Максим Митченков: Юрий Константинович, здравствуйте! Дарья Шулик: Здравствуйте! Юрий Шафраник: Добрый день, дорогие друзья! Максим Митченков: Унас повод, правда, такой серьёзный – открытие первого месторождения в Югре. И действительно сравнивают это с полётом человека в космос. А почему? Это действительно настолько важно было? Юрий Шафраник: По прошествии особенно времени, хотя и тогда это так сравнивали, это, на мой, конечно, взгляд, человека, который не космосу, конечно, отдал жизнь, а нефти… Максим Митченков: Нефти, да. Юрий Шафраник: Конечно, это так. Есть всегда у всех дел предтеча. И у Гагарина предтеча каких-то событий, и у нашего нефтяного открытия предтеча. В 53-м году был первый газовый фонтан в Берёзово, первый углеводородный на тюменской земле. И затем прошло 9 лет и в 60-м, а затем и в 61-м, в 60-м – Шаимская скважина, а в 61-м – Мегионская, и тут же сразу – Усть-Балыкская. Вот 3 таких открытия за год практически, они показали, что Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс и Югра нефтяная – это не спор, это реальность. Причём реальность такая серьёзная, что сегодня основой экономики России что является? Нефтегазовый комплекс. Максим Митченков: Да-да. Юрий Шафраник: Где он? Как раз в Тюменской области. И эти вещи, сами тогда посудите, как это не открытие? Там космос открыли, и человек олицетворяет открытие космоса, а здесь открыли то, что сегодня является ядром экономики России. Максим Митченков: А можете нам объяснить, как вообще происходит такое открытие? Как открывают месторождения? Дарья Шулик: Да, что это за процесс такой? Юрий Шафраник: По этим пространствам был большой спор, вообще есть там что-то или нет. Одни говорили – «нет», другие говорили – «да», и как всегда. И различные были на этот счёт мнения, вкладывать ли в них деньги, вообще работу, потому что это надо огромную работу провести, нужно сейсмику провести, то есть как бы обследование, а затем надо пробурить, как бы там ни исследовал. Фраза нашего великого нефтяника Муравленко, что «нефть на конце долота», говорит о том, что что бы ты ни говорил, пока ты не пробуришь, неизвестно, а может, там вода. Каждую скважину надо подготовить около 3 лет. Вот мы можем спорить сколько угодно, но решили. Пока ты завезёшь буровую, пока ты сделаешь там подготовительные работы, пока пробуришь, в лучшем случае – 2 года, потому что тысячи километров ничего вообще нет. Вот в 61-м году мы получили первую нефть, в 64-м добыли 250 тысяч тонн и отправили в Омск, в 70-м – это уже было 30 миллионов, а в 80-м – это было уже за 300. Конечно, для вас, возможно, эти цифры ни о чём не говорят, но как бы вам сказать, нет было таких темпов нигде в мире не было и главное, что результатов таких не было. Максим Митченков: Но таких темпов освоения вообще территории или конкретных скважин? Юрий Шафраник: Это, конечно, территории в целом, потому что скважина скважиной, это ж надо провести дороги, энергетику, пробурить в первую очередь, трубы проложить, города построить, города появились. Вот к 90-му году Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс – Ямал, Югра и юг Тюмени – вышел на максимальные цифры. И к этому времени производственная инфраструктура в основном была уже создана. И вот я захватил, моя лекция такая была лет 8 назад под юбилей, здесь все фамилии основных, конечно, людей которые олицетворяют эти открытия, потому что Усть-Балык и Мегион олицетворяет Салманов, Шалым – это Урусов, мастер. Самотлор буквально в 65-м году открыли, величайший Самотлор – это Норкин. Такие организаторы партийные – это Протазанов и Щербина. Нефтяные имена, которые олицетворяют это, – это, безусловно, министр Шашин, и Муравленко – это начальник «Главтюменнефтегаза», великие наши два нефтяника. Геолог главный, под чьим руководством всё это открыли, – Эрвье. И Ровнин, редко его фамилию называют, но это следующая фамилия за Эрвье. Просто люди до мастера, до сварщика ощущали себя творцами этого дела. За 25 лет добыто 6 миллиардов тонн нефти и 5 триллионов метров кубических газа. В тех ценах в долларах получено чистой прибыли 350 миллиардов долларов. Это гордость наша, что к 90-му мы создали основную инфраструктуру производственную и основные городки. А вот с 90-х по сегодня эти городки – это эталон социальной жизни, эталон. Если сегодня вот так эту провинцию отдать кому-то, он скажет: «Ну, 100 лет». А тут за 25 лет всё. Люди, вышедшие