Леонид Млечин: Это кадры из фильмов замечательного кинорежиссёра Карена Георгиевича Шахназарова, фильмов, которые сразу же полюбились зрителю. А начиналось всё во ВГИКе – в Государственном институте кинематографии. «Шире шаг, маэстро!» – так называлась дипломная работа студента Шахназарова, поставленная по рассказу Василия Макаровича Шукшина. Дипломная работа получила высокую оценку, и с тех пор Шахназаров снимает один талантливый фильм за другим. Он только что закончил работу над новой лентой. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ХИТРОВКА. ЗНАК ЧЕТЫРЁХ», РЕЖИССЁР К. ШАХНАЗАРОВ, 2023 Г. Карен Шахназаров: Я сделал фильм по мотивам произведения Гиляровского. Помните, конечно, этот выдающийся наш писатель, журналист, историк московских трущоб начала XX века – «Москва и москвичи» и Артура Конан Дойла. Впервые я делаю детектив приключенческий, в общем. Я к Гиляровскому долго подбирался. То есть мне очень нравился Гиляровский, но я никак не мог нащупать истории, потому что у него нет истории, он всё-таки больше журналист. Вдруг в какой-то момент с ним соединился Конан Дойл, перенёсся сюда, и возникла история на фоне этой атмосферы Москвы трущобной, Хитровка. Она так и называется «Хитровка. Знак четырёх». Леонид Млечин: Общественное телевидение России и Всероссийский государственный институт кинематографии продолжают рассказывать о наших самых ярких кинорежиссёрах. Один из них – это Карен Георгиевич Шахназаров, народный артист России, лауреат государственных премий. И он уже уже четверть века возглавляет «Мосфильм», и он председатель Наблюдательного совета Общественного телевидения России. Определяющую роль сыграла особая атмосфера в семье. Мать – очаровательная и заботливая выпускница театроведческого факультета ГИТИСа, а отец Георгий Хосроевич Шахназаров – одна из ключевых фигур позднесоветского политического и духовного пространства. Голос за кадром: Георгий Шахназаров прошёл войну, артиллерист. Потом работал в аппарате ЦК КПСС, у Юрия Владимировича Андропова стал помощником Генерального секретаря ЦК Михаила Сергеевича Горбачёва по международным делам. Член-корреспондент академии наук Георгий Шахназаров – один из основателей политологии в нашей стране. Леонид Млечин: Георгий Шахназаров, занимая крупные должности, считал своим долгом помогать нашим замечательным художникам, режиссёрам, актёрам. Очень хорошо помню его рассказ. Он – заместитель заведующего отделом ЦК, и ему звонит всесильная в ту пору министр культуры Екатерина Алексеевна Фурцева. Властный голос спрашивает: «Это вы проталкивали пластинку Высоцкого? Зачем вы это делали?». Шахназаров отвечает: «Талантливый человек, его зажимают, ему нужно помочь». «Не лезьте не в своё дело!». Шахназаров: «Как работник ЦК считаю, что мне до всего есть дело». «Я вас предупредила!» – и бросает трубку. Все, кто знал Георгия Хосроевича Шахназарова, помнят, что он был человеком, который всегда отстаивал свои принципы. Двое было таких помощников у Генерального секретаря ЦК КПСС – Георгий Хосроевич Шахназаров и Анатолий Сергеевич Черняев. Оба фронтовики, прошедшие войну. Вот какая школа была у будущего кинорежиссёра. Голос за кадром: После школы Карен Шахназаров поступил на режиссёрский факультет ВГИКа, хотя в юности рисовал, мечтал заниматься живописью. Карен Шахназаров: Я сейчас могу что-то рисовать, так раскадровка иногда. Я не могу сказать, что этим занимаюсь постоянно, я не делаю раскадровок постоянно, но иногда, когда мне нужно, я могу как бы какой-то нарисовать кадр, который я хотел бы снять. Но в целом я живописью очень интересуюсь. У меня масса альбомов всяких. Особенно когда я начинаю новую картину в зависимости от тематики, я смотрю, что мне может в мировой живописи быть полезным. И я, как говорится, смотрю даже картинки, можно сказать, порчу хорошие альбомы – вырезаю