Даниил Крамер: Здравствуйте. Это я чуть-чуть в конце добавил джаза в тему, с которой на самом деле начинается очень серьезный, глубокий фильм 1965 года «Герой нашего времени». И тема нашей сегодняшней передачи, казалось бы, звучит достаточно банально, столько раз уже об этом говорили – «Герой нашего времени». Но, знаете, на моем месте, наверное, Лопе де Вегас сейчас бы сказал: «За этим кроется, пожалуй, совсем другое что-то». У нас сегодня в гостях театральный и кинорежиссер Владимир Мирзоев и очень известный киноактер Сергей Апрельский. Сергей, вы сыграли знаменитую роль, вы сыграли бандита Муху в сериале «Бригада». Вы были своеобразным героем. На вас ориентировались. Вы сыграли во множестве фильмов. Скажите, ощущаете ли вы некую смену вот этой моральной ориентации, если говорить о сравнении 1980-х и 1990-х? Сергей Апрельский: Развал Советского Союза, потом иллюзия свободы. Вседозволенность – это самое страшное, что может быть. Вседозволенность. Был такой мультфильм – «День непослушания». Даниил Крамер: Был такой. Сергей Апрельский: Вот это произошло со страной. И «Чикаго», по-моему, отдохнуло. И когда я учился в эстрадно-цирковом училище, на моих глазах многие ребята показали себя с не лучшей стороны. Даниил Крамер: У нас были сформированы, казалось бы, такие прекрасные национальные ориентиры. У нас была свобода, равенство, братство. У нас был единственный привилегированный класс – дети. У нас была ориентация на космонавтов и защитников отечества. И все это рухнуло. Сергей Апрельский: Ориентация у нас была – «В бой идут одни старики», ориентация была у нас на Гойко Митича. Ориентация у нас была, когда появились первые фильмы с Жаном Полем Бельмондо. Стадионы были забиты. И ходили слушать поэзию. Обвал всего. «Делай, что не хочу». Да мы вообще были не подготовлены к этому. И в тот момент, когда уже дошло дело до «Бригады», когда сложилось все – музыка красивая, ребята симпатичные, кто обращал внимание на 15-ю серию, где их все убивают? Говорят про Муху, что он отрицательный персонаж. Он был в тот момент продуктом того времени. Даниил Крамер: Вдруг разваливается страна. Могло ли это быть обусловлено тем, что был сформирован совершенно другой герой нашего времени? Владимир Мирзоев: Мне кажется, культура так не работает. Культура работает, так же как и революция, с коллективным бессознательным. Это термин Карла Юнга. То есть под поверхностью жизни – социальной, экономической – существует психическая жизнь народа как отдельного человека. Эта жизнь очень сложная. И голос ее иногда проявляется через культуру, иногда проявляется через реформы, скажем, политические, экономические. И, в общем, система, если говорить о государстве как о системе, как об организме, система живет и развивается, если политическая модель, экономическая модель находятся в контакте с этим бессознательным. То есть, иными словами, если создана гибкая система, которая развивается и способна устранять локальные проблемы, локальные вызовы, тогда все в порядке. То есть это общество тоже проходит через кризисы. Но если нет вот этого контакта, если нет контакта политической системы, экономической системы с коллективным бессознательным народа, то история неизбежно приводит нас к революции, к этому мгновенному обрушению всего. Культура по идее является инструментом саморегуляции государства в целом или нации в целом. Этот инструмент очень тонкий. Он, конечно, сработал бы, если бы мы жили не в системе двоемыслия. При всех замечательных вещах, которые мы можем вспомнить из своего детства, я думаю, что главное, что мы должны вспомнить – это то, что люди на кухнях говорили одно, думали одно, а по телевизору, по радио, в прессе звучало другое, с политических трибун звучало другое. И это уже колоссальное нездоровье. Потому что саморегуляция, о которой