Станислав Ростоцкий
https://otr-online.ru/programmy/igra-v-klassiki-andrey-tarkovskiy/stanislav-rostockiy-69264.html
Голос за кадром: «Мы со Станиславом Ростоцким одного поколения. Оба воевали, у нас много общего в судьбах, в мировосприятии, в переживаниях и мыслях, связанных с событиями Великой Отечественной, – вспоминал лауреат Ленинской премии Борис Васильев. – Представьте себе: режиссёр, поставивший не одну картину о войне, великолепный профессионал монтирует “А зори здесь тихие” и плачет. Двадцать раз переделывает сцену – и каждый раз плачет. Злится на себя, а слёз унять не может. Ручаюсь – это не слезливость, не сентиментальность. Это другое. Это память. Это способность сострадать, чувствовать чужую боль, это воспоминание о друзьях, не вернувшихся из боя, часть личной биографии. Так Ростоцкий и ставил фильм – о сверстниках, о друзьях, о себе самом, о своём поколении».
Леонид Млечин: Сначала я увидел спектакль в Театре на Таганке и хорошо помню что лишний билетик на постановку «А зори здесь тихие» начинали спрашивать ещё в метро. Полвека прошло, да нет, больше, но ничто увиденное потом на сцене не производило такого сильного впечатления. Конечно, были актёрские удачи, были режиссёрские открытия, но ничто не потрясало так, как тот спектакль. Конечно, Юрий Любимов талантливый режиссёр, но главное – это литературная основа. Режиссёр лишь обострил трагизм того, что описал Борис Васильев. Борис Васильев – чудесный прозаик и фронтовик, написавший повесть, которую опубликовал журнал «Юность» в далёком 1969 году. И сердце рвалось, когда ты видел, как эти молодые люди без красивых слов, без ложного пафоса умирали за нашу Родину. Конечно, увидеть спектакль в московском театре могли немногие, поэтому, когда на экран в 1972 году вышел двухсерийный фильм замечательного кинорежиссёра Станислава Ростоцкого, его посмотрела, наверное, вся страна. Это было событие!
Ирина Шевчук: Киностудия Горького дружила с городом Омском, и они всегда первые сеансы такие проводили в Омске, привозили новые картины. В том числе мы с «Зорями» поехали туда. Была Оля Остроумова, я, Катя Маркова и Станислав Иосифович Ростоцкий, естественно. Я помню, что закончился фильм и наступила какая-то непонятная – я не знаю, сколько это длилось – секунду, десять секунд, минуту, две минуты – гробовая тишина. В зале никто не шевелился, не вздыхал, не аплодировал, ничего. И мы сидели так, не понимая: «И что?..». И вдруг зал взорвался аплодисментами.
Леонид Млечин: Практически все фильмы Станислава Ростоцкого становились лидерами кинопроката, то есть их смотрела вся страна. У него две государственные премии за фильмы «Доживём до понедельника» и «А зори здесь тихие», Ленинская премия за ленту «Белый Бим Чёрное ухо». Самое удивительное, наверно, состоит в том, что его одинаково любили и простые зрители, и высокое начальство. Как ему это удавалось?
Общественное телевидение России и Всероссийский государственный институт кинематографии рассказывает о наших самых замечательных кинорежиссёрах-выпускниках ВГИКа, чьё искусство радует нас и по сей день.
Голос за кадром: Станислав Иосифович Ростоцкий – внук генерала царской армии и сын врача – родился в 1922 году и с юных лет мечтал о кинематографе, и сниматься хотел у классика мирового кинематографа, у самого Сергея Эйзенштейна.
Сергей Каптерев: Встретился он с Эйзенштейном, который очень много ему помог. Эйзенштейн считал, что режиссёр, он хотел же быть режиссёром, когда-то он хотел быть кинооператором, считал, что до режиссёров он не дотягивает. И потом он позже говорил, я не знаю, в шутку или всерьёз, о том, что «я не настоящий режиссёр, а вот есть другие, такие как Эйзенштейн…», и ещё перечислял нескольких людей.