картинки, вешаю на стенах комнаты, там, где я работаю, показываю оператору, либо художнику по костюму, что «вот посмотри – Маковский, посмотри, вот такой костюм, вот такую гамму цветовую хочу иметь в кадре». Живопись, мне кажется, очень важна для кино. Голос за кадром: В дипломной работе – в фильме «Шире шаг, маэстро!» – снимались: Нина Павловна Гребешкова – тоже выпускница ВГИКа, жена замечательного режиссёра Леонида Иовича Гайдая, до этого она прекрасно сыграла в «Бриллиантовой руке», и невероятно убедительной Георгий Иванович Бурков, друг Шукшина, снявшийся у него в «Калине красной». ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ШИРЕ ШАГ, МАЭСТРО!», РЕЖИССЁР К. ШАХНАЗАРОВ, 1975 Г. Голос за кадром: После ВГИКа Карен Шахназаров отслужил год в советской армии и пришёл на киностудию «Мосфильм». Начинал ассистентом у своего учителя по ВГИКу – народного артиста СССР Игоря Васильевича Таланкина. Леонид Млечин: А что вам главное дал ВГИК? Вот эти годы учебы, эти 5 лет, как вы считаете? Карен Шахназаров: Это же зависит от педагога. У меня был Игорь Васильевич Таланкин мастер – очень хороший советский режиссёр: «Вступление», «Серёжа», «Дневные звёзды», «Чайковский». Он сам был выходец из театральной среды, он окончил, перед тем как стать кинорежиссёром, какой-театральный вуз и занимался театральной режиссурой. В его методике, как он нам преподавал, была очень важная часть – это так называемая площадка, то есть ты как бы ставишь какие-то отрывки в аудитории, то есть фактически это элемент всё-таки театра больше, чем кино. Это очень важно с точки зрения работы с актёром. Он сам любил работать с актёром. Он очень ценил актёра, считал, что это основополагающее и очень важно уметь работать с актёром. И вот это он, пожалуй может быть, самое главное, что прививал нам, во всяком случае, я от него очень много получил именно в этом смысле. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «КУРЬЕР», РЕЖИССЁР К. ШАХНАЗАРОВ, 1986 Г. Карен Шахназаров: Я считаю, что если тебе удалось точно выбрать актёра и каким-то образом правильно его направить, и в то же время дать ему возможность самому раскрыться, то это, в общем, в большой степени гарантия успеха, во всяком случае того, что получится то, что задумал. Пожалуй, ВГИК больше всего, мне кажется, вот это мне дал. Голос за кадром: Работа на «Мосфильме» открыла совершенно новый непознанный мир. Сделать кино, даже очень простое, – это сложный процесс. Даже если зритель смотрит все программы про кино, он не сможет этого понять. Это поймёт лишь человек, находящийся внутри процесса. Карен Шахназаров: Такая профессия странная – режиссура. С одной стороны, она очень конкретная, потому что надо уметь организовывать процесс и понимать, как его организовать, чтобы получить фильм. Сам фильм – это, в общем, сложное технологическое производство. Чтобы его сделать, это определённая технология, методика, это надо знать, уметь это делать. Этому можно научиться, но это только путём практики познаётся. На самом деле, во ВГИКе можно какие-то получить представления, но реально учатся на площадке уже. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «МЫ ИЗ ДЖАЗА», РЕЖИССЁР К. ШАХНАЗАРОВ, 1983 Г. Голос за кадром: Всесоюзную славу и успех молодому режиссёру принёс фильм «Мы из джаза», где главную роль сыграл будущий народный артист России, а тогда юный певец и музыкант Игорь Борисович Скляр. А ещё – целое созвездие советского киномира: Леонид Вячеславович Куравлёв, Евгений Александрович Евстигнеев, Александр Васильевич Панкратов-Чёрный, Пётр Иванович Щербаков, Борислав Николаевич Брондуков. В первый год фильм посмотрела более 17 миллионов зрителей. Леонид Млечин: У Булгакова в «Театральном романе» герой – драматург театральный, видит, ему видятся эти картины. Вы тоже, когда готовитесь к съёмкам фильма, видите