Сергей Дориченко: Как учить цифровое поколение сложным вещам в математике и физике?

Гости
Сергей Дориченко
главный редактор журнала «Квантик»

Ольга Орлова: Цифровым детям невозможно объяснять по-старому. Для их обучения нужны новые методики и подходы. Так уверяют психологи. А что же делать с популяризацией фундаментальной науки, где нет, как говорили античные мудрецы, царских путей к геометрии. Об этом мы решили спросить по гамбургскому счету главного редактора журнала "Квантик" Сергея Дориченко.

Здравствуйте, Сергей. Спасибо, что пришли к нам в студию.

Сергей Дориченко: Здравствуйте. Спасибо вам.

Сергей Дориченко. Главный редактор журнала "Квантик". Заведующий отделом математики журнала "Квант". Лауреат премии "За верность науке" Министерства образования и науки Российской Федерации.

Ольга Орлова: В этом году вы вместе с журналом "Квантик" стали лауреатами премии "За верность науке". Это премия Министерства образования и науки за популяризацию. Примите наши искренние поздравления. Но, скажите, пожалуйста: вы тоже родом из "Кванта"? Потому что многие гости в нашей студии, которые побывали здесь, вспоминая свое детство (это ученые), все ссылались на "Квант". Ваш "Квантик" и "Квант" как связаны родственно?

Сергей Дориченко: Когда я в школе учился, я выписал "Квант", когда поступил в маткласс. Хотя учился в маленьком городке на Украине. Но учитель мне посоветовал "Квант" ("это очень важно"). Даже наша учительница, которая была еще до маткласса, придумала такую забавную игру. Она повесила большую карту в класс, отметила наш город на этой карте, отметила Киев, отметила Москву, провела маршрут. И дальше мы начали решать задачи из кванта, и как только мы что-то решили, она продлевала этот маршрут, что мы ближе и ближе, вот мы доезжали до Киева, дальше едем на Москву. Это были все детские забавы, но было очень интересно.

А потом я поступил в маткласс, там я читал "Квант". А потом, когда я уже был студентом, кончил МГУ, потом я даже стал завотделом математики журнала "Квант" в 2008 году. Этот журнал было делать очень трудно и интересно. И там у нас как раз возникла идея. Вот Саша Спивак, такой очень известный просветитель ее продвигал, что нужен журнал для более младшего возраста, потому что "Квант" сложный. Там сложные теоремы, сложные статьи, даже сложные для учеников и учителей. А вот для возраста 5-9 классы там очень мало материалов. И мы решили: надо делать новый журнал.

Ольга Орлова: Вот тот "Квант", который появился в 1970-е годы, был рассчитан на один тип детей, молодежи и тип людей, которые жили в одном информационном пространстве. А сейчас дети 5-6 класс – это так называемые "цифровые дети", как их принято сейчас уже называть. И вот психологи нам все время объясняют, что с этими цифровыми детьми, как с прежними, не получится: их не получится так учить, им нельзя так же объяснять. Как вы с ними взаимодействуете? Какая аудитория "Квантика"? Кто эти дети?

Сергей Дориченко: В основном это аудитория примерно с 5 по 8 класс. То есть девятиклассники уже чувствуют себя немножко взрослыми. "Квантик" как бы для детей. Хотя читают его и десятиклассники, и старшеклассники, и мамы, и папы, и какие-то совсем маленькие дети. И, конечно, когда мы думали про этот журнал, то мы не знали, как его делать. Потому что в "Кванте" свои традиции, там все понятно. А это как бы совершенно новые люди. Я собирал команду, думал, что там будет. Будет ли он только математический, или математика плюс физика, или, может быть, это будет скучно? И мы придумали, что там должна быть немножко и биология, и химия, и лингвистика, чтобы, во-первых, были разные темы. Потом, писать для детей действительно очень трудно для такого возраста, потому что, во-первых, должно быть содержательно, во-вторых, должно быть понятно. В-третьих, должно быть интересно. И еще желательно, чтоб не очень длинно. То есть столько требований. И как им всем удовлетворить?

