Леонид Млечин: Если бы сбылась мечта Эльдара Александровича Рязанова, он стал бы путешественником, поэтом, прозаиком. Он был бы, конечно, бесконечно счастлив. А мы-то что бы делали? Что бы мы делали каждый год 31 декабря? Как бы мы провожали старый Новый год без его бессмертной комедии «С лёгким паром!»? Кто бы нас так смешил, если бы Эльдар Александрович Рязанов не поступил бы когда-то во Всесоюзный государственный институт кинематографии и не стал бы кинорежиссёром? Евгений Цымбал: Он мог быть и таким, вы знаете, настоящим вулканом. На «Мосфильме» говорили, что Рязанов был «чемпионом мира по метанию мегафона». Когда он был в сердцах, он должен был как-то эту энергию физически выплеснуть из себя, и он мог зашвырнуть микрофон так метров на 40-50. Жалко не было такого Олимпийского вида спорта. Ольга Волкова: Эльдар Александрович был человеком вспыльчивым, горячим. Он очень быстро соображал, и куча помощников не успевала за ним. У него был такой громкоговоритель, который назывался, извините, «матюгальником» в кино, и он был у него всмятку, он бил им по автобусам по всем, потому что люди не так быстро реагировали, помощники, как он соображал. Он был очень вспыльчив и гневлив во время процесса съёмки, но очень терпелив в творческом процессе – общении с актёрами. Николай Скуйбин: Никакого террора на площадке не требуется. Смысл в том, чтобы не иметь дело с бездельниками и дураками, иметь дело с талантливыми людьми. И тогда это дело превращается не в вечное удовольствие, потому что это пыльная, тяжёлая, нервная работа, скажем так, в антисанитарных условиях, но тем не менее там бывают моменты замечательные, ради которых стоит этим заниматься. И общение с прекрасными талантливыми людьми – это один из таких моментов. Олег Митяев: Я думаю, что если бы Эльдар Александрович ничего бы не снимал, а случайно вдруг написал одну песню «У природы нет плохой погоды», то, собственно говоря, он бы, как девушка, которая написала «Besame mucho», мог ходить по квартирам и выпивать. Это поцелованный Богом человек, потому что Господь Бог подарил ему не только фильмы, но ещё стихи. ФРАГМЕНТ Х/Ф «СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1977 Г. Леонид Млечин: Общественное телевидении России и Государственный институт кинематографии рассказывает о наших выдающихся кинорежиссёрах. Ну как тут без Рязанова! Абсолютное профессиональное признание, множество призов на фестивалях, государственные премии, Народный артист СССР и, конечно же, абсолютная зрительская любовь. Нам известно, что в 1950 году он окончил Государственный институт кинематографии и получил диплом. А режиссёром-то он когда стал? ФРАГМЕНТ Х/Ф «БЕРЕГИСЬ АВТОМОБИЛЯ», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1966 Г. ФРАГМЕНТ Х/Ф «СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1977 Г. ФРАГМЕНТ Х/Ф «КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1956 Г. ФРАГМЕНТ Х/Ф «ВОКЗАЛ ДЛЯ ДВОИХ», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1982 Г. Леонид Млечин: Эльдар Александрович Рязанов родился здесь, в самом центре Самары. Здесь, в городе, его семье принадлежала конфетная фабрика, в старой России. Большевики фабрику национализировали и конфеты исчезли. Я вот думал всегда, что определило такую невероятную наблюдательность Рязанова, его способность видеть, слышать то, что недоступно другим? Может быть, это от отца? Александр Семёнович Рязанов был венным разведчиком, работал в Китае, в Иране. Может быть, это прочитанные здесь книги, а мальчик с самого детства был книжным мальчиков. Он родился здесь, потом его увезли, потом в войну вернули и здесь, в Самаре, он делал первые шаги в жизни в прямом и в переносном смысле, всегда вспоминал этот город. Он очень забавно рассказывал в воспоминаниях, как на одной из встреч со зрителями кто-то его спросил: «Эльдар Александрович, ну что ж вы так давно к нам не приезжали?». «И я, – пишет Рязанов со свойственным ему чувством юмора, – ответил, что не дурак». На самом деле, в Самаре ужасно