Московский планетарий: взгляд с Земли в космос за последние 90 лет

Гости
Фаина Рублева
научный директор планетария
Анатолий Засов
астрофизик, профессор МГУ

Ольга Орлова: Оптический научный театр. Так называли архитекторы-конструктивисты открывшийся в 1929 году в Москве планетарий. Как живет Московский планетарий сегодня в новую, цифровую эпоху. Об этом мы решили спросить по гамбургскому счету научного директора Фаину Рублеву и профессора Московского государственного университета Анатолия Засова. Здравствуйте, Фаина Борисовна. Здравствуйте, Анатолий Владимирович. Спасибо, что пришли к нам в программу.

Анатолий Засов: Здравствуйте.

Фаина Рублева: Здравствуйте.

Ольга Орлова: Фаина Рублева. Окончила Физический факультет МГУ имени Ломоносова. В Московском планетарии работает более 40 лет. Прошла путь от экскурсовода на астрономической площадке до научного директора. Лауреат премии правительства Российской Федерации в области образования за 2013 год.

Анатолий Засов. Окончил физический факультет МГУ имени Ломоносова. В 1970 году защитил кандидатскую диссертацию. В 1989-ом – докторскую. Всю жизнь проработал в Государственном астрономическом институте имени Штернберга. Профессор кафедры астрофизики и звездной астрономии физического факультета МГУ имени Ломоносова. Автор более 150 научных работ, соавтор нескольких учебников физики и астрономии для школьников и студентов.

Итак, сегодня мы говорим о планетарии. Московскому планетарию исполнилось 90 лет. Целый ряд мероприятий в его честь проходит. И у вас. Скажите, пожалуйста, Фаина Борисовна, когда Московский планетарий в 1927 году начал строиться, в 1929-ом он открылся, тогда это был первый планетарий в СССР, естественно. И это был всего 13-ый планетарий в мире. Понятно, что для Советского Союза это был такой лидер астрономии, распространения знаний об астрономии. Сейчас, как вы считаете, роль Московского планетария в просветительстве, насколько вы сохраняете лидирующие позиции. Ведь очень много Московский планетарий пережил за это время.

Фаина Рублева: Вы знаете, я не буду скромничать. Потому что действительно Московский планетарий сохранил свое лидерство. Более того, он вырвался вперед. И сегодня мы конкурируем не только среди наших отечественных планетариев, но и среди зарубежных, и находимся в пятерке лучших, наверное. Я, опять же, не буду скромничать. Потому что по всем показателям Московский планетарий – один из ведущих. И по тем музейным площадкам, которые у нас прекрасно работают, и по тому уровню оборудования, которое входит, опять же, в пятерку ведущих планетариев мира, и по количеству посетителей, что немаловажно. Около 1 млн ежегодно. Я думаю, что да, планетарий сохранил и будет впредь сохранять.

Ольга Орлова: Фаина Борисовна, а как вы думаете, какую сейчас роль в жизни современного человека и в формировании мировоззрения современного человека играют планетарии? Ведь когда Московский планетарий открылся в 1929 году, это был не только образовательный и просветительский центр, но во многом и идеологический, может быть, даже пропагандистский для советской власти. Неслучайно… я напомню, может, наши телезрители не помнят. Но у Маяковского было стихотворение, посвященное открытию планетария. Он написал стихи, которые заканчивались: «Умри, поповья погань, побыв в небесных сферах. Мы знаем – нету бога и нету смысла в верах. Должен каждый пролетарий посмотреть на планетарий».

И это, в общем, настоящий советский прекрасный агитпроп. Это было тогда. А сегодня? Что в этом смысле (именно мировоззренческом) несут современные планетарии? Как вы себя ощущаете?

Фаина Рублева: Идеология ушла. И это хорошо. Но осталось мировоззрение. За это научное мировоззрение мы нельзя сказать боремся, но мы его стараемся формировать. И это наша роль. И она осталась и просветительской, и образовательной, и познавательной. Потому что астрономия, как никакая другая наука, в себе сочетает культуру, красоту, науку, понимание устройства мира. И когда это все преподносится в нужном направлении, когда это все преподносится еще с помощью таких наглядных средств, которыми обладает только планетарий, вот тогда это приобретает уже такое массовое влияние на людей. И понимание о том, как устроен мир, к ним приходит лучше.