Но мы стараемся. И находятся яркие идеи. На самом деле в чем цель "Квантика"? Чтобы дети смотрели вокруг себя, замечали, что вокруг них масса всего интересного. Стоит только задуматься, какой-то вопрос задать – тут же задачка: а почему это так устроено? Выяснилось, что многие не знают, почему бывает, что Луна видна не полностью, почему именно такой тонкий месяц, или почему бывают зима и лето, хотя в принципе это есть в школьных учебниках. Некоторые думают, что поскольку Земля то дальше от Солнца, то ближе, то из-за этого бывают зима и лето. А почему Луна бывает видна не полностью, можно очень легко объяснить на примере этого яблока. Допустим, вы – это земля, это перед вами Луна, а там где-то далеко-далеко Солнце. И оно светит на эту Луну. Тогда что вы увидите освещенным? Вот эта часть будет освещенной, а эта часть будет в темноте, потому что Солнце там. И тем самым вы видите половину Луны. И мы хотим, чтобы дети такие вещи вокруг себя понимали, замечали.

Ольга Орлова: А насколько современные дети восприимчивы к таким вопросам? Интересует ли их на самом деле, почему видна часть Луны, а не полностью? Насколько они отличаются от прежних читателей "Кванта"?

Сергей Дориченко: Я на первом курсе Мехмата МГУ уже стал и в школе работать. То есть с 1991 года. И на самом деле по сути дети не изменились. По большому счету. То есть психологически. По-прежнему есть дети очень мотивированные, очень интересующиеся, сильные. Но, конечно, сейчас больше соблазнов. Сейчас есть гаджеты, мобильники, интернет. Дети из-за этого очень любят отвлекаться. Они не очень привыкли долго держать на чем-то внимание. Потому что все время вконтактике сообщение. В этом смысле есть проблемы. Преимущество в том, что появились новые технологии. Если я раньше печатал листок с задачами на печатной машинке, то теперь это очень легко распечатать на компьютерсразу

Ольга Орлова: Вы хотите сказать, что принципиально методики, какими вы пытаетесь детей привлечь к проблемам физики и математики, они остались те же, и они работают?

Сергей Дориченко: Да, они работают. Они более-менее остались те же. Хотя появились какие-то новые возможности. То есть, например, если раньше я решал геометрическую задачу, я брал циркуль, линейку, рисовал чертеж, в уме что-то думал, сейчас, например, есть программа "GeoGebra", которая позволяет нарисовать чертеж в компьютере, и дальше брать точку, водить ее, чертеж видоизменяется, можно замечать какие-то вещи, что какие-то прямые пересекаются в одной точке. То есть ставить прямо на компьютере геометрические эксперименты. Это, например, помогает, может быть, угадать ответ или заметить какой-то факт. В этом смысле полезно. Но в смысле математических доказательств ничего не изменилось. По-прежнему нужна голова, ручка и бумажка – это основные инструменты.

Ольга Орлова: И по-прежнему нет царских путей в геометрии?

Сергей Дориченко: Нет. Царских путей нет.

Ольга Орлова: Хорошо. Смотрите. С другой стороны, в Советском Союзе тираж журнала "Квант" доходил до 250-300 тысяч…

Сергей Дориченко: На максимуме было 386 000.

Ольга Орлова: Да. Сейчас у вас тираж "Квантика" 5000. Означает ли это, что вообще количество детей, которые интересуются интересными задачами по физике, математике и естественным наукам, что оно у нас снизилось в 60 и более раз? Или нет такой связи?

Сергей Дориченко: Я не думаю, что снизилось. Просто раньше, конечно, "Квант" выписывала любая библиотека и не было интернета. Сейчас все номера "Кванта" можно просто посмотреть в интернете. И в этом смысле бумажные журналы, может быть, не так популярны.

Ольга Орлова: И это не показатель тиража, вы имеете в виду? Если говорить именно по интересам. Небольшой тираж – это не показатель снижения интереса?

