Георгий Исаакян: Артисты потому и идут в артисты, что они хотят перепрыгивать через голову. Делать что-то, чего не может больше никто

Мария Карпова: Георгий, с днем рождения вас поздравляем!

Максим Митченков: Поздравляем!

Георгий Исаакян: Спасибо!

Мария Карпова: Спасибо, что нашли время, пришли к нам в гости. Вы же изначально не собирались становиться театральным режиссером, да?

Георгий Исаакян: Вот, вот все уже знают эту мою тайну. Ну, я вообще по первой профессии скрипач, музыковед и композитор. И поскольку я посвятил этому 12 лет своей жизни, в Ереванской десятилетке при консерватории, я подумал, что ну, как бы хватит уже искусства, надо заняться чем-то полезным, приносящим хоть какую пользу.

Максим Митченков: Медициной, например.

Георгий Исаакян: Ну, например. И готовился очень упорно в медицинский институт, вроде даже показывал неплохие результаты в тестах предварительных, но.

Максим Митченков: Что поменялось, что случилось?

Мария Карпова: Там же случай, да, буквально?

Георгий Исаакян: Вот, вот, вот случай, абсолютно, потому, что вообще я не человек спонтанных решений. Почему в этот момент, когда мне сказали, а не хотел бы ты слетать в Москву, попробовать поступить в ГИТИС на музыкальный факультет? Вот, в Ереванском оперном театре нет оперных режиссеров молодых. Почему я сказал «Да», я уже много десятилетий прокручиваю этот момент, я не могу вспомнить. Но, вот, тем не менее, я сел в самолет, прилетел. Досрочно сдал все экзамены вступительные, и, не узнав еще результатов, улетел и через неделю мне позвонили из ГИТИСа и сказали – «Вы зачислены, 28 августа на картошку, пожалуйста». У нас был прекрасный курс, это был единственный набор совершенно фантастического человека, народного артиста Советского Союза Владимира Акимовича Курочкина. И, ну, он как-то нас собрал всех.

Мария Карпова: А потом как планировалось, вы должны были вернуться домой?

Георгий Исаакян: Да, безусловно.

Максим Митченков: В тот самый оперный театр?

Георгий Исаакян: В тот самый Ереванский оперный театр, прекрасный, чудесный, одно из самых красивых оперных зданий мира.

Максим Митченков: Почему не вернулись?

Георгий Исаакян: Я вернулся, я даже защитил диплом, оперой армянского классика «Ануш», но нашему поколению и повезло и не повезло. Повезло, потому, что открылись очень многие возможности, а не повезло потому, что наш выпуск был в 91-м году, в момент, когда

Максим Митченков: Все развалилось.

Георгий Исаакян: Привычная жизнь исчезла, просто в одну секунду. Там была война, там было землетрясение, там не работало центральное отопление, там не было электричества. Я ставил диплом при свечах, и артисты сидели мерзли в шубах, в пальто, в 3 слоя, это была, что называется, «жесть». И я пришел в оперный театр, мне сказали, извините, мы практически уже не работаем. Поэтому мы не можем вас взять, потому, что мы не знаем, что будет в следующем году.

Максим Митченков: И тогда случилась Пермь, да?

Георгий Исаакян: Я вернулся обратно. И в этот момент, моего мастера, Владимир Акимовича Курочкина пригласили художественным руководителем оперного театра Перми.

Мария Карпова: И он вас пригласил, да?

Георгий Исаакян: Ему было в этот момент 70 лет и ему хотелось ехать в какой-то компании, и он сказал – «Сынок, поедешь ли ты со мной»? Я сказал, «Да», а в голове перебирал всю знакомую мне географию пытаясь понять, куда я согласился только что.

Максим Митченков: Где эта Пермь?

Георгий Исаакян: Это было второй раз в жизни. Это вот два, два кардинальных решения, которые были вот просто, да.

Максим Митченков: И как вам Пермь после двух столиц?

Мария Карпова: Да, вот что это за феномен пермского зрителя? Говорят, есть такой.

Георгий Исаакян: Это все, все обнаружилось в первую же секунду. Значит, я приехал туда 6 января. Было минус 25, я приехал в легкой курточке из Москвы, парень.

