Леонид Млечин: Общественное телевидение России и Всероссийский государственный институт кинематографии рассказывают о самых знаменитых выпускниках ВГИКа. Наш сегодняшний герой – знаменитый кинорежиссёр, знаменитый театральный режиссёр, художественный руководитель театра. Впрочем, я мог бы представить его иначе. Министр культуры, депутат Государственной думы, заместитель председателя Московской городской думы. А мог бы сказать: талантливый актёр, горячо любимый зрителями. Это всё о нём. Наш сегодняшний герой – народный артист России, лауреат государственной премии Николай Николаевич Губенко. НИКОЛАЙ ГУБЕНКО. И ЖИЗНЬ, И СЛЁЗЫ, И ЛЮБОВЬ Леонид Млечин: Какой уникальный человек! Режиссёр, актёр, сценарист, прекрасно пел. И он же – руководитель театра, министр, депутат. Сыграл дюжину ролей, снял полдюжины фильмов. Какое поразительное сочетание талантов и какой интерес ко всему! Должен сказать, что в первую же встречу обратил внимание на его невероятный темперамент. В нём сочетались воля, энергия, страсть, стремление во всём добиться успеха и всегда быть первым. Голос за кадром: Николай Губенко родился 17 августа 41-го в катакомбах, осаждённой немцами Одессы, во время вражеской бомбежки. Его жена, народная артистка России Жанна Андреевна Болотова, с которой они были вместе всю жизнь, рассказывала. «Коле было 11 месяцев, когда он остался один. Папа погиб в начале войны. Он летал бортмехаником на тяжёлом бомбардировщике. А мама была главным инженером на нефтеперерабатывающем заводе. В оккупации отказалась работать на немцев и её повесили. А у неё было пятеро детей. Коля до семи лет жил с бабушкой и дедушкой. Потом его отдали в детдом для детей погибших офицеров. Михаил Лебедев: Там готовили военных переводчиков на английском языке. Там всё преподавалось только на английском языке. Он в совершенстве знал английский язык, что ему очень помогло. Когда он был министром культуры, он общался со всеми иностранными делегациями и представителями других государств. Их, мальчишек, иногда выпускали как бы в увольнение погулять по городу, а старшие мальчишки, которые сидели, заставляли их собирать окурки в городе, чтобы курить. Папирос-то не было, собирать окурки, чтобы принёс. Вот консервная банка пустая, чтобы принёс полную консервную банку. Не принесёшь – изобьют как следует, тёмную устроят. Поэтому вот такое воспитание-то. Оно с детства. Это всё у него прекрасно. В гениальном фильме «Подранки». ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ПОДРАНКИ», РЕЖИССЁР: Н. ГУБЕНКО, 1976 Г. Голос за кадром: «Подранки» – это картина о детдомовских детях, трогательная до слёз. Он сам написал сценарий, сам поставил, сам в ней играет, и Жанна Болотова тоже. А начинал юный Губенко в театральной студии. Играл в школьном оркестре. В 1958 году его приняли в Одесский театр юного зрителя. Губенко вспоминал. «Я вместе с тремя-четырьмя актёрами тянул на себе весь репертуар, но хватило ума понять, что ты начинаешь свыкаться со штампами, а то и просто халтурить. Без настоящей актёрской школы и серьезного образования стать профессионалом трудно, если вообще возможно». И он поехал в Москву поступать во ВГИК на актёрский факультет. Его взяли в свою мастерскую одарённый режиссёр Сергей Аполлинариевич Герасимов и его жена, талантливая актриса Тамара Фёдоровна Макарова. Оба – Герои Социалистического Труда, оба – народные артисты СССР, лауреаты всевозможных премий. Михаил Лебедев: Он их очень-очень любил, очень уважал, очень ценил их. Сергея Аполлинариевича