Михаил Веллер: Дневники Николая Второго – это образец абсолютной глупости
https://otr-online.ru/programmy/kalendar/mihail-veller-dnevniki-25558.html
Максим Митченков: О том, почему последний российский монарх
оказался во всех смыслах преданным и брошенным, мы прямо сейчас поговорим с
гостем программы - писателем Михаилом Веллером.
Михаил Иосифович, здравствуйте.
Мария Василевская: Здравствуйте.
Максим Митченков: Рады вас видеть в нашей студии.
Михаил Веллер: Приветствую радостно всех вас.
Максим Митченков: В этот день Михаил отказался от престола,
и получается, что он был, можно сказать, последним, по мнению многих историков,
кто предал Николая, как и элиты, как и народ. Почему вообще сложилась такая
ситуация?
Михаил Веллер: Чтобы я так отказывался от сладкого
пирога? Как только Николай отказался в пользу Михаила, как только эта весть по
телеграфу довольно быстро дошла до Петрограда, так Керенский, мгновенно сев в
автомобиль, которые уже ездили, поехал к Михаилу, и не слезал с него битых три
часа, пока не объяснил ему, что Михаил не должен принимать на себя этот груз, что
шапка не по Мономаху, корона не по голове и не по плечу, что Россия жаждет
совсем иного, что бедствия будут неисчислимые, что его никто не знает и знать
не хочет, что будет только хуже. И пускай он отказывается. И вышиб из человека
достаточно слабовольного и никогда не мечтавшего царствовать, из Михаила это
отречение. Вот и всё. Стрессовая ситуация.
Мария Василевская: А ему самому, в общем, и не нужно было
править страной. У него же какой-то брак был неприличный.
Михаил Веллер: Нет идиота, который мечтает прибежать на
тонущий корабль. Уже все всё понимали, уже в Петрограде шло несколько недель
активных волнений, уже все понимали, что революция неизбежна. Если еще в ноябре
Владимир Ильич Ульянов говорил в Швейцарии: "Мы, старики, до революции не
доживем". Дожили. То уже вначале февраля, когда прибыла в Петроград депутация
Антанты (Англии, Франции, Штатов), на предмет поговорить о помощи, поговорить о
гигантских складах амуниции, вооружения, которые лежат в Мурманске, поговорить
о том, как дальше организовывать совместные военные действия, и разнюхать, что
в России происходит, потому что шли слухи сплошные, что в России брожение, в армии
брожение, солдаты отказываются воевать, в стране революционная ситуация.
Максим Митченков: Они же и Николая предупреждали об этом, да?
Михаил Веллер: Дело было не так. Николая предупреждали
не они. Николай вышел к ним, и в ходе разговора дал понять, что внутренняя
политика России, и происходящее в империи темой конференции не будут. Мы будем
обсуждать военные и прочие вопросы. Но князь Львов, который председательствовал
военно-промышленным, назовем так, комитетом, и Гучков, который
председательствовал земским и городским комитетом, тогда же говорили этим
депутациям: "Три недели осталось до революции, потому что через три недели
откроется сессия думы, и тут-то оно все грянет и громыхнет".
Максим Митченков: Почему Николай никого не слушал?
Одна из самых страшных вещей, когда заведомо второго ряда человек, уготованный природой на вторые роли, оказывается на авансцене... Внешне слабый, безвольный и тихий, Николай Второй внутренне был бесконечно упрям и тупо озлоблен, встречая какое-то сопротивление
Михаил Веллер: Одна из самых страшных вещей, когда
заведомо второго ряда человек, уготованный природой на вторые роли, оказывается
на авансцене. У него психология не та, масштаб личности не тот. Ему долдонили
много лет, но он внешне слабый, безвольный и тихий, внутренне был бесконечно
упрям и тупо озлоблен, встречая какое-то сопротивление. Если бы да кабы, не
знаем сослагательного наклонения в истории и так далее, Россия пошла по пути
Столыпина, то не было бы ни революции, ни бедствий, ни отсталости всяческой, ничего
бы этого не было. И в Первую мировую, в Великую войну, как называлась Вторая
мировая, Россия бы не вступила, потому что ее интересам это не соответствовало,
проливы, за которые Россия воевала несколько веков, следовало забыть, а в долги
безумные на 5 млрд. золотых франков Франции при Столыпине Россия бы не влезла.
Так вот Николай полагал, что, бог даст, рассосется и утрясется, ибо веры не
было никому. Он полагал, что все покушаются управлять им и говорить в
государево ухо, полагая его маленьким и слабым. А он сам лучше знает все.