мы говорим, с помощью культуры, компенсация с помощью культуры, возможна при одном условии – что человек имеет свободу слова, свободу мнений, что люди могут свободно собираться без оружия, обсуждать любые темы, возражать политическому руководству публично, и за это не следует тюремный срок, за это не объявляют тебя диссидентом, изгоем. Даниил Крамер: Давайте посмотрим маленький опрос. ОПРОС Даниил Крамер: Видимо, правы те, кто говорят «героя нет». Сергей Апрельский: Там правильно было сказано о том, что герои – это не экранный образ. Для меня это «ты есть человек моральный». Свобода сейчас у нас перешла в распущенность. И остановить это очень сложно. Пока не перестанут показывать ток-шоу на федеральных каналах вечером, хуже базарных бабок. Даниил Крамер: Тем не менее, вот основной образ, который формируется. На мой взгляд. Можете не соглашаться со мной. Это образ некоего успешного человека, у которого есть хорошая машина, хороший дом, жена с внешностью модели, много денег. Владимир, к чему это ведет? Владимир Мирзоев: Даниил, я думаю, что наше общество очень пестрое. Оно состоит из множества меньшинств. Это видно по всему. Это видно по тому, как, например, функционируют театры. То есть нет никакой единой театральной публики. Все разошлись по своим нишам, по своим интересам, по своим предпочтениям. Это говорит о том, что никакого единого героя, никакой общей для всех проекции не существует. И если мы говорим о том, что же нас объединяет, нас объединяет, конечно, наша культура и наш язык. Этого единства вполне достаточно для того, чтобы жить мирно. Вы можете спросить меня о том, кто является героем для меня. Но я не могу даже для нашего маленького коллектива… Боюсь, я не смогу вывести одного общего героя. Для меня герой №1 в каждой культурной эпохе России – это поэт. Для меня герой №1 первой половины XIX века – это Пушкин. Даниил Крамер: Сергей, что происходит у нас? Сергей Апрельский: Эта распущенность происходит от безнаказанности. Культура может оказаться беспомощной, если и государство не будет помогать ей, если не будет отсеиваться: здесь мат, здесь пошлость. Это надо отсеивать. Потому что молодежь, неокрепшая душа – ей сейчас говорят: «Делайте, что хотите». О каком героизме сейчас идет речь? Дальше будет хуже. Если я ночью ложусь и у меня что-то свербит, на душе что-то неспокойно, я понимаю, что я что-то с утра сделал, видимо, днем что-то не так. Это говорит о моем нравственности. Даниил Крамер: Давайте сейчас посмотрим еще один сюжет. СЮЖЕТ Даниил Крамер: Порядочность. Порядочность востребована в цивилизации денег не везде. А нужен ли в этом случае действительно герой стране? Владимир Мирзоев: Я думаю, что, как в любом слое, так и среди людей культуры есть люди самоотверженные, есть люди, которые работают как волонтеры. Они есть в театре, они есть в кино, они есть в литературе. Есть целая плеяда прекрасных поэтов, которые не на слуху, но это не значит, что эта поэзия не останется в истории русской культуры. Существуют в кинематографе вершины. Например, Андрей Звягинцев. Я считаю, что это вершина нашего кино сегодня. Это очень здорово, что он есть. Я могу перечислять и поэтов, и прозаиков, и драматургов, и музыкантов замечательных. То есть это все есть, оно живет. Другой вопрос – ретранслируется ли это через радио и телевидение, знают ли широкие слои населения о том, что у нас есть эти прекрасные поэты, такие, как Ольга Седакова, Сергей Гандлевский, Бахыт Кенжеев, Алексей Цветков. Кто знает эти имена? Почему их стихи не звучат ежедневно? Даниил Крамер: Вам кто угодно ответит на этот вопрос. Спроса нет. Владимир Мирзоев: Спроса нет. Но что такое спрос? Это воспитание. То есть если вы кормите свою аудиторию некачественной интеллектуальной едой, если вы навязываете людям нечто лживое, неудобоваримое, то, что