любят Эльдара Александровича Рязанова, создали этот музей и присвоили ему звание Почётного гражданина города. Голос за кадром: Эльдар Александрович рассказывал, как встретил на улице приятеля: «Я его спросил: – Куда ты поступаешь. Он сказал: – во ВГИК. А что это такое? – поинтересовался я. Институт кинематографии. Мгновенно всё решив, я поехал домой, взял свои документы, аттестат, тетрадочку стихов и отвёз всё это в приёмную комиссию ВГИКа». Рязанову было всего 16 лет. Николай Скуйбин: Ты попадал после школы во ВГИК, вокруг были взрослые мужики. И тебе нужно было или соответствовать, или идти вон. И, как мы знаем, у Эльдара Александровича был момент, когда ему сказали: «В общем, молод, зелен, надо будет расставаться». Голос за кадром: «Мне пришлось взять сразу стремительные разбег, чтобы догнать своих однокашников – людей взрослых, обладавших жизненным опытом, некоторые из них пришли с фронта – вспоминал Эльдар Александрович. – Моя молодость, неопытность, отсутствие взглядов на искусств являлись одновременно и недостатком, и достоинством. Достоинство заключалось, пожалуй, в том, что я представлял собой, по сути, мягкую глину, из которой можно было вылепить всё что угодно». Николай Скуйбин: Учат режиссёров чисто практически, им не читают лекций, им дают задания, они эти задания в меру собственной дурости выполняют и дальше, набив синяки и шишки, понимают, как это нужно было делать, и таким образом набирают опыт. Голос за кадром: «Наш курс набирал и вёл Григорий Михайлович Козинцев, уже тогда бывший классиком советской кинематографии, – вспоминал Рязанов, – он являлся одним из авторов знаменитой “Трилогии о Максиме”, одним из создателей Фабрики эксцентрического актёра, фильмы которого гремели ещё в 20-е годы. На самом первом занятии Григорий Михайлович огласил свою программу: “Режиссуре научить невозможно, поэтому я попытаюсь научить вас думать. А если вам удастся освоить этот процесс, то до всего остального вы доберётесь сами своим собственными умом”». Леонид Млечин: Григорий Михайлович Козинцев – Народный артист СССР, лауреат Ленинских и Сталинских премий, известный кинорежиссёр, он принадлежал к тому поколению питерской творческой интеллигенции, чья молодость пришла на время абсолютного расцвета русского искусства. Это было время поиска, экспериментов, фантастических удач, поэтому лучшего учителя придумать было невозможно. И, обратите внимание, у Рязанова абсолютная творческая свобода: никаких догм, никаких правил. Николай Скуйбин: Рязанов окончил ВГИК как раз в период малокартинья, в большом кино делать было нечего и его, как и многих его друзей, в том числе и Василия Васильевича Катаняна – главного друга в жизни, отправили на хронику. Сергей Каптерев: Он с Василием Катанянов делал фильмы опять же на Дальнем Востоке. Это всё учит. Что такое экспедиция? Это вещь, которая очень жёстко ограничена временем, ограничена локациями, и я думаю, что 5 лет, примерно 5 лет его пребывания в хроникально-документальном кино – это очень большой опыт. ФРАГМЕНТ Д/Ф «ОСТРОВ САХАЛИН», РЕЖИССЁРЫ Э. РЯЗАНОВ И В. КАТАНЯН, 1954 Г. Николай Скуйбин: Они сделали реально очень симпатичную картину, она и сейчас неплохо смотрится, в которой очень много эпизодов, по сути, постановочных. Но это уже был подход не репортёра, а всё-таки режиссёра, который пытается создать некую действительность. Голос за кадром: «Каждодневная работа над киножурналами и выпусками новостей после возвращения с Дальнего Востока невольно толкала к стереотипности мышления, – вспоминал Рязанов. – Я чувствовал, что постепенно утрачиваю свежесть взгляда, начинаю думать штампами, и понял: надо уходить в художественное кино». Сергей Каптерев: Он попал на «Мосфильм». А что такое «Мосфильм»? Это была марка номер один тогда, «Ленфильм» немножко в тот момент ушёл, так сказать, в сторону, другие студии тоже, а «Мосфильм» – это была марка номер один, не в последнюю очередь, конечно, благодаря Ивану Пырьеву. Голос за кадром: Иван Александрович Пырьев учился