Мария Карпова: Владимир Александрович, рады Вас видеть, с днём рождения поздравляем! Владимир Грамматиков: Спасибо, спасибо большое! Мария Карпова: Каково это встречать день рождения, не знаю, ну, наверно, не в многочисленной компании? Владимир Грамматиков: Нет, совсем немногочисленной, я только с женой, мы вдвоём будем встречать день рождения, мы в строгой изоляции: я – никуда и ко мне – никто. Максим Митченков: Вообще сейчас Ваша самоизоляция как проходит, чему время посвящаете, много же времени свободного, на что тратите его? Владимир Грамматиков: Дочитал то, что не дочитано было, накопилось за год очень много, сейчас досматриваю сериалы, досматриваю фильмы, поэтому пытаюсь проводить это дело с пользой. Мария Карпова: С пользой, да. Владимир Грамматиков: Ну, и, конечно, прогулки по участку. Мария Карпова: Мы немножко зрителям рассказали о Вашей жизни, например, историю о том, что признание своего отца Вы получили только спустя 10 лет, как начали снимать кино, после выхода фильма «Шла собака по роялю», это правда, действительно так? Владимир Грамматиков: Это действительно так, действительно папа не принизал мой переход вообще сначала на актёрский, потом на режиссуру… Мария Карпова: Да. Владимир Грамматиков: Для него это была такая принципиальная позиция, больше его, видимо, обижало непослушание, понимаете? А у нас послушание в семье было очень строгим, нас пятеро… Мария Карпова: Да… Владимир Грамматиков: У меня 2 брата, 2 сестры и, конечно, чтобы удержать нас всех в здравии и в душевном покое, нужна была дисциплина. «Усатый нянь» как-то он не очень понял, а вот «Шла собака по роялю» – да, я был прощён за это непослушание. Это очень трогательная сцена: закончилось кино, и как всегда огромное количество подходило и поздравляло меня, и подбежала моя сестра Люся, говорит: «Володя, тебя зовёт папа», – и что-то моё сердце подсказало, что по хорошему поводу он зовёт. Я сбежал вниз, в Доме кино лестницы и внизу вестибюль, я увидел папу, не добежал, тоже хитрый, не добежал метра 2 до него, осановился, говорю: «Папа, ты меня звал?». Он говорит: «Да». Потом тихо подошёл ко мне, обнял, на ухо тихо сказал: «Прости, я был не прав». И у меня комок в горле до сих пор собирается. Максим Митченков: Да, трогательный момент. ФРАГМЕНТ Х/Ф «ШЛА СОБАКА ПО РОЯЛЮ» Максим Митченков: Вернёмся к фильму «Усатый нянь»: говорят, что Вы, даже не дочитав сценарий, решили его снимать, так? Владимир Грамматиков: Нет-нет-нет, это история быстренько: Татьяна Лиознова – замечательный наш режиссёр на студии Горького, тоже самое мне сказали: «Она тебя ищет». Тоже самое мне интуиция подсказала – по хорошему поводу. Максим Митченков: Вы тоже бежали и не добежали 2 метра, да? Владимир Грамматиков: Нет, я добежал, постучал в дверь, сказал: «Татьяна Михайловна, Вы меня искали?». Она сказала: «Да. Хочешь снимать полный метр?». А в те года сразу после диплома полный метр – это только Тарковский, Кончаловский, Василий Макарович, избранные получали такое право. Короче говоря, я говорю: «Да, конечно, Татьяна Михайловна». Она протягивает сценарий и говорит: «Вот, почитай, скажи: «Да-да» или «Нет». Я беру сценарий и говорю: «Да-да». Она говорит: «Стоп, нужно обязательно прочитать, там есть засада». Засада – это были 18 «бармалейчиков», то есть группа детей в возрасте от 3,5 до 5,5 лет. Но я чуть не потерял сознание, когда увидел авторов сценария – это был Вейцлер и Мишарин, авторы моей любимейшей картины Тарковского «Зеркало», мне, поверьте, мне просто стало плохо. Я говорю: «Это что, Татьяна Михайловна, это они? Татьяна Михайловна, я не буду читать! Да-да-да, я готов!». Она говорит: «Нет, иди прочитай». Я никуда не уехал домой, я побежал на чердак, у нас там было местечко на студии Горького с матрасом и прочитал сценарий, и через час двадцать спустился, и сказал: «Татьяна Михайловна, я прочитал, я хочу это делать». ФРАГМЕНТ Х/Ф «УСАТЫЙ НЯНЬ» Мария Карпова: С детьми работать очень сложно, гораздо сложнее, чем со взрослыми актёрами, у Вас какая-то методика уже выработалась за эти годы? Владимир Грамматиков: Например, мне говорили: «Как у них такие реакции живые? Они хохочут, они так открыты». Я говорю: «Очень просто». Мы ставили камеру, говорили: «Готовы к съёмкам?». «Готовы!». Я говорил: «Мотор», – а потом из-за спины вынимал ночной горшок и надевал на голову. Мария Карпова: У нас так тоже режиссёры иногда делают. Максим Митченков: Даже мы, взрослые люди, тоже сейчас смеёмся, ну, конечно! Владимир Грамматиков: Вот так. Мария Карпова: Владимир Александрович, сколько существует эта программа, столько мы говорим с разными режиссёрами о том, что детское кино у нас в глубокой депрессии находится, мы, может быть, отстали от жизни, может быть, что-то уже стало меняться, как-то ситуация улучшилась с этим? Владимир Грамматиков: Нет, стало чуть-чуть меняться, потому что у нас отдельный лот на детское кино слава богу, мы уже не в общей куче и не собираем крошки после наших великих режиссёров, уже слава богу, но есть позиции, которые нужно принципиально менять, всё равно детское кино должно финансироваться стопроцентно. Я объясню, почему: потому что Минкульт даёт 60%, и компания, которая делает фильм, показывает, что у них как бы есть 40 либо технических услуг, либо кредит в банке, но, честно скажу, чаще всего этих денег нет, но я думаю, что что-то изменится, мы сейчас переболеем, наше сознание и совесть вернётся и всё будет в порядке. Максим Митченков: Но, может быть, какой-то сценарий есть у Вас в загашнике, может что-то вы готовите для зрителей? Владимир Грамматиков: Я готовлю, да, очень интересный проект – это фрагмент жизни моей семьи: послевоенное время, это переезд мамы, нас четверо детей, коровы, собаки лайки из Свердловска в Москву 2 недели путешествия. Мария Карпова: В вагоне, если я не ошибаюсь, вы ехали, да? Владимир Грамматиков: Да, в товарном вагоне. Максим Митченков: Тогда мы хотим пожелать реализации этого проекта и хорошего будущего всему детскому, и не только детскому, кино и Вас ещё раз с днём рождения! Мария Карпова: С днём рождения! Владимир Грамматиков: Спасибо, что помните, спасибо вам большое!