Сергей Дориченко: Это не показатель снижения интереса. Во-вторых, я думаю, что, может быть, просто не все знают про журнал "Квантик". Хотя я считаю, что он должен быть в каждом доме. Это мое личное, может быть, наглое мнение. Потом, например, мы все материалы с некоторой задержкой выкладываем тоже в интернет. И можно зайти на наш сайт, все номера посмотреть. Мы проводим конкурсы математические, по русскому языку. В этих конкурсах можно участвовать, просто прочитав задачи на сайте. Но я, конечно, считаю, что бумажные журналы должны существовать. И поэтому мы стараемся делать задачи, где нужно что-то вырезать, что-то сделать своими руками. Чтобы дети не уходили полностью в компьютер. Например, у нас была задачка (это известная старая задачка), что у вас есть такой куб из соломинок. И как превратить его в треугольную пирамидку, чтобы у соломинки были уже двойные ребра? То есть из этой штуки нужно сложить двойную пирамидку. Это не очень сложно сделать. Сейчас я попробую. Может быть, у меня получится. Может быть, нет. Вот получилось. Вот у меня получилась такая двойная пирамидка. А вот по этой теме совсем недавно нам написали статью студенты и один школьник. Вот посмотрите. Я сейчас поставлю пирамидку на стол, и она будет стоять устойчиво. Этот каркас пирамидки жесткий. Он не разваливается. А если я верну опять ее и покажу вам куб, то этот куб на стол я поставить не смогу, да? То есть он как-то сразу изогнется.

И у них возник вопрос: а вот эти каркасы многогранников – когда они изгибаемы и когда они жесткие? И вот они написали на математический профессиональный форум. Им сначала дали ответ не совсем правильный. Они нашли в нем ошибку. И потом в результате они разобрались, и там появился полный ответ на эту задачу, что если каждая грань – треугольник, как в пирамидке, то тогда это будет жесткая конструкция, а если нет, то она будет разваливаться. И это очень здорово.

Ольга Орлова: Подождите. Но ведь, с другой стороны, стоит ли у вас задача и получается ли провести связь между образовательными какими-то задачами, проектами и большой передовой наукой? Можно ли вообще это сделать в таком возрасте? Показать какую-то связь, провести связь с настоящими исследованиями, когда ребенок в 5-6 классе.

Сергей Дориченко: Скажем, тот вопрос, когда уже не каркасные многогранники, а именно настоящие многогранники с гранями являются изгибаемыми, а когда нет, существуют или нет, это вообще была такая известная математическая задача в свое время. И, потом, ведь в этом возрасте важно, чтобы ребенок научился думать, научился ставить эксперименты, заинтересовался. Большая наука, конечно, не сразу придет. Она придет потом. Чтобы сделать какие-то результаты в науке, нужно очень много заниматься. Но "Квантик" может этих людей поддержать, потому что им нужна какая-то среда, пища для мозгов. Вот летом существует "Квантик".

Ольга Орлова: Вы говорили, что вы считаете, что "Квантик" должен быть в каждом доме. То есть это означает, что это не журнал, ориентированный на мотивированных талантливых людей. Это журнал, ориентированный вообще на любознательных людей в принципе на всех.

Сергей Дориченко: Я надеюсь, что так. Хотя, конечно, какие-то статьи там будут для кого-то, может, чуть трудноваты. Но когда школьник растет и развивается, он же еще не знает, кто он. Ему и футбол интересен, и биология может быть интересна, и математика. А, может быть, математика нет, но литература. Он растет. У него все получается. И надо дать возможность всем, потому что кто-то, может, не знает, что он будущий ученый. У меня был случай, например, когда я приехал в образовательный центр "Сириус" (Сочи), и там мне сказали: "Прочитай лекцию не для математиков". Вот балерины придут – и ты им прочитай лекцию. Я был в ужасе: "Что я буду рассказывать балеринам?". В конце концов, привели все-таки не балерин, а зашло 30 человек хоккеистов.

Ольга Орлова: Перепутали балерин с хоккеистами.

Сергей Дориченко: Не знаю. Накладка была. 6 класс. У нас есть такие задачи-картинки. На обложке и внутри бывают такие задачки с интересными вопросами, где что-то нарисовано. Им нужно там разобраться, узнать, какой ответ. И я начал им эти задачки давать. Кого-то похвалил, кому-то подарил журнал. Они так завелись. Они начали кричать: "Давайте еще, давайте задачи посложнее". Я вдруг почувствовал, что я просто на математическом кружке для 6 класса. Может быть, они не так быстро где-то соображали, а где, может быть, и быстрее. Потому что были просто маленькие, им все интересно. Может быть, кто-то из них будет математиком. Кто знает?