Мария Василевская: Ну, хорошо, маленький и слабый. Но мог ли
быть другой путь, мог ли Николай остаться номинальным императором, а в России
была бы конституционная монархия?
Михаил Веллер: Ему тесали на голове большой дубовый кол на
тему "Государь, необходимо вводить конституционное правление, и преобразовывать
государство в конституционную монархию по примеру Великобритании, где царь царствует,
а правительство правит, а дума принимает законы, и все при своих" – "Никогда".
Вы понимаете, есть люди, которых нельзя ставить на какие-то места.
Например, любой хороший администратор знает: если у тебя есть тихий, серый, забитый
помощник, и ты думаешь, что ты поставишь его на главный пост, и будешь им
играть как марионеткой (это частая ошибка многих правителей), то когда он сядет,
он начнет злобно разбираться со всеми, от кого он зависит. Так когда-то
Владимир Ильич Ленин (революция уже произошла) держал при себе Сталина как
верного помощника, который тихий, который не вылезает, нигде не мелькает, не
произносит речей, тянет любую работу, на которую посадят: "Вот посадим Сталина".
И Сталин изолировал Ленина в Горках. И на том кончилась карьера Ленина как
главы государства.
Дневники Николая II – это классический хрестоматийный образец абсолютной глупости
Эта история еще не кончилась, и происходила она не только у нас. Таков
был государь. Его заставили отречься, на него насели. Все командующие фронтами
подтвердили: "Государь, отрекайтесь". Председатели думских комитетов: "Ваше
величество, отречение – единственный способ спасти Россию". Отрекся. Что же он
записывает в дневнике? Да конечно, кругом предательство, измена. А еще гулял в
сторону Орши и так далее. То есть дневники Николая II – это классический
хрестоматийный образец абсолютной глупости. Он знал, что людям свойственно
вести дневники, но он не знал, что там писать, у него не было мыслей вообще. Он
писал, что "Сегодня гулял в саду, стрелял ворон, убил 17", и тому подобное. Это
пишет император всея Руси. Что вы? Таким образом, ну, не повезло.
Что делает государь, когда происходит давка на Ходынке? И погибло
там 900 человек или 1800, никто никогда не узнает. Он объявляет траур, он
прекращает торжества, он выходит к народу, весь в черном, и посыпает голову
пеплом, и так далее. Ничего подобного, он не отменяет никакие усиления. То, что
он жертвовал этим раздавленным – это бутылка портвейна на троих, лежащих в
госпиталях, и прочее. Это только озлобило. Его же тогда стали звать "Николай
Кровавый", а не после 1905 года. Понимаете? Так что здесь были бы серьезные
ребята. Если вы посмотрите в Русском музее на портрет Платона Зубова, того
самого, который по истории и нанес Павлу удар табакеркой, вы бы увидели супермена,
вы бы увидели орла голливудской стати. И подбородок, и скулы. Если бы такой
Платон Зубов оказался бы в 1917 году, то он бы вожжи-то взял в свои руки
быстро. Но деградирующая империя вытаскивала наверх деградирующих людей, которые
затем в 1917 году прогадили все, потому что ни одной серьезной личности не
было.
Максим Митченков: То есть получается, что при Николае II
монархия была обречена? Понятно, что история не терпит сослагательного
наклонения, но все-таки избежать тех событий нельзя было при таком царе?
Михаил Веллер: Думаю, что нет. И, более того, и во
Франции, и в Великобритании полагали, что, конечно же, Россия должна перейти к
демократической форме правления. И когда нас в Советском Союзе учили
десятилетия кинофильмами, что встают белые офицеры и поют "Боже, царя храни", да
среди них монархистов был 1 из 100, и что Англия и Франция шлют интервентов для
того, чтобы восстановить монархию. Они терпеть не могли монархию. Они, напротив,
осторожно приветствовали даже Октябрьский переворот: "Пусть они сами там
разберутся". У французов был в 1793 году Робеспьер, у англичан был в 1648 году и
Кромвель. И королям-то отрубили головы там и там, так что им было не привыкать,
нашим европейским старшим историческим братьям.
Максим Митченков: Михаил Иосифович, мы хотим поблагодарить
вас за то, что помогли нам пролить свет на те события. Спасибо вам огромное за
этот экскурс в историю и за это интервью.
Михаил Веллер: А у меня-то было так много чего еще
сказать. Спасибо, что пригласили.
Максим Митченков: Но это в следующий раз. Спасибо.
Мария Василевская: Спасибо.
Михаил Веллер: Дневники Николая Второго – это образец абсолютной глупости