Ольга Орлова: США являются лидером финансирования исследований по изменению климата на нашей планете. Но во время предвыборной кампании Дональд Трамп обещал прекратить поддержку этой области, считая глобальное потепление чуть ли не выдумкой ученых. А что об этом думают сами специалисты по климату? Об этом по гамбургскому счету мы решили спросить известного гляциолога, доктора географических наук, ведущего научного сотрудника Института географии РАН Владимира Михаленко. Здравствуйте, Владимир Николаевич. Спасибо, что пришли к нам в программу. В.М.: Добрый день. Владимир Михаленко. Родился в 1959 году в селе Кузомень Терского района Мурманской области. В 1981 году окончил Географический факультет МГУ имени Ломоносова. С 1986 года работает в Институте географии РАН. В 1990 году защитил кандидатскую диссертацию. В 2004 году – докторскую. Специалист в области бурения ледников и исследования ледниковых кернов. Автор более 100 научных работ в ведущих мировых журналах. Участник и руководитель экспедиций на ледники Кавказа, Тянь-Шаня, Памира, Тибета, Гималаев, Килиманджаро, Новой Гвинеи, Перу, Боливии, Аляски, Шпицбергена, Земли Франца-Иосифа и Антарктиды. О.О.: Владимир Николаевич, уже видим, читаем в социальных сетях тревожные сообщения от ваших американских и не только американских коллег о том, что климатологам предстоит тяжелый период какого-то научного выживания. Потому что заявление Дональда Трампа о том, что он не хочет финансировать исследования по изменению климата, которые показывают какие-то свидетельства глобального потепления – это, скорее всего, скажется на научных исследованиях очень негативно. Вы как к этому относитесь? В.М.: На самом деле Дональд Трамп и во время своей предвыборной кампании, и в более ранних выступлениях утверждал, что вообще глобального потепления нет, глобальное потепление придумали китайцы. Когда была в одном городе была аномально снежная и холодная зима в США в 2014 году, он вообще это назвал китайской уткой, что вообще нет никакого потепления. Посмотрите, как холодно в Америке Но уже после избрания (в частности, в интервью газете "New York Times") он заявил на вопрос "как вы вообще относитесь к потеплению, которое вызвано концентрацией углекислого газа в атмосфере?", он сказал: "Вообще-то что-то в этом есть. И надо думать, что с этим делать". И, видимо, неслучайно 5 декабря состоялась встреча Трампа с Альбертом Гором, бывшим вице-президентом в команде Билла Клинтона, который и инициировал создание межправительственной комиссии по изменениям климата. А на следующий день появилось открытое письмо более чем от 800 американских климатологов и вообще исследователей наук о Земле… который состоит из 6 пунктов, в котором они достаточно жестко высказывают требование о том, что надо продолжать эти исследования. О.О.: Скажите, пожалуйста, вот вы говорите о 6 пунктах. Это, наверное, 6 пунктов-аргументов. В.М.: В частности, в средствах массовой информации очень часто мелькает такое утверждение, что все, что вы исследуете – это как бы уже все известно. В частности, да, у нас сейчас увеличивается концентрация парниковых газов. Но в истории Земли были периоды, когда… О.О.: Она проходила такие пики. В.М.: Она проходила такие пики. В частности, были теплые периоды в античное время, но если мы посмотрим, а что же мы знали об этом 20 лет назад. Например, данные о концентрации парниковых газов в предшествующей климатической эпохе были получены только в результате ледникового керна со станции "Восток" или со станции "Конкордия" французскими исследователями. Это было получено в последние 20 лет. Раньше наши знания о теплых эпохах, например, за последние 2000 лет, были основаны только на исторических источниках. О.О.: То, что осталось от летописей каких-то. В.М.: То, что осталось от летописей. В каких-то фрагментов античных книг. Имеются данные об этом. Но за последние 20 лет был достигнут очень большой прогресс именно в палеоклиматологии. Когда на основе косвенных данных изучения древесных колец, озерных отложений, тех же ледниковых кернов были получены уже конкретные количественные данные о тех изменениях, которые были. 20 лет назад этих знаний у нас не было. О.