Даниил Крамер: Вы не ошиблись, те, кто узнал – это действительно старинный эмигрантский романс «Чёрная моль», здравствуйте! Я начал с него не случайно, а начал я с него, потому что однажды на мотив этого романса я услышал то ли где-то в капустнике, то ли просто студенческая шутка, но она мне очень понравилась, и я ее даже себе записал: «Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз, словно, чувствуя грозы и бури. Мы за все эти годы вам не сможем простить отношения к нашей культуре!». Поговорим. Я с удовольствием представляю вам народного артиста России, режиссёра, драматурга, художественного руководителя Театра «У Никитских ворот» Марка Розовского. Мой первый вопрос по поводу закона о культуре. Марк Розовский: Да, он не действует, потому что его нет. Я могу сказать, чего я жду в принципе: вот я руковожу государственным театром, и я считаю, что государственный театр, то есть театр, получающий дотацию и субсидии от нашего государства – это сокровище нашей великой русской культуры, этого нет больше нигде в мире. Сейчас всё, что мы зарабатываем, мы можем тратить на наши нужды, но, например, тут возникают новые проблемы: зал Театра «У Никитских ворот» – 200 мест, всего лишь 200 мест. Плохо это и хорошо: это прекрасно, когда мы играем Чехова, потому что если Чехова играть в зале на 800 мест с моей точки зрения, это убийство Чехова, потому что все настроения, все нюансы игры – всё пропадает. Мюзиклы можно играть в больших залах, а Антон Павлович требует совершенно другую контактность, наше искусство контактное. Но субсидии мы получаем, как театр, имеющий зал на 200 мест, в сравнении с другим театром, имеющим 600 мест или 800 мест, мы получаем в 4, в 3 раза меньше субсидию, и тут возникает творческий момент, который мы не можем разрешить самостоятельно: я ставлю «Гамлета», что наш «Гамлет» должен быть в 3 раза дешевле, чем во МХАТе или в Театре Вахтангова? Значит мы должны, что: на двух стульях играть или в четверть костюма одевать артиста? Естественно, наше желание – просить у государства увеличить финансирование, а нам говорят: «Нет, у вас зал на 200 мест – никакого финансирования такого же, как в другом большом зале вы не получите». При этом наш театр, 37лет он существует, аншлаговый! Даниил Крамер: Да, я знаю. Марк Розовский: К нам публика ходит – это факт. Даниил Крамер: Я знаю, да. Марк Розовский: Мы – успешный театр и, будучи успешным театром, мы, простите, с протянутой рукой. Даниил Крамер: Да. Марк Розовский: Почему? Потому что всё, что мы зарабатываем, уходит у нас на нашу зарплату. Даниил Крамер: Марк, смотри: если у нас был бы действующий закон о спонсорстве и меценатстве, который помогал бы снимать налоговую нагрузку с организаций, частных и физических лиц, которые помогают и культурному образованию, и культурным учреждениям, то ситуация была бы совершенно иной, но такого закона нет и его не могут принять уже десятки лет… Марк Розовский: Нет, как раз законы есть, в которых этот пункт отсутствует. Даниил Крамер: Закон о меценатстве как бы есть, в котором ничего не сказано. Марк Розовский: Вот я и говорю, это видимость закона о меценатстве, потому что последний закон… я всё его читал, пытался прорваться через бюрократические формулировки: где же этот пункт, который я жду, который ждем все мы? Нет такого пункта. Государство объясняет, почему этого пункта нет, знаешь, как? Я сам это своими ушами слышал и удивлялся. Даниил Крамер: Расскажи. Марк Розовский: Всё пойдет в карманы, мимо самого театра, то есть нет доверия. Даниил Крамер: Насколько я понимаю, это лукавство. Марк Розовский: Лет 10 тому назад, я признаюсь, я лично приходил в Государственную думу, беседовал о законе о меценатстве, меня выслушали, попросили написать бумагу, я написал бумагу – ноль внимания и всё это было похоронено, и до сих пор мы не имеем в стране закона о меценатстве, который предполагает выгоды для бизнесменов, льготы для бизнесменов. Во-первых, у нас бизнесмены не имеют той психологии, которую имеют… Даниил Крамер: Пока. Марк Розовский: 2 поколения, чтобы тоже сменились бизнесмены, потому что бизнесмены жадные, более жадных людей, чем наши олигархи, я не видел, не знаю, никто не приходит и никто не собирается нас