«Если он не будет моим мужем, жизнь бессмысленна, можно повеситься на этой люстре»
https://otr-online.ru/programmy/kalendar/esli-on-ne-budet-moim-muzhem-zhizn-bessmyslenna-mozhno-povesitsya-na-etoy-lyustre-54387.html
Олеся Дегурко: Людмила Андреевна, здравствуйте!
Иван Гостев: Здравствуйте!
Людмила Поргина: Здравствуйте!
Олеся Дегурко: Спасибо, что пришли к нам!
Людмила Поргина: Я рада вас видеть!
Олеся Дегурко: Это взаимно.
Иван Гостев: Очень-очень взаимно. Людмила Андреевна, для начала хотелось бы узнать, каким Николай Петрович был в жизни, потому что все мы знаем как очень обаятельного в любой практически роли, и особенно у него была такая хулиганская жилка во многих его образах: это и «Приключение Электроника», и «человек с бульвара Капуцинов». А вот в жизни у него был вот эта хулиганская жилка?
Людмила Поргина: А как же, а как же! Я хочу вам сказать, что, предположим, его любимым поэтом был и Пастернак, и Есенин, вообще энциклопедических знаний был человек, и его знания в поэзии и в живописи, в музыке были огромные совершенно. Можно сказать: «А это кто написал? – он отвечал. – А это чья музыка?» – от отвечал. И вот строчку хочу сказать: «Не у каждого в жизни есть близкий, но она мне как песня была». Вот он как песня, но для меня он не только как песня был, он был как солнце, понимаете, человек-солнце. Это была такая зажигалка, во-первых, он был весь такой горячий, он и спал-то голый – ему жарко всё время было, он раскрывал все окна, из него пёрло, он мог делиться всем, не только мыслями какими-то, но и сесть с другом Максимом Дунаевским, который жил рядом, и они могли весь вечер и всю ночь ходить от нашей квартиры к нему в квартиру в Дом композиторов, они сидели выпивали, он принёс, предположим, пепельницу своего отца Исаака Дунаевского, они говорили об искусстве, потом: «А!» – и уходил в спальню. Я говорю: «Что-нибудь случилось?» – думаю, что кто-нибудь кого-нибудь убивал. «Нет-нет, это мы спорим».
Олеся Дегурко: В какой роли он всё-таки на себя похож больше был?
Людмила Поргина: Вы знаете что, конечно, Урри – хулиганская совершенно морда, и Тиль – хулиганская морда. Когда он играл «Юнону», то это был романтический, в нём было столько романтизма, столько нежности.
ФРАГМЕНТ ФИЛЬМА-СПЕКТАКЛЯ «ЮНОНА И АВОСЬ»
Людмила Поргина: В нём было намешано столько много: только стоит надавить и отзывается, понимаете? Он «Евгения Онегина», уже умирая, читал наизусть, он его выучил в 7 лет, это мама такая принципиальная у него, она говорила: «Что за музыка?». Я говорю: «Шопен». «Так, правильно. А эта?». «Рахманинов», – думаю, что если сейчас не угадаю…
Олеся Дегурко: Это вы так смотрины проходили?
Людмила Поргина: Да, потому что, понимаете, они же как бы из интеллектуальной такой семьи, и она считала, что я, наверно, по своему интеллекту не подхожу для этой семьи.
Иван Гостев: Может, просто делить не хотела?
Людмила Поргина: Я думаю, что, понимаете, она была одинокая женщина, и у неё он был один, и она всю жизнь работала за границей, а он жил в интернате, поэтому вот эти 17 ребят – это драки, это споры, это всё. Он уже тогда занимался в детском театре-студии, он мечтал стать или балетным танцовщиком, это же всё, друг Володя Васильев, понимаете, Катя Максимова – это же всё, балет для него это было всё. Откуда такая пластика? Он же занимался. Это, знаете, всепоглощающая страсть жить, всё ощущая.
Олеся Дегурко: Людмила Андреевна, про Николая Петровича очень часто говорили, что он «жил на разрыв аорты и очень любил рисковать», он ведь все трюки…
Людмила Поргина: Делал сам.