Голос за кадром: Сам Станислав Ростоцкий вспоминал: «В 16 лет я твёрдо решил работать в кино. Кто мог ответить мне на проклятый вопрос: “Могу или не могу?”. Только один человек. Человек, которому я абсолютно верил, человек, приговор которого был бы окончательным и обжалованию не подлежал. Я изложил Эйзенштейну свои взгляды на искусство со свойственной молодости категоричностью в оценках. Эйзенштейн не ответил мне на мой прямой вопрос “Могу или не могу?”, он просто стал со мной заниматься».
Сергей Каптерев: И мне кажется, что во всём творчестве Ростоцкого очень видно его развитый им самим и его учителями вкус.
Голос за кадром: В 1940-м Ростоцкий по совету Эйзенштейна поступил в знаменитый до войны Московский институт философии, литературы и истории. Это была обитель молодых поэтов, безбоязненных полемистов и творчески мыслящих философов. Но многие одарённые студенты ушли на фронт и погибли, Ростоцкий чудом выжил.
Марианна Ростоцкая: Ростоцкий никогда не говорил о войне. И, когда моя дочка приходила к нему, им в школе что-то задавали, она: «Дедушка, пожалуйста, хоть что-то расскажи». Он даже ей ничего не рассказывал. Я думала: «Почему? Почему он не хочет вспоминать о войне?». Он же сделал такие прекрасные фильмы о войне, то есть создал, в общем, очень светлый образ. После того, когда я прочитала его письма с фронта, я поняла, что война была для него такой нестерпимой болью, о которой он не хотел говорить.
Голос за кадром: Станислав Ростоцкий вспоминал: «Рёв ночного танкового боя. Что-то огромное, неумолимое и жестокое навалилось на меня, сжало грудную клетку, обдало жаром и запахом бензина и жжёного металла. Стало на мгновение очень страшно, именно из-за полной беспомощности и невозможности бороться. А я ведь жив, только дышать очень трудно, и рука не шевелится, и нога. Но надо встать во что бы то ни стало. Я с трудом оторвался от весенней слякоти, простоял, как мне показалось, очень долго и начал падать, но чьи-то руки подхватили меня: “ Э, брат, раз встал, значит, жив будешь”».
Станислав Ростоцкий воевал в 6-м гвардейском кавалерийском ордена Суворова корпусе. В феврале 1944 года в бою за город Дубна в Ровенской области был тяжело ранен, ему ампутировали ногу.
Марианна Ростоцкая: Всю жизнь у него болела нога, и были фантомные боли, то есть болела нога, которой нет. И потом он говорил, что ему не очень хорошо сделали операцию, поэтому всё время было мучение с протезами, протезы тоже, в общем, тогда было не были не очень развитые технологии, и я видела, что Нина Евгеньевна ему всё время вязала какие-то накладки на протезы. Только она была посвящена в его страдания, потому что всё время какие-то мази, всё время обезболивающие. В общем, это очень тяжёлое, но при этом никто из кинематографистов, действительно, не знал. И многие рассказывали, как были потрясены, когда узнавали вдруг случайно совершенно об этом.
Ирина Шевчук: Никогда не рассказывали о страшном: что «я бежал, меня ранило, я упал, меня переехал танк» – нет. «Я остался жив, я счастлив». В поездках или на съёмках ты загрустишь или зарыдаешь от какого-нибудь своего эмоционального состояния, не касающегося фильмов. Он говорит: «Так, девчонки, проснулись, руки, ноги есть, глаза видят, небо какое посмотрите, какие деревья, какая жизнь, какие люди перед вами. Вы что! А ну-ка вытереть сопли, слёзы и идти дальше». Вот и всё. И это осталось, думаю, у нас на всю жизнь.
Голос за кадром: В представлении о награждении Станислава Ростоцкого от 25 февраля 1944 года сказано: «Гвардии рядовой Ростоцкий в течение 37 часов кровавой битвы находился в первых рядах сражающихся и в один из самых кризисных моментов боя был тяжело ранен. За проявленное мужество и отвагу гвардии рядовой Ростоцкий вполне достоин правительственной награды – ордена Красной Звезды».