О.: Так а что мы выяснили? Те периоды потепления, на которые принято ссылаться, и этот процесс глобального потепления – насколько они различны? Нам стоит волноваться или не стоит? В.М.: Основные наши представления о функционировании всей климатической системы, которая очень сложная, можно изучать только методом создания математических моделей, в которых учитываются различные факторы, а также прямые и обратные связи. Например, самые современные климатические модели не дают полного ответа, что же происходит с климатом, если только учитывать антропогенное влияние. О.О.: То есть деятельность человека, влияние деятельности человека на климат. В.М.: Здесь необходимо учитывать также естественную цикличность климата, которая не была известна. И поэтому в настоящий момент многие из вопросов, на которые надо дать ответы, только сейчас встали перед нами благодаря исследованиям именно самых последних лет. О.О.: А какие именно вопросы? То есть какие вопросы являются для нас в этом смысле важнейшими? В.М.: Критически важным в данном случае является выяснить причины. Что же было причиной этих колебаний в относительно недалеком прошлом, потому что да, было потепление. Было потепление в Средневековье, когда викинги колонизировали Гренландию, был теплый период в античное время, когда Ганнибал провел своих слонов через Альпы. В это время снежный покров там отсутствовал. Ледников, которые спускались вниз, не было. О.О.: И это стало возможным. В.М.: Но что же было причиной. И именно вот это главная задача, которая стоит – выяснение причин и механизмов. Поскольку мы сами механизмы этих изменений еще представляем не до конца. А тем более учет прямых и обратных связей, которых бесчисленное множество… Это и усиление притока солнечной радиации, и влияние океана, связь океана с атмосферой… При всех сотнях научных учреждений, которые работают, это до сих пор остается вещью в себе. И все эти факторы действуют не только прямо. Они имеют еще и обратный эффект. И эти связи надо все на количественном уровне оценить, что очень сложная задача, если вообще она на настоящем уровне знаний выполнима. О.О.: Если мы не ответим на вопросы причин прежних периодов потепления, это что означает? Что и по поводу причину сегодняшнего потепления, которое мы наблюдаем, тоже не можем ответить, что происходит. Если мы про антропогенный фактор как-то можем что-то посчитать, понять, сравнить, то учитывая естественные климатические циклы… То есть тут мы тоже не можем дать ответ? Или все-таки можем про сейчас? В.М.: Если мы взглянем на кривую измерения глобальной температуры, которая была получена на основе самых разных данных, то мы видим ее практически экспоненциальный рост в последнее время. Дальше у нас есть несколько теплых всплесков, как я уже упомянул, в Средневековье, в античное время. А что было дальше, мы не знаем. Является это каким-то климатическим циклом? Раньше этой эпохи было теплее или холоднее? И это могут дать только палеоклиматические исследования. О.О.: Что для нас является приметой, показателем того, что вот это потепление существует? В.М.: Обыватели смотрят чаще всего только на то, что происходит сейчас. Вот в качестве самого ближайшего примера – нынешняя осень, которая была аномально холодная, выпало очень много снега. Это европейская часть. О.О.: Рано снег выпал. В.