Дарья Шулик: Здравствуйте, Андрей! Андрей Асадов: Да, добрый день! Максим Митченков: Здравствуйте! Андрей Асадов: Добрый! Дарья Шулик: Расскажите нам, пожалуйста, есть ли в нашей стране современные архитекторы, которые могут создать город с нуля, или всё-таки будем западный опыт привлекать к строительству? Андрей Асадов: Я считаю, что у нас есть шикарный потенциал, по крайней мере, с идейной точки зрения все предпосылки присутствуют. Может быть, не хватает темпов реализации, хотя в плане создания качественной городской среды, я думаю, и Россия, и Москва дают фору многим зарубежным странам. Дарья Шулик: Хорошо, тогда немножко конкретизирую вопрос именно по городам: а что в этих городах должно быть, какими они должны быть вот эти самые современные города? Андрей Асадов: В городском масштабе – это такая максимально самодостаточная разнообразная среда, то есть это пространство, в котором ты получаешь всё, что нужно, всё, что закрывает твои всевозможные потребности, причём на максимально компактной ограниченной территории, так, что тебе не нужно было никуда выезжать. Дарья Шулик: То есть, чтобы не хотелось из этого города переехать? Андрей Асадов: Да. Кстати, несколько лет назад мы с группой единомышленников основали национальную инициативу «Живые города», может быть, вы о ней слышали, и придумали вместе девиз, что такое живой город: это место, в котором хочется жить, любить, творить, из которого не хочется уезжать и в который тянет вернуться. Максим Митченков: А вот Москва – это такой город? Мы не просто так эту фотографию подобрали, здесь совершенно разная архитектура: и современные небоскрёбы, и сталинские высотки, и жилые дома малоэтажные. Вам как такой вид? Андрей Асадов: Поскольку я, скажем, патриот нашего города, я в нём родился, вырос, и, в общем, я с полной уверенностью могу сказать, что с каждым годом Москва приближается к этому идеалу, к моему внутреннему идеалу не по дням, а по часам, то есть действительно видны очень мощные подвижки совершенно в разных областях: с точки зрения удобства транспорта, качества общественных пространств, качества самой архитектуры, то по всем-всем городским параметрам, так называемый индекс качества среды. Максим Митченков: Качество архитектуры – что вы имеете в виду? Например, я знаю, что очень многие москвичи недовольны тем, что вообще «Москва-Сити» выросла, и говорят, что всё испортила, весь вид испортила из окна. Андрей Асадов: Да, и я думаю, на ту же самую реновацию очень серьёзные наезды: были 5-этажки, а станут 25-этажки. Дарья Шулик: Станут высотки. Андрей Асадов: Да. На самом деле неизбежная черта современных мегаполисов – это рост плотности. Но, самое важное, здесь уже архитекторы берут первую скрипку: вместе с ростом количества жителей, количества этажей должно расти и качество среды, то есть те же 5-этажки напрочь были лишены общественных пространств, общественных функций в первых этажах, то есть это был огромный, гигантский, очень важный шаг, чтобы вынуть людей из подвалов и вообще расселить в отдельные квартиры, но спустя 70 лет приходят уже новые задачи, новый уровень, сам город должен создавать новое качество среды с полностью общественными первыми этажами, с полноценными пешеходными пространствами, дворы без машин. Дальше уже от нашего бюро дополнительные бонусы – это террасы в первых и верхних этажах, то есть они заведомо немножко ущербные, а вот если они получают ещё бонусы, это простые, но качественные отделочные материалы, то есть все-все-все элементы, которые создают вот эту среду нового качества, причём в рамках очень ограниченного бюджета жилья комфорт-класса. Максим Митченков: Андрей, если говорить в целом про архитектуру мировую, я не говорю про жилую застройку, а про какие-то известные классические портретные, открыточные, точнее, здания, вот есть ли какие-то, которые вам