Марианна Ростоцкая: Мне кажется, что даже это ранение его как-то стимулировало на победу над собой, потому что он очень гордился, например, что когда они были в Китае с Ниной Евгеньевной, что он мог вот пройти долгий-долгий путь по Китайской стене, и что, в общем, не все члены группы это выдержали. Или он, например, прекрасно ездил верхом и остались фотографии со съёмок фильма «Герой нашего времени», где он выполняет трюки на лошади, то есть никогда это физическое увечье не было препятствием для каких-то очень серьёзных мужских занятий.
Ирина Шевчук: Он был мальчишкой. Мне так кажется, что художник так и должен оставаться мальчишками и девчонками. То есть восприятие должно быть такое просто восторженное. И на съёмках он мог с тобой пойти в болото, он мог стрелять, несмотря на своё ранение и на то, что у него не было ноги, был протез, он танцевал с нами до утра, пел песни.
Голос за кадром: После госпиталя Станислав Ростоцкий получил инвалидность, а в сентябре 1944 года поступил на режиссёрский факультет ВГИКа.
Сергей Каптерев: ВГИК вернулся из эвакуации, так же как сам Ростоцкий вернулся с фронта. Война дала ему тот опыт, который она дала очень большой группе ветеранов, которые пришли и пошли в кино. Это были актёры, это были режиссёры, это были операторы, то есть люди разных профессий, художники, которые пришли, уже обладая страшным опытом, который, в общем-то, тем не менее является опыт дисциплинированности, опыт умения принимать быстрые решения, опыт видеть то, что, может быть, не видят другие. От этого часто зависела жизнь твоя собственная и твоих товарищей.
Леонид Млечин: Будущий знаменитый кинорежиссёр учился у не менее знаменитого – у народного артиста СССР Григория Михайловича Козинцева, который был лауреатом Сталинских и Ленинской премий. Козинцев был театральным режиссёром, и он привнёс в кинематограф всё лучшее, что было создано русским театром в первой трети XX столетия, так что у него было чему поучиться. Но дело в том, что Козинцев работал, снимал у себя в Питере, и чтобы чему-то реально научиться, туда нужно было постоянно ездить. И Ростоцкий ездил.
Голос за кадром: Станислав Ростоцкий вспоминал: «Я бросал учёбу в институте и ехал в Ленинград, чтобы работать на съёмках фильма “Пирогов”, который снимал тогда Козинцев. Я сидел, страшно сказать, рядом с Шостаковичем и учился ремеслу, сочетанию шума и музыки. Я прошёл школу Козинцева. Каждый шум в картине для меня музыкален. Он может дать ощущение живой сцены, а может и умертвить её. И умение Козинцева работать с актёром было удивительным. К каждому актёру он находил свой ключ и работал по-разному. Я спросил как-то: “Кто ваши любимые артисты?”. Он ответил: “Те, кто меня удивляет”».
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1972 Г.
Ирина Шевчук: Меня позвали на студию Горького, ВГИК рядышком. Я пришла, мне дали сценарий. Я не читала повесть и не смотрела спектакль на Таганке. Это было первое знакомство с повестью Бориса Васильева. И потом привели Олю Остроумову, и Ольга так хотела сыграть в этом фильме, а её уже пробовали на роль Жени Комельковой. Она сказала: «Всё перечеркни, таких ролей бывает не знаю, сколько, а может, и раз в жизни. Я очень хочу играть». И как-то она меня так завела, что я не могла подвести её прежде всего. Пришёл Ростоцкий, сел перед нами и говорит: «Давайте вот эти две сцены читайте мне».
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1972 Г.
Ирина Шевчук: И как-то так сказал: «Ох, растрогали вы меня». Ростоцкому казалось, что мне не хватает как бы такого стержня, что ли, строгости, крепости. И он дал одну из сцен, которую мы сыграли, когда Женька и Рита бегут по лесу, и Женька говорит, мы слышим, что с Галей что-то происходит. Она говорит: «Пошли скорее, Галка». А я ей должна сказать: «Боец Комелькова, приказ есть приказ!».
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1972 Г.
Ирина Шевчук: Он, конечно, мог что-то потребовать, сказать, как нужно сделать это. Например, с Андрюшей Мартыновым очень много было моментов, потому что он был совершенно городской мальчик, актёр гениальный, но он не очень понимал. Знал, как, например, рубить дрова, пользоваться топором, как кидать гранаты, какие-то вещи. Тут Ростоцкий мог дать строгача и сказать: «Так ребята, забирайте его, – нашим операторам, а они все спортивные, – давайте учите нашего старшину Васкова, чтобы он умел гранату бросать, рубить дрова и так далее».