М.: Рано снег выпал. В Сибири были очень большие холода в ноябре месяце. Но в то же время, если мы посмотрим, что же в это время происходило в Арктике, то там происходила череда очень теплых циклонов, в результате которых температура в Центральном арктическом бассейне была выше нормы примерно на 20 градусов. В районе Северного полюса в отдельные дни температура была +5 градусов. А температура воды, которая измеряется по серии океанических буев, была на несколько градусов выше. В результате этого у нас очень сильно уменьшилась разница температуры между полярными и умеренными широтами. И в результате очень сильно замедлился принос тепла из Атлантики с западного направления. Вследствие этого было усиление переноса в восточном направлении. В результате этого мы видим холодную зиму в Сибири, в результате снег в Саудовской Аравии, который выпадает раз в десятки лет. А причина этого заключается именно в глобальном потеплении. Если мы посмотрим на объекты, которые обладают большой собственной инерцией, например, растет уровень океана. Уровень океана растет именно из-за того, что вся земля стала теплее. Океан стал более теплым. Происходит тепловое расширение воды. Но в то же время ледники выбрасывают все больше и больше воды в мировой океан. О.О.: То есть происходит таяние ледников? В.М.: Происходит таяние ледников. О.О.: А вот уменьшение ледникового покрова нашей планеты – это один из факторов, которые вы и ваши коллеги определяете одним из серьезных показателей этого процесса. В.М.: Если мы посмотрим на последний ледниковый период, максимум которого был 20000 лет назад на Земле, в это время уровень Мирового океана был ниже современного на 160 метров. В результате похолодания вода, которая изымалась из круговорота воды, аккумулировалась в ледниковых покровах. Ледниковые покровы занимали Европу, занимали Северную Америку, были большие шельфовые ледники в Арктике. За последние годы происходит очень большой выброс образовавшейся воды именно из ледниковых покровов. Особенно это заметно в Гренландии. Если, например, 20 лет назад ледники Гренландии давали примерно 30 кубических километров воды за счет таяния, то в настоящее время эта величина достигает примерно 140 кубических километров. Безвозвратные потери льда именно за счет таяния Гренландии. В Антарктиде цифры немножко меньше, потому что Антарктида – более холодный континент. И температура льда там ниже. Но именно за счет этого на протяжении XX века уровень Мирового океана вырос на 17 см, что вообще очень много. И эта величина продолжает расти. О.О.: А вот вы говорили про палеоклиматические исследования, про ту их роль, которую они могут сыграть в ответе на важнейшие вопросы в этих процессах. Я так понимаю, что вы участник многих экспедиций. И ваши экспедиции связаны с такими исследованиями. То есть посмотреть, взять какие-то пробы, которые расскажут нам о климатических процессах в древности. Расскажите про вашу экспедицию на Тибет. Ледники служат архивом палеоклиматических данных В.М.: Ледники, кроме того что они являются основным источником пресной воды, они служат как бы архивом палеоклиматических данных. Тот снег, который выпадает на поверхность ледника, постепенно преобразуется в лед. И сам этот лед содержит в себе информацию о тех условиях, при которых происходило формирование осадков, то есть это температура воздуха, само количество этих осадков. Это химический состав атмосферы, газовый состав атмосферы. Также это информация о вулканических извержениях, о загрязнении атмосферы. Все это мы можем найти в толще ледника. В Тибете наша экспедиция как раз занималась тем, что получала ледниковый керн, который будет в дальнейшем исследован, с тем чтобы получить именно вот эти знания о природе, которая происходила в прошлом. О.О.: Давайте сейчас мы нашим телезрителям покажем фрагмент фильма, который сняли ваши коллеги о том, как это происходило. Вот вы отправляетесь… В.М.: Наша экспедиция началась в Лхасе. Здесь вы видите дворец Потала, бывший дворец Далай-Ламы. Затем наша экспедиция пересекла весь Тибет с Востока на Запад. И экспедиция происходила на южном склоне Западного Куньлуня. На леднике Гулия. Это самый большой ледник в этой части. Его площадь составляет 276 квадратных километров. В течение примерно 10 дней на поверхность ледника было доставлено несколько тонн оборудования. Здесь вы видите организацию нашего бурового лагеря. Была выполнена радиолокационная съемка, с тем чтобы определить, какая толщина льда. Вся экспедиция происходила в сентябре-октябре, когда в Тибете уже стало очень холодно. Это имело свою цель, поскольку ледниковый керн мы должны доставить в замороженном состоянии. О.