и играл у самого Всеволода Эмильевича Мейерхольда, лучшей актёрской школы не придумаешь, но Пырьев захотел сам стать режиссёром. Он снимал комедии и мюзиклы: «Трактористы», «Свинарка и пастух», «Кубанские казаки», «Сказание о земле сибирской». Шесть Сталинских премий! Пырьев – создатель Союза кинематографистов и его первый председатель, и директор «Мосфильма». Он и поручил молодому Эльдару Рязанову снять фильм-концерт. Леонид Млечин: Сейчас мы покажем вам первый опыт Эльдара Рязанова в художественном кинематографе. Это фильм-концерт «Весенние голоса». Это смотр участников самодеятельности ремесленных училищ, но, посмотрите, очень неплохо сделано, особенно по тем временам. И, что характерно для Рязанова, он окружает себя талантливой командой. Автор сценария – Борис Ласкин, известный поэт, автор таких замечательных песен, как «Спят курганы тёмные», «Три танкиста», «Песенка фронтового шофёра», которую блистательно исполняли в ту пору. А композитор – Анатолий Лепин. И с ним Рязанов будет много работать. И благодаря Лепину зрители рязановских фильмов услышат и твист, и шансон и многое другое, что в ту пору не дозволялось исполнять. ФРАГМЕНТ Х/Ф «ВЕСЕННИЕ ГОЛОСА», РЕЖИССЁРЫ С. ГУРОВ, Э. РЯЗАНОВ, 1955 Г. Николай Скуйбин: Вокруг него было замечательная атмосфера на площадке и в жизни тоже. И, на самом деле, те, с кем работал Эльдар Александрович, в основном становились его друзьями. ФРАГМЕНТ Х/Ф «ВЕСЕННИЕ ГОЛОСА», РЕЖИССЁРЫ С. ГУРОВ, Э. РЯЗАНОВ, 1955 Г. Сергей Каптерев: В народе он запомнился и в наше кино он исторически вошёл благодаря, конечно, своим музыкальным фильмам. И «Карнавальная ночь», когда уже был расширен сюжет, это были не просто связки между номерами вставными такими, нет, там всё было уже продумано, всё было, так сказать, отполировано. ФРАГМЕНТ Х/Ф «КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1956 Г. Сергей Каптерев: И поэтому этот фильм и стал такой буквально сенсацией, тем более он был непохож ни на что – А, и Б – там было огромное количество молодых лиц, не считая, конечно, отрицательного персонаж в исполнении Игоря Ильинского, там ещё были, он в принципе это был очень молодой фильм. ФРАГМЕНТ Х/Ф «КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1956 Г. Леонид Млечин: Успех приходит к Рязанову сразу, успех и поразительная зрительская любовь, потому что в рязановских фильмах мы видим самих себя и смеёмся над собой. Самое поразительное состоит в том, что Рязанов не работал на театральной сцене, а он обладал редкостным даром увлечь зрителей без эксцентрики, без трюков, чем брали его замечательные коллеги Гайдай и Данелия. У Рязанова за редким исключением в кадре почти ничего не происходит, ну в комедии «С лёгким паром!» Юрий Яковлев моется под душем, не раздеваясь, а в остальных кадрах люди просто разговаривают друг с другом. Оторваться невозможно, невероятно смешно! Особый режиссёрский дар. ФРАГМЕНТ Х/Ф «ИРОНИЯ СУДЬБЫ, ИЛИ С ЛЁГКИМ ПАРОМ!», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1975 Г. Леонид Млечин: Вы познакомились с творчеством Рязанова раньше, чем он позвал вас сниматься, потому что вы играли на сцене в пьесе «Сослуживцы»… Ольга Волкова: Да. Леонид Млечин: Причём играли главную роль вместе с Вельяминовым. Ольга Волкова: Да. Леонид Млечин: И как вам Рязанов как драматург? Как вы его тогда оценивали? Ольга Волкова: Замечательный. Я получила премию за лучшую роль сезона, потом приехали Бородинский и Рязанов смотреть, и Рязанов такие слова про меня сказал! Что я «гений, обойдённый кинематографом, Смоктуновский в юбке, я буду вас снимать!». И забыл лет на 10. Поэтому я свои крёстным отцом в нашем киноромане с Рязановым считаю Валерьяновича, потому что приехал Эльдар Александрович отпрашивать Олега Басилашвили на фильм «Вокзал для двоих», потому что строго было по дисциплине у Толстоногова, и вдруг случайно: «Ой, Оленька, как я вас люблю, какая вы актриса!». А Олег Валерьянович так жёстко говорит: «А что ты её не снимаешь?». Он говорит: «А мне негде». «А