нравятся больше всего и которые вас впечатляют больше всего? Андрей Асадов: Например, мы сами в последнее время широко работаем с темой аэропортов, и вот какие-то знаковые международные аэропорты тоже очень вдохновляют. Пару лет назад я был в Сингапуре, там, можно сказать, экстремальный климат: казалось бы, тропики, красота – это жуткая влажность, духота круглосуточно и круглогодично, и вот там все общественные пространства соединяются между собой. Аэропорт – это просто какая-то крытая огромная оранжерея, вот искусственный микроклимат, как раз они вплотную близились к идее управляемого климата, то, что могло бы возникнуть спустя некоторое время на Марсе, например. Максим Митченков: Какой-то не самый очевидный выбор у вас: в Сингапуре, где огромное количество высоток, бассейны на крыше и всё остальное, а вас удивил аэропорт. Андрей Асадов: Да, я начал рассказывать именно об аэропорте, потому что, как ни странно, он совершенно не похож на аэропорт, это гигантское такое озеленённое крытое пространство, со стеклянной кровлей, с которой ниспадает водопад. Максим Митченков: Да. Андрей Асадов: То есть это то, что за счёт архитектуры именно, идеологии, из сугубо таких практических функций вдруг возникают удивительные общественные пространства. Максим Митченков: А как здесь сочетать практические функции и задумку архитектора? То есть архитектор же не свободен, наверно, в том, что он творит, ему нужно соблюдать очень много «но». Дарья Шулик: Заказчик хочет одно, а архитектор видит по-другому. Андрей Асадов: Вообще я бы сказал, что первым делом нужно справиться с гигантским пластом практических задач, то есть решить всё грамотно: учесть инсоляцию, какие-то ограничения территории. Но дальше уже, собственно, архитектура начинается, когда вы всё учли и пытаемся привнести в то место, где мы создаём новое пространство нечто большее. То есть, на мой взгляд, настоящая архитектура – это то, благодаря чему здание даёт городу больше, чем забирает у него, забирает последние клочки ценного городского пространства, но оно должно давать нечто большее: новые общественные пространства, новое какой-то иконический силуэт или просто комфортную среду, и необязательно все здания должны быть какими-то выдающимися, в общем, большая часть – это очень спокойная, нейтральная, такие гармоничная застройка, но с вот этим новым качеством среды. Максим Митченков: А как понять, что вообще архитектурное сооружение хорошее? Как вообще научиться читать архитектуру? Дарья Шулик: У всех же разные вкусы, кто-то поймёт, а кто-то нет. Максим Митченков: Да, бывает смотришь на здание – ну утилитарное здание, обычное квадратное, а тебе архитектор говорит: «Нет, там нужно разобраться». Андрей Асадов: В этой связи мне очень запомнилась фраза одного из моих старших коллег – архитектора Михаила Хазанова, который сказал: «Хорошую архитектуру хочется нарисовать». Максим Митченков: Красиво! Андрей Асадов: Да. Дарья Шулик: О чём вы мечтаете как архитектор? Может, есть какой-то проект? Андрей Асадов: Есть вполне конкретная мечта – создать собственный город и даже не один, серию городов с новым качеством среды, новым качеством пространства. Максим Митченков: Подождите, это очень крутой масштаб, то есть я думал, что вопрос о каком-то здании конкретном, а вы про несколько городов! Андрей Асадов: Поскольку, в общем, я сам архитектор во втором поколении, у нас тут целая династия уже образовалась, есть понимание, как собрать всё вместе. Дарья Шулик: Но это будет современная архитектура, я так понимаю или нет? Андрей Асадов: Это будет современная, и она будет разнообразная. Ключевой лейтмотив – это живое пространство, живой город. Максим Митченков: Тогда хотим пожелать вам реализации ваших планов и ещё раз с Международным днём архитектора вас поздравляем! Дарья Шулик: Поздравляем! Андрей Асадов: Спасибо!