Мне иногда кажется, что авария в ночь на 26 апреля 1986 года, случившаяся на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС, была одним из тех мистических событий, которые добили Советский Союз. Потому что когда руководители украинской компартии выводили людей на первомайскую демонстрацию в Киеве, а руководители страны молчали о смертельно опасной для миллионов людей катастрофе, это и было той соломинкой бесконечного чудовищного вранья, которая переломила хребет тому верблюду. Там много сошлось на том роковом реакторе. В какую, например, такую светлую голову пришла мысль столь преступно халатно проводить проектные испытания, чтобы устроить приличных масштабов ядерную катастрофу? В первые дни после аварии отчаянные усилия по засыпке реактора инертными материалами привели сначала к уменьшению мощности радиоактивного выброса. Но затем рост температуры внутри разрушенной шахты реактора привел к повышению количества выбрасываемых в атмосферу радиоактивных веществ. Никто толком не понимал, как укротить ядерного джинна. Выбросы радионуклидов резко снизились только к концу мая 1986 года. Было решено строить саркофаг. По горькой иронии, строительство саркофага и оказалось последней общесоюзной ударной стройкой. А что было бы, если бы авария случилась, когда СССР уже не стало? Свезли около 90 тысяч строителей. Многие ехали добровольцами. Подвиг с риском для жизни продолжался 206 дней. Сразу после катастрофы погиб 31 человек, а 600 тысяч ликвидаторов, принимавших участие не только в строительстве саркофага, но еще и в тушении пожаров и расчистке, получили высокие дозы. Облучению подверглись почти 8,4 миллиона жителей Белоруссии, Украины и России. По телевизору показывали вести с полей и репортажи с партийных заседаний, а в стране шла тихая мобилизация. Военкоматы отправляли повестки запасникам второй категории. Забирали мужчин старше 35 лет, у которых было двое детей. На предприятиях шел призыв добровольцев. Считалось, что, получив за 30 дней двадцать пять биологических эквивалентов рентгена, человек должен эвакуироваться из зоны. Лишь годы спустя люди узнали, что "норма" в 25 бэр – это предел допустимого облучения за год, а не за месяц, как внушали ликвидаторам. 45 полков гражданской обороны формировали для ЧАЭС в Литве, Латвии, Белоруссии, ликвидаторы ехали из Грузии, Армении, Таджикистана. Из 600 тысяч прошедших через этот ад 360 тысяч были россиянами. Полностью все блоки станции были остановлены в декабре 2000 года. До тех пор по всем вопросам ликвидации последствий аварии на ЧАЭС шло тесное сотрудничество между Евросоюзом, Украиной и Россией. Сегодня на такое сотрудничество смотрится иными глазами. Неужели для того, чтобы мы вновь стали если не друзьями и братьями, то хотя бы честными партнерами, нужен новый Чернобыль?