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1972 Г.
Голос за кадром: После окончания ВГИКа Ростоцкий начал работать на киностудии имени Горького. Его первый фильм «Земля и люди» вышел в прокат в феврале 1956 года, накануне XX съезда партии, который изменил судьбу страны. Фильм снят по очеркам воронежского писателя-деревенщика Гавриила Троепольского. Атмосфера в стране быстро менялась, и Троепольский был одним из тех, кто искренне говорил о наболевшем.
Гавриил Троепольский вспоминал их знакомство: «Это был молодой человек, только что закончивший ВГИК, Станислав Ростоцкий. Он уже тогда показался мне человеком с большим будущим в искусстве. Ему было далеко не безразлично, с чего начинать путь в кино».
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ЗЕМЛЯ И ЛЮДИ», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1955 Г.
Сергей Каптерев: «Земля и люди» – фильм выдающийся, фильм, оставшийся немного в тени из-за своей публицистичности. Начинался он словами «шла весна 1953 года», то есть было чётко обозначено, что это происходит после смерти Иосифа Виссарионовича Сталина. Новая эпоха. «Земля и люди» – один из первых оттепельных фильмов, который опередил, ненамного, на месяц, я не знаю, насколько, но опередил во многом другие известные фильмы того времени, по крайней мере, из области жизни деревни и из области изменений в сельском хозяйстве советского.
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ДЕЛО БЫЛО В ПЕНЬКОВЕ», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1957 Г.
Голос за кадром: Ещё сильнее получилась его лента «Дело было в Пенькове». Ростоцкий – человек городской, но фильмы, принёсшие ему успех, о деревне. Чем они подкупали? Искренностью, которой так не хватало.
Леонид Млечин: Зритель устал от надоевших штампов, от трафаретных сюжетов, которые кочевали из одного фильма в другой. Как это у Твардовского: «Показан метод новой кладки, растущий зам, отсталый пред и в коммунизм идущий дед». А у Ростоцкого в фильме реальная жизнь. И лента «Дело было в Пенькове» сделала звездой молодого Вячеслава Тихонова. Но настоящая всенародная любовь пришла после появления фильма «Доживём до понедельника». Вся страна смотрела эту ленту о школьном учителе.
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ДОЖИВЁМ ДО ПОНЕДЕЛЬНИКА», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1968 Г.
Марианна Ростоцкая: Фильм был снят в 68-м году, то есть это время конца оттепели, когда закончились это надежды и упования на свободу, на творческую в том числе свободу. И после уже ухода Станислава Иосифовича я нашла дневник 67-го года. Дневник достаточно такой по настроению неровный, то есть там очень много записей о том, как невыносима жизнь, что совершенно невозможно пробиться сквозь холод и непонимание чиновников, и там много заметок о смерти, и какие-то дорогие для него люди уходят. В общем, такая общая картина достаточно депрессивная. Фильм был как раз выход из этого состояния кризиса. То есть он смог там рассказать о том, что, действительно, у него болело. И главный герой, ведь он же тоже фронтовик, как Ростоцкий, и он тоже находится в таком состоянии, когда не знает, как жить дальше. Но всё-таки в итоге этот кризис преодолевается. И эти замечательные планы в конце, крупные планы глаз учеников и учителя Мельникова, когда мы понимаем, что люди любят друг друга, что они нужны друг другу и что они как бы друг друга спасают.
Юрий Чернов: Когда я узнал, что я буду сниматься с Вячеславом Васильевичем, я позвонил с телеграфа, тогда ещё не было мобильных телефонов. Я позвонил в Куйбышев, в Самару, говорю: «Мама, ты знаешь, с кем я буду сниматься? Я буду сниматься с Вячеславом Тихоновым!».
Сергей Каптерев: Не было бы того Тихонова, которого мы знаем, если бы не было Ростоцкого? Я бы так не говорил, но Ростоцкий понимал, как актёр вписывается или должен вписываться в ту или иную создаваемую режиссёром среду. И он как бы смог Тихонова реализовать в новом качестве в фильме «Доживём до понедельника» в другой роли, кстати, ещё и делая поправку на его возраст.
