Максим Митченков: Вот какие значения слова «челнок» ты знаешь? Мария Карпова: Челнок? А это такие… такие люди, которые возили товары в таких пакетах в 90-х. Максим Митченков: В сумках клетчатых, да? Мария Карпова: В сумках клетчатых, да. Максим Митченков: Ну ладно, еще? Мария Карпова: Лодка – чёлн. Максим Митченков: Да, ну… Мария Карпова: И еще такая штука в ткацком станке. Максим Митченков: Ну да, а вот самое главное и не сказала: челнок – это космический корабль многоразового использования. Мария Карпова: А да, я помню шаттл американский. Максим Митченков: Ну почему только американские – не только: 15 ноября в 1988 году состоялся первый и единственный полет универсальной транспортной ракетно-космической системы «Энергия» – «Буран» – так официально именовался проект. Мария Карпова: А почему единственный полёт? Что-то пошло не так? Максим Митченков: Испытание было признано успешным, но вот о том, как именно всё происходило, и почему этот проект не развивался дальше, расскажет наш очень интересный гость: Сергей Павлович Цыбин – инженер и заместитель руководителя полёта корабля «Буран», человек, который знает все тайны космических программ нашей страны. Мария Карпова: Тогда идем к нему. Максим Митченков: Сергей Павлович, рады Вас видеть в нашей студии, для нас большая честь, что Вы заглянули к нам в гости! Вот, чтобы люди наглядно представляли, мы сделали такие фоны на наших экранах, и еще точно такой же «Буран» стоял в парке Горького долгое время, сейчас стоит на ВДНХ – это вот похожая модель, как полетела в космос, да? Сергей Цыбин: Да. Максим Митченков: Но летал-то не он, летал… Сергей Цыбин: Нет, летал не он, но это, как в технике принято называть, аналог. Мария Карпова: Макет, нет? Сергей Цыбин: Нет, это не макет, это аналог. Мария Карпова: Аналог. Сергей Цыбин: Аналог. Мария Карпова: То есть он практически такой же? Сергей Цыбин: Практически такой же. Мария Карпова: Да. Сергей Цыбин: Но он предназначен для того, чтобы проводить испытания в земных условиях. Мария Карпова: Да, а что случилось с летавшим? Сергей Цыбин: А летавший, к сожалению, разрушен при обрушении крыши. Максим Митченков: На Байконуре, да? Сергей Цыбин: Монтажно-испытательного комплекса на Байконуре. Максим Митченков: Сергей Павлович, правда, что идею вот такого корабля похожего на самолет предложил еще Королёв? Сергей Цыбин: Ну, вообще, эта идея родилась еще в первой половине 40-х годов в рамках разработки вот этого фашистского чудо-оружия был проект так называемого планирующего бомбардировщика, который выводился в ближайший космос, и потом, как камушек от воды, отскакивал от атмосферы и должен был достичь вплоть до Нью-Йорка и сбросить на Нью-Йорк бомбу, а потом вернуться обратно, то есть сделать практически один виток вокруг Земли и нашли этот отчёт совершенно случайно, когда разбирались с трофейными немецкими материалами. Максим Митченков: И решили использовать тоже эти наработки? Сергей Цыбин: Нет, ну тогда этот проект, по сути дела, опережал свое время лет на 60. Максим Митченков: Я смотрю просто модель, которая около Вас стоит – это уже Королёв, да? Сергей Цыбин: Королёв был авиатор. Максим Митченков: Да. Сергей Цыбин: В крови он был авиатор, и он, конечно, мечтал о том, чтобы как можно быстрее запустить на орбиту первого жителя Земли, но тогда еще никто не понимал, а как это сделать? И первое, что пришло в голову Королёву: «А почему бы ин сделать это на базе воздушно-космического самолёта?». И он обратился к своему другу старому, моему отцу Павлу Владимировичу Цыбину – главному конструктору тогда ОКБ-256 авиационной промышленности и заказал ему вот такой самолётик. Максим Митченков: «Лапоток» он его называл? Сергей Цыбин: Да, Королёв его называл «Лапоток», вот в таком виде он должен был выводиться на орбиту, вот это отделившийся ракетоноситель, вот в таком виде он должен был летать по орбите, перед спуском с орбиты он ориентировался хвостом вперед, тормозился, у него отделялся нижний отсек, в котором находилась двигательная установка и все остальные служебные системы, дальше он