поисковики сетевые – они позволяют вытащить из забвения эти книги и иногда делаются нами замечательные открытия.

Николай Александров: В завершение. У вас же была встреча с читателями в Петрозаводске. Ваши впечатления об этой встрече?

Денис Драгунский: Прекрасное впечатление. Читатели замечательные, они внимательно читают.

Николай Александров: А читают в электронном виде или книжки тоже?

Денис Драгунский: И так, и так, но книжки тоже читают. Книжки читают тоже, во всяком случае, очень много читателей ко мне подошло за автографом. И они задают очень точные и важные вопросы, им интересно, и это очень важно. Для меня.

Николай Александров: Спасибо большое вам за беседу, Денис Викторович.

Денис Драгунский: Спасибо вам, Николай, спасибо.

Николай Александров: Всего доброго.

Денис Драгунский: До свидания.