Мария Карпова: Макс, ну вот как можно заваривать кофе, чтобы всегда оставались эти жуткие следы?! Максим Митченков: Да ладно, Маруся, ну это же креативно, я пример с архитекторов беру! Мария Карпова: Какой пример, с кого, что еще за фантазии? Максим Митченков: Ну, как? Приезжает комиссия на сдачу жилого дома и видит: по всему фасаду нарисованы какие-то неровные коричневые круги, вызывают прораба: «Это что еще такое?!». А тот: «Ну, вот, всё точно по проекту» – и протягивает альбом, а председатель комиссии заглядывает туда и говорит: «Ну, тупица! Это же архитекторы на чертежи кофе ставили!». Вот я ж и говорю: главное – творческий подход. ФРАГМЕНТ Х/Ф «ВЗРОСЛЫЕ ДЕТИ» Мария Карпова: 7 октября – всемирный день архитектуры и в нашей студии: доктор искусствоведения, профессор, вице-президент Российской академии художеств, ректор Московского архитектурного института Дмитрий Швидковский. Дмитрий Олегович, рады Вас снова видеть в нашей студии! Дмитрий Швидковский: Добрый день! Максим Митченков: Здравствуйте! Мария Карпова: Конечно, в первую очередь, поздравляем Вас с международным днем архитектуры! Дмитрий Швидковский: Спасибо большое! Мария Карпова: Нам кажется, что для Вас это важный значимый праздник, потому что Вы не просто архитектор, Вы – потомственный архитектор. Дмитрий Швидковский: Да. Мария Карпова: А почему Вы как-то сказали, что у Ваших родителей как раз не было проблем с выбором Вашей профессии, а у Вас были проблемы? Дмитрий Швидковский: Я, действительно, хотел быть палеонтологом, мне ужасно нравились… ну, это теперь, раньше не было динозавров… Максим Митченков: Их и сейчас нет, на самом деле… Дмитрий Швидковский: В общем, да, кроме, как в магазинах. Максим Митченков: Как определились то в итоге? Мария Карпова: Что перевесило? Дмитрий Швидковский: У нас в соседнем подъезде жил папин приятель, профессор Мархеев, замечательный совершенно, он взял, схватил меня, отвел к себе, посадил на табуретку, поставил голову гипсовую Цезаря, по-моему, и говорит: «Рисуй». Ну, я сижу, рисую – ничего не получается, и он на меня нарисовал карикатуру, как я сижу, я и тогда был довольно полный, а табуреточка маленькая, я так от нее обвисаю и плачу, и я действительно плакал: у нас была канарейка, и она превратила Цезаря не весть во что, мы ее выпускали, она свободно летала и вот нет, чтобы на Сократа нагадить, на Венеру – она только на Цезаря и превратила его в состояние, когда я просто не мог уже его рисовать, это были какие-то канареечные сталактиты и отмыть это было очень трудно, но слава богу Цезарь на экзамене мне не попался – Венера, Венера канарейке совершенно не нравилась, и я справился, поступил в институт. Мария Карпова: А Вы сегодня так же мучаете своих абитуриентов, студентов – они тоже рисуют Цезаря? Дмитрий Швидковский: Знаете, хуже еще, во-первых, ЕГЭ нужен очень высокий и еще 3 наших экзамена: вот эта голова, потом композиция, но композиция ладно, там геометрические какие-то ящички, это все рисуют, а вот черчение у нас просто сдать… я не могу. Максим Митченков: Мы узнали, что у Вас есть… Мария Карпова: Ну, как Вы сами говорите, фантастическая кафедра… Максим Митченков: Фантастическая кафедра. Дмитрий Швидковский: Есть, называется «Экстремальных сред». Максим Митченков: Да. Дмитрий Швидковский: Они создают поселения с абсолютно замкнутой, с искусственной жизненной средой, они этим в основном занимаются. Максим Митченков: Это под колпаком что ли? Дмитрий Швидковский: Под колпаком, мы провели конкурс на лунное поселение, 500 человек участвовало только наших студентов. Мария Карпова: Да-да-да. Дмитрий Швидковский: Мы, честно говоря, этого не ожидали, мы хотели штук десять, до сих пор не разобрались, это