Георгий Бовт: Надо менять менталитет и власти, и бизнесу, иначе вся эта деофшоризация станет очередной кампанейщиной
Президент Путин в прошлом году провозгласил знаменитую формулу: «Хотите в офшорах – пожалуйста, но деньги сюда». Компании, работающие в России, но зарегистрированные в иностранной юрисдикции, не должны пользоваться мерами господдержки, получать кредиты от институтов развития и исполнять госконтракты. Многие крупные компании уже поспешили отчитаться о начале собственной деофшоризации, хотя дело это небыстрое, дорогостоящее, а порой и рискованное.
Офшоры – один из инструментов глобальной экономики, не только служащий легальным средством сокращения налогов, но и облегчающий проведение сделок, сокращающий многие риски. В Великобритании и США доля офшоров больше, в континентальной Европе меньше. Китай, где в последние 10 лет прямые иностранные инвестиции выросли в 12 раз, использует офшоры как инструмент внешнеэкономической экспансии, причем крупные компании пользуются офшорами в рамках госпрограмм привлечения зарубежных инвестиций.
В отличие от других стран основной мотив уходящих в офшоры российских компаний, особенно в регионах, не столько минимизация налогов, сколько защита бизнеса от рейдерства со стороны криминала и чиновников.
По рейтингу Doing Business Россия в прошлом году поднялась на 56 место с 64, но наш налоговый режим признан самым непривлекательным среди 29 европейских стран по причине усложненного налогового регулирования и неудобств в отношениях с налоговой службой.
Все развитые страны борются с офшорами. Но важно не перегнуть палку. Если слишком увлечься борьбой с офшорами, то компании уйдут кредитоваться на Запад и отечественная банковская система потеряет большое количество заемщиков. По прогнозам аналитиков, агрессивная кампания по борьбе с офшорами приведет к тому, что этот инструмент перестанет быть удобным для малого и среднего бизнеса. Но это не значит, что налогов от этого в бюджете прибавится автоматом. Все, что вернется, может уйти в теневой оборот. А бизнес крупный приспособится к новым условиям, перейдя в более дорогие, но не офшорные юрисдикции вроде Нидерландов.
С 1990 по 2010 годы в офшоры из России перетекло почти 800 млрд долларов. Российские предприниматели вкладывают за рубеж больше денег, чем возвращают в страну. Для нелегального вывода доходов в офшоры приспособлено даже пространство Таможенного союза. По оценкам ЦБ, в 2012-2013 годах из России через ТС было выведено $47 млрд.
Основной инструмент борьбы с «офшорной тенью» в мировой практике – повышение прозрачности операций. Сейчас, например, Россия начинает работать над заключением соглашений об обмене налоговой информацией с офшорами. Всего в списке стран-офшоров, утвержденных нашим Минфином, 41 страна. С прошлого года из «черного списка» офшоров был исключен Кипр.
Одним запугиванием бизнеса деофшоризацию не провести. Нужны институциональные реформы. Нужна судебная система, которая обеспечит сохранность собственности и даст возможность бизнесу выстраивать перспективу. Нужны экономические стимулы. Возможно, и налоги придется снижать. Надо менять менталитет и власти, и бизнесу, иначе вся эта деофшоризация станет очередной кампанейщиной.