после войны, сформировавшиеся во время войны, они это в 60-е делали. Максим Митченков: Да. Юрий Шафраник: В 50-60-е. Вот для них границ не было. Максим Митченков: Не было ничего невозможного, да. Юрий Шафраник: Очень большая у меня лично была часть моей биографии нефтяной, когда доверили этот новый нефтяной район, тоже – тайга, болото, ничего. И с нуля, с первых разведывательных скважин к 90-му году за 10 лет мне удалось поучаствовать в деле с людьми нашими, то есть я ж не один, и вывести район на 30 миллионов тонн – это тоже очень круто. Мы в 50-60-е практически не качали на экспорт нефть, нам не хватало на внутреннее потребление. Вот ещё раз про космос, понимаешь? И берём 50-60-е, что в стране было: гидроэнергетика, атомная энергетика, ледокольный флот, космос, самолётостроение, военка. Представьте, не имея нефтедолларов, страна сделала величайшие отрасли, которые были конкурентны в мире. Максим Митченков: Что это за люди тогда, которые на такое способны, на такую работу? Юрий Шафраник: Тогда это были те, кто не знали границ. Я вам подарил… Максим Митченков: Да-да-да. Юрий Шафраник: Огромная просьба, вы как-то между делом… Максим Митченков: Хорошо, вы просто опишите, что это за человек, что это за характер? Юрий Шафраник: А сейчас это высокотехнологичный, высокопрофессиональный человек. Максим Митченков: Хорошо, опять же к сегодняшнему дню: где мы используем нефть? Это ж не только нефть, которую мы качаем на экспорт, это не только нефтепродукты – бензин на заправках. Дарья Шулик: Большинство, я думаю, и представляют, что нефть – это только бензин. Юрий Шафраник: Нет, конечно. Всё больше и больше её ценность – это нефтехимия, вплоть до композитов. И газ, и нефть ценны как химические объекты. Другое дело, что там и там топливная и электроэнергетическая в газе составляющие пока большие, но дальше – нефть, композиты, полимеры… Максим Митченков: Удобрения, медицинские препараты, те же самые химические там вещества. Юрий Шафраник: Сейчас самолёты уже делают из композитов, вы что! Дарья Шулик: Без нефти, получается, никуда, вся наша жизнь из неё состоит. Юрий Шафраник: Тьфу-тьфу, конечно, бронежилеты – композиты. Максим Митченков: Да. Юрий Шафраник: Что ещё нужно? Максим Митченков: То есть правда мы настолько сильно зависим от нефти? Юрий Шафраник: Да, безусловно. Максим Митченков: Что прямо вообще повсюду. Юрий Шафраник: Во-первых, мы зависим здорово, поскольку это наше преимущество финансовое, энергетическое, иное. Максим Митченков: Да. Юрий Шафраник: Но мы как люди в мире уже зависим как потребители других видов продукта. Максим Митченков: Как потребители. Юрий Шафраник: Третий, четвёртый передел. Максим Митченков: А чем-то заменить нефть можно или нет? Юрий Шафраник: К металлу назад возвращаться. Дарья Шулик: Можно я тогда спрошу? Вот всё зависит от нефти, вся наша жизнь, такой простой, может быть, обывательский вопрос: а как много её осталось? Юрий Шафраник: Дарья, я попытался сказать, не всё… Дарья Шулик: Но очень много сфер жизни… Юрий Шафраник: В 50-60-е нефти было меньше, чем надо было, а мы сделали прорывы. Дарья Шулик: Да, но мы сейчас очень сфер перечислили, где она используется, и вопрос человека, который не из нефтянки, например, я. Я бы переживала, а много ли её осталось в месторождениях? Я думаю, многие наши телезрители тоже задаются этим вопросом. Максим Митченков: Хватит ли Даше на косметику всей нефти, которая в мире осталась? Дарья Шулик: Да. Юрий Шафраник: Значит, границы запасов сдвигаются из-за новых технологий, обследования совершенно новых глубин, и запасов не стало меньше. Максим Митченков: Отлично! А вас благодарим, что пришли к нам в гости, спасибо вам огромное, было очень интересно! Дарья Шулик: Спасибо вам! Юрий Шафраник: Я надеюсь, что что-то сумел сказать, но в первую очередь всё-таки о великом проекте. Вы с этого начали – с повода, я бы им закончил. Максим Митченков: Да. Юрий Шафраник: Безусловно, огромная благодарность вам, позволяющим прикоснуться, но и фамилии я вам оставляю и надеюсь, что вы как-то воспользуетесь и будете обращаться к этим фамилиям, которые олицетворяют эти открытия и то ядро Западно-Сибирского комплекса, которое сегодня кормит, поит нас всех с вами. Максим Митченков: Спасибо! Дарья Шулик: Спасибо! Юрий Шафраник: Вам удачи в вашем деле! Максим Митченков: Да. Было очень интересно с вами, спасибо! Дарья Шулик: Спасибо!