уже не стало, а вот Макарову он часто приглашал в театр, она приходила. Он очень ценил и ВГИК, и друзей. Голос за кадром: Губенко вырос без отца, нуждался в нём, называл Сергея Аполлинариевича Герасимова духовным отцом. Он вспоминал: «За год учёбы во ВГИКе и только на съёмках одного фильма “Застава Ильича” Марлена Хуциева, я узнал об окружающем меня мире в десять, во сто крат больше, чем за все годы работы в Одесском театре. Сама обстановка ВГИКа тянула меня ввысь». Михаил Лебедев: Там началась его невероятная слава во ВГИКе. Это «Карьера Артуро Уи», которую поставил Зигфрид Кюн. Он учился вместе с ними на курсе, и вот он поставил Брехта «Карьера Артуро Уи», где совершенно фантастически играл Николай Губенко. Вся Москва просто была в обалдении. Все бежали смотреть этот дипломный спектакль, когда он, идя по проволоке на чистом немецком языке, идя по проволоке в роли Гитлера, толкал речь эту совершенно спокойно. Сергей Каптерев: Николай Николаевич Губенко получил два образования во ВГИКе, и оба благодаря, в общем-то, Сергею Аполлинариевичу Герасимову, чьё имя он и носит ВГИК. Первое – это актёрское. Он был по профессии актёр драматического театра и кино. В 1959 году его приняли, он отучился. Причём его широкая натура иногда приводила к определённым конфликтам с руководством. Это зафиксировано в некоторых документах. Но, видимо, Сергей Аполлинариевич Герасимов относился к нему очень хорошо. И поэтому, когда он, Губенко, ушёл в актёры, в театр на Таганке, и одновременно снял в своей первой роли в фильме Марлена Хуциева «Застава Ильича», или «Мне двадцать лет», как он был потом известен, наверное, это его как-то увлекло. И он вернулся во ВГИК и уже в 1971 году стал, в общем-то, звездой режиссёрской масс-фильма, сделав по сценарию Василия Шукшина фильм «Пришёл солдат с фронта». ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ПРИШЁЛ СОЛДАТ С ФРОНТА», РЕЖИССЁР: Н. ГУБЕНКО, 1971 Г. Андрей Кайков: Они с Жанной Андреевной, не то что превыше всего, но они как-то с большим пиететом, в хорошем смысле этого слова, относились к Василию Макаровичу Шукшину. У Губенко даже в кабинете висел портрет Шукшина. И Губенко всегда вспоминал о нём, как очень чистился от Шукшина. Голос за кадром: Когда-то Николай Николаевич Губенко дал интервью нашему каналу для программы «Моя история». ФРАГМЕНТ ИЗ ПРОГРАММЫ «МОЯ ИСТОРИЯ», МАРТ, 2018 Г. Николай Губенко: Василий Макарович возник так плотно в нашей жизни, когда я окончил режиссёрский факультет и взялся за реализацию антоновской повести «Разорванный рубль». Там была глава номер 12, где практически весь сюжет – пришёл солдат с фронта. Но мне нужен был сценарист, и я обратился к Василию Макаровичу. Он согласился, написал, и с тех пор не было картины, где бы я не предлагал ему сниматься. Николай Бурляев: Как-то я однажды пригласил Колю, потому что мы уже с ним где-то общались, подружились, и пригласил к себе домой. Значит, ноябрь месяц, уже прохладно. Отец нас, как обычно, покормил хорошо, всё. Коля сытый, но ему же надо уходить. Я говорю: «Коля, а как ты пойдёшь-то? Ты же просто в какой-то курточке, а там всё-таки уже холодно, там дождик со снегом». «Как-нибудь я дойду». Говорю: «Нет, сейчас, подожди, Коля. Знаешь, вот брата взяли в армию моего, а мы ему перед уходом в армию купили пальто, он его даже не надевал. Надень, завтра отдашь». Коля надел, ушёл и с концами. Никакого возврата пальто не было. Чисто по-детдомовски он понял, что поделились. Голос за кадром: На этом история с пальто не