ты поищи». И вот через день раздался звонок, и я получила роль Виолетты. Вот с этого и началось спустя много-много лет. ФРАГМЕНТ Х/Ф «ВОКЗАЛ ДЛЯ ДВОИХ», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1982 Г. Леонид Млечин: Есть одарённые комедийные актёры, которые знают, как воздействовать на публику, они даже, собственно, ничего не делают, а ты уже смеёшься. И когда они наигранно говорят: «Что вы все смеётесь, я говорю совершенно серьёзно!» – ты хохочешь ещё больше. Конечно, профессиональный комедийный актёр может заставить аудиторию хохотать до упада, но у Рязанова-то снимались не комики, а трагики. Олег Ефремов, Евгений Евстигнеев, Иннокентий Смоктуновский – это выдающиеся актёры драматического, трагического жанра. Конечно, профессиональный актёр владеет блестяще искусством перевоплощения, но трагику не просто рассмешить публику, а в рязановских фильмах всё это получалось. Но это тоже его особое режиссёрское искусство. Евгений Цымбал: Он никогда никого ничего не заставлял, он умел создать обстановку, сумел разбудить в актёрах и вообще в людях, работающих с ним, творческое начало, и люди начинали импровизировать сами на эту тему. Знаете, как в джазе: человек слушает мелодию, а потом начинает вокруг этой мелодии ходить, танцевать, плясать, грустить. Это была какая-то удивительная невероятная способность порождать в людях сочувствование, то есть люди, работающие с ним, вдруг начинали понимать и чувствовать, что ему нужно, что он хочет, и начинали мыслить и действовать в этом направлении. Ольга Волкова: Все мы были в курсе сценария и того, что он хочет, а дальше происходило чудо, которого я не встречала ни разу: был, как он называл, чтобы беречь плёнку, которая была безумно дорогая, был, как-то он смешно называл его… типа магнитофона, куда мы бежали смотреть, снимали и бежали смотреть, все, и, если кто-то что-то добавлял и говорил, он слышал и доделывал. Я вообще такого не встречала ни разу. Евгений Цымбал: Рязанов ведь был такой монументальной фигурой, скажем мягко: толстый, крупный. Но я не знал более подвижного и более энергичного человека, чем Рязанов, то есть его энергии хватало не только на то, чтобы самому таким быть, но и чтобы зарядить всю съёмочную группу – актёров, осветителей и вообще всех, кто с ним работал. Николай Скуйбин: Ему было скучно что-то обычное, постоянное. Я видел, например, как ему подарили тренажёр, потому что Эльдар Александрович – это история «Похудел до серого пиджака». Он вскочил на него долго крутил педали, сказал: «Ура! Я доехал до Ватутино», – слез и больше никогда на него не забирался, потому что процесс верчения педалей на месте был категорически не интересен. Олег Митяев: Когда пересматриваешь его фильмы и вот его подбор актёров невероятный, потому что ведь мы часто сейчас упираемся: у кого жена, у кого какие-то деньги… И вот сняли, а что? И вот у Эльдара Александровича, конечно, мой любимый актёрище Бурков, который в «Зигзаге удачи» и него играет и, естественно, в «Иронии судьбы». Это же просто потрясающий актёр, и он просто кожей чувствовал, что этот человек без зазора – играет, как в жизни всё происходит. Поэтому это большое счастье для тех актрис и актёров, на которых он положил глаз. Многие из них просто стали знаменитыми, благодаря только Рязанову. ФРАГМЕНТ Х/Ф «ИРОНИЯ СУДЬБЫ, ИЛИ С ЛЁГКИМ ПАРОМ!», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1975 Г. Ольга Волкова: Единственный режиссёр, не хочу никого обидеть, много талантливых людей, но единственный режиссёр, который создал кинотруппу, так только в театре бывает, где типажно никто не повторялся. Я, предположим, попросилась в «Старые клячи», он говорит: «Нет, там вам делать нечего, там это пространство уже заполнено». И то, что это была акция коллективного творчества, при всём том, что он был упрям и настойчив, но он умел слышать. Ему очень важно было, чтобы предложение было, и если это подходило, то он моментально включал. Евгений Цымбал: В картине «Забытая мелодия для флейты», помните, там