Максим Привалов: Максим Юрьевич, здравствуйте! Я, конечно же, от всей душе поздравляю вас и в вашем лице всю труппу прекрасного цирка с таким большим событием – 140 лет, примите наши искренние поздравления и восхищения! Максим Никулин: Спасибо вам и всем здравствуйте! Максим Привалов: Из 140 лет истории более 20 лет вы руководите главным цирком страны. Попробуйте составить хронологию своего руководства: каким руководителем вы были в начале, что с вами случилось в середине пути и какой вы сейчас? Может быть, сначала были робким, потом были, наоборот, излишне дерзким, сейчас вы мудрый, или как всё это у вас получилось? Максим Никулин: В общем, рассчитываешь, что с возрастом мудреешь, хочешь в это верить, а по поводу руководства – у меня общего стиля руководства как не было, так и нет, понимаете? Это всё равно что руководить или управлять офицерскими часами – за ними просто надо присматривать: время от времени смазывать, заводить, а так всё работает само по себе, цирк – очень самодостаточный механизм, поэтому кем-то руководить… а потом, понимаете, я вот называюсь в штатном расписании «художественный руководитель», но это не значит, что мне в голову придёт художественно руководить композитором, или дирижёром, или режиссёром, у каждого своя профессия, я – менеджер и моя профессия – смотреть за тем, чтобы этот корабль плыл в правильном направлении. Максим Привалов: До того как вы стали у руля, цирком руководил ваш великий знаменитый отец. Что-то из его приёмов руководства вы взяли? Максим Никулин: Нет, я, наверно, не использовал никогда каких-то специальных приёмов, да их и не было, понимаете, на самом деле. Отец ещё меньше, чем занимался тем, что принято называть руководством, собственно, я и пришёл в цирк работать его помощником – человеком, который разрулит какие-то ситуации, которые просто ему не по чину. Максим Привалов: В интервью и артистов и в мемуарах говорили, что он был излишне мягким руководителем, то есть боялся делать выговоры или ещё что-то. Или это не так? Максим Никулин: Для этого и нужны помощники на самом деле, когда человек настолько находится над схваткой, как находился отец, с другой стороны, понимаете, мы все жили в ощущении того, что мы можем решить любой вопрос, только нужно пойти к Юрию Владимировичу, он снимет трубку телефонную – позвонит кому годно: президенту, министру, мэру, и вопрос будет решён, а вот когда его не стало, конечно, в спину стало поддувать, так и есть. Максим Привалов: Вы сейчас так можете решить любой вопрос или нет? Максим Никулин: Конечно, нет, у меня другой калибр абсолютно и масштаб личности несоизмерим, я прекрасно себе отдаю в этом отчёт. Максим Привалов: 140 лет цирку – дата колоссальная, история колоссальная, славная, яркая, но цирк – живой организм, он должен развиваться: куда идёт цирк? Потому что сейчас, насколько мы понимаем, мировой тренд – это, во-первых, диджитал, диджитализация, чуть ли не в очках сидят люди допиленной реальности смотрят цирк, плюс отказ от животных. Цирк Никулина идёт по этому путь или у вас свой путь? Максим Никулин: Нет, у нас свой путь, мы выбрали его 25 лет назад, когда не стало Юрия Владимировича, когда действительно надо было выбирать, в какую сторону двигаться: мы для себя решили, что мы будем оставаться классическим традиционным цирком, но в трендах сегодняшнего дня – это не диджитализация, не 3D, но это качество, это сопровождение спектакля, это свет, звук, безусловно, это какие-то спецэффекты, которые могут сопровождать цирк, а не подменять какие-то его качества. Что касается животных, я глубоко убежден, вся наша история тому подтверждение, что животные в цирке людям нужны, и люди идут смотреть на животных в цирк, недаром один из первых вопросов, который задают, когда мы запускаем новый проект и даём рекламу, звонят спрашивают: «Какие животные будут? А почему так мало животных?». Максим Привалов: Вы согласны с тем, что в советское время цирк был мегабрендом, также как советский космос, советский балет. Сейчас российских цирк на этих же позициях, или нас, может быть, те же канадцы обошли уже или китайцы, у которых цирк на каком-то фантастическом уровне сейчас, или мы по-прежнему держим эту марку? Максим Никулин: Мы держим эту марку, просто нет такого… как вам сказать, такой подачи этой марки. Советский экспорт тогда стоял на трёх китах, я имею в виду тех, кого вывозили и кем гордились… Максим Привалов: Да. Максим Никулин: И те, кого делали – это Большой театр, это спорт и это цирк, но если в спорте мы должны были только бегать быстрее всех и прыгать дальше всех, то цирк и Большой – это ещё были эксперименты по зарабатыванию большой конвертируемой валюты, достаточно сказать, что цирк тогда своими отчислениями содержал весь «Москонцерт», цирк был на слуху и на виду и государству это было важно и нужно, сегодня другие времена, скажем так. Максим Привалов: А есть ли поддержка? В чём она со стороны государства проявляется сейчас? Или нет вообще, то есть как бы плывите, как хотите – частная история? Максим