Мария Карпова: Андрей Георгиевич, рады Вас видеть, с днём рождения поздравляем! Андрей Бильжо: Спасибо большое, спасибо большое, я тоже рад вас видеть очень! Мария Карпова: Андрей Георгиевич, сзади Вас мы видим книги – это, скорее всего, альбомы, а где же хранятся Ваши рисунки, которых, как я понимаю, более 40000? Андрей Бильжо: Они хранятся у меня в мастерской на чердаке в Москве, там стоит несколько полок папок, в которых в файле на тонких листочках лежат мои рисунки. Мария Карпова: На том знаменитом чердаке, где Вы снимали программу, да? Андрей Бильжо: На чердаке, где я снимал программу, где снимали много интервью со мной и так далее. Максим Митченков: 40000 рисунков – это, наверно, Вы рисуете без остановки, Андрей Георгиевич? Андрей Бильжо: Если я рисую 40 лет или даже 50 почти лет рисую, то когда-то у меня была норма – не менее 10 рисунков в день. Максим Митченков: Да. Мария Карпова: Но Вы начали рисовать ещё, сидя за студенческой скамьёй и даже тогда уже Вас стали печатать, а это поощрялось в институте? Андрей Бильжо: Это как-то не очень афишировалось, и потом это было начало, и каждая публикация была радость, друзья знали, а потом уже после института – всё больше-больше и больше, и наконец спустя 15 лет это вытеснило мою профессию медицинскую. Мария Карпова: Когда в Кащенко уже работали тоже рисовали и тоже Вас печатали в газетах? Андрей Бильжо: Конечно, в Кащенко – это уже был расцвет, я уже был членом Клуба карикатуристов в «Московском Комсомольце», меня там печатали почти в каждом номере. В Кащенко я рисовал бесконечные стенные газеты каждое первое апреля, в Кащенко, конечно. Мария Карпова: А почему о Вас говорили как о враче, который не ставит диагноз, а снимает с диагноза, если я не ошибаюсь, да? Что это значит? Андрей Бильжо: Спасибо Вам за этот вопрос, потому что это мало кто знает, но тема моей диссертации приводила к тому, что я находил больных, бывших больных, скажем там, у которых длительная и стойкая ремиссия, и показывал их профессорам, и если они говорили, что всё нормально, то с них снять можно было диагноз, что практически было невозможно, потому что если ты попал на учёт в ПНД, психо-неврологический диспансер, то это на всю жизнь, и как бы у тебя ни сложилась жизнь, ты не имеешь права водить машину, ты не имеешь права поехать за границу, ты не имеешь права работать в разных местах и этих мест довольно много, а здесь вдруг у человека снимают диагноз. Мария Карпова: Но это же, получается, такая, можно сказать, борьба с системой, у Вас из-за этого не было проблем? Андрей Бильжо: А это был период, когда… у меня проблем в борьбе с системой довольно много на разных этапах моей жизни, но тогда какой-то был период довольно благоприятный. Мария Карпова: Как Вы попали на Соловки и даже водили там экскурсии и рассказывали там что-то такое, что за Вами даже приехала машина из Комитета? Андрей Бильжо: Я смотрю, у вас смелый канал такой вообще… Максим Митченков: Да, мы ничего не скрываем, Андрей Георгиевич. Андрей Бильжо: Я приехал туда, когда я был студентом второго курса мединститута и… так как я из семьи репрессированных – у меня 2 дедушки расстреляны, и бабушка отсидела 15 лет, я всегда интересовался периодом нашей истории вот этим сталинским, и я поехал на Соловки, и на Соловках я был с бородой, в брюках-клёш – такой красавец вообще, с чёлкой до бровей, с гитарой и прочее, и я познакомился там с девушками, которые водили экскурсии… Мария Карпова: А-а-а… Андрей Бильжо: И начались разные любови и вместо девушек этих студенток мединститута Архангельского я стал водить экскурсии, потому что там длинные маршруты – 6 километров, а то и 12, им было тяжело ходить каждый день, а я с удовольствием это делал и рассказывал гораздо больше, чем надо было про Соловецкий лагерь особого назначения. Однажды попалась группа, состоящая из женщин, а женщины эти были непростые, коварные женщины это были – это были жёны секретарей райкомов партии Архангельской области, и я им, в отличие от всех других женщин, я им тогда не понравился. Мария Карпова: И что? Андрей Бильжо: И они позвонили и за мной приехали. Максим Митченков: Приехали и что? Вам удалось скрыться как-то? Мария Карпова: Вы же спрятались где-то? Андрей Бильжо: Да, я сидел в избушке, куда мне приносили портвейн и закуску хорошие девочки, и меня никто не выдал, и я там просидел недели 2 – эти мужчины в чёрных костюмах уехали. Мария Карпова: Спасибо этим хорошим нековарным девушкам. Андрей Бильжо: Да. Максим Митченков: Андрей Георгиевич, а Петрович как появился? Андрей Бильжо: В какой-то момент в 90-х я пришёл в «Коммерсант», после 91-го года после путча и продолжал там рисовать своих персонажей, потом как-то я подумал, что один к другому обращается, но никак его не называется – это как-то некрасиво, мы же обращаемся, вы мне говорите: «Андрей Георгиевич». А я вам говорю: «Максим, Маруся». А здесь как-то надо было… и я придумал это отчество Петрович, потому что, как потом я понял, это отчество – единственное проговаривается полностью, всё остальное мы съедаем, буквы, мы говорим не «Александрович», мы говорим: «Саныч» – и так далее. Мария Карпова: Да-да-да. Андрей Бильжо: Остаётся: Лукич, Ильич и Петрович. Лукич и Ильич – это неинтересно, а вот Петрович – это забавно. Мария Карпова: А его внешний вид как появился? Например, почему он всегда с открытым ртом? Андрей Бильжо: Маруся, это тоже интуитивно, во-первых, у него рот открыт – то он улыбается, то он грустит, то он мыслит, открыв рот. Это был период, я придумал этот персонаж, когда рот не закрывался вообще ни у кого по разным причинам, все много говорили, были съезды депутатов, где можно было говорить о том о сём, о разном, плюс презентации, где люди ломились к столу, и у них не закрывался рот, потому что они всё время ели-ели-ели, нагружая в тарелки 8 слоёв – всё там, я видел, как человек нёс тарелку, где у него была полуметровая пирамида, там было проложено всё: селёдка, и заканчивалось это всё пирожным… Мария Карпова: Это Максим в столовой – прямо картину эту описали. Максим Митченков: Причём я сразу открываю рот и сразу всё засовываю. Мария Карпова: Да. Андрей Бильжо: Ребята, салат оливье, селёдка под шубой, картошечка и так далее, и так далее, и сверху кусочек «Наполеона», потому что подойди можно было один раз – человек положил всё, поэтому рты не закрывались, и, видимо, интуитивно я делал такой открытый рот. Максим Митченков: Андрей Георгиевич, на данный момент продолжаете делать прямые эфиры или есть какие-то задумки, какие-то проекты, которые можно проанонсировать? Андрей Бильжо: Жду выхода книги, которую мы сделали с Игорем Иртеньевым, в издательстве «Эксмо», «Из жизни Петровых», где моих иллюстраций порядка 200. Только что вышла моя книжка «Не все остались живы», и вот мы ждём вторую книжку с Игорем Иртеньевым. Максим Митченков: Хотим пожелать Вам реализации этих проектов и ещё раз поздравить Вас с днём рождения, были рады Вас видеть! Андрей Бильжо: Спасибо, я тоже, спасибо, дорогие мои, будьте здоровы! Мария Карпова: Спасибо!