закончилась. Оно оказалось у тех, кому было нужнее, чем двум будущим народным артистам России. Леонид Млечин: А каким он был вот в такой обычной жизни, когда он не режиссёр, а просто друг, товарищ? Николай Бурляев: Хулиган-детдомовец. Он всегда был такой. Если он кому-то отдавал часть сердца, то он это нёс сквозь всю жизнь. Добрый, любящий, в собственном «я», эгоцентричный в этом, понимающий своё «я», потому что дал это «я» Господь. Андрей Кайков: Всегда можно было к нему прийти, обо всём поговорить, рассказать, поделиться, попросить помощи и прочего-прочего. То есть он не ходил таким хозяином по театру: «Я здесь главный, я здесь лучше всех». Такого не было. Он всегда старался держать себя на равных при всей своей значимости. Михаил Лебедев: Открытие сезона. Приходит Николай Николаевич с какой-то коробкой: «Поздравляю с открытием сезона. А теперь такой-то подойди ко мне сюда». Актёр не понимает. Подходит. «Вот это ключи от квартиры ты получаешь». В новом доме эти социальные квартиры, за которые платишь только ЖКХ. Но в основном это молодёжь. Молодёжь и потом они все семейные. Ребята просто были на седьмом небе. Они недавно пришли в театр. Молодые. Кто нуждался, тоже дали. И с таким условием, что через какое-то время, пройдёт сколько-то лет, вы можете её выкупить. С выкупом, но не по рыночной цене, а по специальной цене, гораздо дешевле. И уже многие так сделали. Благодаря кому? Николаю Николаевичу. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ПОСЛЕДНИЙ ЖУЛИК», РЕЖИССЁРЫ: В. МАСС, Я. ЭБНЕР, 1966 Г. Леонид Млечин: На меня произошло впечатление, когда я прочитал, что он, заработав первые деньги на съёмках, не прогулял их с товарищами, как, казалось бы, напрашивалось, а заплатил за уроки циркового мастерства, то есть учился тому, чего обычно не учат во ВГИКе. Сергей Каптерев: Я думаю, что его привлекала эксцентрика во многом. И хотя мы позже, наверное, этого не увидим в его ролях, Но, например, в фильме, в его курсовой работе, там это и есть, потому что фильм фактически без слов, там одни звуки. И, кстати, первый дебют Натальи Белохвостиковой. И там эта эксцентрика нужна была. И мне кажется, что он, когда делал этот фильм уже как режиссёр, он действительно оглядывался, может быть, на немое кино. Хотя это кино без слов, оно не немое. Но, тем не менее, всё-таки там всё немножко утрировано было когда-то, в 20-е годы, например, и раньше. И, наверное, это его как-то влекло. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «НАСТАСЬЯ И ФОМКА», РЕЖИССЁР: Н. ГУБЕНКО, 1968 Г. Николай Бурляев: Я увидел фильм «Дворянское гнездо», где он прыгает на лошадь с земли без стремени и скачет лихо. И потом прошли годы, я думаю: «Как бы мне бы этот трюк повторить?». Я хорошо ездил на лошади, но чтобы прыгнуть... И я себе придумал, именно отталкиваясь от Коли, сделать такой кадр. В Лермонтове тренировался ради этого месяца четыре. А тут они привели лошадь, которая, ну, она огромного роста. Я смотрю и думаю: «А как я прыгну?». Потому что уже к часу дня, уже сил уже мало, уже всеми руководил. Прыгнул и задел за круп ногой. Плохо. Я думаю: «Вот сейчас облажаюсь перед всей группой». Все знали, что я четыре месяца в цирке готовился, а сил нет. Я собрал все силы и сделал этот дубль чистенько. Но подвиг-то именно Николай. