Мария Карпова: Алексей Львович, рады вас видеть у нас в гостях! Мы уже нашим зрителям рассказали, что ровно 40 лет назад прошло первое публичное прослушивание «Юноны», но вы как-то сказали, что вот это первое прослушивание «Юноны» в Филях для вас было настоящим вызовом или, можно сказать, отчаянным шагом. Помните свои ощущения в тот день? Алексей Рыбников: Вы знаете, действительно это было результатом уже долгого очень процесса, когда было написано, всё сделано… Мария Карпова: Да. Алексей Рыбников: Записан диск, и мы надеялись, что это будет поставлено в театре, и вдруг все надежды рассыпались и диск категорически запретили к выходу, в «Ленкоме» никто не собирался это ставить, в общем, я остался один на один со своим этим произведением под названием «Авось» и тут, наверно, действительно был жест отчаяния, я бы даже сказал, такой дерзости, потому что композиторы так не поступали, в то время диссидентами были писатели, поэты, вот они устраивали какие-то акции, что-то, так сказать, делали – об этом было всё известно, а композиторы – народ тихий, сидели и ничего такого не делали. И тут меня пригласили реставраторы филиала Музея Рублёва церкви Покрова на Филях утроить творческий вечер, и тут друзья мои говорят: «А ты устрой прослушивания и всё». ФРАГМЕНТ СПЕКТАКЛЯ «ЮНОНА И АВОСЬ» Мария Карпова: А как отреагировала труппа «Ленкома», в том числе Марк Анатольевич Захаров, когда вы перед ними первый раз сыграли произведение? Алексей Рыбников: Отреагировали… как вам сказать, с одной стороны, восторженно, с другой стороны, растерянно – а как они это всё сделают? Им всё показалось это очень сложно, потому что если в рок-опере «Хоакин Мурьета» было всё понятно – в рок стилистике, то здесь уже рок стилистика не очень чувствовалась, здесь нужно было петь и настоящие арии сложные со сложными гармониями, здесь нужно было петь и молитвы, говорят: «А как вы это всё сделаем?» – и вот в этой растерянности мы и расстались и расстались почти на 2 года. Мария Карпова: Да. Алексей Рыбников: Потому что после этого разговоры о постановке утихли, возобновились только после этого прослушивания. Максим Митченков: Алексей Львович, вот вы говорите, что всё вернулось как раз после этого прослушивания в Филях, так что же, западная пресса повлияла на общественное мнение и на мнение руководства? Алексей Рыбников: Западная пресса… да, был очень интересный репортаж Клауса Кунце, в «Westdeutscher Rundfunk» всё это было, но заметили, понимаете? Как это ни печально, и до сих пор действует этот механизм: пока нет скандала, никто тебя не замечает. Вот скандал произошёл, и после этого заметили все, и КГБ и партийное руководство страны, и начали думать: «А что это за зверь такой? Надо послушать». Мария Карпова: Да. Алексей Рыбников: Вот начали слушать, а когда послушали, поняли, что это, в общем, патриотическое произведение, с большой любовью к России. ФРАГМЕНТ СПЕКТАКЛЯ «ЮНОНА И АВОСЬ» Мария Карпова: А вы как-то принимали участие в репетициях, например, в выборе актёров на главные роли? Алексей Рыбников: Выбор актёров был ещё до того, как мы… как только задумали писать, потому что это были Абдулов и Караченцев, потому что они были звёздами с того спектакля – «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Максим Митченков: Да. Мария Карпова: Да-да-да. Алексей Рыбников: То есть мы с ними сработались, и они уже были актёры, которые работали в этой стилистики, стилистике пения драматического актёра в рок-опере. Мария Карпова: А Елена Шанина как появилась в спектакле? Алексей Рыбников: Елена Шанина, очевидно, была самая красивая и наиболее подходящая, как про неё написали потом в «Нью Йорк таймс», она была «российская Голди Хоум» – такая была известная американская актриса, она действительно была на неё похожа и везде фотографии Елены Шаниной потом публиковались в западной прессе. ФРАГМЕНТ СПЕКТАКЛЯ «ЮНОНА И АВОСЬ» Максим Митченков: А что за история, как Пьер Карден звонил и приглашал вас к себе в Париж? Алексей Рыбников: Во-первых, с тех пор прошло действительно 40 лет, и это идёт теперь и в моём театре, и вот на свой юбилей Карден открыл свой фестиваль в Лакост в замке Маркиза де Сада, и он пригласил наш театр, то есть мой театр, с «Юноной и Авось», чтобы там выступили. «Ленкомовский» был слишком сложен постановочно, а мы приехали и там сыграли премьеру нашего театра для Пьера Кардена и для французской публики – это было принято настолько с триумфом, успехом, что после этого мы начали играть это и в России, и вот уже 10 лет он идёт с неизменным успехом, идёт до сих пор. ФРАГМЕНТ СПЕКТАКЛЯ «ЮНОНА И АВОСЬ» Максим Митченков: А есть у вас объяснение вот этому: почему 40 лет прошло, а спектакль до сих пор так популярен? Правда, выросло уже несколько поколений, поменялись какие-то идеалы… Мария Карпова: Страна поменялась. Максим Митченков: Да, страна правда поменялась, а спектакль собирает аншлаги всегда. Алексей Рыбников: Я бы сказал, произведение собирает, театров знаете, сколько поставило его? 50 уж точно поставило театров, поэтому это название, это произведение действительно всегда вызывает интерес и оно актуально, вот если сейчас послушать, вот вы просто в условиях пандемии сейчас послушайте и наших отношений с Соединёнными Штатами там всё как будто сегодня написано. Во-первых, потому что Россия, несмотря на то что меняются поколения, несмотря на то что много что меняется, всё-таки остаётся неизменной, такой, как про неё писал Гоголь, Салтыков-Щедрин, Достоевский, Толстой, в общем, она почти остаётся такой же по своему менталитету, мироощущению, люди остаются слава богу такими же. Максим Митченков: Да, а сейчас спасибо вам огромное, что вышли с нами на прямую связь, рады были вас видеть! Мария Карпова: Спасибо! Алексей Рыбников: Да, спасибо вам, всего хорошего!