финансировать, только личные отношения, сели у кого-то есть личные отношения с богатеньким человеком – вот тогда что-то может возникнуть. Они, скорее, как сказать, у них соображение бюргерское, понимаете: «А, есть звезды в вашем театре, с которыми я могу посидеть кофе попить или рюмочку коньячка прокинуть – дам деньги». Даниил Крамер: Мы сейчас посмотрим один сюжет, я попрошу тебя, Марк, обратить внимание. СЮЖЕТ Марк Розовский: Ну, что я скажу: мыслящие ребята, граждане своей страны. Даниил Крамер: Итак, было высказано мнение: «Нужно вкладывать деньги в высочайшую культуру». Скажи, пожалуйста, а российский ширпотреб имеет продьюс за рубежом, который был бы выгоден государству? Марк Розовский: Никакого ширпотреба, вот все беды нашей культуры как раз от того, что ширпотреб заменил всё: искусство не поощряется, а поощряется как раз ширпотреб, и ширпотреб атакует искусство, пошлость атакует искусство и искусство загоняется в тупики, вот государство должно поддерживать именно искусство с большой буквы. Даниил Крамер: А финансово это выгодно? Марк Розовский: Для народа это выгодно, потому что если народ теряет критерии, он теряет нравственность, искусство – это высшая нравственность. Если нет у государства понимания вот этой категории основополагающей, то тогда мы будем действовать по этому пресловутому 44-му закону, где театр приравнен к услугам, Станиславский переворачивается в гробу… Даниил Крамер: Я могу тебе сказать, что… Марк Розовский: Если бы ему сказали: «Вы оказываете услуги». Но мы не официанты… Даниил Крамер: Я теперь тоже переворачиваюсь, Марк. Марк Розовский: Мы не в булочной работаем, мы не в поликлинике работаем – мы именно делаем искусство, вот искусство обязательно, необходимо поддерживать, более того… а что такое государство? Давайте так немножко задумаемся: чьи деньги государство дает нам? Они чужие, наши деньги, народные деньги от своего имени распределяют. Даниил Крамер: Зависимость можно убрать законом о меценатстве, и с тем, чтобы культура стала независимой. Марк Розовский: Вот именно этого чиновник и не хочет. Даниил Крамер: Совершенно верно, мы лишим их работы. Марк Розовский: В Соединённых Штатах нет министерства культуры, но процветают тысячи театров, я сейчас не говорю… ну, а сколько оркестров, ты музыкант? Даниил Крамер: Около 3000. Марк Розовский: Около 3000! А кто ими руководит? Даниил Крамер: Ими руководят попечительские советы, Марк. Я к словам Марка Розовского добавлю для вас, дорогие наши зрители, что преподаватели – мы теперь тоже не учителя. Я заведую кафедрой в Институте Современного Искусства, и министерство образования рассказало мне, что я теперь не учитель, а я предоставляю платную педагогическую услугу, я тоже продавец услуги, так вот я бы хотел вам сказать, дорогие зрители и министерство образования: я никогда не буду предоставлять услугу своим ученикам, я как был учителем, так им и останусь! Марк, спасибо тебе большое, я рад был тебя увидеть. Марк Розовский: Спасибо, спасибо! Даниил Крамер: И я надеюсь видеть тебя иногда на наших передачах. Марк Розовский: Спасибо, а я жму руку и вот смотрю на эти пальцы и чувствую это рукопожатие, потому что беглость этих пальцев уникальна. Даниил Крамер: Спасибо тебе большое! Марк Розовский: И я делаю тебе не комплимент, я всегда, когда ты выходишь на сцену и садишься за рояль, я забываю о всех финансированиях… Даниил Крамер: Вот и хорошо! Марк Розовский: Я забываю обо всём на свете, я слушаю великую музыку, которую ты играешь мастерски. Даниил Крамер: Спасибо тебе огромное! Марк Розовский: Спасибо тебе! Даниил Крамер: У нас был гостях народный артист России Марк Розовский. А теперь я приглашу сюда нашего следующего гостя. Итак, по следам разговора с Марком Розовским: мы говорили о том, в частности, как можно и можно ли зарабатывать деньги культурой? То, что пока в России не очень получается и вот наш следующий гость, я с удовольствием представляю вам: Эрик Вальдес-Мартинес – советник генерального директора Российского авторского общества, занимающего и множество других должностей, но нас сегодня интересует Эрик, как эксперт по экономике культуры и знаток права в области культуры. Эрик Вальдес-Мартинес: Нет, вообще, вопрос, который Вы ставите о