Мария Карпова: Анна Давыдовна, я очень рада вас видеть! Анна Пугач: Да, спасибо. Мария Карпова: Мы все, конечно, знаем Андрея Дмитриевича как выдающегося поэта своего поколения, но нам интересна другая сторона, и, конечно, мне как женщине, я в первую очередь полезла смотреть, как же вы познакомились, что за такая романтическая история знакомства, и выяснилось, что это была не совсем любовь с первого взгляда. Анна Пугач: Нет, это были долгие годы работы, желание, чтоб всё-таки, чтоб повысили, хоть немножко. Андрей Дмитриевич не замечал, 8 лет он меня продержал в чёрном теле, я работала учётчиком отдела писем журнала «Юность», уже закончив факультет журналистики МГУ и учась в аспирантуре. Мария Карпова: Да. Анна Пугач: И если бы не счастливый случай, когда началась перестройка – 88-й, и собиралась большая команда молодых, как это называлось тогда, восходящих лидеров для поездки в Америку по приглашению Ротари-клуба. И комитет молодёжных организаций, была такая организация, это не совсем комсомол, а немножко выше – они занимались международными связями с молодёжными организациями других стран, и они собирали такую команду, чтобы от каждой отрасли что ли, от каждого направления были молодые люди, и вот я была в журнале «Юность». Мария Карпова: И вас послали? Анна Пугач: Да, мня пригласили. Мария Карпова: Ничего себе! Анна Пугач: Там газета «Известия» была, Лёня Млечин был, Артём Боровик, Юра Поляков, Негода, тогда только выел фильм «Маленькая Вера»… Мария Карпова: Да-да-да. Анна Пугач: Все взглядовцы: Любимов, Дима Захаров. И вот такая команда огромная – мы летели в Америку. А у меня была мечта – сделать интервью с Василием Аксёновым. Мария Карпова: Довольно опасно в те годы. Анна Пугач: Да, сейчас кажется: ну что, 80-е годы, конец 80-х годов – всё разрешено… Мария Карпова: Но всё равно. Анна Пугач: Нет, даже было особым делом чести пробить и ввести фамилию в печатный оборот. Мария Карпова: Получается, что Андрея Дмитриевича впечатлила ваша смелость? Анна Пугач: Да, во-первых, он заметил – в Америку летит в молодёжном составе. А когда я вернулась, я ему на стол положила интервью, он был этим очень поражён, хотя я, уезжая, спросила: «Как вы думаете, я могу с Аксёновым встретиться?». Он говорит: «Конечно, валяйте!» – считая, что это невозможно. И вот первая публикация Аксёнова была в журнале «Юность», после чего меня Андрей Дмитриевич вызвал, сказал: «Знаете, я решил вас назначить заведующей международным отделом. А я тогда заведовала уже отделом критики, я говорю: «А критику тоже я хочу». Он говорит: «Вот наглая какая! Ну хорошо, пусть будет 2 отдела». И вот так после этого как-то он начал уже приглядываться. Мария Карпова: А в быту каким он был? Правда, что любил совсем простые блюда? Просто нам кажется, что люди такого полёта, такие величины и в быту как-то не приспособлены. Анна Пугач: Вы знаете, вообще в быту с ним никаких проблем нет. Всё-таки то, что это поколение пережило войну, а он ребёнок войны, и трудности, лишения, то отец сидел… Мария Карпова: Да. Анна Пугач: Он очень всё ценил, он ценил дом и никаких изысков ему не нужно было, самая простая еда: картошка, капуста – всё простое. Вообще, вы знаете. Это проявилось в его характере и в том… для меня тоже вопрос был: почему его любить простой народ? А вот именно потому, что чувствовалось, что он свой, он не зазвездил. И когда его провожали в последний путь в зале Чайковского, меня поразило, что все водители, которые