Любовь Наливайко: Поздравить на этот раз с премьерой можно актёров Российского Молодёжного театра: на сцене самая известная пьеса Шекспира «Ромео и Джульетта». Максим Митченков: Шекспир есть, трагедия есть, а вот сопутствующих привычных атрибутов: костюмов, пылких признаний, итальянских красивых двориков – нет, есть ненависть и жестокость. Впервые на сцене Шекспир в необычном переводе Осии Сороки, и новый текст только усиливает ощущение безысходности. Любовь Наливайко: Как признаются создатели спектакля, тут нет романтики, но есть верность и любовь. Продолжим тему нового прочтения классики с исполнительницей роли Джульетты Анастасией Волынской. Максим Митченков: Настя, здравствуйте, рады Вас видеть в гостях у нас! Любовь Наливайко: Настя, здравствуйте! Анастасия Волынская: Здравствуйте! Максим Митченков: С премьерой хотим Вас поздравить сразу… Анастасия Волынская: Спасибо! Максим Митченков: 14 февраля премьера: «Ромео и Джульетта» на сцене РАМТ. Вот РАМТ замахнулся на Уильяма нашего Шекспира, почему так вдруг? Почему на него пал выбор Егора Перегудова? Анастасия Волынская: Егора? Слушайте, мне кажется, это Егора лучше спросить, у меня по этому поводу даже никаких мыслей нет. Любовь Наливайко: Как же? Максим Митченков: Подождите, у Вас главная роль в спектакле, Вы же должны понимать, что происходит в театре? Анастасия Волынская: Классика, у нас такого спектакля не было, точнее, он был очень давно когда-то, а таких спектаклей классических у нас очень мало, поэтому… Любовь Наливайко: Секундочку, классических, но нет ни пышных платьев, ни нарядов, что мы привыкли видеть в шекспировских пьесах, у Вас всё совсем иначе выглядит. Анастасия Волынская: Я имею ввиду, материал классический. Максим Митченков: Но в современных реалиях. Анастасия Волынская: Да, у нас всё очень современно, то есть у нас сами декорации современны – это подземный переход. ФРАГМЕНТ СПЕКТАКЛЯ «РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА» Максим Митченков: Там у Вас всё же построено совершенно по-другому, по современному: у Вас там какая-то война не семей, как у Шекспира, у Вас там эфэсбэшники, по-моему, с кем-то другим, нет? Анастасия Волынская: Нет. Любовь Наливайко: Вообще спектакль начинается с драки, кажется, да? Анастасия Волынская: Да. Любовь Наливайко: Что там? Анастасия Волынская: У нас конкретные драки с кровью, то есть они пластически хорошо сделаны, на мой взгляд, то есть очень так… и Ромео там тоже так в начале самом в откровенном конфликте существует. Максим Митченков: Что значит в откровенном конфликте? Анастасия Волынская: Сразу же у нас прямо труп получается, в самой первой сцене у нас сразу труп. Максим Митченков: Здравствуйте, да? Анастасия Волынская: Сразу труп, и убивает его Ромео, получается. Максим Митченков: Ах, вот как! Анастасия Волынская: Да. Любовь Наливайко: То есть какой-то романтической истории вот такой светлой нет? Анастасия Волынская: Нет, романтики у нас вообще нет, то есть любовь, многие говорят, что можно сказать, что нет любви или ещё что-то… Максим Митченков: Да, мы почитали, критики говорят, что спектакль можно назвать «Нелюбовь», кто-то говорит, что он вообще про ненависть, а не про любовь. Анастасия Волынская: Про ненависть он тоже, «любвоненависть» – там есть такой у Сороки перевод, мне кажется, он про любвоненависть, то есть, конечно же, он про любовь, просто любовь бывает очень… она одна, просто есть романтика, есть какая-то воздушная любовь, но для меня это не любовь, для меня это влюблённость, когда очень всё романтично, воздушно, потому что реальная любовь немножечко в других вещах, она в поступках, она в действии. Максим Митченков: Почему подземный переход? Это самое необычное, наверно, что можно было придумать для «Ромео и Джульетты». Любовь Наливайко: Куда их еще поместить, да? Анастасия Волынская: Потому что это наша страна, наша ситуация, всякие драки и всё самое не очень приятное происходит зачастую в подземных, тогда, когда никто не видит, тогда это легко всё скрыть: обокрал человека – убежал, то есть как-то так. Любовь Наливайко: Но даже там есть любовь, даже вот там, в грязных подземных переходах. Анастасия Волынская: Конечно, наверно, именно как-то так. ФРАГМЕНТ СПЕКТАКЛЯ «РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА» Максим Митченков: Настя, насколько я знаю, Вы никогда не подозревали даже, что будете играть роль Джульетты? Анастасия Волынская: Да. Максим Митченков: И даже и не хотели никогда? Анастасия Волынская: Нет, дело в том, что когда-то давно в школе мне задали выучить текст на английском языке, и я выучила: «Romeo…», – вот это всё, но это был отрывок, и я поняла, что, Боже мой, это не моё, потому что это очень прекрасно, здорово… да, фактура у меня, конечно, может быть, вероятно, очень воздушная, но мне всё-таки нравится играть, когда есть какой-то сильный характер у женщины, девушки: Жанна д’Арк, то есть какой-то боевой, волевой… Любовь Наливайко: Милиционерша