финансовой поддержке культуры экономического аспекта культуры, он очень важный. В той же Франции, например, когда какая-то компания неизвестная совершенно запросто может получить определенные деньги из определенных институтов на создание музыкальных произведений, записи фонограмм, на создание аудио-визуальных произведений, то, что мы называем кино, и через существующую систему, скажем, налоговую систему, получить определенные преференции, то есть, выплачивая налоги, потом можно получить возвраты, то есть, таким образом, инвестиции, которые вы делаете в создание национального культурного продукта, они потом возвращаются. Даниил Крамер: В чем проблема, почему нет этого у нас? Эрик Вальдес-Мартинес: С точки зрения экономики, мы очень молодое государство, нам всего лишь 25 с небольшим лет, и в России на сегодняшний день происходит формирование и становление всех институтов: и культурных… ну, современных институтов, конечно, мы обладаем определенным наследием культурным и это никто не отрицает, но политических институтов, экономических институтов… и если Вы вспомните в 90-х годах, что происходило, с точки зрения экономики… Даниил Крамер: Страшно вспоминать. Эрик Вальдес-Мартинес: Страшно вспомнить, да. И с тем, чтобы вывести экономику из тени, сделать ее более прозрачной, более белой, на это потребовалось очень много времени. Есть риски, они действительно существуют, что если, допустим, на сегодняшний день принять специальное законодательство в поддержку культуры… что имеется в виду? Например, юридические лица, которые зарабатывают деньги, то есть экономически активные организации, дать им некий режим послабления, с точки зрения инвестирования в культуру, есть риски, связанные с тем, что просто здесь, ну, банально могут отмываться деньги, в России уже прошел вот этот этап становления экономических отношений, и на сегодняшний день мы можем говорит, что в России есть очень много экономически сильных игроков, которые заинтересованы работать, извините, «вбелую». Даниил Крамер: Доходы от культуры в тех же Соединённых Штатах доходят до 4,5 % ВВП. Эрик Вальдес-Мартинес: Соединённые Штаты, на мой взгляд, это, конечно, классический пример, всегда мы приводим в пример Соединённые Штаты, как… ну, с точки зрения экономики успешной страны. Даниил Крамер: Так мы и должны ориентироваться на успешных. Эрик Вальдес-Мартинес: Мы должны, конечно, ориентироваться, но, с точки зрения конкуренции, ну, давайте так, откровенно: сможем ли мы на сегодняшний день конкурировать, скажем, с Голливудом? Наверно, очень сложно. Даниил Крамер: Смотрите: бюджет «Warner Brothers» чуть ли не больше бюджета России. Эрик Вальдес-Мартинес: Потому что, что такое Голливуд? В первую очередь, это частные деньги, это изначально был частный капитал. Привлечь такой частный капитал в России, то есть создать а-ля Голливуд или Болливуд, как в Индии, это сложно. Давайте еще, мне так кажется, очень важно отметить, что частные инвестиции в культуру – это тоже, может быть, не всегда панацея, потому что есть культурные проекты, которые никогда не будут экономически выгодными. Даниил Крамер: Есть. Эрик Вальдес-Мартинес: Их море, их масса, и, видимо, государство всё-таки должно вот эти проекты поддерживать, то есть остаться игроком, безусловно, и может быть, где-то доминирующим игроком, чтобы поддерживать эти проекты, но опять же бизнес, если начнет поддерживать эти проекты, которые никогда не принесут денег, но если будет налоговое послабление для бизнеса, то, в общем и в целом, скажем так, здесь будет уже не экономический интерес, здесь, в общем-то, будет такой интерес некой такой социальной ответственности. Даниил Крамер: Мы сейчас посмотрим один сюжет. СЮЖЕТ Даниил Крамер: Эрик, Вы – советник как раз гендиректора Российского авторского общества, и Вы работаете и во Всероссийском обществе по защите интеллектуальной собственности, Вы напрямую имеете к этому отношение. В чем проблема, мы можем иметь доход, причем по всему миру? Эрик Вальдес-Мартинес: Здесь в сюжете был показан один из аспектов, это связано с деятельностью организации по коллективному управлению правами. На самом деле, законодательство на сегодняшний день в России достаточно сформировано, весь вопрос в