эту картину? Вы эпизоды эти видите уже? Карен Шахназаров: Какие-то бывает видишь, да. Нельзя сказать, что видишь прямо все кадры, но какие-то ключевые да, ты как-то их… не знаю даже, как объяснить, как-то ощущаешь их. Какой-то принципиальный кадр, да, бывает видишь. Это не значит, что ты видишь всю картину, как её снимать, я, во всяком случае, у меня такого нет. У меня возникает в какой-то момент ощущение, что так надо снять, порой я даже не знаю почему, я даже не могу объяснить этого, но я знаю, что надо снять вот так, это будет хорошо, это то, что надо. Голос за кадром: Его лента «Курьер», посвящённая современной молодёжи, была признана лучшим фильмом года и удостоилась государственной премии. Сильнейшее впечатление на зрителей произвёл снятый в 1988 году «Город Зеро», в котором сыграли Леонид Алексеевич Филатов, Олег Валерианович Басилашвили, Владимир Валентинович Меньшов, Армен Борисович Джигарханян, Евгений Александрович Евстигнеев и многие другие. Леонид Млечин: Я страстный поклонник «Зимнего вечера в Гаграх», я совершенно потрясён этой картиной. Но мне в голову никогда не пришло, что Евстигнеев может сыграть эту роль. Как вы это увидели? Карен Шахназаров: Вообще, поскольку мы писали вместе с моим другом Бородянским сценарий, мы вообще писали на Евстигнеева. Он не знал об этом. Но ты, когда пишешь сценарий, то главные роли, главных героев вообще тебе надо представлять. Порой ты представляешь актёра, который вообще который уже ушёл из жизни. Это не имеет значения для написания сценария. Это уже проблема режиссёра. А когда пишешь сценарий, ты можешь представить, не знаю, Черкасова или «Цареубийца». мы писали сценарий, мы представляли Малькольм Макдауэла, хотя вообще даже у нас в мыслях не было, что мы можем получить его в кино, потому что он в то время, наверно, входил в тройку главных звёзд Голливуда, он сыграл в «Заводном апельсине», «Калигуле». Но просто лицо было важно. Так было и в «Зимнем вечере» – мы представляли Евстигнеева. Я ему первому послал сценарий, но я ему не сказал, что мы представляли его. И он, я помню, пришёл на студию ко мне в съёмочную группу и первое, что он сказал: «Я очень хочу сыграть эту роль, это моя роль, вы должны мне её отдать». Я его знал, поскольку я работал с ним на «Мы из джаза», небольшой эпизод он сыграл, но мы не были близки, естественно, и всё равно у нас большой был, как говорится, разрыв м возрастной, и социальный. Он был уже великий артист, у меня была первая картина успешной «Мы из джаза», вроде бы обещающий, но молодой режиссёр. Но вот он сразу сказал, что «я хочу». Но я им опять ничего не сказал. Тут у меня тут у меня как-то скумекалось, что не надо этого делать, и я сказал: «Да, конечно, Евгений Александрович, давайте попробуемся». Но при этом я продолжал пробовать других. У меня пробовался, по-моему, Леонов пробовался – совершенно вариант безумный, но интересная. Пётр Иванович Щербаков пробовался на эту роль, потом он сыграл другую роль. И Олег Николаич Ефремов пробовался. И, конечно, Евгений Александрович знал об этом, что пробы были. Но он звонил постоянно, он приходил, он бывал часто на «Мосфильме», поскольку он же много снимался, пробовался, он часто был на студии. Он всегда заходил ко мне: «Ну как дела?» – что-то такое. То есть он меня прямо окружал. Это была такая история, и понимал, что я, конечно, его возьму. Я это понимал, но я до последнего всё-таки держал паузу. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ЗИМНИЙ ВЕЧЕР В ГАГРАХ», РЕЖИССЁР К. ШАХНАЗАРОВ, 1985 Г. Карен Шахназаров: Работа с актёром в том числе и заключается в том, что ты понимаешь, с кем ты работаешь. Это очень важно почувствовать. Если ты берёшь и, как говорится, берёшь и тебе счастливится работать с таким актёром, как Евстигнеев, то в принципе уже не надо думать о своей трактовке. Ты понимаешь, что ты берёшь большого художника, у этого художника есть свой взгляд, и, поскольку это великий актёр, его интуиция всегда гораздо богаче твоей. Поэтому он сделает из этой роли, может быть, не вполне то, что ты хочешь, но он сделает именно то, что надо сделать. Одно дело – ты работаешь с актёром, скажем, хорошим профессиональным, но, скажем, не великим. Это одно дело, а другое дело, когда тебе попадается такой персонаж, как Евстигнеев, поэтому с ним мы обговаривали, но он шёл своим путём, а своим путём он шёл, я думаю, он не мог объяснить почему, но это было всегда то, что надо. И наша работа в основном заключалась в том, что я, может быть, был для него каким-то зеркалом. Строго говоря, он играл сцену, смотрел и говорил: «Ну как?». И я мог ему сказать: «Знаете, вот что-то не то». Он говорит: «Да, я понял. Знаешь, сейчас я по-другому сделаю. Вот посмотри», – и делает по-другому, и делает именно так, как надо. Он понимает, почему для него я, наверное, был хороший режиссёр. Хороший режиссер – это не тот режиссёр, который ему может навязать свою концепцию, а тот, который чувствует, что он делает неправильно и что надо поправить. То есть как бы вот эта когда возникает связь, это вот и есть, на самом деле, работа. Леонид Млечин: А разве в режиссёре не должно быть это ощущение: «Я тут лучше всех знаю понимаю, что должно происходить на площадке!»? Карен Шахназаров: Мне кажется, не обязательно. Важно найти, что называется, правильных людей. Это очень сложно. Вот это очень сложно. Если ты находишь правильных людей, правильных в том смысле – творческих, талантливых, это независимо – оператор, художник, художник по костюмам, актёр. Вот если тебе удалось их собрать на картину, а их собрать на картину не просто, они должны быть заинтересованы в тебе, они должны чувствовать, что это им что-то даст, но если тебе удалось, то в принципе в большой степени надо доверять этим людям. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ЗИМНИЙ ВЕЧЕР В ГАГРАХ», РЕЖИССЁР К. ШАХНАЗАРОВ, 1985 Г. Леонид Млечин: Когда вы задумываете картину, вы хотите о какой-то идее поговорить или какой-то человек вас заинтересовал и какая ситуация – что изначально? Карен Шахназаров: У нас на «Мы из джаза» работал репетитором танцовщик – старый степист. Он был такой, несколько спившийся, одинокий, видно, неустроенный человек. Я его толком и не знал в основном «Здравствуйте, здравствуйте». Он с актёрами репетировал, даже не хореограф он был, а именно репетитор. Какое-то глубокое внутреннее человеческое достоинство в нём было, хотя было видно, что он человек такой, как молодёжь, говорит лузер, такой аутсайдер был, сбитый лётчик. И он умер в период работы над «Мы из джаза». Инфаркт, не связано с картиной. И, когда мы закончили картину «Мы из джаза», как-то искали историю, и вдруг нам пришло в голову: «Давай попробуем реконструировать жизнь этого человека, просто рассказать о нём историю». При том, что мы о нём ничего не знали, ни его личной жизни, ни его биографии, вообще ничего не знали. Стали придумывать историю. И ещё тогда родилась эта сцена в Гаграх – танец с дочкой. Вот, собственно, из этого родилась вся картина. Самое интересное это то, что когда картина вышла на экран, тогда мобильных же не было, и мне домой позвонила женщина. Нашла как телефон мой, не знаю. Вот буквально картина идёт, только вышла, буквально третий день, но тогда она выходила полторы тысячи копий – это все кинотеатры: «Октябрь», «Пушкинский», тогда это «Россия» был. И она мне звонит, говорит: «Вы такой-то?». Я говорю: «Да». «Вы режиссёр фильма “Зимний вечер в Гаграх”?». Я говорю: «Да, я режиссёр». Она говорит: «Вы знаете, вы сделали картину про моего отца. Я вам так благодарна. Вот я сидела просто плакала, вот просто мой отец, вылитый мой отец, вот всё, все детали, вся его жизнь, всё