в какие-либо годы с ним работали, они все пришли, я была поражена, вот за 25 лет – все ребята пришли. И это тоже, наверно, какая-то черта характера – быть с простыми людьми на равных. ФРАГМЕНТ ВСТУПЛЕНИЯ АНДРЕЯ ДЕМЕНТЬЕВА Мария Карпова: Анна Давыдовна, вы, конечно, очень много сил тратите на сохранение памяти об Андрее Дмитриевиче. Вот эти книги уже же вышли после того, как он ушёл из жизни, да? Анна Пугач: Вы знаете, «И всё-таки жизнь прекрасна» – это автобиографическая проза. Мария Карпова: Вот эта, да. Анна Пугач: Да. Изначально он писал к 80-летию, издал, но потом уже к 90-летию я ему сказала: «Слушай, ты давай допиши, посмотри, всё-таки 10 лет прошло, что изменилось», – потому что первый выпуск, по-моему, 2 или 3 тиража было по 10 тысяч – это в наше время очень хорошие тиражи. Мария Карпова: Это очень неплохо! Анна Пугач: Да. И он сидел писал и уже просто буквально… у него было заражение крови, я понимала, что он уходил, редактор привезла фотографии, обложку книжки, он подписал и думал, думал… он уже плохо себя чувствовал и написал название, «И всё-таки жизнь прекрасна», как утверждение, практически это его последние слова. А вторая книжка «Мы – скаковые лошади азарта», у него такое четверостишье есть, оно прямое отношение к нему имеет: «Мы – скаковые лошади азарта, на нас ещё немало ставят карт, и, может быть, мы завтра рухнем тяжко, но это завтра, а сейчас – азарт». Вот с этим азартом он жил и делала всё, и эта книжка составлена уже позже мной, но я нашла рукопись, он составлял её, дома, когда потом разбирала, это многие разбросанные по разным книгам строфы, четверостишья. И здесь в предисловии Андрей Дмитриевич тоже успел написать, что «наша жизнь перешла на язык эсэмэсок». Иногда то, что можно долго говорить, можно сказать в коротких словах. Мария Карпова: Да. Анна Пугач: К сожалению, мы тоже поспешаем за этим темпом жизни. Мария Карпова: Да-да-да. Анна Пугач: И вот у него здесь книга практически вся состоит из четверостиший довольно метких, есть очень острые строчки. Мария Карпова: А у вас есть любимое стихотворение Андрея Дмитриевича? Анна Пугач: Наверно, «А мне приснился сон, что Пушкин был спасён», потому что в этом стихотворении мечта многих. Мария Карпова: Анна Давыдовна, а вы не могли прочитать нам это стихотворение? Анна Пугач: Вы знаете, я так не смогу, потому что Андрей его очень хорошо читал. Его, кстати, очень любил и хорошо читал Луновой на вечерах Андрея, больших вечерах. Мария Карпова: Читал, да? Анна Пугач: Да, Луновой читал. Я лучше, может, другое прочту. Мария Карпова: Хорошо, конечно. Анна Пугач: «Всё будет так же после нас, а нас не будет. Когда нам мир сполна воздаст – у мира не убудет. По небу скатится звезда слезой горючей и не останется следа – обычный случай. Я вроде смерти не боюсь, хотя нелепо порвать загадочный союз земли и неба. Пусть даже ниточкой одной, одним мгновеньем, став одинокою звездой. Но так же было до меня и будет после. И все ж расстаться нелегко со всем, что было. И то, что радостью влекло и что постыло. Но кто-то выйдет в первый раз вновь на дорогу, и листья сбросит старый вяз у наших окон… Всё будет так же после нас – и слава богу». Мария Карпова: Спасибо вам большое, что сегодня в этой студии прозвучали стихи Андрея Дементьева, и спасибо вам за этот разговор, спасибо! Анна Пугач: Спасибо, но я думаю, лучше всё-таки в его исполнении, потому что там есть энергия мысли. Спасибо большое! Мария Карпова: Спасибо!