Ольга Орлова: Антон Владимирович, а можно быть верующим астрономом? Много ли среди ваших коллег верующих людей?

Анатолий Засов: Вся история показывает, что вера не мешает заниматься наукой.

Ольга Орлова: Не противоречит астрономии?

Анатолий Засов: Противоречие возникает в том случае, когда, скажем, научные знания, которые есть, могут быть неправильные, могут быть частично правильные, могут быть полностью совершенно правильными. Но если они отторгаются по той причине, что это противоречит религиозным взглядам человека, вот это противоречие. Но оно далеко не всегда возникает.

На самом деле в этом случае, например, я всегда на стороне науки. Поскольку наука одна во всех странах. Люди занимаются исследованиями тех же самых проблем.

Ольга Орлова: Вы хотите сказать, что религиозных конфессий может быть много.

Анатолий Засов: Много. И каждая по-своему смотрит на мир.

Ольга Орлова: А вселенная общая или…

Анатолий Засов: Конечно. Поэтому если мы хотим реально знать, как устроен мир, мы должны заниматься именно наукой. Я думаю, что тогда, когда речь идет о том, чтобы понять, как устроен мир, у верующих ученых вера уходит на второй план.

Голос за кадром: Мое первое детское воспоминание о планетарии – мы с отцом подходим к дому, похожему на яйцо. Он уверяет, что звезды внутри, а я не верю: «Как это возможно? Звезды – они же на небе. Чудеса какие-то». Тогда на улицах Москвы еще встречались повозки, запряженные лошадьми. А здесь - звезды, говорят о планетах. А в центре всего этого настоящее техническое чудо – аппарат Цейса, который проецирует небесные светила на купол. Это так завораживает! Никогда прежде никто из нас не видел ничего подобного. Таких мест было всего 13 во всем мире. Но московский планетарий был особенным. Все потому, что гениальный Константин Шестовский, первый директор планетария, усовершенствовал аппарат Цейса. Вот он читает лекцию. Ему удалось оживить небо, сделать так, чтобы звезды на куполе мерцали. А до этого они были просто статичными точками. Такого еще долго не было ни в одном планетарии мира. С открытия планетария начинается большая космическая история нашей страны. Мало кто тогда знал, но в 1933 году в его подвалах были созданы первые настоящие ракеты, которые потом запускали на полигоне в Нахабино.

Все так быстро меняется. Еще вчера зенитные установки защищали любимый звездный дом, а сегодня здесь настоящий музей под открытым небом. Каждая экскурсия по этой астрономической площадке похожа на путешествие во времени. А это Рувим Ильич Цветов, один из двух вернувшихся с войны лекторов планетария. Стоит возле своего уникального изобретения.

Анатолий Засов: Я хотел бы просто добавить, что это очень важно, какая специфика планетария. Все-таки это научно-познавательный театр, где сценой служит купол. Причем, не только потому, что на этом куполе можно с помощью современной техники показывать полнокупольные фильмы, но главное – потому, что на нем можно показывать то, что человек очень редко когда видит в своей жизни. Особенно это касается городов. Это небо, усыпанное звездами.

Ольга Орлова: Конечно. У нас 2/3 россиян живут в городах. И мы в городах не видим это небо.

Анатолий Засов: Я вспомнил такую историю. В 1994 году было землетрясение в Америке недалеко от Лос-Анджелеса. Были там техногенные катастрофы, некоторые разрушения. И самое главное, что гигантский город, который все время светил рекламой, отключил электричество. Вообще не было электричества – в домах, на улице, нигде. И вот когда настала ночь, в службу спасения 112 посыпались звонки. Как это понимать, что такое странное большое облако висит над городом. Не является ли это какими-то вредными газами, которые поднялись в результате землетрясения? Люди были обеспокоены. Оказалось, они увидели Млечный путь.