про него. Я просто поражена вашей картиной!» – и всякие слова мне наговорила. Приятно, конечно. И я уже в конце говорю: «А как фамилия-то вашего отца?». Она говорит: «Алексей Быстров его звали, он был тоже танцовщик». Это был тот человек, который работал у нас. И она не знала об этом, потому что он был, естественно, разведён, как все лузеры, как как и в кино. Это, конечно, заслуга Евгения Александровича, он необыкновенный, и в определённой степени, мне кажется, он даже свою судьбу сыграл, своё будущее. Мне кажется, что эту историю его героя она как бы в большой степени через себя пропускал. И в какой-то степени, мне кажется, даже она спрогнозировала его будущее, его уход из жизни. То есть, мне кажется, такая история была. Леонид Млечин: У вас есть какая-то сверхзадача, когда вы снимаете кино? Карен Шахназаров: Нет. Леонид Млечин: Вы хотите как-то повлиять на общество? Карен Шахназаров: У меня нет никакой никогда сверхзадачи. У меня сверхзадача – сделать так, чтобы зритель смотрел это кино. Я знаю потенциал своих фильмов. Есть фильмы, которые я снимаю, но достаточно они, как говорится, для широкой аудитории. Были фильмы, про которые я понимал, что они в общем, не для очень широкой аудитории. Но всё равно твоя задача как бы сделать так, чтобы следили за историей, то есть сделать кино. И, когда делаю фильмы, я очень много импровизирую. Я меня, конечно, есть режиссёрский сценарий, который, как правило, второй режиссёр делает. Но я, как говорится, делаю кино – я всё держу в голове, я не заглядываю в сценарий. То есть очень много вещей, которые рождаются просто на площадке. Голос за кадром: Своему отцу-фронтовику Карен Шахназаров посвятил фильм «Белый тигр». Он вышел в 2012 году. Это самый масштабный его фильм. Сотня танков, огромная массовка, тяжёлая работа заняла 3 с половиной года. Леонид Млечин: Карен Георгиевич, как вы чувствуете: вот эта сцена, этот герой точно понравится зрителям? Как вы это угадываете? Карен Шахназаров: Я считаю, что в принципе ты должен делать кино, которое тебе-то должно… как повар, да? Это, по-моему, Герасимов покойный говорил, что режиссёр – это как повар: если ты делаешь блюдо, ты должен сделать такое блюдо, которое ты сам готов съесть. И это правильно, потому что мы знаем, что некоторые делают такие блюда, которые сами не едят, им это не вкусно, не интересно, но вот это неправильно. Мне кажется, зритель всегда чувствует, когда автор искренне, делает то, что, как говорится, ему самому нравится. Я думаю, что главное в этом деле – быть искренним, что очень трудно. На самом деле, это самое сложное в кино. Мне кажется, и вообще в этом деле – это быть искренним, потому что ты раскрываешься, ты себя раскрываешь, ты раскрываешь свои самые заветные какие-то внутренние чувства, эмоции, помыслы, и это вообще для человека очень опасно всегда. Мы же не любим раскрываться, всё равно как-то мы стараемся быть закрытыми, но в этой профессии ты должен уметь раскрыться, быть искренним и понимать, что твою искренность могут и не оценить, что будет довольно болезненно. Но, с другой стороны, другого пути нет. Леонид Млечин: Вы нуждаетесь в ком-то, с кем надо посоветоваться, или вы точнее чувствуете: «Нет, вот это он сыграет», или периодически надо с кем-то посоветоваться? Карен Шахназаров: Я всегда стараюсь найти людей, советоваться, какой-то такой круг: с этим посоветуешься, с людьми, которым я доверяю. Это важно, важен взгляд со стороны, важно. Конечно, ты всё равно понимаешь: советуйся-не советуйся, это такая профессия, что ты один на один с ней. Вроде посоветовался и даже тебя поддержали или наоборот, но ты всё равно понимаешь, что тебе принимать решение. В этом смысле эта профессия достаточно жёсткая. Надо принимать решение и это решение в определённой степени такое судьбоносное, потому что ты потом ничего не изменишь. Всё