ФРАГМЕНТ Д/Ф «ПАРАД ПОБЕДЫ» Максим Митченков: Это фрагмент съёмки великого события – Парада Победы на Красной площади: 24 июня 45-го года 35000 советских солдат прошли по брусчатке и 200 вражеских штандартов были брошены к подножью мавзолея. Мария Карпова: Эти кадры знает каждый гражданин нашей страны, но мало кто догадывается, что участники того знаменательного события стали первыми гостями музея Оружейной палаты – коллекция вернулась из эвакуации 20 февраля 1945 года. Почти всю Великую Отечественную уникальные артефакты находились в Свердловские, и горожане даже не догадывались, какие реликвии находятся в их городе. Максим Митченков: Решение об эвакуации приняли в июне 41-го и в пульмановских вагонах, мягких купе повышенной комфортности, исторические реликвии отправили на Урал – увезли всё, что смогли кроме тронных кресел и экипажей, которые просто не поместились из-за своих размеров. Руководили операцией «Эвакуация» комендант Кремля Николай Спиридонов и директор Оружейной палаты Николай Захаров. Мария Карпова: Летом 44-го, когда стало понятно, что уникальным предметам старины ничто не угрожает, их стали готовить к возвращению в столицу, некоторым экспонатам требовалась реставрация, и если первые посетили увидели сокровища летом 45-го, то для всех желающих музей распахнул двери лишь через 10 лет – в 1955-м. Максим Митченков: В том же 55-м году в труппу Пермского драматического театра был зачислен актёр Марк Захаров, а уже через год Марк Анатольевич поставил в студенческом, по сути, самодеятельном театре Пермского университета свой первый спектакль. Мария Карпова: Кстати, история столичного «Ленкома», в котором Марк Захаров работал многие десятилетия, тоже связана с самодеятельностью: знаменитая вывеска «Московский театр имени Ленинского Комсомола» на доме 6 по адресу Москва, Малая Дмитровка появилась 20 февраля 1938 года. Максим Митченков: Но сам театр на 10 лет старше: в 27-м году по инициативе Московского комсомола был создан первый профессиональной театр рабочей молодежи или сокращенно ТРАМ, и трамовцы очень гордились, что днем они работают на заводах, а вечером играют на сцене, но жизнеспособность идеи, утром – токарный станок, а вечером – софиты театральных подмостков, не оправдалась, скоро на смену самодеятельным пришли профессиональные актёры. Мария Карпова: Марки Захаров возглавил труппу в 73-м году, именно тогда «Ленком» стал одним из самых популярных театров в стране: билеты превратились в настоящую валюту – купить их было сложно, а попасть, например, на рок-оперу, которую ставил Марк Анатольевич, было мечтой любого театрала. ФРАГМЕНТ СПЕКТАКЛЯ «ЗВЕЗДА И СМЕРТЬ ХОАКИНА МУРЬЕТЫ» Максим Митченков: В минувшем году после ухода из жизни режиссера театру присвоили имя Марка Захарова, последний спектакль «Капкан», над которым работал мастер, завершила его дочь Александра Захарова и сегодня, в день рождения театра «Ленком», народная артистка России – гостья нашей студии. Мария Карпова: Александра, рады Вас видеть в нашей студии! Максим Митченков: Здравствуйте! Александра Захарова: Здравствуйте! Мария Карпова: Спасибо, что нашли время зашли к нам в гости. Александра Захарова: Спасибо, что позвали. Мария Карпова: В 38-м году театр стал называться «Московский театр имени Ленинского Комсомола», а вообще для тех, кто служит в театре – это важная дата? Александра Захарова: Я не знаю, насколько важная, но, вообще-то, историю свою надо знать и надо знать, что было в этом здании: там когда-то был купеческий клуб, потом была революция, в этом здании даже был анархический клуб когда-то какое-то короткое время… Максим Митченков: Ух-ты! Мария Карпова: Ничего себе! Александра Захарова: А потом там выступал Ленин, который сказал замечательную фразу, что морально только то, что способствует победе пролетариата, то есть он освободил людей от такого понятия, как «совесть», например, это необязательно. Мария Карпова: Но это несвойственно Вашему театру – освобождать людей от совести, правильно? Александра Захарова: Если Вы посмотрите наши спектакли и всю историю нашего театра… Мария Карпова: Конечно. Александра Захарова: То поймете, что нет. ТРАМ – это вообще такое сокращение…. ТРАМ, БАМ и еще МОС, ХОЗ, ТЕХ – это такое, когда калечат русский язык, Театр рабочей