какая-то, да? Анастасия Волынская: Да-да-да, вот что-то такое мне всегда было ближе, а любовь… я даже не могла представить, как сыграть, то есть это возможно сыграть, но это мне неинтересно, поэтому я никогда не хотела, у нас на курсе в ГИТИСе тоже был «Ромео и Джульетта», но я была – бригадир массовки, и я не была Джульеттой слава богу, и я была этому очень рада. Максим Митченков: Но, а теперь, когда Егор Перегудов предложил Вам? Анастасия Волынская: Я обрадовалась, потому что это Егор, я видела его работы, у нас в театре он также ставил и мне казалось, что он действительно очень хороший режиссёр, мне было бы интересно… Максим Митченков: Подождите, первое впечатление: у Вас не было такого, что да не буду я играть эту воздушную Джульетту? Анастасия Волынская: Я же не могла сказать… подождите, мне главный режиссёр говорит, что роль Джульетты, конечно, я очень порадовалось, что это Егор, но другое дело, что это именно роль Джульетты, я очень сильно запаниковала и даже была немножко в таком не расстройстве, но я изначально не понимала, что делать, потому что хочется её сыграть по-новому, хочется её сыграть так, как никто ещё не играл. Любовь Наливайко: А как Вы работали над ролью, как помогал, может быть, Егор, подсказывал? Анастасия Волынская: Егор мне направлял, говорил, что нет предела такого, что это Джульетта может, а это Джульетта не может, ты пробуй, а там мы решим дальше и мне, конечно, это было очень сложно, потому что я думаю: «Ну, как? Джульетта же не мажет сутулиться или, наоборот, какие-то вещи?..». Он говорит: «Не думай про это», – и дальше как-то я стала… то есть там же не только мы – главные герои, ну, в плане мы – главные герои, но… Максим Митченков: Да, в спектакле есть другие люди, мы знаем. Анастасия Волынская: Другие люди, да, конечно, и от них это тоже как-то строилось, от декораций, о того, какой Ромео, какие у меня родители, какие у меня с ними взаимоотношения и вот как-то потихонечку… естественно, был такой момент, что Джульетте не может быть 12-13-14 лет, то есть по внутреннему, у нас не было такого… Максим Митченков: Да, у Вас совершенно другой спектакль. Анастасия Волынская: То есть моя ровесница, может быть, помоложе чуть-чуть. Максим Митченков: Самое необычное в Вашем понимании, что Вы делаете, но что не могла бы делать Джульетта шекспировская? Анастасия Волынская: Мне кажется, она не могла бы быть настолько агрессивно сильной, именно, когда я читала Шекспира, мне казалось, что она очень… Максим Митченков: Нежная. Анастасия Волынская: Воздушная, нежная, лёгкая и добрая. Максим Митченков: Да. Анастасия Волынская: И в ней не может быть агрессии вообще, а мне кажется, что в нашей Джульетте она присутствует. Максим Митченков: Ещё мы знаем, что присутствует так негласно злой рок у Вас на спектакле… Анастасия Волынская: Да-да. Максим Митченков: И у Вас висит огромная ледяная рука над сценой. Анастасия Волынская: Да, совершенно верно. Любовь Наливайко: И она тает? Анастасия Волынская: Да, она тает. Максим Митченков: Мы можем рассказать, что это такое? Анастасия Волынская: Не знаю, мне кажется, это каждый по-своему как-то воспримет. Максим Митченков: Но Вы как это воспринимаете? Анастасия Волынская: Я в конце смотрю на свою руку… нет, я шучу, конечно, я воспринимаю это, как просто, что как бы там ни договаривались о мире наши родители, это всё недолговечно, это всё растает и в итоге это всё превратится в лужу, и опять начнётся война и люди такие сами по себе, что они воюют, в нас это заложено, к сожалению и к счастье, наверно, но никогда не закончится война. Любовь Наливайко: Слушайте, но всё-таки я вижу, что есть у Джульетты платье романтичное. Анастасия Волынская: Есть, да. Любовь Наливайко: Немного, чуть-чуть осталось всё-таки от того Шекспира. Анастасия Волынская: Конечно, нет такого, что у нас совсем нет, просто именно наше прочтение, именно наш взгляд такой и мне он очень близок, мне нравится, что Джульетта, на самом деле… просто мы начали копаться в этом материале и оказалось, что Джульетта очень сильная, она очень волевая, потому пойти против системы – это очень сложно, сейчас, может быть, про это очень много говорят, но по-настоящему таких людей очень мало, которые идут против системы, а Джульетта и Ромео – это такие люди, поэтому если переключать на нашу современность, они не могут быть беззащитными, они очень храбрые, они очень смелые, они очень сильные, они очень волевые и, может, дерзкие и слишком где-то агрессивные, но именно так в нашем мире можно противодействовать какому-то ужасу. Максим Митченков: Круто! Когда ближайшие спектакли? Анастасия Волынская: Ближайшие спектакли 20 марта и 3 апреля. Максим Митченков: Всех приглашаем: РАМТ. Анастасия Волынская: Да. Любовь Наливайко: Готовьтесь смотреть не классику. Максим Митченков: Да-да-да. Настя, а Вам спасибо, что зашли к нам в гости и рассказали про этот замечательный спектакль! Любовь Наливайко: Спасибо! Анастасия Волынская: Спасибо большое!