Ольга Орлова: Они никогда его не видели.

Анатолий Засов: Впервые. Они никогда его не видели. Так вот, если вы сейчас спросите москвичей, кто видел Млечный путь, я думаю, большая скажет, что никогда не видели.

Ольга Орлова: Анатолий Владимирович, смотрите, в этом фильме, который подготовили сотрудники планетария к 90-летию, там показан этот астрономический кружок. Он открылся в 1934 году.

Анатолий Засов: И сейчас я работаю со студентами. И на 1 курсе приходят много людей, которые…

Ольга Орлова: У вас есть студенты, которые поступили уже на физфак и которые учатся… которые ходили в кружок?

Анатолий Засов: Не только из Московского планетария, конечно. У нас есть еще один крупный центр – это центр детского творчества, бывший дворец пионеров, на Воробьевых горах.

Ольга Орлова: Там астрономический кружок.

Анатолий Засов: Некоторые астрономические кружки ведутся и в школах, и в других учреждениях, и в Подмосковье. То есть такой приток людей, для которых астрономия – это не пустой звук, и они заинтересовались ей до того, как они решили, куда поступать, вот это очень важно. И, конечно, так же люди и приходят, которые кончили кружки Московского планетария.

Ольга Орлова: Скажите, пожалуйста, ведь для того, чтобы работать с детьми, требуется не просто настоящее научное профессиональное знание, но и элементы артистизма, педагогического мастерства и настоящая такая популяризация. Как вы объясняете, что среди астрономов известных популяризаторов как-то больше, чем в других областях? Что это за эффект такой странный? Даже из ГАИШа сколько вышло популяризаторов, которые являются учеными и при этом их знает вся страна! Это и Липунов, и Попов, и Сурдин. То есть это только один ГАИШ. Но, с другой стороны, и ФИАН, и там, где есть астрокосмический центр. Что это за эффект такой?

Анатолий Засов: Ничего удивительного в этом нет.

Ольга Орлова: Знаете, есть научные области, которые очень бурно развиваются, но при этом там нет такого количества популяризаторов-ученых.

Анатолий Засов: Потому что прикоснуться к астрономии человек может с самого раннего детства. У нас же, допустим, нет кружка любителей ядерной физики.

Ольга Орлова: Наноматериалов.

Анатолий Засов: Любителей наноматериалов. Чего угодно. Бурно развивающихся областей, до которых еще надо дорасти, чтобы понять, чем они там развиваются. А астрономия – вот она, она многослойна. Она может быть понятно рассказана на разных уровнях – на детском, на уровне взросления, на уровне, когда человек знает физику, на уровне, когда человек профессионал в области физики. О тех же самых проблемах и научных явлениях можно рассказывать разным языком. Но главное – это то, что интерес к астрономии пробуждается раньше, чем интерес к другим наукам, как правило.

Ольга Орлова: А, вот, скажите, если уже оставить в покое историю и говорить про сегодняшний день, какую роль в развитии планетариев сыграли цифровые технологии и научные открытия?

Анатолий Засов: По мере того, как появляются новые знания, новая интерпретация и новые результаты, которых раньше…

Ольга Орлова: Запустили телескоп, обработали результаты.

Анатолий Засов: Если это можно рассказать доходчиво, то я думаю, что в планетарии это будет рассказано. Но Москва и Питер находятся в выигрышном положении, потому что в этих городах есть много научных центров.

Ольга Орлова: Короткий путь.

Анатолий Засов: Организуют встречи с учеными. Сейчас ученые московских астрономических центров достаточно часто в качестве гостей в планетарии. Я даже не имею в виду какие-то полнокупольные программы. Но просто встреча с учеными в зале, где можно демонстрировать презентации и просто из первых уст узнать, что там происходит в исследовании по тому или иному направлению – это тоже очень важная черта планетария. Хотя, может быть, она и на втором плане по отношению к полнокупольным…

Фаина Рублева: Я дополню то, о чем сказал Анатолий Владимирович. Люди к нам приходят на лекции не только послушать, но и задать вопрос. Потому что слышать и видеть можно сейчас везде. Есть такие широкие возможности. Но получить ответы на свой вопрос можно только общаясь напрямую с учеными. И, конечно, это самое замечательное – когда лекция заканчивается и начинается это общение. Оно иногда длится дольше, чем сама лекция.