молодежи, хотя там в свое время начинал такой замечательный актер, как Крючков, а потом через какое-то время этот театр был переименован в театр Ленинского Комсомола… ну, что делать, театр Моссовета есть, правда, тоже название? Мария Карпова: Но «Ленком»-то звучит гораздо лучше, правильно? Александра Захарова: Надо поблагодарить, наверно, Сергея Семёновича Собянина, который переименовал этот театр в «Ленком» Марка Захарова, а «Ленком» – это уже такая аббревиатура народная, это откуда-то от людей пошло, «Ленком», «Ланком», «Ленком» – не поймешь… Мария Карпова: Где-то рядом. Максим Митченков: Просто постоянно говорить: «Театр Ленинского Комсомола…». Александра Захарова: А потом, когда в 83-м году поехали на гастроли, повез Пьер Карден «Юнону и Авось», они не могли объяснить, что такое Ленинский комсомол, это так же, как трудно сейчас объяснить молодежи, что такое Ленинский комсомол, кто-то не знает, кто такой Ленин, правильно? Мария Карпова: После Щукинского училища Вас брали 5 столичных театров… Александра Захарова: Да. Мария Карпова: Но не было звонка заветного из «Ленкома», и Вы пошли… Александра Захарова: Нет, это было не так: мы показывались в разные театры, и так как я решила, что я буду работать только в «Ленкоме» в любом качестве, как угодно, только в «Ленкоме», то я показывалась в разные театры, вы знаете, у меня был замечательный отрывок – «Матушка Кураж»: был такой начёс, как у Анджелы Дэвис, я играла немую Катрин, слов не было, играла на дудочке и в какой-то момент кидалась… повар и мать ее, мамаша Кураж, кидалась и говорила: Мама! Мама!». Когда он говорил: «Брось ее, зачем она тебе нужна? Выкинь ее, как щенка бездомного!». И я кидалась к ней, кричала: «Мама!» – «мама» – это слово, которое попадает, знаете, в желудок, это биологическое слово. У Натальи Николаевны Ширвиндт была собака Антошка такая черненькая, она к ней подходила, говорила: «Я тебе кто?». Она говорила: «Мама». «Мама» – слово биологическое, и когда я показывалась в «Ленком», там одна актриса прослезилась и сказала, что как это талантливо и замечательно. Меня пригласили 5 театров, и Андрей Александрович Гончаров даже звонил и уговаривал меня прийти, даже когда меня приняли в театр «Ленком», он мне звонил и говорил, что не надо работать с отцом в одном театре, не надо, надо идти работать к нему. Мария Карпова: А правда Вы не боялись работать с отцом в одном театре? Понятно, будут разные разговоры. Александра Захарова: Я – дочь Захарова, во мне его кровь, я его кровь и плоть, я его дочь и основное мое качество – это не актриса, я – дочь, это основное, что я сделала в этой жизни. В театр меня пригласил Глеб Анатольевич Панфилов, которого я считаю своим крёстным, который предложил меня сыграть Офелию, я его долго пытала: «А какая она – Офелия?». На что он мне сказал: «А кто ее знает, какая она, кто ее видел-то, эту Офелию?». ФРАГМЕНТ СЪЁМКИ 1986 ГОДА Максим Митченков: Александра, а если вспомнить вообще то время, чем Вас конкретно привлекал «Ленком»? Понятно, что не только тем, что там работает отец, что тогда из себя представлял этот театр? Александра Захарова: Это театр очень авторский, театр азартный и удивительный, непохожий ни на один театр, мне хотелось работать именно в этом театре, не в каком другом, потому что Марк Анатольевич вырастил не одно поколение актеров, Марк Анатольевич доставал из каждого актера… Максим Митченков: Максимум, наверно, да? Александра Захарова: Какую-то неповторимость, он учил какой-то своей ноте, своей интонации, тому, что не надо повторяться, не надо никому подражать, но найти свою интонацию, свою мелодию в этой жизни очень сложно, не врать, видеть то, что вокруг тебя происходит и тащить это на сцену, не выходить пустым, если ты выходишь на сцену, радуйся, если ты – артист. Мария Карпова: Ходит слух, что хотят восстановить «Поминальную молитву»… Александра Захарова: Да, мне кажется это не очень верным, не очень правильным. Если бы сейчас Марк Анатольевич… во-первых, его уговаривали лет 10 возобновить это спектакль, он отказывался, не хотел, была такая попытка: он пригласил Армена Борисовича Джигарханяна, у них не получилось, они решили дело это оставить. Горин, Захаров, Шейнцис, Леонов – они ушли, они унесли это с собой. Когда выходили Евгений Павлович