Марианна Ростоцкая: Там есть очень личные моменты. Во-первых, когда Мельников рассматривает фотографии, то там фотография Ростоцкого маленького, рядом фотография сына Андрея. Очень пронзительна в фильме вот эта линия Мельникова и его мамы, которую играет любимейшая актриса Ростоцкого Ольга Жизнева. И вообще вся вот эта атмосфера, достаточно такая аристократическая атмосфера дома. Ростоцкий же был дворянского происхождения и дома тоже была очень похожая на этот фильм атмосфера. То есть обязательно вечером накрывался стол, Нина Евгеньевна что-то очень вкусное готовила, и это были долгие ужины с разговорами, когда собиралась вся семья.
Юрий Чернов: На премьеру, приехала моя мама, её провели, посадили, потому что был переаншлаг, на Васильевской Дом кино. Реакции была, знаете, просто на каждую реплику, на каждую фразу, то есть аплодисменты, смех не прекращались на протяжении всего фильма. И когда пошли титры последние, и зал встал, и стоя аплодировал. Это слёзы радости, счастья. Мы не понимали. Наверно, Вячеслав Васильевич Тихонов понимал, что для него это картина значит, а мы, молодые ребята, ну да, увидели себя на экране, все ещё смеются, аплодируют, я там подхожу к маме. Подошёл маме и мамочку мою обнимают и меня хлопают по плечу: «Молодец, поздравляем! Так держать!». Комплиментов получил, наверное, на всю оставшуюся жизнь.
Голос за кадром: Вячеслав Тихонов вспоминал: «Если бы не Ростоцкий, если бы не его вера в меня, я бы, наверное, не состоялся. Он разглядел во мне то, чего я сам в себе не видел. Он уговорил меня играть в фильме “Доживём до понедельника”. Я отказывался: “Это не я”. Решился после того, как Станислав поставил жёсткое условие: “Если ты мне друг, будешь играть”. Фильм имел огромный успех, а мне он помог поверить в себя. Так что я считаю Станислава Иосифовича Ростоцкого своим режиссёром. Он снимал только те фильмы, которые его волновали, в которых зрителям можно было рассказать что-то очень важное. И такие картины долго живут в памяти людей».
Сергей Каптерев: Тогда все ждали того, чтобы кто-то сделал хорошую мелодраму. Ростоцкий делал хорошие мелодрамы безупречно. Жанр ведь имел проблемы в нашем отечественном кино. Иногда к нему относились снисходительно или в силу того, что его связывали с буржуазностью внешней, с Западом и прочее, или при помощи, так сказать, радикальной части интеллигенции, которая, наверно, составляет 99% всей так называемой интеллигенции, относились к жанру как к чему-то недостойному, к чему-то, что мешает воплощению серьёзной темы серьёзно. «Доживём до понедельника» – представить себе, что фильм о школе будет таким большим хитом.
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ДОЖИВЁМ ДО ПОНЕДЕЛЬНИКА», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1968 Г.
Юрий Чернов: Я не знаю, что бы было со мной, если бы я не снялся в фильме «Доживём до понедельника». Может быть, я снимался бы в каких-то других фильмах, но такого успеха, как в фильме «Доживём до понедельника», вот такой узнаваемости по сей день, представляете, потому что картина. Ведь фильмов много, и сейчас у меня очень много фильмов, а все помнят фильм «Доживём до понедельника». И я начинаю свою творческую встречу с рассказом о фильме «Доживём до понедельника», и меня есть такие слова на музыку Кирилла Молчанова: «Детство незаметно пролетело, юность наша школьная прошла. Первым шагом искренне несмелым наша встреча первая была. Стала нашей песней колыбельной, вырастившей и согревшей нас. И любой тяжёлый понедельник пережить сумеем мы не раз».
Голос за кадром: Через 20 лет после картины «Земля и люди» Ростоцкий поставил ещё один фильм по книге Гавриила Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо». Получился шедевр.
Станислав Ростоцкий вспоминал: «Мы хотели вызвать у наших зрителей ощущение ценности жизни, каждого её дня, каждого момента, прекрасного или трагичного. Фильм наш о любви к ближнему, к соседу и ко всему живому, ранимому».