Ольга Орлова: Расскажите, чьи истории, чьи биографии вас в этом смысле вдохновляют. Чьи примеры ученых, на кого повлияли в детстве какие-то задачи.

Сергей Дориченко: Скажем, мои родители меня очень поддерживали всегда в моем интересе. Им самим это тоже все интересно. Папа всегда читал какие-то книжки про нейтронные звезды. Ему было просто интересно про это читать. Потом, мой учитель математики, который был у меня в моем городке, в котором я учился, мы с ним засиживались на кружке иногда до 9 вечера. Ему уже звонила жена: "Где ты?". Мне мама пыталась дозвониться в школу.

Николай Николаевич Константинов, с которым я познакомился, когда поступил в Москву. Я сейчас провожу также "Турнир городов" – такую очень известную олимпиаду. И он меня тоже многому научил в этом смысле. Вот сейчас, например, есть летняя конференция "Турнира городов" для 9-10 классников, где как раз мы стараемся давать школьникам исследовательские задачи. Они на неделю туда приезжают и погружаются в один из 5-6 проектов. Там есть по разным темам. Нужно выбрать один проект. Начинается он совсем с простых задач. Дальше все более и более сложно. И там бывает, что в конце есть нерешенные задачи. И, конечно, редко очень бывает, что школьники прямо нерешенное что-то решают. Но изредка такое бывает. Или, например, бывает, что после конференции какой-то преподаватель или ученый заинтересовал какого-то школьника. Так было с Димой Захаровым, который учится у нас в 179 школе. Он прочитал некоторую тему про проблему Данцера-Грюнбаума. И он начал это решать. И он продвинулся и получил результат, который много лет математики не могли получить. Может быть, это не какая-то суперкраеугольная теорема. Но математики очень серьезно этим занимались, не могли это сделать. Он получил один результат, потом через несколько месяцев еще его улучшил. Потом уже и ученые там подключились и тоже смогли улучшить его результат. Ну, вот так бывает. Хотя он школьник.

Ольга Орлова: Как часто, по вашим наблюдениям, из таких блестящих школьников потом получаются настоящие ученые? Ведь далеко не всегда так бывает.

Сергей Дориченко: Понимаете, таких блестящих школьников, которые прямо в школе решают нерешенные проблемы или продвигаются в решении, очень мало. Поэтому статистики нет. Но я могу сказать про олимпиады. Что не так важно, какие у тебя успехи на олимпиадах. Бывает, что школьник в олимпиадах плохо участвует или не очень интересуется, но потом становится сильным математиком. Бывает, что школьник даже в школе, может быть, не очень интересуется математикой, а потом становится математиком. Самоопределение происходит в очень разное время. Я тоже люблю рассказывать про Николая Борисовича Васильева. Это очень известный популяризатор математики и ученый. Он вообще хотел поступать в консерваторию. Но он там готовился по математике с репетитором, чтобы сдавать экзамены, выпускные. И он настолько заинтересовался математикой, что поступил на Мехмат.

У меня лично был ученик, который очень долго выбирал между Физтехом и Мехматом. Вот он выбирал, выбирал, выбирал. Потом решил: "Все, Физтех". Поехал на Физтех. На середине дороги вышел, сел в обратную электричку, поехал на Мехмат, сдал документы. А еще через несколько лет решил, что нет, лучше он будет искусствоведом. И теперь он работающий искусствовед.

Ольга Орлова: То есть когда вы смотрите на детей-читателей "Квантика" в этом возрасте, вы не сможете сказать, кто из них будет ученым, а кто нет.

Сергей Дориченко: Не смогу, да. Но мы можем помочь тем, кто захочет стать ученым, им это сделать. Вот, например, еще была история с Димой Райским. Это было довольно давно. Он учился в школе рабочей молодежи и доказал некоторую серьезную математическую теорему. Она была опубликована в "Математических заметках" (очень серьезном математическом журнале). И дальше происходит такая сцена. Его хотят отчислить из школы за прогулы. И вот идет педсовет. Директор говорит, что его надо отчислить. И в этот момент приносят зарубежное письмо, по-иностранному что-то написано, адресованное профессору Дмитрию Райскому. Позвали учительницу английского языка, все распечатали. Она перевела. Некий профессор, который занимался этой проблемой уже лет 20, благодарит Диму за то, что он теорему доказал. "Сам я не смог, я посылаю свои результаты по этой теме. Конечно, ваши это все перекрывают. Но, может, вам это будет интересно. Может, это как-то вам пригодится". Все были в шоке, в изумлении. И Диму не отчислили.