равно эта картина выходит так, как она выходит, она остаётся уже и помимо тебя живёт, и она будет жить с теми решениями, которые ты принял. Да, я принимал неверные решения, были у меня ошибки, я считаю. Я про это никогда никому не рассказываю, потому что не надо этого никому знать. Но я про себя знаю, что конечно, где-то я ошибался, но с этим ничего не поделаешь. Леонид Млечин: А переснять уже нельзя? Карен Шахназаров: Нет, перестать уже нельзя, да и не надо, потому что это тоже часть твоей жизни. Твои ошибки, твой взгляд – он зафиксирован в этом времени, ты же снимаешь фильм в этом времени, в этом возрасте, в этом состоянии своих взглядов на жизнь, на окружающий мир. Они могут меняться, взгляды меняются. Не меняется существо человека, а взгляды-то могут меняться. Если я сейчас начну переделывать «Мы из джаза», я просто его не сделаю таким, я другой. В «Мы из джаза» масса ошибок масса, на мой сегодняшний взгляд. Но в «Мы из джаза» есть тот дух и то внутреннее состояние молодости, которое было тогда. Леонид Млечин: В 1998 году Карен Шахназаров стал ещё и руководителем «Мосфильма» — крупнейшей киностудии страны. Она скоро отметит своё столетие, «Мосфильм» был основан в 1924 году. Шахназаров принял «Мосфильм», когда студия находилась в очень тяжёлом положении. Да и вообще снимать кино и руководить кинофабрикой – это разные профессии, и почти никому не удаётся совместить их. Шахназаров – счастливое исключение. Как вы ещё параллельно четверть века руководите крупным киноконцерном? Как это вообще можно совместить? Где найти силы на то и на другое? Это же невозможно. Карен Шахназаров: Меня выбрали тогда. Тогда была форма у нас – было правление. Меня избрали. Я не могу сказать, что я стремился, но, я помню, с покойным отцом ещё поговорил. Он говорил: «А что ты? Избрали, попробуй. Не получится, уйдёшь или выгонят тебя. Что ты, интересно!». И я так в это дело влез. И, конечно, студия была тогда совершенно разрушенная. У меня в принципе, наверное, неплохие организаторские способности, потому что режиссура – это тоже надо уметь. Это не только интуиция, о чём мы говорим, и прочее, но это надо ещё организовать, надо ещё работать с людьми, понимать людей. Очень важно людей понимать, чувствовать их. Все люди, у каждого свой характер, свои взгляды, свои особенности и, если ты где-то чувствуешь – на что надавить и что можно получить от этого человека, если ты надавишь, получить не в смысле материально, а в смысле любой человек, на мой взгляд, обладает какими-то способностями, то тебе проще. Я уже к тому времени хорошо знал кино. Я хорошо знал работу в съёмочной группе. Если ты директор студии, ты должен пройти съёмочную группу, а таких директоров, честно говоря, нет. Их никогда не было, потому что директор – это всегда что-то такое бюрократически пафосное. Их никогда не назначали, кроме Пырьева. И Пырьев всего два года или три. Он, действительно, по всем воспоминаниям, много очень для студии сделал, потому что он тоже вышел из съёмочной группы. Он был профессиональный режиссёр, он знал, как кино делать. Но ему было проще в определённой степени. В определённой сложнее, потому что над ним ЦК партии был. Но в определённой степени проще, потому что он был на бюджете, в студия финансировалась. А я, извините, все эти годы работаю в студии, которая не получает никаких бюджетных средств. И в принципе всё, что мы делали, мы делали только за счёт того, что мы сами зарабатывали. Здесь ещё, можно сказать, элемент надо было понимать, какого-то бизнеса что ли. Голос за кадром: Студии «Мосфильма», когда его возглавил Карен Шахназаров, находились в плохом состоянии. «Отставание было очень большим, – вспоминал он. – Это проявлялось во всём, начиная с водопровода и электрики, заканчивая технологическим оборудованием. На “Мосфильме” были камеры, которые