О.: А иначе лед бы просто растаял. В.М.: Лед бы просто растаял. О.О.: Но зато у вас были очень тяжелые условия экспедиционные. В.М.: Во-первых, сам лагерь находился на высоте 6200 м. Вторая точка бурения была на вершине на высоте 6700 м. О.О.: А как вы лично переносили такую высоту? Вы же не альпинист профессиональный. Вы уже ученый. В.М.: Мы много лет уже работаем на больших высотах. Вот здесь вы видите момент извлечения ледникового керна. Это руководитель нашей экспедиции профессор Томпсон. Это достали именно столбик льда. О.О.: А сколько лет этому столбику, который вы достали? В.М.: Это могут быть сотни и тысячи лет. О.О.: Но когда вы достаете, вы еще не знаете? В.М.: Нет, не знаю. Это должны быть выполнены анализы. О.О.: А вот мы вас видим, да? В.М.: Да, это я в сванской шапке. О.О.: Да, и вы радуетесь. В.М.: Это тот момент, когда мы получили лед от ложа ледника. Это самая глубокая часть. С глубины в 308 метров. О.О.: А, на 308 метров – это важно, да? В.М.: Вот мы получили ледниковый керн от поверхности до ложа. Эта экспедиция проводилась второй раз. Вот здесь вы видите включение камней, которые включены в лед. И такое можно видеть только у ложа. Предыдущая экспедиция проводилась на этом леднике в 1992 году тоже с бурением. И было поставлено очень много вопросов, на которые не были получены ответы. О.О.: И вам поэтому пришлось заново брать… В.М.: Да. И было установлено, что в этом месте находится самый древний лед в Тибете. Предыдущими исследованиями было показано, что он может иметь возраст до полумиллиона лет. Но был большой скептицизм вообще в научной среде, возможен ли такой древний рид именно во внеполярных районах. Задача данного исследования – это будет подтвердить это или как-то опровергнуть. О.О.: А сколько у вас времени уйдет на обработку результатов? Сколько вы будете их анализировать? И дальше публиковать. Насколько это длительный процесс? В.М.: Сам процесс обработки займет примерно 2 года. Поскольку надо будет выполнить тысячи анализов различных образцов на содержание различных компонентов. Затем какое-то время уйдет на осмысливание этого. И первые результаты в опубликованном виде мы видим, я думаю, года через 2-3. О.О.: Вот вы сейчас только что сказали о том, что все-таки в неполярных зонах такой древний и толстый лед получить довольно сложно. Где еще можно получить такие образцы? В.М.: Основная проблема во внеполярных районах – это наличие таяния. Если у нас появляется жидкая вода, она в разрезе будет смазывать все какие-либо возможные пики в различных характеристика. О.О.: То есть для вас это бесполезно? В.М.: Нет, это не бесполезно. Но надо для этого забираться все выше и выше – там, где отсутствует таяние. В частности, на Кавказе мы обнаружили такое место. Это западное плато Эльбруса, где у нас полностью отсутствует таяние. Это единственное место в Европе. Поэтому именно данные по Эльбрусу могут быть уникальны в этом отношении, поскольку нигде в европейской части подобную информацию мы получить не можем. О.О.: И вы отправились на Эльбрус. Это была уже чисто российская экспедиция, или тоже совместная международная? В.М.: Нет. Эльбрус – это была чисто российская экспедиция. При обработке Керна мы, естественно, воспользовались нашими международными связями. И часть анализов была выполнена в Гренобле. Это одно из наиболее авторитетных учреждений в мире по исследованию ледниковых кернов, где, в частности, были проведены практически все анализы ледникового керна со станции "Восток". О.О.: Давайте мы покажем нашим телезрителям фрагмент вашей экспедиции на Эльбрус. Как это было и как вы там тоже брали пробу льда? Как происходило бурение? Тоже холодные и суровые условия. И копайте лопатой. Члены экспедиции выкапывают лопаты сначала. В.М.: Это мы делали шурф для исследования образцов в верхних метрах. Это вы видите западное плато Эльбруса. О.О.: И здесь никогда не таит… В.