Правда, он потом заинтересовался программированием, ушел в программирование и математикой не занимался. А есть люди, которые просто поздно определяются. А иногда бывает вредно раннее самоопределение. Потому что иногда человек может перегореть раньше времени. Тоже надо быть очень аккуратным. Если мы, допустим, мы набрали 7 класс и будем учить школьника 7, 8, 9, 10 класс усиленно математике. Важно, чтобы ему это не надоело, чтобы его не задавить. Тут довольно все тонко, непросто.

Ольга Орлова: Используете ли вы какие-то примеры больших ученых, рассказываете ли вы про них? Что происходит?

Сергей Дориченко: Да. У нас в "Квантике" есть такая рубрика - "Великие умы". И там мы действительно пишем про великих ученых, про то, как они пришли к увлечению наукой или что они сделали. Есть рубрика "Наши современники", где мы пишем про тех, кто сейчас работает. И, конечно, такие биографии ученых тоже подогревают интерес.

Хотел показать, что мы хотим, чтобы было что-то наглядное. Например, есть формулы в математике есть. Дети всегда боятся алгебры, "жуткие формулы, в них никакого смысла". А иногда формулы имеют какой-то геометрический смысл. Я просто расскажу про сумму первых n квадратов натуральных чисел (12+22+32…), как вывести формулу, если вы суммируете. Вот можно представлять себе квадраты в виде кубиков. Вот 12 – это просто 1, он и есть один кубик. 22 – это 4. Четыре это что? Это у нас 2х2. Если я поставлю сверху кубик 12 на 22, у меня получится такая пирамидка. Сколько здесь кубиков? 12+22. Если я добавлю еще слой 3х3, то есть 32, то у меня получится такая пирамидка с суммой 12+22+32. А дальше, чтобы найти общую формулу, сколько здесь всего кубиков, можно попытаться из этих пирамидок сложить что-то такое понятное, объем чего очень легко посчитать. И вот если я возьму три таких пирамидки, вот у меня получился кусок на самом деле такого здорового кирпича. Если я возьму еще такие же три пирамидки и приложу их с этой стороны, здесь эта дырка закроется, и у меня будет такой параллелепипед, у которого очень легко посчитать объем. И когда я поделю на шесть, я получу просто, сколько у меня кубиков в самой пирамидке, то есть сумма квадратов. Это можно сделать для любого n. И когда детям такое показываешь, им очень нравится.

Ольга Орлова: Вы хотите сказать, Сергей, что современные дети, которые привыкли ко всякого рода гаджетам, современному дизайну, они на кубиках с увлечением этим занимаются?

Сергей Дориченко: Такие дети есть, и их немало. То есть я не говорю, что прямо все дети. Но это необычно, это интересно. Это можно сделать своими руками.

Ольга Орлова: А вы как-то связаны с проектом Николая Андреева "Математические этюды"?

Сергей Дориченко: Да, например, у него есть про это фильм. Да, конечно, Николай Андреев тоже очень много такие сюжеты пытается находить и как-то изображать их в виде мультфильмов. Я стараюсь, чтобы дети еще и своими руками это могли попробовать. Потому что в мультике можно что угодно изобразить, а своими руками ты сам хозяин, сам видишь, как и что происходит.