закупали ещё во время Олимпиады 1980 года. Когда я пришёл, у “Мосфильма” был только операторский цех со старыми камерами, а всё остальное принадлежало частным лицам». Карену Георгиевичу есть чем гордиться. Фактически он создал новый «Мосфильм», и всё построено и оснащено современной аппаратурой на самом высоком технологическом уровне и на собственные средства, без государственного финансирования. «Мосфильм» – лучшая киностудия в России, и одна из лучших в мире. Карен Шахназаров: Я же прошёл там ассистентов, то есть всю низовую, так сказать, часть, я тоже короткометражки снимал. То есть я очень хорошо знал вообще «Мосфильм» изнутри, кино изнутри: взаимоотношения, технологии. И, думаю, что вот это в принципе мне сильно помогало, потому что обычно директоров назначают, но всё равно он – чиновник. Это разные вещи. Кто не работал в съёмочной группе, тот кино не знает, тот просто не знает кино. Он даже просто представление не имеет о кино, потому что это совсем другое представление, как война, знаете? Если ты воюешь, ты умеешь воевать. Если ты знаешь теоретически, тебя ничем не научишь. У нас, кстати, и была в старом «Мосфильме» такая мрачноватая, но такая поговорка: «Кино, как война: ничем не остановишь». И это верно. Вообще всегда есть ощущение, что ты никогда никакую картину не можешь снять, потому что есть масса того, что против тебя, против тебя весь мир: это нельзя, это не получается, это не сделают, тут не разрешили, тут не это, тут нет, это мы не подстроим, так мы не можем, это не может, этот актёр не будет у вас играть, будет этот актёр, этот мне не годится. Всё против тебя – это обычное внутреннее ощущение в кино, когда там, внизу. Но оно снимается, оно всё равно снимается. Оно приходит к тому моменту, когда ты вдруг видишь всё это на экране, и это лучший момент твоей жизни. Но это надо пройти, и, поскольку я это прошёл, наверняка именно это мне помогало. Я хорошо знал, что студии надо то, потому что я знал, что я оттуда вышел, и плюс к этому ещё постоянно снимал. Поэтому я, часто снимая, понимал, что не работает. Леонид Млечин: «Тут снимают другие режиссёры!». Карен Георгиевич, а вы же режиссёр, вы смотрите и думаете: «Господи, что за дрянь он собирается снимать? А как ему об этом сказать?». Карен Шахназаров: Я с уважением отношусь. Бывает, не получается кино. Что же, такое дело, ты никогда не застрахован от неудачи, надо быть к этому готовым. Если вы посмотрите самых выдающихся мастеров, то вы выясните, что, как правило, от них остаётся, может… он снял 30 картин, а осталось две. Это разные вещи. Попасть очень трудно, поэтому я с уважением отношусь к любому режиссёру, который у нас работает, и я не оцениваю их, стараюсь в это дело не влезать. Голос за кадром: Что думают о Карене Шахназарове коллеги? Народный артист России, Герой Труда, России, кинорежиссёр Никита Михалков: «Он замечательный, талантливый режиссёр, очень умный, тонкий человек, настоящий сын своих родителей, людей с потрясающим воспитанием и постоянством во взгляде на жизнь». Сценарист и кинорежиссёр, заслуженный деятель искусств Александр Бородянский: «Карен никогда не делал кино для денег, премий или наград. Он снимал кино, потому, что ему хотелось это делать, и у него отлично получалось. И Карен жизнь отдал для сохранения “Мосфильма”. Наверное, из этой работы он снял меньше фильмов, чем мог бы». Народный артист России, кинорежиссёр Павел Чухрай: «Уже невозможно представить себе российское кино без этого человека, без его ярких талантливых фильмов. Они высоко оценены критикой и очень любимы зрителями. Оставаясь блестящим художником, Карен Шахназаров уже много лет возглавляет киностудию “Мосфильм”, которую он принял в плачевном состоянии и сделал высоко современным киноконцерном». Народный артист России, кинорежиссёр Алексей Учитель: «У него переживания