вначале спектакль в самодеятельном театре, где играет Догилева, сидят Филатов, его заместитель Сергей Арцибашев, замечательные актёры и режиссёр, который пытается как-то представить свой спектакль. И он так радостно говорит: «А Хлестаков у нас работает санитаром в морге». Филатов так на него посмотрел и говорит: «Очень живой!». Вот эта фраза принадлежит мне, и я бесконечно благодарен Эльдару Александровичу, он её тут же ухватил и говорит: «Не против?». Я говорю: «Ну что вы! Это для меня честь». ФРАГМЕНТ Х/Ф «ЗАБЫТАЯ МЕЛОДИЯ ДЛЯ ФЛЕЙТЫ», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1987 Г. Ольга Волкова: Он брал только тех актёров, которые не были заносчивы. Предположим, актёр N не любил, когда его называли, положим, «мешочек». Он говорил: «Я народный артист!». Услышав это, Эльдар Александрович называл его только «мешочком». Это было его такое сопротивление, как немцы говорят, hochNase. Он этого не выносил и поэтому всегда ансамбль создавал, как дирижёр. Евгений Цымбал: Он создавал удивительно тёплую доброжелательную и плодотворную атмосферу, в которой актёры начинали фонтанировать буквально, то есть у них возникала возможность импровизации. Николай Скуйбин: Рязанов всегда знал, что он хочет получить от эпизода, и при этом прекрасно импровизировал и поощрял импровизацию в актёрах. Например, та же Гурченко, она феерически обогащала роль, и было глупо её загонять в рамки жёстко какого-то написанного даже не сценария, а рисунка роли. Вот эта чуткость к тому, что происходит вокруг, у Рязанова была развита очень сильно. Вот эта формулировка, знаете, «Кино готово, его надо снять» – это не про него. Он знает, чего он хочет, но он не упустит ни грамма из того, что может быть добавлено в плюс к своей работе. ФРАГМЕНТ Х/Ф «ВОКЗАЛ ДЛЯ ДВОИХ», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1982 Г. Леонид Млечин: Как ему удавалось добиться этой невероятной спаянности, слаженности? Что он делал? Ольга Волкова: Он так актёров выбирал. Я подсчитала, вы знаете, я даже Эммочке подарила список, я подсчитала около 75 звёзд, туда попали даже из старой школы. Кого он только ни успел снять! Голос за кадром: «Я всю жизнь завидую Рязанову, – признался народный артист России Александр Анатольевич Ширвиндт – я заведую его мужеству, моментальной реакции на зло и несправедливость, выраженной в резких поступках. Я завидую его стойкой и вечной привязанности к друзьям. Я завидую диапазону его дарования». Николай Скуйбин:«У вас под Новый год назначена премьера фильма “О бедном гусаре”, и, вам тихо сообщаю, там отрезали важнейший эпизод – эпизод смерти лавного героя. Без этого будут показывать, потом мы его вернём на место, но решили под праздник не расстраивать народ». Вообще взаимоотношения с руководством сложные. Например, Эльдар Александрович рассказывал, как с одним руководителем телевидения, придя к нему на жёсткий разговор, они час читали другу эмигрантскую поэзию. Леонид Млечин: Рязанов имел в виду председателя Гостелерадио Сергея Георгиевича Лапина. Он прекрасно знал русскую поэзию, особенно Серебряного века. Цветаеву или Мандельштама мог читать часами, но никогда не позволял зрителю услышать их поэзию. Точно так же он прекрасно знал джазовую музыку, но она не звучала с экрана, потому что Лапин считал: «Советский зритель должен слышать “правильные” стихи и “правильную” музыку». Он пользовался абсолютным доверием тогдашнего генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева, и всякий важный разговор Лапин начинал словами: «Я вчера обедал с Леонидом Ильичом, и он сказал…». Поспорить с Лапиным мог только тот, кто завтракал или ужинал с Леонидом Ильичом. К сожалению, Рязанов с Леонидом Ильичом не ужинал. Олег Митяев: Он мог цитировать Ахматову. Я приставал к нему с дурацким вопросом, говорю: «Эльдар Александрович, вот Вы мне скажите, из Ахматовой какие взять стихотворения, чтобы составить, музыку написать?». Он говорит: «Да тут любое бери». И эта история, конечно, замечательная, когда мы