ориентировался… Максим Митченков: Уже вперед. Сергей Цыбин: Вперёд под углом 70 градусов к вектору скорости и вот этим «лапоточком» тормозился в верхних слоях атмосферы, примерно на высоте 30 километров у него открывались эти крылышки, и он превращался в настоящих самолет. Мария Карпова: Так, а почему он тогда не полетел? Сергей Цыбин: Дело в том, что тогда еще не пришло время, для того чтобы обеспечить необходимую точность систем управления. Максим Митченков: Которую уже потом реализовали в «Буране», ведь он полностью в автоматическом режиме проводил полет и садился полностью в автоматике. Сергей Цыбин: Да, «Буран» полностью в автоматическом режиме, полностью сделано это было автоматически, это вообще героическая вещь. Максим Митченков: Сергей Павлович, был успешный запуск, всё прошло идеально и на тот момент… ну, не знаю, как сейчас, но на тот момент это был самый сложный аппарат, созданный руками людей, почему же в итоге он не получил развитие, почему он не развивался дальше, ведь всё прошло успешно, всё же было хорошо? Сергей Цыбин: Понимаете, для нас это тоже во многом тайна за семью печатями. Максим Митченков: Но версии же есть? Сергей Цыбин: Версии есть, значит, я не могу сказать, что это версия имеет стопроцентную вероятность, но факт остается фактом: незадолго до пуска «Бурана» на полигоне появился Михаил Сергеевич Горбачёв, после посещения всех объектов было небольшое совещание, Горбачёв вдруг говорит: «Да, но денег-то у нас на эту программу нет». Всё построили, всё изготовили, уже вот-вот пуск. осталось только на эксплуатацию деньги… Максим Митченков: Да. Сергей Цыбин: Для нас для все это было, во-первых, страшная неожиданность и тяжелейший удар. Максим Митченков: Как Вы это объясняете, мы не понимаем, что стало причиной, почему он решил не поддерживать проект? Сергей Цыбин: А никто не понимает. Максим Митченков: Ну есть слух, что с Рейганом был какой-то договор. Сергей Цыбин: Скорее всего, потому что никто из наших руководителей, которые непосредственно занимались этой программой, такую идею высказать не мог. Максим Митченков: То есть это чисто политика, да? Сергей Цыбин: Да, это чистая политика. Мария Карпова: А если бы эту программу не уничтожили, «Буран», что бы мы имели сегодня, как бы это выглядело? Сергей Цыбин: Вот недавно было 30-летие в 2018 году. Максим Митченков: Да. Сергей Цыбин: 30-летие полёта «Бурана», и мы подготовили презентацию относительно того, что такое «Буран», и что мы потеряли. В частности, в этой презентации была картинка, которую нарисовали не мы, а нарисовали американцы, которые написали: «Что было бы, если бы русские на прекратили программу «Энергия» – «Буран»?». Мария Карпова: Семейство «Энергия», да? Сергей Цыбин: То есть семейство ракет, которые делались из одних тех же модулей, по сути дела. Максим Митченков: Сергей Павлович, мы просто хотим представить, каким был бы, например, космос сейчас, если бы эти все проекты продолжались? Мы знаем, что те же ракеты «Вулкан», например, у них был какая-то колоссальная грузоподъёмность, да? Сергей Цыбин: 250 тонн. Мария Карпова: Это значит что? Сергей Цыбин: На ракете «Энергия» МКС можно было бы вывести за 4 запуска. Мария Карпова: А вывели за?.. Сергей Цыбин: А вывели за 20. Максим Митченков: Ну вот за эти 30 лет, я просто хочу представить, с такой грузоподъёмностью, не знаю, были бы там космические города сейчас в космосе или что-то подобное? Сергей Цыбин: Вы понимаете, шла речь действительно о том, чтобы создавать на орбите заводы, сверхчистые кристаллы выращивать, удивительных свойств биологические вещества и вот с этих заводов с орбиты на Землю надо было спускать достаточно большой объём грузов, как тогда считалось, но, к сожалению, мечты-мечты. Максим Митченков: Сергей Павлович, мы Вам хотим сказать огромное спасибо за то, что Вы помогли вспомнить и этот замечательный проект и открыть некоторые секреты, потому что мы знаем, что Вы знаете все секреты про наш космос, нам было очень приятно Вас видеть в гостях, спасибо огромное! Мария Карпова: Спасибо! Сергей Цыбин: Спасибо вам