за кино в целом. Вот это здорово. “Мосфильм” – лучшая студия Европы, и его талант не только на экране, а и в такой деятельности. Конечно, это уникально». Народный артист России, кинорежиссёр Павел Лунгин: «Карен – самобытный совершенно режиссёр. Он идёт какой-то своей дорогой, своим путём. Его фильмы не похожи один на другой. Мне кажется, что он всё время ищет, ищет нового, ищет себя, ищет возможность сказать, ищет новую изобразительную манеру». Леонид Млечин: А есть ли у вас идея фильма, которую вы думаете, и всё никак не складывается, но вы решаете: «Нет, я это обязательно сниму»? Или у вас: решили – сняли, и всё? Карен Шахназаров: В смысле что что-то такое, что я не снял, а что… Леонид Млечин: А что-то хочется снять, да. Карен Шахназаров: Давать нет, у меня такого нет, честно говоря. Всё, что я хотел, всегда я снимал. В этом смысле я очень везучий режиссёр, очень везучий. Это огромная редкость вообще в нашей профессии. Я бы сказал, не в российском и общемировом масштабе. Я принадлежу к режиссёрам, которые всё, что задумывали, в результате всё сняли. «Палата № 6» – у меня был сценарий, мы с Сашей Бородянским написали для Марчелло Мастроянни, для итальянцев. Это было не после «Города Зеро». Это был 88-й год, и мы его должны были снимать в главной роли. Должен был доктора Рагина играть Марчелло Мастроянни. И мы тогда сидели в Риме, с ним работали и с итальянскими сценаристами. Короче, эта история тогда в результате не получилась. Всё-таки мы не сошлись с ними. У нас был свой взгляд, мы осовременили, хотели снимать под документальное кино, но, прямо сказать, такой экспериментальный, в общем, взгляд такой, продюсер итальянский. Сперва они согласились, а потом как-то они отошли от этой идеи, хотели, чтобы мы сделали более такой традиционный, классический вариант: «Палата № 6», Чехов, кареты, костюмы. А мы уже как-то хотели своё что-то. Сейчас я думаю, что они были правы, потому что наша идея, конечно, была совершенно не для такого класса звезды, как Марчелло Мастроянни. То есть для этой идеи нужен был вообще либо какой-то незнакомый актёр, но она такая была авангардная, что ли. А Мастроянни был суперзвезда, великий актёр. Для него, конечно, нужны были костюмы, кареты, поэтому я не в обиде. Но я имею в виду, что мы тогда в результате долго там с ними бодались, зато два месяца провели в Риме и Марчелло познакомились. Он был изумительный совершенно человек, подружился я с ним, но проект провалился. И сценарий ушёл, лежал в столе у меня где-то 20 лет, и я про него практически забыл, то есть как бы ушёл и ушёл, всё. Я другие картины снимал. И был где-то 2009 год, и я работал с Володей Ильиным на «Исчезнувшей империи». И вдруг я подумал: «Я никогда не мог себе представить, кто может сыграть доктора Рагина», – и я увидел Володю Ильина, он у меня в эпизоде играет в финале в «Исчезнувшей империи». И я подумал: «Вот же! Это доктор Рагин», – при том, что я его знал – Володю Ильина, он у меня снимался ещё в «Дне полнолуния», но это он был в другом возрасте. А вот тут я увидел и подумал: «Вот, это вот точно, он может это сыграть». И я вспомнил про сценарий достал его и снял в результате «Палату № 6» в главной роле с Володей Ильиным. Я считаю, что он здорово, потрясающе сыграл это. Вот такая вот совершенно странная история. Но, получилось, я всё равно это снял спустя 20 лет. Если у меня что-то возникает, как-то это, не знаю, Бог помогает, как-то это осуществляется. Леонид Млечин: Пожелаем Карену Георгиевичу успеха, чтобы вот творческие замыслы сбывались, чтобы на экраны выходили новые фильмы! Любители кино, поклонники его таланта в этом крайне заинтересованы. Общественное телевидение России не только рассказывает, но и показывает. Сейчас вы увидите один из самых известных фильмов замечательного кинорежиссёра Карена Шахназарова «Город Зеро».