Мария Карпова: Логично.

Георгий Исаакян: У меня еще тогда была борода. На этих фотографиях нет, а вообще я для солидности, причем, я закончил институт, мне было 21 год, а мне надо было разговаривать с народными артистами. Поэтому, на всякий случай была борода.

Максим Митченков: Чтоб постарше выглядеть.

Георгий Исаакян: Ну, хоть немножечко. Чтоб не спросили там, мальчик, ты кто вообще? И я вышел на перроне Перми, железнодорожный вокзал, у меня моментально покрылось все лицо сосульками. Моя куртка стала хрустеть, единственное, я помню, меня встретил администратор, мы едем на трамвае и я думаю, сейчас у меня куртка сломается, и я просто голый приеду. И понятно, что я уже решил, что я завтра поеду обратно, потому, что я просто не выживу. Мы вышли на остановке у театра, и если кто-то бывал в Перми, театр стоит в центре красивейшего сквера. И для того, чтобы от остановки дойти до театра, надо пройти через этот сквер. Зимой он завален снегом выше фонарей. То есть, Ты идешь по тоннелю. Я иду по этому тоннелю, и вдоль этой дорожки, в минус 25, темная ночь полярная, стоят люди, которые спрашивают лишний билетик.

Максим Митченков: Это был шок, наверное.

Георгий Исаакян: Пока я дошел до театра, я понял, что если мне предложат здесь работать, я останусь, потом, что это точно стоит того, чтобы здесь работать. Ну, вот так.

Максим Митченков: Потрясающе. В итоге 20 лет вы прослужили?

Георгий Исаакян: В итоге 20 сезонов, хотя конечно, меня встречали все те, кто, там, ну, понятно, вы поставите спектакль и уедете. Любой разговор начинался с этого.

Мария Карпова: А в театре Сац, как восприняла новая труппа?

Георгий Исаакян: Точно так же.

Максим Митченков: Как вы выстраивали отношения? Вы жесткий руководитель?

Георгий Исаакян: Театр – это диктатура вкуса, да?

Мария Карпова: Объясните.

Георгий Исаакян: Тебе не надо орать, стучать кулаком, да, унижать людей. Ты просто устанавливаешь диктат некоей художественной формы. Некой планки художественной, ниже которой ты не готов опускаться.

Максим Митченков: И артисты это приняли?

Георгий Исаакян: Знаете, артисты потому и идут в артисты, потому, что они хотят перепрыгивать через свою голову. Делать что-то, чего не может больше никто. И мне кажется, что мы на этом как раз договорились и нашли друг друга с труппой, и первый же наш проект, «Любовь к трем апельсинам» сразу как-то сломал весь этот лед. Потому, что вдруг оказалось, что этот театр может делать экстраординарные спектакли, и вдруг вся театральная элита оказалась в зале на премьере. И вдруг этот театр был номинирован на всяческие, значит, театральные премии.

Мария Карпова: Ближайшие какие премьеры ожидать?

Максим Митченков: Давайте пригласим зрителей в театр.

Георгий Исаакян: Ну, конечно я очень хочу пригласить на нашу последнюю по времени премьеру, это «Орфей» Монтеверди. Это одна из первых опер в истории человечества, 1606-й год. А следующая премьера, это «Спящая красавица» нашей балетной труппы, и при этом спектакль об истории русского балета, где на сцене, на большой сцене нашего театра, будет маленький старинный театр. И мы будем видеть машинерию этого театра, будем видеть, как летали драконы, как крутились волны, как дул ветер в старом театре. И мне кажется, что это тоже очень важный театральный опыт.

Мария Карпова: Еще предстоит премьера, да? Или она уже…

Георгий Исаакян: Да. Это будет в декабре, прямо перед Новым годом.

Максим Митченков: Всех приглашаем в театр, желаем вам полных залов, естественно. Еще раз с днем рождения!

Мария Карпова: С днем рождения!

Георгий Исаакян: Спасибо!

Максим Митченков: Спасибо за это интервью!

Георгий Исаакян: Спасибо!