недавно совсем было. Мария Карпова: Ну, вот с приходом новых технологий: все эти планшеты, гаджеты, как это называется, есть какие-то профессии, направления в архитектуре, которые будут не востребованы, которые вымрут? Дмитрий Швидковский: Я не думаю, потому что, например, сейчас создаются по инициативе Союза архитекторов и мэрии Москвы именно на невостребованные профессии, куда люди не идут – это техники-архитекторы с трёхлетним образованием, даже такие востребованы профессии, а уж все остальные направления в архитектуре… у нас остается конкурс совершенно стабильный. Мария Карпова: Да, 7-8 человек на место, да? Дмитрий Швидковский: Да. Максим Митченков: А почему тогда наши архитекторы не известны на весь мир, не гремят, как некоторые западные? Дмитрий Швидковский: Вы знаете, во-первых, потому что наши архитекторы почему-то не рассказывают о том, что они делают. Конкурс на небоскреб самый современный на Манхеттене выиграл Юрий Григорян – наш профессор, кафедральный собор в столице сербской Краине, это автономная Республика в Боснии, выиграли наши даже студенты, ну, например, все сады на Лазурном берегу последние 10 лет делают наши ландшафтные архитекторы, а мой однокурсник Миша Тумаркин построил новый дворец султану Брунея… Максим Митченков: Неслабо! Дмитрий Швидковский: Неслабо, но султанам, конечно, тяжело, султан хочет большую коммунальную квартиру, очень большую, но беда в том, что он… ну, каждой жене по этажу, общение там… Максим Митченков: А если много жен, то там… Дмитрий Швидковский: А он еще любит разводиться, поэтому число этажей всё время туда-сюда, туда-сюда и проектировать очень тяжело, но дворец почти застроен, но один этаж пришлось в последний момент сломать. Мария Карпова: Потому что он развелся… Максим Митченков: Из-за развода. Дмитрий Швидковский: Из-за очередного развода, да. Почему, например, это не опубликовано в России?.. Мария Карпова: Мы не знаем, почему? Дмитрий Швидковский: И я не знаю, меня это очень удивляет. Максим Митченков: Вот мы про это и говорим. Дмитрий Швидковский: Ну, может быть, султан не хочет популяризироваться, но почему Нью-Йорк, например… Мария Карпова: Да-да. Максим Митченков: А как Вы относитесь к тому, что Москва меняется, вот говорят, что урбанисты захватили сейчас город, всё меняют?.. Дмитрий Швидковский: Вы знаете, если говорить опять же о популяризации, то иностранцам, то, что делается иностранными архитекторами и вообще тем, с кем мы общаемся – как ни странно, стала Москва очень… Максим Митченков: Нравиться? Дмитрий Швидковский: Нравиться. Вы знаете, я выступаю против Венецианской хартии: всё оставлять как есть, главное, ничего не строить в исторических стилях, а я считаю, что Москва слишком много потеряла, чтоб позволить себе не восстанавливать утраченные памятники. Максим Митченков: А у Вас есть какой-то топ-3, например, объектов московских, которые Вы бы восстановили, в первую очередь? Дмитрий Швидковский: Да, это, прежде всего, стена Китай-города, потому что она дала бы структуру города. Конечно, нужно всё-таки, может быть, не совсем на том месте, но восстановить Сухареву башню, и я бы максимально выявил то, что есть в земле, то, что даже сейчас пунктирно начинают выявлять слава богу – это стена Белого города. Максим Митченков: Да, ну, а что мешает: дороги, коммуникации, дома? Дмитрий Швидковский: Ничего не мешает, надо только желание, потому что там дорог нет. Максим Митченков: Мы хотим Вас еще раз поздравить с днем архитектуры, с Вашим профессиональным праздником, и всех архитекторов тоже! Дмитрий Швидковский: Спасибо! Максим Митченков: И спасибо, что зашли к нам в гости, было дико интересно! Дмитрий Швидковский: Спасибо, мне очень было приятно!