Что касается полнокупольных технологий, у нас сейчас есть прекрасная возможность благодаря современным технологиям.

Ольга Орлова: Вы ощутили, что цифра дала вам вторую жизнь?

Фаина Рублева: Вы знаете, это параллельные две жизни. Потому что для нас, для планетарцев классического направления, конечно, на первом месте звездное небо. И здесь тоже технологии ведь не стоят на месте. У нас самый современный на сегодняшний день оптоволоконный проектор звездного неба, который создает удивительную картину по естественности. То есть практически отличить невозможно. Звезды точечные, они мерцают. У каждой звезды свой цвет, своя яркость. И это создает невероятное ощущение нахождения под звездным небом. Поэтому планетарий – это прежде всего звездное небо. Второе то, что дают цифровые технологии – возможность дополнить теми эффектами, теми какими-то наглядными способами – той же инфографикой, анимацией, 3D-эффектами, чтобы научные знания поступали в более наглядной и удобной формой для восприятия. И в этом направлении мы уже тоже делаем неплохие шаги. Мы сделали третий полнокупольный фильм своими силами. И вот автором сценария как раз этого фильма, который мы подготовили к юбилею. Анатолий Владимирович согласился быть. И этот сценарий написал. И мы работали вместе с ним.

Анатолий Засов: Фильм охватывает довольно много интересных вещей. Но все они связаны с наблюдением неба в невидимом глазу диапазоне спектра. Это инфракрасный, ультрафиолетовый, рентгеновский, гамма-диапазон. Я не видел никаких научно-популярных фильмов, которые имели бы такую направленность. В этом фильме я попытался рассказать о том, как бы выглядело небо, если бы наши глаза…

Ольга Орлова: Если бы наши глаза были как телескопы.

Анатолий Засов: Да.

Ольга Орлова: Чтобы мы могли бы настраиваться, как телескопы.

Анатолий Засов: Телескопы на Земле тоже не видят невидимого света. Они могут видеть близкий инфракрасный свет, но далекий уже не могут. Наши телескопы на Земле не видят рентгеновского излучения.

Ольга Орлова: Но если мы были как орбитальные.

Анатолий Засов: Если б мы могли просто видеть с Земли в этом диапазоне, каким бы выглядело небо! Какие объекты там были бы видны, которые, может быть, вообще отсутствуют на том небе, что мы наблюдаем.

Ольга Орлова: Вот сейчас мы видим.

Анатолий Засов: Это небо в далеком инфракрасном диапазоне. Это Млечный путь. Это светится межзвездная пыль. У нее температура довольно низкая – 20-40 градусов по Кельвину (-230 по Цельсию).

Ольга Орлова: Прям очень холодно.

Анатолий Засов: Да. Но, тем не менее, оно светится даже в этом диапазоне. И инфракрасные телескопы это свечение воспринимают. На самом деле здесь инфракрасная – это длинноволновая область. А в фильме рассказывается и об объектах, которые видны в далеком ультрафиолетовом диапазоне, в рентгеновском диапазоне.

Ольга Орлова: То есть то, что с Земли никогда не увидишь? Это то, как смотрят орбитальные телескопы, то, как они видят.

Анатолий Засов: Да, именно так. Не просто смотрят. Картина уже воссоздается. Уже после обработки компьютерной. Но тогда телескопы – это наши глаза, которые уже выдвинуты за пределы атмосферы. И сейчас в астрономии наблюдения могут вестись во всех диапазонах электромагнитного спектра. И не только электромагнитного. Научились ловить нейтрино. И последние годы также и события, связанные с изучением гравитационных волн. Даже многие физики не сильно сомневались в том, что они существуют. Но сейчас уже эти сомнения развеяны.