правоприменительной практике и отношении общества к этой проблеме. Даниил Крамер: Отношении общества? Эрик Вальдес-Мартинес: Понимаете, ну, с чем мы сталкиваемся, смотрите: дело в том, что есть такое вообще понятие наряду, скажем так, с понятием культуры, есть еще понятие права и культуры. У государства есть определенные рычаги, есть определенные механизмы, ну, в виде, не знаю, судебного преследования, административных дел… Даниил Крамер: Штрафов. Эрик Вальдес-Мартинес: Штрафов и так далее, и вот мы здесь в своей практике сталкиваемся с тем, что многие пользователи, которые используют музыкальные произведения не то, что не хотят, они не понимают, за что здесь нужно выплачивать вознаграждение. Даниил Крамер: Но я вижу проблему в другом, я вижу проблему в том, что искусство может стать и должно стать большой частью финансового оборота в стране, но культурный контент самый различный: музыка, театры, кино – мы без него не живем, мы сейчас не живем без интернет контента, без телевизионного контента, без радио контента, мы просто без него не живем и это, возможно, стало бы великолепной частью финансового денежного оборота… Эрик Вальдес-Мартинес: Вы знаете, если посмотреть документ на сайте министерства культуры об инициировании пересмотра действующего законодательства о культуре и прямо там в вводной части приводятся слова нашего Президента, который говорит о том, что вот этот человеческий, в первую очередь, творческий потенциал показывает определенную устойчивость и силу государства, потому что, когда он говорит, что сила государства – это не только использовать природные ресурсы, это, в первую очередь, использовать существующий человеческий потенциал. Даниил Крамер: Почему не пойти по пути «Sony Production», почему не пойти по пути «Warner Brothers»? Сейчас есть авторы, которые через 30 лет будут приносить громадный доход, вот, как Гершвин, как Дунаевский… Эрик Вальдес-Мартинес: Для этого мы пошли по пути других стран, в частности, вот во Франции или в других странах Европы существуют так называемые культурные фонды, и вот законодательство Российской Федерации предусматривает возможность создания культурных фондов при таких организациях, то есть, когда какой-то процент денежного вознаграждения остается в России и не выплачивается за рубеж, ну, вот у нас такие культурные фонды есть и у Вас в сюжете был НФПП, Национальный фонд поддержки правообладателей, то есть это, собственно говоря, этот фонд и есть, и фонд активно принимает участие… Даниил Крамер: И тут мы наталкиваемся на закон о меценатстве… Эрик Вальдес-Мартинес: Да, здесь должно быть: или сами же компании правообладатели с интересом и желанием инвестировали бы в российский рынок и… потому что, смотрите, что происходит, например, в Корее, это же бум, бум музыкального рынка, бум аниме, бум кино… Даниил Крамер: Один только «Gangnam Style», если я не ошибаюсь, около 4 миллиардов просмотров. Эрик Вальдес-Мартинес: Да, и вот если мы посмотрим на то, как развивается рынок Кореи, то есть маленькая такая страна, и Вы правильно говорите, что песня собрала 4 миллиардов просмотров, это, кстати, один из примеров успешного инвестирования, в том числе зарубежных компаний в рынок Кореи. Даниил Крамер: Я благодарю Вас! Эрик Вальдес-Мартинес: Спасибо! Даниил Крамер: И я надеюсь, что мы еще увидимся, потому что экономический аспект культуры – это то, что будет нашу передачу очень сильно интересовать. Я настаиваю на том, чтобы культурная ситуация в нашей стране изменилась, и чтобы культура начала приносить, мягко говоря, существенный доход казне – это коренным образом изменит и саму культурную ситуацию и экономическую ситуацию в стране и мне очень жалко, что пока что чиновники в нашей стране не очень это понимают, вот для этого мы это и рассказываем. Спасибо Вам большое, Эрик! Эрик Вальдес-Мартинес: Спасибо! Даниил Крамер: Друзья, передо мной ноты – это Шопен, Фредерик Шопен, прелюдии, это один из тех гениев, которые, возможно, просто умерли бы от голода, если бы им не помогали, такие люди, как, скажем, Жорж Санд, помогали Чайковскому, баронесса фон Мекк, помогали Моцарту, помогали многим, а тем, кому не помогали, те могли и умереть, как Доницетти, а я всё-таки закончу Шопеном сегодня.