эту аудиторию деморализует, развращает, вы потом не можете предъявить этой аудитории требования. Давайте, господа, вы будете любить высокую поэзию. Давайте, господа, вы будете любить вершины театра и кино. Они к этому не готовы. Но я утверждаю, что если сменить диету, через 3 года эта аудитория будет желать этих вершин. Она будет желать качественной еды. Даниил Крамер: Какой путь вы видите? Сергей Апрельский: Слава богу, что Россия держится еще за счет… Ведь российский человек такой, что случилось что – и он пойдет, он будет спасать и нырнет в холодную воду. Понимаете? За счет этой души мы все-таки еще держимся. Но изначальный путь – это воспитывать своих детей уважению. Путь? Я от себя. Моей дочери 14 лет, ребенку 3 года и 7 месяцев. Я должен своим примером, своим поведением, добрым словом верить, молиться. И каждый должен отвечать за себя. И очень хорошо, что было сказано: есть у нас сейчас люди, у которых есть внутренний посыл, инициатива: «Я пойду, я помогу». Даниил Крамер: Давайте посмотрим еще один сюжет. СЮЖЕТ Даниил Крамер: Часть людей сама создает те самые нравственные ориентиры, которые сейчас уже литература фактически почти перестала создавать. Сергей Апрельский: В свое время были тимуровцы. Помогали. Владимир Мирзоев: Вслед за Джозефом Кэмпбеллом я бы сказал, что современный герой многолик. Нет никакого одного лица, одной какой-то персоны, на которую мы могли бы ориентироваться. Он многолик до такой степени, что, я думаю, у каждого из нас есть этот герой, на которого мы ориентируемся. Это может быть Лермонтов, который дал тему и название вашей программе. Это может быть Бродский. Это может быть ныне живущий прекрасный поэт. Например, Ольга Седакова, человек великолепной, всеобъемлющей, может быть, культурной традиции, человек, который умеет формулировать. Думаю, что для меня это прежде всего… Почему я сказал, что я ориентируюсь на поэтов? Потому что это люди свободные, это люди, которые занимаются индивидуальной работой, независимой от денег в том числе. Это люди, которые мыслят, и мыслят творчески. И результат этой работы важен для очень-очень многих людей. Даниил Крамер: Которые даже не подозревают. Владимир Мирзоев: Да. И сейчас, и в будущем. Ведь иногда это всплывает через несколько поколений все. Понимаете? На Мандельштама тоже посматривали с подозрением, когда он был жив. Оказалось, что это один из главных поэтов в русской культуре XX века. Так же посматривали на Андрея Платонова с большим подозрением. И не публиковали, и так далее. Вдруг оказалось, что это, может быть, главный советский писатель. То есть так работает культура. Она работает в веках. Иногда того или иного культурного героя забывают на 200 лет. Потом оказывается, что его произведения влияют на целые народы. Вот так это работает. Я думаю, что нужно смотреть в будущее и ценить настоящее. Сергей Апрельский: «Как хорошо прожитый день дает здоровый сон, так и с пользой прожитая жизнь дает спокойную смерть» (Леонардо да Винчи). И Гилберт Честертон сказал, что «Я не верю в рок, который обрушивается на человека, что бы он ни делал. Я верю в рок, если он бездействует». Дорогие друзья, не забывайте о своих детях. Через свой пример интересуйтесь их жизнью, через свой пример помогите им внутренне становиться крепче, сильнее и порядочнее. Чтобы они брали пример с вас. Ребята, любите Россию. Через свой пример (может быть, там наверху задумаются тоже) не забывайте молиться о России. Это очень важно. А герой нашего времени появится. Что-то обязательно должно произойти. Даниил Крамер: Спасибо. Ну что ж, наша с вами страна уже столько лет или даже столетий живет именно тем, что ищет и иногда находит того, кто может называться героем своего времени. И я закончу тем, что буду продолжать искать той же музыкой, с которой начинал.