А фильм наш как раз здесь показан… Сейчас это фотографии газа, который светится под действием ультрафиолета звезд. Такие туманности совершенно необычной формы. Это ультрафиолетовое излучение. Вот эти туманности очень часто просто состоят из вещества, которое навсегда покидает звезды, перемешивается со звездным газом. Да и сами и Земля, и мы с вами тоже когда-то были такой средой, из которой потом сформировалась Солнечная система. И тоже частично были в недрах звезд, где родились те тяжелые элементы, что сейчас составляют большую часть массы нашего тела. Вот Солнце – это центральная звезда нашей системы. Она выглядит по-разному в разных лучах света. Это ультрафиолетовое изображение. И в рентгеновских лучах светится солнечная корона, светятся горячие области атмосферы. Их температура составляет миллионы градусов. То есть значительно горячее, чем видимая поверхность Солнца. И мы наблюдаем такие звезды с рентгеновскими атмосферами на большом расстоянии. Хотя самые мощные рентгеновские источники в природе – это, конечно, не звезды, это остатки взорвавшихся звезд. И это, конечно, ядра далеких галактик.

Вот Скорпион X-1 – это самый яркий рентгеновский источник на небе. Вообще двойная система с перетеканием вещества одного компонента на другой компонент. Таких звезд известно очень много. И здесь мы видим как раз излучение того горячего газа, который крутится вокруг очень плотной так называемой нейтронной звезды. Многие из этих источников концентрируются в плоскости Млечного пути. Сама по себе анимация – это, конечно, приближение к действительности, то есть это не фотография, это работа художника, но она сверялась с теми результатами, которые дают прямые наблюдения объекта. Вы здесь вы наблюдаете с разных ракурсов как бы перетекание вещества с нормальной звезды на очень плотный компактный компонент, где вещество разгоняется до очень больших скоростей. Там десятки тысяч километров в секунду. И нагревается до таких высоких температур, что рентгеновское излучение становится таким мощным, что его можно наблюдать с очень больших расстояний. Некоторые объекты такого типа наблюдаются даже в соседних галактиках.

Ольга Орлова: Среди тех проектов, которые уже сейчас запущены, и среди тех, которые готовятся, вы, например, можете ожидать каких-то таких неожиданных результатов, что можно получить, что вам придется переписывать этот сценарий, а Фаине Борисовне, соответственно, готовиться к другому фильму?

Анатолий Засов: Вы знаете, фильм изначально не полон.

Ольга Орлова: То есть вы заложили эту возможность для научного развития?

Анатолий Засов: Например, в этом фильме ничего не говорится об излучении с более длинными волнами, чем инфракрасное. Это радиоизлучение. Просто там столько всего сейчас происходит, столько всего открыто, что это, скорее всего, сценарий для следующего фильма.

Фаина Рублева: На самом деле каждое из этих направлений, каждый диапазон настолько интересен и богат, что о каждом можно делать фильм. Мы собрали в этом фильме наиболее яркие примеры, которые поражают вообще людей. Для чего мы этот фильм задумали? Чтобы показать. Ведь не все об этом знают. И, может быть, никогда и не узнают. Но показать эти направления, то, как выглядят разные объекты в разных диапазонах, какова вообще природа всего этого, мне показалось необычайно интересным. И я думаю, что мы будем развивать это. И, может быть, мы просто сделаем следующий фильм, который посвятим направлению того, чем занимается сейчас…

Анатолий Засов: Я хотел бы, чтобы цель была такой, чтобы в первую очередь заинтересовать человека. Заинтересовать тем, о чем он, может быть, не знал или знал неправильно или понаслышке, или совсем чуть-чуть. Показать, насколько это интересно, и показать возможности современной науки. Это тоже очень важно. Потому что все-таки если ученые не будут рассказывать о том, что у них получается, то престиж науки будет очень низкий.

Ольга Орлова: Спасибо большое. У нас в программе были научный директор Московского планетария Фаина Рублева и профессор Московского государственного университета Анатолий Засов. А все выпуски нашей программы вы всегда можете посмотреть у нас на сайте или на ютьюб-канале Общественного телевидения России.