поиграли в бильярд, но что-то рассказывал, потом я ему спел «Самою любимою ты была…». Он говорит: «У тебя хорошая новая песня». Я говорю: «Эльдар Александрович, какая новая песня? Этой песне уже 27 лет, – говорю, – Вы что не слушаете? Я же вам 30 альбомов подарил своих, Вы их что, не слушаете?». Он мне говорит: «А ты книжки читаешь?». Ольга Волкова: Удивительный человек. И то, что он стеснялся признавать, что это его стихи, когда он писал стихи, он многого стеснялся. Он не важничал, он не эпатажный был. При своей популярности он был невероятно скромным человеком, знающим себе цену, уверенным в себе, но в нём вот этого не было. Евгений Цымбал: Он себя не поднимал на трон, он был нормальным, простым, он был благодарным человеком. Он мог пойти за кого-то похлопотать, попросить, иногда надавить, он был в этом смысле человеком, я бы сказал, больших, важных душевных качеств. Голос за кадром: А что произошло потом, когда переломилась эпоха? Почему возникло ощущение, что его более поздние фильмы менее удачны? Время изменилось? Зритель изменился? Или режиссёр? Ольга Волкова: Я не знаю, это загадка для меня. Я считаю, высший пилотаж, точка отсчёта – это «Берегись автомобиля», потому что дать Смоктуновскому после Гамлета играть этого Деточкина – это такая гениальная подкладка, находка, всё так соединить, отобрать по кадрам. Это шедевр совершенный! Потом я не знаю, что произошло. ФРАГМЕНТ Х/Ф «БЕРЕГИСЬ АВТОМОБИЛЯ», РЕЖИССЁР Э. РЯЗАНОВ, 1966 Г. Олег Митяев: Несколько фильмов уже в нашем общении, когда мы 10 лет играли в биллиард, на моих глазах просто ему не дали снять из-за ситуации, их-за отсутствия денег, поэтому мы не можем сказать что в результате. Евгений Цымбал: Рязанов идеально чувствовал то общество, в котором он делал свои лучшие картины. Мы неслучайно до си пор обожаем фильм «Ирония судьбы», мы неслучайно обожаем фильм «Берегись автомобиля», достаточно вспомнить, как он начинается: «Было так темно, безлюдно и пустынно, что поневоле хотелось совершить преступление». Это высший класс юмора, и Рязанов замечательно это видел, замечательно это чувствовал, и с огромным талантом и умением это всё использовал. Но потом изменилось время, изменилась ситуация, и Рязанову очень хотелось соответствовать этому. И он начал менять себя, начал менять свою точку зрения, а это не всегда совпадало с тем, что происходило у нас в стране. Когда мы снимали «Забытую мелодию для флейты», там был такой эпизод, когда стоит полгорода автомобилей и выезжает какой-то начальник. Вот в роли начальника был я, в «Чайке» я сидел, на мне был голубой пиджак, шляпа, галстук, ниже я был в джинсах рваных. И мы, когда выезжали, я так ручкой помахал милиционеру, проезжающему, как бы благословляя его и поощряя. Вот эти вещи год назад работали блестяще, а к моменту выхода фильм они уже как бы пролетели мимо, настолько изменилось у нас общество. Леонид Млечин: Кончилась эпоха? Евгений Цымбал: Кончилась эпоха. А новая эпоха ещё не сформировалась, ещё никто не понимал, что будет и как будет. Леонид Млечин: Он это сознавал сам или это невозможно было? Евгений Цымбал: Я думаю, что в какой-то степени сознавал, потому что он очень менял свои тексты, очень менял свои сценарии. И, даже уже когда были сценарии готовы, во время съёмок он менял какие-то вещи. Увы, время бежало ещё быстрее. Голос за кадром: «К сожалению, юмор стареет и умирает – писал Эльдар Александрович. – Я имею в виду юмор не как понятие вообще, а юмор, рожденный в определенную эпоху. Бессмертного юмора не существует. Шутки, каламбуры, анекдоты, репризы, которые забавляли и веселили одно поколение, оставляют равнодушным другое». Николай Скуйбин: Сожалеет? О чём? О том, что не смог сниматься актёр, которого ты очень хотел, о том, что зарубили проект, который ты уже, в общем-то, был готов снимать. Например, был полностью готовый проект «Сирано де Бержерак», в роли Сирано пробовался и должен был сниматься Евгений Евтушенко, у него была замечательная проба, потрясающая проба. И было