Леонов и Татьяна Ивановна Пельтцер, они вставали на колени перед залом, и зал плакал, потому что это было как акт прощания, акт прощания великого старого русского театра, и, наверное, зрители это чувствовали, это было другое состояние. ФРАГМЕНТ СПЕКТАКЛЯ «ПОМИНАЛЬНАЯ МОЛИТВА» Александра Захарова: Опять же Барсик, у нас был прекрасный конь Барсик, с которым Евгений Павлович разговаривал… Мария Карпова: Действительно, правда. Александра Захарова: Который потом жил у нас. Мария Карпова: Как? Подождите, он прямо жил у вас в театре? Александра Захарова: Да. Мария Карпова: Я думала, его привозили для каждого спектакля. Александра Захарова: Нет, он жил у нас в театре, его прогуливали… Мария Карпова: Где он жил? Александра Захарова: Для него построили какой-то павильончик, его кормили, для него покупали корм, он был артистом театра, он очень скучал по сцене, и когда после отпуска он выходил на сцену, был момент, первый раз был отпуск, и мы вышли играли первый раз спектакль, на него направили свет, и он сделал всё сразу: он поклонился, он постучал ножкой, потерся об Леонова, потому что у них были какие-то длинные диалоги, они долго разговаривали – это действо, которое повторить невозможно. Мария Карпова: По трагической причине Вам пришлось продолжать репетиции спектакля, который Марк Анатольевич не успел закончить, насколько вообще тяжело было принять это решение, как Вы репетировали? Александра Захарова: Это было очень страшно, потому что жизнь для меня схлопнулась, и я говорила, что когда решили, что я должна этот спектакль закончить, у меня было ощущения, что я… просто я эту фразу говорила, что я прыгнула из самолета без парашюта, без страховки, после 9-го дня я вошла в репетиционный зал, вначале мне было очень страшно, но у меня нет режиссерских амбиций, для меня главное – сохранить то наследие, которое оставил Марк Анатольевич. Вообще в моей жизни самое главное – сохранить его спектакли и для театра, мне кажется, сохранить тот дух, тот воздух, который вдохнул Марк Анатольевич в театр, в стены, в актеров. Я вошла в театр и мне вначале было очень сложно, но потом у меня появилось ощущение, что мне кто-то диктует, у меня появилось ощущение, что мне Марк Анатольевич помогает. Я не хотела делать свой спектакль, я хотела сделать максимально спектакль моего отца, Марка Анатольевича, и, мне кажется, у меня это получилось. ФРАГМЕНТ СПЕКТАКЛЯ «КАПКАН» Мария Карпова: Вы говорите, захаровский спектакль… Александра Захарова: Да. Максим Митченков: А какой это захаровский театр? Вот, например, про театр Райкина говорят, что это «театр строгого режима», например, а «Ленком» Марка Захарова, какой он? Александра Захарова: Он разный, он умудрился поставить спектакль «Вишневый сад», я помню, как он придумывал оформление: вот так две бумажки соединил и думал, как с ними, как эти стены, а оптом раз их так… и это только у нас может быть такое, вот эта русская традиция – взять, строить-строить, постановочная часть, делать-делать эти стены, стекла вставлять-вставлять, потом так раз в финале, и всё это разбивается, летят стекла и потом заново собирают. Марк Анатольевич вытаскивает из актеров его личную интонацию, он стремится сделать актера непохожим ни на кого, роль выстраивается как очень сложная партитура, но он считает, что играть надо просто, выходить на сцену простым, нужно выходить простым, как Леонид Сергеевич Броневой, надо иметь какой-то груз за спиной, так что надо помнить о всех датах, которые были в этом театре и всё-таки знать о том, что было за тобой. Максим Митченков: Но вот сейчас у театра какая задача: меняться или сохранить традиции, заложенные Марком Анатольевичем? Александра Захарова: Мне кажется, что самая главная задача – это сохранить то культурное наследие, которое оставил Марк Анатольевич Захаров. Я – его дочь, у меня нет никаких амбиций, и я считаю, что самое главное – сохранить его спектакли. Максим Митченков: Мы хотим пожелать процветания «Ленкому»! Александра Захарова: Спасибо! Максим Митченков: Очередей в кассы, полных залов… Мария Карпова: Полных залов! Александра Захарова: Спасибо! Максим Митченков: Оваций Вам! Александра Захарова: Спасибо! Максим Митченков: И Вам спасибо, что зашли к нам в гости! Мария Карпова: Спасибо! Александра Захарова: Спасибо!