Олеся Дегурко: Делал сам, да. Несколько раз…
Людмила Поргина: «Я упал… я сломал», – так его привозили со съёмки, укладывали.
Иван Гостев: Вы уже были готовы к этому?
Людмила Поргина: Я уже привыкла к этому. Стоят; «Так случилось, понимаешь?». Я говорю: «Так, кладите». Понимаете, это жада общения, он водил танк, он водил самолёт, чего он только ни водил, мотоцикл – всё он делал, ему было интересно, он даже сам с факелом на танк шёл, вы понимаете? Ему говорят: «Пускай дублёр пойдёт». «Нет, я сам пойду!» – ему было это интересно, ощущение, когда пламя, танк, и когда ты сам тоже загораешься.
ФРАГМЕНТ Х/Ф «СОЛДАТЫ СВОБОДЫ»
Иван Гостев: Вы всё время были с ним и давали ему эту уверенность. Как вы вообще решились на то, чтобы, по сути, свою карьеру отложить в сторону и заняться полностью Николаем Петровичем?
Людмила Поргина: Вы знаете, это вообще смешная ситуация, я ж видела его на сцене, я переходила из МХАТа в театр Ленинского комсомола – туда приходил Марк Анатольевич на 73-м году. Я пришла туда, я знала, что туда приходит уже Евгений Павлович Леонов мой любимый, Олег Николаевич Янковский и так далее и так далее, а дальше пошла Татьяна Ивановна, Броневой и так далее и так далее, то есть все пошли на зов, а когда талантливый человек, идут за все, как за светом, понимаете? И я пришла показаться и меня приняли как молодую героиню, и сказали, что, вы, возможно, сейчас будете играть вместе с Олегом Николаевичем Янковским, – я говорю: «Боже мой!». – «А сейчас пока идите на 11-й этаж». Я сажусь, мой любимый стиль «модерн», купеческий дворец: открывается занавес, выходит Саша Збруев, а потом выходит Коля Караченцев, которого я даже знать не знала, и тоже все: «А!» – и всё. Я думаю: «Боже мой! Это где ж такая обезьянка? Где она была все эти годы? Эти длинные ноги, длинные руки – вот это всё, эти глаза горящие! Вот он, я его искала столько, а он вот он!». И я, посмотрев на висящую люстру в стиле «модерн» мою любимую, сказала: «Если он не будет моим мужем, жизнь бессмысленна, можно повеситься на этой люстре».
Олеся Дегурко: Это было счастье – жить с таким человеком?
Людмила Поргина: Я даже не знаю. Вы знаете, когда… я не знаю большего счастья, потому что у меня папа и мама безумно друг друга любили, папа – в концлагере, 3 похоронки, он вернулся, мама его лечила, поднимала, он кричал от боли, у него были пули, ещё остались в голове, он хромал, но у них была любовь, и я мечтала об этой любви. Первый мой брак в 17 лет, я думала, что я встретила любовь, – ошибочка. Потом у меня был другой брак – ошибочка. Я это, это, это… я думаю: «Наверно, любви нет, это Шекспир написал сонеты, это Есенин пишет «Я люблю тебя, красавица», это Пушкин говорил: «Я встретил вас и всё…». А что всё? Где оно? И нет. И вдруг я вижу это, и тут я понимаю, что это как раз и есть то! И вдруг вся моя жизнь осветилась, вы знаете, такое ощущение, что зажгли где-то солнце, оно и днём, и ночью, и вечером, оно всё время светит.
Иван Гостев: Вы счастливая женщина, что такая любовь, да?
Людмила Поргина: Конечно.
Иван Гостев: Спасибо вам огромное!
Олеся Дегурко: Спасибо большое!
Людмила Поргина: Пожалуйста. Пускай люди знают, что есть любовь.
ФРАГМЕНТ Х/Ф «СТАРШИЙ СЫН»
«Если он не будет моим мужем, жизнь бессмысленна, можно повеситься на этой люстре»