очень важно для Резанова ощущение, что это реальный крупный поэт. И по этой причине ему сказали: «Снимай кого хочешь, Евтушенко не будет, потому что у Евтушенко возникли очередные, как говорил один художник, “эстетические расхождения с советской властью”». Ольга Волкова: И Эльдар Александрович отказался снимать. И я это могу… ведь я очень трудолюбивая, у меня двое детей, шесть внуков, двое правнуков, я это могу сравнить только с женским ужасом, когда ты уже готов родить ребёнка, а тебе говорят: «Нет, этого не будет». Потому что прежде ставить, он уже был «на восьмом месяце беременности», можно так сказать. И эта чистота его, чистоплотность, чистоплюйство не идти в угоду, хотя он готов был, наверное, можно было поискать актёра. Николай Скуйбин: Об этом Рязанов жалел, естественно. Я думаю, что он бы сделал шикарную картину, которую любили бы не меньше, че даже «Гусарскую балладу». Жалел он ещё о одной вещи: среди актёров, которых он пробовал на роль Сирано, был Высоцкий. У него была очень достоянная проба, и Рязанов ему сказал: «У Вас хорошая проба, но мне очень важно, чтобы эту роль играл настоящий поэт». Он к этому моменту не слышал его песен. Голос за кадром: Потом Рязанов пытался всё исправить. «Я больше года пробивал четырёхсерийную передачу о Владимире Семёновиче, – рассказывал Эльдар Александрович. – Высоцкого чиновники боялись и после смерти поэта мне выкручивали руки, а я на всё отвечал: нет, нет и нет! И ответственному выпускающему было дано указание вырезать 7,5 минут, а на следующее утро был повтор, дежурил другой ответственный выпускающий. Ему было известно, что нужно вырезать 7,5 минут, и он отчекрыжил ещё 7,5 минут». Николай Скуйбин: Вот эта рязановская интонация потрясающая, она всегда идёт от состояния души, она идёт от радости от того, что ты живёшь, от того, что тебя любят, от того, что ты любишь человека. Вот это питает фильм. Иногда с возрастом сил на это остаётся меньше и людей меньше остаётся рядом, тех, которые тебя подпитывают, – это сказывается на результате. Иногда просто рядом не будет тех, кто нужен был для реализации. Например, фильм «Андерсен» Эльдар Александрович мечтал сделать на протяжении десятилетий. И перенесите эту историю, скажем, лет на 15 раньше, и представьте себе, кто мог играть Андерсена. К моменту съёмки этого фильма этого актёра уже не было. Леонид Млечин: А кого вы имеете в виду? Николай Скуйбин: Это роль Смоктуновского. Может быть, этого уже не надо было делать, понимаете? Иногда, когда тебе не дают, не дают, не дают очень долго сделать, и потом ты пришел и понимаешь, что уже сейчас, может быть, и не стоило, время прошло, но сказать «нет, я этого не буду делать», раз я этого так долго добивался – это другие характеры нужны, это не режиссёры. Олег Митяев: Я сейчас ещё раз хочу пересмотреть фильм «Андерсен», потому что я по своей наивности полагал, что Эльдар Александрович такой сказочник и Андерсен такой белый и пушистый, и вот они вместе, да это вообще должна быть полная благодать. На самом деле, фильм очень серьёзный и не об этом, и многие люди были разочарованы. Но теперь я хочу посмотреть этот фильм по-другому, то есть с другим подходом, потому что как-то многие линии размышлений Эльдара Рязанова в этом фильме сошлись, которые он думал всю жизнь, и вот, когда у него появилась такая возможность, он снял этот фильм. Ольга Волкова: Я вам рассказываю про уникальность этого фантастического режиссёра Эльдара Александровича Рязанова. Он всегда рядом, ощущение тепла – есть такое понятие. У меня люди, которых я люблю, не уходят, не исчезают, я их энергетически чувствую, их присутствие, когда подумаешь, всегда рядом. Леонид Млечин: Есть ли жизнь без фильмов Эльдара Рязанова? Он рассмешил когда-то 300 миллионов советских людей и продолжает смешить нас вот уже многие годы. Он неповторимым мастер смешного. Общественное телевидение России не только рассказывает о выдающихся кинорежиссёрах, но и показывает. Сегодня – Эльдар Рязанов «Берегись автомобиля».