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «БЕЛЫЙ БИМ ЧЁРНОЕ УХО», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1976 Г.
Ирина Шевчук: Мне позвонили и сказали: «Мы тебя вызовем на пробы. Троепольский и Ростоцкий решили, что ты можешь сыграть роль Даши». Собственно, в повести даже не прописано толком никак. Он как-то специально для меня эту Дашу выделил всё-таки в спасительницу, и мне было приятно. Я горжусь тем, что я дважды снималась у Ростоцкого. Мне было приятно, правда.
Сергей Каптерев: Для меня его фильмы – это такой эталон какой-то лёгкости, несмотря на очень серьёзные темы. Но ведь это просто так не даётся. То есть он работал со многими литературными источниками. Он понимал по-разному разные оригинальные произведения литературы, которые он потом воплощал на экране.
Голос за кадром: Кинокритик Даль Орлов вспоминал: «Замысел “Белого Бима” вызывал в Госкино сомнения: о собаке ли должен снимать фильм мастер такого масштаба? А он снял о собаке и заставил людей плакать, и был номинирован на “Оскар”, коли уж считать американскую награду комплиментом для русского фильма. Дома он получил Ленинскую премию, выше не было».
Ирина Шевчук: Сейчас в Калуге журналисты и Союз журналистов их местный отвоевали, чтобы Биму поставили как бы такую фигуру, памятник Биму поставили в Калуге, и это буквально произошло на днях. Я с ними переписывалась, я поддерживала их идею. И чудесная совершенно скульптура теперь стоит на улице, где мы снимали «Бима».
Леонид Млечин: В перестроечные годы он снял только один фильм в 1989-м «Из жизни Фёдора Кузькина» по повести писателя-деревенщика Бориса Можаева, опубликованной в журнале «Новый мир» в 1966 году. Эту повесть тоже поставили в Театре на Таганке, тот же Юрий Любимов, а в главной роли Валерий Золотухин. Но пьесу запретила министр культуры Екатерина Алексеевна Фурцева. Она приехала в театр и кричала: «Где режиссёр? Как вы могли поставить такую антисоветчину! А где партком? Тут вообще есть советская власть?».
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ИЗ ЖИЗНИ ФЁДОРА КУЗЬКИНА», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1989 Г.
Юрий Чернов: Я на балалайке играю, в цирковом училище научился играть балалайке. И в «Иване Васильевиче» я тоже на балалайке играю. Видимо, кто-то его видел и сказали Станиславу Иосифовичу. И раздаётся звонок, говорят: «Вот Станислав Иосифович, Юра, тебя просит, чтобы ты научил главного героя играть на балалайке». Саша Суснин – исполнитель главной роли, Фёдора Кузькина. Со мной заключили договор – «педагог по балалайке». Мне было так смешно. Я пришёл на киностудию, и Станислав Иосифович говорит: «Чернов, давай его учи. Давай, Юрка, давай учи главного героя, чтобы он также играл, как ты, виртуозно. Я говорю: «Какой виртуозно…». «Но хотя бы, чтобы он играл частушки какие-то».
ФРАГМЕНТ ИЗ Х/Ф «ИЗ ЖИЗНИ ФЁДОРА КУЗЬКИНА», РЕЖИССЁР С. РОСТОЦКИЙ, 1989 Г
Юрий Чернов: И я пришёл на съёмки посмотреть, как будут снимать эту сцену, где Саша на балалайке играет. И Станислав Иосифович посмотрел на меня, говорит: «Слушай, Юрка, а ну-ка давай переодевайся и в кадр иди, бери балалайку и в кадр иди, будешь сам играть». И таким образом я попал вот в эту последнюю его картину «Из жизни Фёдора Кузькина».