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ЛЕРМОНТОВ», РЕЖИССЁР: Н. БУРЛЯЕВ, 1986 Г. Леонид Млечин: Герасимов воспитал такое количество мастеров экрана, говоря известным языком, что ты поражаешься. У него такой был талант? Или просто сама личность действовала? Или то, что он снимал? Или говорили: «Смотри, вот так надо»? Сергей Каптерев: Нет, конечно, это был плюс ко всему великий режиссёр, великий. Несмотря на то, что были какие-то претензии, какие-то фильмы, может быть, и мне не совсем подходят, но это выдающийся режиссёр. Леонид Млечин: Он актёр был блистательный в молодости. Сергей Каптерев: Блистательный актёр и плюс ко всему блистательный педагог. Леонид Млечин: Вот в чём его искусство? Причём они вдвоём с женой преподавали. Как это вообще? Сергей Каптерев: Он имел, конечно, какой-то нюх. Вот как в случае с Николаем Николаевичем Губенко. Видите, я говорю, его жизнь в институте не была простой. А он ему всё равно как-то верил, ставил на него, в лучшем смысле этого слова, и, в конце концов, вернул его опять в кино при помощи режиссёра. А в конце концов, две мастерские, одно актёрское дело, второе режиссёрское дело, которым учил Герасимов, показывает, что он умел делать и то, и то, и то. И, кстати, сам Губенко, ведь он сыграл очень немало ролей, плюс ко всему, он из шести своих полнометражных фильмов был автором сценариев к пяти. Это, в общем-то, серьёзная заслуга. И как мы опять возвращаемся к его детству, которое, кстати, будет отражено, конечно, в фильме «Подрамки», в его одной из важнейших работ, наверное, в общем-то, какая-то энергия в нём была неиссякаемая. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ПОДРАНКИ», РЕЖИССЁР: Н. ГУБЕНКО, 1976 Г. ФРАГМЕНТ ИЗ ПРОГРАММЫ «МОЯ ИСТОРИЯ», МАРТ, 2018 Г. Николай Губенко: У меня оператор мой друг, слава Богу, живой остался из немногих Элизбар Константинович Караваев, с которым мы снимали картину «Пришёл солдат с фронта». Я говорю: «Элик, а как они снимали – поезд, находят на камеру?». Он говорит: «Как? Очень просто, наверное, закапывались под рельсы и снимались». Я говорю: «Давай попробуем». Мы выкопали лунку на двоих, он оператор. Я переводил фокус, поскольку никто другой не хотел жертвовать своей жизнью. И мы сняли этот кадр, когда поезд идёт, мы чуть выше, значит, на уровне выше рельсов, потом опускаемся вниз, я перевожу ему фокус, разворачиваемся на уходящий туда. Ну, кому это было нужно? Это совершенно не нужно было. Но мы, идиоты режиссёры, мы хотим добиться того, чего хотим. Голос за кадром: Губенко понравился художественному руководителю Театра на Таганке Юрию Петровичу Любимову, народному артисту России, лауреату Сталинской и государственной премий, и был принят в труппу. Николай Бурляев: Я его видел в театре, значит, «Добрый человек из Сезуана». Гениально играл, такой темперамент, такой артист! ФРАГМЕНТ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ПУГАЧЁВ», ТЕАТР НА ТАГАНКЕ, 1967 Г. Голос за кадром: Он играл Печорина в «Герое нашего времени», Емельяна Пугачёва в спектакле «Пугачёв», Александра Фёдоровича Керенского в «Десяти днях, которые потрясли мир», Годунова в спектакле «Борис Годунов». А это время расцвета театра. Его партнёры на сцене – Валерий Сергеевич Золотухин и Владимир Семёнович Высоцкий. Губенко и сам играл, и ставил спектакли. Андрей Кайков: Он всегда расстраивался, когда актёр, приходя на репетицию, ничего не приносил. Он всегда от нас ждал находок каких-то, каких-то придумок. И когда кто-то был, он говорит: «Мне ваш текст неинтересен, приносите, говорите, импровизируйте, старайтесь». Михаил Лебедев: Если ты приносил, допустим, на репетицию какую-то идею, какое-то предложение: «Ну что ж, посмотрим, давай, всё». Не нравилось: «Нет, так не надо». Но в