Есть такой опыт. Вы можете взять CD-диск. Там есть дырочка такая. Можно взять трубочку (можно от ручки), прикрепить пластилином трубочку, и сверху к этой трубочке такой воздушный шарик, и надуть его. Тогда как бы через дырочку воздух будет выходить. И если этот диск вы поставите на пол, то поскольку из шарика выходит струя воздуха, он начинает красиво ездить по полу. Такой диск на воздушной подушке. Вроде бы и ничего удивительного. Но можно этот самый диск перевернуть и приложить к потолку. И кажется, что поскольку воздух будет бить в потолок, то сейчас все это дело упадет. О, чудо! Он ездит по потолку! Он не падает! А в чем же здесь дело? Надо разбираться. Это тоже известная тема. Мы написали о ней в "Квантике". И вот в центре педагогического мастерства на физическом кружке один школьник этим заинтересовался, начал исследовать, думал, как мерить давление в разных частях этого диска. И у него появилось целое небольшое физическое исследование, которое он сделал по результатам статьи в "Квантике". И он полностью разобрался, в чем дело. Мы там тоже написали, в чем дело, в статье ответ примерный. Но он прямо очень точно все измерил. Там, например, была интересная вещь, как вообще мерить давление в разных частях диска. Они там по совету автора вот этой статьи Саши Верникова прорезали дырочки, вставили туда маленькие трубочки с водой, и насколько вода подымалась, какое там в разных частях диска давление. Вот возникло прямо из "Квантика" такое увлечение у школьника.

Ольга Орлова: Кто вам чаще пишет – дети или их родители?

Сергей Дориченко: Когда мы начинали делать журнал, у нас не было ничего. Мы не знали, что вообще делать. Мы первый номер делали год. А потом нужно было каждый месяц его выпускать. И мы думали: "Откуда брать статьи?". Мы искали, писали друзьям, писали авторам "Кванта", еще кому-то, учителям. Но постепенно люди сами стали присылать статьи. Начало появляться много новых авторов. Это может быть какой-то преподаватель.

Ольга Орлова: У вас образовалось комьюнити?

Сергей Дориченко: В каком-то смысле – да. Может, как-то надо его оформить. И самое интересное, что нам начали писать и дети тоже. И они иногда пишут очень интересно и неплохо. Вот один школьник зашел в метро с другом и заметил, что очки сначала запотевают, потом начинают отпотевать. У одного из них центр сначала отпотевает, а потом края, а у другого края, потом центр. Что за ерунда, почему так происходит? Он разобрался в этом явлении. Дело было в том, что одни очки были вогнуты, а другие выпуклы. И написал по этому поводу статью в "Квантик". И мне кажется, что это здорово, когда дети интересуются тем, что происходит вокруг них. Это на самом деле прикосновение к науке по большому счету.

Ольга Орлова: А есть у вас какие-то задачи, мечты, к чему вы стремитесь, кроме того, что "Квантик" должен оказаться в каждом доме?

Сергей Дориченко: Я хочу, чтобы школьники смотрели вокруг себя, чтобы им был интересен окружающий мир. Не только сериал какой-нибудь посмотреть или в футбол погонять (футбол – это тоже здорово), но и чтобы они интересовались окружающим миром, как он устроен. Вот такие люди могут быть настоящими учеными. А без них никуда.

Ольга Орлова: То есть вы все-таки в конечном итоге работаете на большую науку?

Сергей Дориченко: Да. Но я хочу, чтобы общий уровень школьников был высоким. Потому что, например, я даже читал "Летопись моей жизни" Римского-Корсакова, который был известным музыкантом. Дойдя до одного места, я понял, что Римскому-Корсакову "Квантик" был не нужен. Почему? Он и так все знал. Он как-то в гости пришел к художнику Врубелю и заметил… У него там есть картина "Морская царевна". И там восходит Солнце такое. И нарисован месяц, который обращен к Солнцу вогнутой стороной. То есть как бы темно… На самом деле туда должно светить Солнце, освещать эту Луну. А там получается, что, наоборот, освещенная сторона где-то вверху, и непонятно, кто ее освещает. И Римский-Корсаков, конечно, понимал, что так не может быть, он сделал замечание Врубелю. Врубель согласился с Римским-Корсаковым. Но картину переделать отказался. И так она и висит. Но вот хочу, чтобы все кругом знали, почему Луна бывает видна не полностью.

Ольга Орлова: Чтобы все кругом были, как Римский-Корсаков.

Сергей Дориченко: Да. Не надо быть обязательно ученым. Но здорово, если ты будешь понимать хоть в какой-то степени, как вокруг тебя устроен мир.

Ольга Орлова: Спасибо большое. У нас в программе был главный редактор журнала "Квантик" Сергей Дориченко.

Что могут и что не могут понять современные дети?