М.: Оно лежит на высоте 5000 м. Температура льда на глубине, где заканчиваются колебания температуры, все сезонные достигают -17 градусов. Нами в течение довольно небольшого периода выполнено бурение и был получен керн льда глубиной 180 м. О.О.: А его возраст вы примерно понимаете? В.М.: Возраст льда в этой точке был оценен примерно в 500-600 лет. Но на этом плато есть другое место, более глубокое, где толщина льда составляет 250 м. И мы ожидаем, что там лед может достигать возраста примерно 2000 лет. Эти образцы были в замороженном состоянии. Весь керн отправлен в Москву. В Москве в холодной лаборатории из него были взяты образцы. Часть образцов на изотопный состав были проанализированы в России в Институте Арктики и Антарктики. О.О.: В Санкт-Петербурге. В.М.: Где в настоящее время существует лучшая лаборатория, созданная Владимиром Яковлевичем Липенковым, по анализу ледниковых кернов. Химический состав льда нами исследовался в Гренобле. Анализы радиоактивных горизонтов были выполнены в Бернском университете. Я бы сказал, что этот лучшее место в мире, где выполняются такие анализы. В общем, любое исследование керна – это очень обширное сотрудничество самых разных ученых. О.О.: Что бы вам еще хотелось пробурить? В.М.: Два года назад был инициирован такой международный проект под названием "Protecting ice memory", который заключается в том, что надо получать ледниковые керны именно в ледниках, которые подвержены очень быстрому воздействию глобальных изменений. Один из этих кернов будет отправляться в Антарктиду и храниться там при постоянной низкой температуру в специальном хранилище, которое для этого было создано. И первый проект, который был осуществлен в рамках этого проекта – это было бурение льда на Монблане, высшей точки Европы. Там нами было получено три ледниковых керна. О.О.: Но там же таит ледяной покров. Там происходят эти… В.М.: Там таит верхняя часть. Но сам лед в настоящее время находится в том состоянии, в котором он был в момент формирования льда. То есть это годы тому назад. Нами сейчас подан проект в Российский научный фонд, с тем чтобы провести новое бурение на Эльбрусе, именно в самой глубокой его части. И один из полученных кернов мы планируем отправить в Антарктиду, а второй будет проанализирован. Затем в рамках этого же проекта в мае-июне этого года будет выполнен проект по бурению ледника в Боливии вроде Ла-Паса, это гора Ильимани. Силами, опять же, группы из разных стран, куда войдут два человека из нашего института. О.О.: Из Института географии РАН. В.М.: Да, из Института географии. Затем в планах стоит бурение в Непале. Опять же, силами международной команды. И, что касается еще Кавказа, очень перспективным местом является плато Казбека, ледники Безенгийской стены. Опять же, в Арктике очень много неизвестных моментов. К примеру, в 1997 году нами был проведен проект по бурению ледника на Земле Франца-Иосифа. И ледниковый керн, который был получен, охватывает толщу с XII века. Но в силу технических сложностей мы не добурили до ложа. Там еще осталось 100 м льда, который никогда не исследовался. А именно там содержится основная наиболее древняя толща. О.О.: То есть у вас огромные задачи и огромное количество мест на планете, куда вам нужно доехать и пробурить. Скажите, а банк ледяного керна где-то существует? Где все образцы, которые доставали вы и ваши коллеги. Это где-то хранится, или это все хранится в разных местах? В.М.: В настоящее время в Соединенных Штатах существует Национальный центр ледниковых кернов в Денвере, где хранится лед, полученный по гренландскому проекту. Также ряд антарктических кернов там хранится. О.О.: А в России есть такое место? Наша задача – создать национальное хранилище ледниковых кернов  В.М.: В России такого места нет. И это одна из задач наших дальнейших действий – именно создать такое национальное хранилище ледниковых кернов. О.О.: Я желаю, чтоб вы с этой задачей обязательно справились. Большое спасибо. У нас в программе был доктор географических наук, ведущий научный сотрудник Института географии Российской академии наук Владимир Михаленко.