то же время был и очень жёстким режиссёром, когда он добивался уже то, что он знал точно, а он всегда знал очень точно, что ему нужно. Он был очень тщательный режиссёр, очень дотошный был и очень жестким режиссёром, когда он добивался уже то, что он знал точно, а он всегда знал очень точно, что ему нужно. Вот как падает свет на актёра, ты должен обязательно оказаться на этой точке. Знаете, актеры бывают такие, что: «Ой, я здесь что-то не сумел». Нет, здесь надо оказаться на этой точке. Если что-то не получалось, мог вспылить, накричать: «Я же объясняю, говорю сколько раз можно». Но это в порядке вещей, это в театре. Андрей Кайков: Он знал себе сцену. Он знал себе цену, но он никогда не ставил себя выше других, своих коллег, актёров и прочее. Я помню, даже какой-то конфликт был, кто-то не был готов, что-то такое. И он говорит: «Зачем вы так поступаете? Я обычный Коля Губенко. Я вам здесь не то что хозяин и начальник, мы же делаем общее дело». Михаил Лебедев: Мы репетируем, спектакль идёт на выпуск, нет молодого актёра. Что, чего, где, неизвестно. Потом, откуда-то появляется информация, он звонит, где-то чего-то он заболел, где-то далеко находится, не может подъехать. Каким образом он узнал Губенко, я не знаю. Но он узнал, что он на съёмках. И на следующий день он его уволил. Всё, разговоров нет. Я ходил, говорю: «Николай Николаевич, такой парень замечательный, талантливейший, а вы его выбрасываете». «Он не пропадёт». И точно. Сейчас не сходит с экранов просто. Не сходит. Снимай. А он понимал, что для него это будет урок жизни. Урок в жизни будет, и точно. Голос за кадром: Театр на Таганке прошёл через серьёзные испытания. В 1983 году Юрий Любимов во время гастролей решил остаться за границей. В 1987 году театр возглавил Николай Губенко. Потом он добился возвращения Любимого, а сам остался в театре актёром. В новой России труппа очень болезненно раскололась, и большая часть актёров образовала Содружество актёров Таганки. Художественным руководителем стал Губенко. Сергей Каптерев: Конфликты и в Театре на Таганке и весь этот раскол, то есть это, конечно, изматывающая вещь. Плюс ко всему всё менялось вокруг. Это ещё более изматывающая вещь, чем какой-то один конфликт. Он был моралистом, как мне кажется. Это очень хорошая черта. И она стала проявляться. Даже фильм «И жизнь, и слёзы, и любовь», для меня он смотрится как какое-то предчувствие конца определённой эпохи. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «И ЖИЗНЬ, СЛЁЗЫ, И ЛЮБОВЬ», РЕЖИССЁР: Н. ГУБЕНКО, 1983 Г. Сергей Каптерев: А последний фильм, социальная драма, такая уже в стиле перестроечной, то есть сталкивается силы зла и силы добра, но в принципе, это вписывалось в то время, но это уже было у него с самого начала. Для него это была тема важная. «Из жизни отдыхающих» – блестящая работа. Мне тоже кажется, там такая осенность есть почти чеховская, а с другой стороны, надежда на то, что всё-таки все изменится в лучшую сторону. Мастер атмосферы, он был мастером атмосферы. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ИЗ ЖИЗНИ ОТДЫХАЮЩИХ», РЕЖИССЁР: Н. ГУБЕНКО, 1980 Г. Леонид Млечин: Его поклонники, да, пожалуй, все зрители сожалели о том, что он ушёл в большую политику, что с театральной сцены шагнул на политическую. И все думали, а какие ещё роли он мог бы сыграть, какие фильмы поставить. Но, видимо, он не мог сопротивляться той внутренней силе, которой овладела им. Страсть к политике была сильнее всего. Голос за кадром: Осенью 1989 года он был назначен министром культуры СССР и оставался на этой должности пока в конце 1991-го не исчезло само ведомство. В новой России он был избран депутатом Государственной думы, руководил Комитетом по культуре. Много лет был заместителем председателя Московской думы. Андрей Кайков: Нам его, конечно, сильно не хватало, очень сильно не хватало, потому что не то, что театр, театр не заглох ни в коем случае, но, во-первых, это были 90-е, начнём с того, что там было. Потом, благодаря тому, что он ушёл в политику, театр продолжал существовать. Ведь у нас было огромное количество судов на наш театр, его должны были, по идее, закрыть. Если бы Губенко не был там, где он был, то есть в Государственной думе, нас бы разогнали вот так, в одночасье. Нам прикрывали воду, свет выключали. И благодаря стараниям Николая Николаевича мы продолжали существовать. Михаил Лебедев: Он не оставил театр. Он театр не оставил. Как он мог оставить? Он актёр, режиссёр. Он не мог бросить, оставить. Есть такие люди, которые заканчивают свою профессию. Он не мог этого сделать. Не мог. По сути своей, он был человеком с очень сильной гражданской позицией. И потом это не показуха у него была. Это было убеждение. И он это убеждение отстаивал. Он был человек очень принципиальный. Это закалка послевоенная. Это закалка детдома. Андрей Кайков: Он хотел сделать что-то полезное для страны, что-то полезное для Родины. Он понимал, он имел в себе силы, он имел желание, он имел возможность. И он сделал. Он много очень хороших вещей сделал. Он вернул, простите меня, Любимого, Ростроповича, он вернул их из-за границы. Он дал им здесь возможность работать. Он чувствовал за собой силу, и он не хотел просто так её расплёскивать, он хотел её направить в нужное русло. Сергей Каптерев: Он вызывает очень большую симпатию вот этим всем, широкой душой такой, и пробуя себя в разных областях, в том числе и в общественной, всё-таки это последний министр культуры Советского Союза. И, наверное, его трагическое детство, действительно, трагическое, он потерял обоих родителей в 1942 году, тем не менее, вот оно не дало ему как-то замкнуться или стать интровертом. Он был человек, который работал на всех, и на себя в том числе. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ПРОШУ СЛОВА», РЕЖИССЁР: Г. ПАНФИЛОВ, 1975 Г. Николай Бурляев: Я ему очень благодарен за то, что он, когда я был в опасности с фильмом «Лермонтов», я окончил этот фильм. Ещё не было кампании травли, которую потом устроили этому фильму мои коллеги. И вот показ худсовету в объединении Бондарчука, а Коля, член худсовета, он пришёл, И было то, что я не мог ожидать от него – такая важная поддержка, когда на худсовете уже дошла до него очередь что-то говорить. Коля сказал: «Вы знаете, что это первый фильм за долгие годы, где русский дух Русью пахнет?». И когда он начал говорить, он заплакал даже. Он говорил так эмоционально, что это просто прорыв, это очень важно. Он меня очень поддержал, и я ему за всё это очень благодарен. А дальше он пошёл по своей карьерной лестнице в компартии, всё. И когда мы с ним встречались или перезванивались, то он шутил: «Ты православный, я-то атеист». Я говорю: «Коля, вот придёшь туда, увидишь, что Он всё-таки есть». И вот такие отношения политические были очень интересные, но очень дружеские. Леонид Млечин: А не жалко ли, вот мне всё время жалко, жалко, что он ушёл в политику и всё-таки перестал снимать? Николай Бурляев: Очень жалко, потому что это очень талантливый режиссёр, талантливый русский режиссёр, и