Марианна Ростоцкая: Это история русского крестьянина, который проходит через всякие испытания. Там разворачивается вся история нашей страны, и, несмотря ни на что, он выживает. Но этот фильм не вышел практически на экраны. То есть была разрушена система проката. И я думаю, что это очень повлияло на Ростоцкого, потому что он потерял ощущение своего зрителя. У него же были многомиллионные аудитории, и всё время его картины занимали, в общем, верхнюю строчку в рейтинге и были названы, допустим, журналом «Советский экран» самыми зрелищными фильмами. А здесь вдруг он оказался в вакууме, и у него возникло какое-то ощущение даже разрыва со своим зрителем. Он как бы не очень понимал, что происходит в стране. Ему очень многое не нравилось, и, конечно, он очень драматично и тяжело переживал распад Союза.
Голос за кадром: Станислав Иосифович Ростоцкий ушёл в мир иной в августе 2001 года, не на больничной койке и не в своей постели, а сидя за рулём автомобиля, спешил на очередной кинофестиваль в Выборг.
Сергей Каптерев: Он во всех фильмах производит впечатление очень хорошего человека, потому что это приятно. Даже и на фотографиях вне кино видно, что он улыбается. И в кино, даже несмотря, что такие трагические темы берутся или, по крайней мере, драматические, как в «Доживём до понедельника» трагические, «Белый Бим» или коллективная трагедия в фильме «А зори здесь тихие». Он как-то умел без излишнего оптимизма, прикроенного или пришитого и без излишнего лиризма всё это делать крайне естественно. Даже смерть этих девушек молодых в «А зори здесь тихие», там есть какая-то сдержанность, которая заставляет верить в произошедшую трагедию больше. Фильмы Ростоцкого были зрителю нужны очень и надеюсь, что они нужны и сейчас.
Юрий Чернов: Станислав Иосифович, Царство ему Небесное, конечно, умел вот так собирать ребят и перед съёмками с нами о чём-то разговаривал, как-то сближая нас, сплачивая. И все мои друзья, коллеги по театру, молодёжь подходит, посмотрели: «Ой, Юрий Николаевич, а мы вас видели в “Доживем до понедельник”. Ой, какой фильм, ой какой фильм!». Я сразу говорю: «А посмотрите “А зори здесь тихие” этого режиссёра – Станислава Иосифович Ростоцкого, а посмотрите, “Дело было в Пенькове”». Кто может снять лучше фильм «А зори здесь и тихие», чем Станиславович Иосифович Ростоцкий? Ведь никто.
Марианна Ростоцкая: У него был такой посыл главный всего его творчества, что кинематограф должен помогать людям жить. То есть он много раз повторял, что ничего не стоит доказать человеку, что жить не нужно, но очень сложно человеку дать смысл жизни, то есть внушить ему веру в жизнь, несмотря ни на что. Его все воспринимали в кинематографе как такого баловня судьбы, человека, которому всё легко даётся, который обладает дипломатическим талантом, он может все конфликты улаживать, в общем, который живёт очень легко. На самом деле, он был человек, который достаточно драматично воспринимал жизнь, и он мне сказал: «Ты знаешь, не надо очень сближаться с людьми, потому что тебя неизбежно ждут разочарования». То есть он не был, конечно, мизантропом. Он любил очень людей, но при этом он понимал, что жизнь трудна, что в ней очень много дурного. И последний фильм, который он не снял, но который он хотел бы снимать, он говорил, что это был бы фильм о предательстве.
Ирина Шевчук: Фраза Ростоцкого, который говорил, что у художника обязательно должен быть осколок в сердце, только тогда он может снимать что-то настоящее, это правда. То есть человек, который не ничего не пережил, не ранен, в любом возрасте, не сострадает, он не может быть художником и не должен.
Леонид Млечин: Четыре фильма талантливейшего режиссёра Станислава Ростоцкого остались в истории кинематографа: «Дело было в Пенькове», «Доживём до понедельника», «А зори здесь тихие», «Белый Бим Чёрное ухо». Остались не только в истории кинематографа, но на экране тоже. И мы вновь и вновь их смотрим с огромным удовольствием. И бессмертной фразой «Счастье – это когда тебя понимают» мы тоже обязаны Станиславу Ростоцкому.
Общественное телевидение России не только рассказывает, но и показывает. Сейчас вы увидите один из самых трогательных фильмов современного кинематографа. Автор сценария Гавриил Троепольский, главную роль сыграл Вячеслав Тихонов, режиссёр-постановщик Станислав Ростоцкий – «Белый Бим, Чёрное ухо».