Никулин: То, что касается нас – да, потому что мы – 100% частная история и у нас нет поддержки, у нас нет субсидий, у нас не дотаций, нет ничего, мы работаем только на своих деньгах, правда одновременно никому не должны, что тоже радует, а есть государственная структура, которая раньше называлась «Союзгосцирк», сейчас – «Росгосцирк», там происходят какие-то телодвижения, но достаточно вяло на самом деле и цирк сейчас не в самом лучшем положении, но опять же, понимаете, брать цирк как какой-то такой элемент государства, с одной стороны, и брать артистов, номера, программы, то нас знают, нас побаиваются – на международных фестивалях по-прежнему мы лучшие, мы в первых рядах, мы в порядке на самом деле и золото, серебро из Монте-Карло и Парижа регулярно привозим. И не следует забывать, что в мире, как было, так и есть: всего 2 национальных цирка – это русский и китайский, нет итальянского национального цирка, хотя он оттуда родом, нет английского, хотя он тоже оттуда родом, есть артисты, есть замечательные, но цирка как структуры национальной больше в мире нет и это надо беречь. Мы внутри нашего цирка, цирка на Цветном бульваре, сумели сохранить ту атмосферу, которую создал своей энергетикой, своей добротой, своей преданностью единственны человек – Юрий Владимирович Никулин, не потому что это мой отец, а потому что это народное достояние, при нём мы… как вам сказать, мы стараемся всё это очень бережно сохранять, главное – внутри себя, потому что тогда это передаётся окружающим, и это читается, нам многие говорят, что у нас уникальная атмосфера, и этим мы гордимся реально. Максим Привалов: Абсолютно согласен. Скажите, непростое было время для артистов всех жанров и для цирка то же самое, я имею в виду пандемию и сейчас эти ограничения: как вы через это прошли? Были ли потери или удалось сохранить коллектив? Что сейчас происходит, как сейчас цирк живёт? Максим Никулин: Пандемия… ну, как прошла – ничего ещё не прошло, всё ещё продолжается, к сожалению. На днях была проверка Роспотребнадзора – нам выдано предписание на штраф полмиллиона рублей, большое спасибо, мы будет это опротестовывать, потому что не согласны, мы больше 5 миллионов рублей собственных денег вложили только в то, чтобы у нас было безопасно: вложили в санитайзеры, вложили в пушки, вложили в дезинфекцию и прочее и прочее, регулярно всё это пополняется, всё это обновляется, и обвинять нас в том, что мы недостаточно выполняем рекомендации – это, мягко говоря, несправедливо, поэтому мы будем бороться. Максим Привалов: Цирк – это место, где соблюдают традиции и это не пустые слова, в том смысле, что подтверждение за вашим плечом сейчас находится, потому что эта мебель, я так понимаю, из самого первого здания, которое было на этом самом месте, когда ещё был цветочный рынок в Москве? Максим Никулин: Ею не всю видно, эту мебель, да, я сижу за столом Саламонского, Альберта Саламонского, первого директора цирка, я сижу в его кресле, вся эта мебель специально реставрировалась. Максим Привалов: Я так понимаю, что идея сохранить её – эта идея принадлежит вашему отцу? Максим Никулин: Он об этом не то что мечтал, он как бы говорил: «Когда построим цирк, я по цирку соберу старую мебель, которая где-то на складе, в столярке, где-то ещё, и сделаю себе кабинет», – но финны сдали кабинет вместе уже с мебелью, ну, не ломать же это всё?.. Максим Привалов: Ну да. Максим Никулин: Поэтому, когда отца не стало, я эту идею воплотил в реальность. Кресел у Саламонского было 2: в одном сижу я, а второе он в своё время проиграл в карты Чинизелли, владельцу цирка в Санкт-Петербурге, и оно там до сих у них стоит в музее, только нереставрированное. Максим Привалов: Сегодня по случаю юбилея, по случаю праздника, что у вас намечается? Как вообще отмечают цирковые артисты юбилеи? Максим Никулин: Мы не заморачиваемся на дне рождении нашего цирка в цирке, как правило, 2 главных праздника – это начало и окончание. Максим Привалов: Сезона, да. Максим Никулин: Да, начало программы, когда они собираются, и когда они расстаются, потому что даже сегодня не исключён тот вариант, что люди отработали год вместе, потом расстаются и, может быть даже, никогда уже не увидятся – разъедутся по разным странам, по разным циркам, у каждого свои маршруты. Да, сегодня просто: есть скайп, есть интернет, есть телефоны – мир стал меньше, ещё раз повторю, но всё равно любой скайп живое общение не заменит, тем более в такой работе как цирк. Максим Привалов: В любом случае я хочу, чтобы сегодняшний день был торжественным, праздничным, и даже если какого-то особого застолья или банкета по этому поводу не будет, чтобы настроение у всех причастных к этому великому делу было соответствующее – возвышенное и приподнятое! Максим Никулин: Время сегодня не очень банкетное, но рюмку поднимем. Максим Привалов: Спасибо огромное, мы ещё раз поздравляем вас и весь цирк с юбилеем и спасибо огромное за приверженность к любимому делу и за то, что сохраняете его для нас! Максим Никулин: Спасибо вам и всем удачи!