его фильмы – «Пришёл солдат с фронта» и прочие фильмы – это очень серьёзное кино. Жалко, да, но так жизнь сложилась. Леонид Млечин: А вы его всё-таки рассматриваете больше как актёра или как режиссёра? Николай Бурляев: Николай – это представитель авторского кинематографа, к которому я стремлюсь. Сейчас я выпускаю в этом году курс авторской режиссуры во ВГИКе, где обучаю своих ребят именно этому, чтобы они могли сами написать, и Коля мог сам написать, чтобы они сами могли поставить это, и если нужно, встать в кадр и сыграть. Вот для меня идеал авторской режиссуры Чарли Чаплин, Шукшин, Бондарчук, Никита Михалков, Эмир Кустурица, те, кто всё это умеют делать сами. Я за такой кинематограф. И Коля в полной мере был потрясающим режиссёром, гениальным актёром и драматургам тоже. Леонид Млечин: Здесь одно не идёт в ущерб другому? Николай Бурляев: Нет, абсолютно. Мне когда-то говорили в отрочестве мои родственники: «Ты и пишешь что-то там, стихи, ты и актёр, ты и хочешь быть режиссёром, но нужно же как бы гвоздь-то в одну, в один гвоздь бить, как-то ты разбрасываешься». Неправда это. Господь дал людям и Коле Губенко Божий свой дар, Божий дар. И он его воплотил, этот дар. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ПРИШЁЛ СОЛДАТ С ФРОНТА», РЕЖИССЁР: Н. ГУБЕНКО, 1971 Г. Леонид Млечин: Где бы вы поставили бы Губенко? В какую включили бы когорту, группу отечественных кинематографистов? Николай Бурляев: Вы знаете, я бы включил бы Николая Губенко в короткий список, хотя он из десятков имён, доперестроечных имён, тех, кто и составляли суть и соль советского российского кинематографа. Это один из самых серьёзных режиссёров. Я думаю, что люди, понимающие, что такое талант, понимают, что Николай Губенко – человек очень высокого таланта, божественного таланта, который умел воплощать. Ещё раз я помню, вспоминаю эту его роль лётчика. Как темпераментно он это говорил, Боже мой! Немного было актёров в жизни моей, глядя на работу которых, я просто восторгался. Вот этой ролью я восторгался. А дальше он всюду был. Он такой яркий, в любой роли абсолютно. Леонид Млечин: Конечно же, он был человеком твёрдых убеждений. Отстаивал их, сражался за них, как когда-то его отец, боевой лётчик. И все фильмы он, в сущности, снимал о самом себе. ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ПОДРАНКИ», РЕЖИССЁР: Н. ГУБЕНКО, 1976 Г. Андрей Кайков: Он блестящий актёр. На протяжении моего многолетнего общения, порой и довольно близкого общения с Николаем Николаевичем, за ним всегда чувствовалась мощь. Мощь. Вот именно понятно, что он может, он сделает. Если он говорит: «Я сделаю»... Ну, простите, если он 70 с лишним лет сальто крутил, то какое может быть отношение к человеку? Михаил Лебедев: Перед репетицией мы его ждём. Идёт Николай Николаевич и торжественно объявляет: «У меня онкология». Вот тут всё сказалось, всё его напряжение – в театре, в Думе, этих 13 судов, как он отстаивал театр. Какой бы он ни был железный, какой бы ни был он твёрдый мужик, был настоящий мужик, безумно талантливый человек. Мало таких рождается. Сергей Каптерев: Он уже пришёл в кино готовым профессионалом и одновременно философом, наверное, по-своему. Громкое слово, но с законченным мировоззрением, которое он и воплощал в своих фильмах до конца. Жалко, что этот конец наступил так рано., я имею ввиду его карьеру в кино. И, наверное, надо смотреть его фильмы, искать в них то, что мы когда-то пропустили, и убеждаться в том, что эти фильмы будут нужны много и много лет.